Автобиография Месута Озила. Глава 5. Вице-чемпион с «Шальке»
Халил Алтынтоп (19), Фабиан Эрнст (8), я (17) и другие празднуем забитый мяч.
Теперь я подписал свой первый профессиональный контракт с «Шальке». После победы в молодёжном первенстве меня перевели в первую команду. Как я уже говорил, эти 12 месяцев пролетели для меня так, словно прошло несколько недель. Карусель неожиданностей продолжала крутиться. Внезапно главный тренер Мирко Сломка поставил меня в стартовом составе на матч кубка Германии против леверкузенского «Байера». Я и представить этого не мог, я даже не успевал сказать своим родственникам. Мой брат Мутлу со своей семьёй был на отдыхе в Турции, где смотрел по телевизору мой первый официальный матч за «Шальке». Когда я вернулся в раздевалку после игры, я получил от него два сообщения: «Вау! Ты прокинул мяч между ног Карстена Рамелова» и «Я горжусь тобой!».
Чуть позже начался сезон Бундеслиги 2006-07. Перед первой игрой против франкфуртского «Айнтрахта», на пути в отель в Мюнстере Линкольн сказал мне: «Месут, сегодня иди в постель раньше, чем обычно, закрой глаза и поспи». Понятия не имел, что он хотел этим сказать. Когда я с удивлением смотрел на него, он улыбнулся, в отцовском стиле положил свою руку на моё плечо и пояснил: «Позволь сказать тебе один секрет. Но я тебе этого не говорил. У меня есть инсайдерская информация: ты завтра будешь играть. В старте тебя не будет, но я знаю, что тренер тебя выпустит».
Мне хотелось прыгать от радости. Громко кричать. Ликовать. Обнять его. Обнять тренера. Целый мир. Я завтра впервые выйду на поле в матче Бундеслиги.
Держу пари, ни один игрок на свете не забыл свою первую минуту в матче чемпионата. Это веха на пути к вершине. Со мной играло так много талантливых игроков в молодёжных командах. Так много, я был уверен, они станут отличными футболистами. Но потом девушка одного стала важнее его потенциальной карьеры, а другой начал отжигать свою жизнь, не справившись с самоограничением и дисциплиной.
Миллионы детей по всему миру мечтают когда-нибудь сыграть в Бундеслиге. А теперь это скоро произойдёт со мной. Так, по крайней мере, сказал Линкольн. Но мне было интересно, откуда у него эта информация. Или это очень злая шутка?
«Ты уверен? Я думал, что коуч не раскроет состав до завтрашнего дня. Откуда ты это узнал? Пожалуйста, ну скажи мне. Ну скажи».
Но Линкольн просто улыбнулся и ушёл со словами: «Никому ничего не говори. И хорошо подготовься».
Но вместо того, чтобы рано лечь спать, я метался и ворочался. Я лежал то на животе, то на спине. Клал подушку над головой. Ничего не помогало. Мне было так тревожно, что даже мой сосед по комнате Халил Алтынтоп не мог заснуть.
«Что не так?», – сказал он, – «Почему ты так волнуешься? Это из-за завтра?».
Алтынтоп походу тоже знает. Поэтому я всё ему рассказал.
«Что если я совершу ошибку?», – спросил я, – «Что если я буду играть не так, как думал тренер?».
На самом деле я не тот человек, которого терзают сомнения. Я всегда уверен в себе. Но в ту ночь всё было по-другому.
Мне очень помогло, когда Халил рассказал мне о своём первом матче Бундеслиги. Тремя годами ранее, те же мысли посещали его, когда он узнал, что сыграет за «Кайзерслаутерн» в матче против «Кёльна». «Я задавал себе те же вопросы, Месут. Но знаешь что? Тебе можно делать ошибки. Мы все за тебя. Мы вернём мяч, если ты его потеряешь. Играй, как ты привык. Верь в себя. Чтобы ты ни делал, не начинай пасовать поперёк, чтобы избежать плохой передачи. Это не твой стиль. Рискуй как раньше. Не страхуй себя надёжными пасами. А сейчас иди спать. Тебе нужны силы».
Слова Халила слегка меня успокоили. Но заснуть никак не удавалось. Ни на секунду. На будильнике, стоящем на тумбочке между мной и Халилом, было три часа. Когда я думал, что прошло двадцать минут, на самом деле прошло пять. Тридцать взглядов спустя было только четыре часа. Эта ночь просто отказывалась заканчиваться.
После завтрака Мирко Сломка показал нам заявочный лист. В стартовом составе меня не было. Как и говорил Линкольн. Однако Сломка не упомянул, что я выйду на замену. Я сел на скамейку запасных, где были Мануэль Нойер, Рафинья, Себастьян Бёниш и другие, всё ещё неуверенный, осуществится ли моя мечта сегодня или нет.
Игра началась. Халил открыл счёт с передачи Кевина Кураньи. Прошёл час. Нет, только полчаса. Грёбаное чувство времени. Мы играли хорошо. Наша тактика работала. Пасы были точно в ноги игрокам. Только счёт не отражал ход игры. У «Айнтрахта» ничего не получалось. Мы играли, как подобается нашим амбициям, которые мы поставили себе на сезон. «Мы хотим титул. Наша команда сейчас куда сильнее, чем раньше. Было бы неправдоподобно, если бы мы поставили другие цели», – чётко заявил наш тренер Мирко Сломка.
Я надеялся, что в перерыве он скажет моё имя. Не сказал.
Мы начали второй тайм, доминируя так же, как в первом. До 51-ой минуты. После фола на Кевине Кураньи мы заработали пенальти. Леван Кобиашвили собирался его пробивать, но Линкольн схватил мяч, потому что, как он сказал, у него хорошее предчувствие. Но его удар словил вратарь «Айнтрахта» Маркус Прёлль. И вдруг игра перевернулась с ног на голову. Нашему доминированию пришёл конец.
Пока я разминался, мне пришлось смотреть, как «Айнтрахт» создаёт лишь свой второй опасный момент в матче, который реализовал Яннис Аманатидис. 1-1. Фанаты начали нас освистывать. На часах чуть больше пяти часов. Меня позвали к тренеру и сказали готовиться. Оставались секунды, когда я начну свой первый матч в Бундеслиге как профессиональный игрок.
Мирко Сломка обнадёживающе обнял меня рукой, пока фанаты продолжали свистеть. Он мало чего сказал, ничего монументального. Просто дал мне тактические инструкции. Он собирался выпустить меня вместо Хамита Алтынтопа. Потом тренер сказал: «Просто кайфуй!».
Несколько недель перед этой игрой журналисты задавали ему много вопросов обо мне. Как и Андреасу Мюллеру, нашему спортивному директору. «Мы знаем, какой он большой талант», – сказал он однажды про меня, – «Он умный и беззаботный игрок, инстинктивно делает правильные решения. Его футбольный интеллект невероятен».
Мне было неловко это слышать, но в то же время мне это нравилось.
Мяч у Джеральда Асамоа. Он даёт его Кевину Кураньи. Через Лёвенкранса он доходит до Линкольна. Я смотрел, как мяч катится от одного к другому, прошло 79 минут игры. Каждый пас крал у меня секунды. Пас влево, вправо, вперёд, назад. «Боже мой», – кричал мой внутренний голос, – «Да выпнете уже этот проклятый мяч».
Желание впервые почувствовать вкус Бундеслиги сводило меня с ума. Я еле сдерживался, мне очень хотелось бежать. Хотя мне предстояло выйти на матч, который складывался не в нашу пользу. Присоединиться к команде, которая разбазарила своё преимущество. Которая потеряла контроль над игрой. В которой никто не хотел брать ответственность.
Но я был счастлив, как маленький ребёнок. Как часто я обсуждал с друзьями, каково это играть в Бундеслиге? До этого момента моим самым большим матчем была кубковая игра с «Байером». Ещё в июне я выиграл чемпионат Германии U19 на стадионе «Люттингхоф» в районе Хассель в Гельзенкирхене на виду у 6528 зрителей. А сейчас меня отделяют секунды от игры в Бундеслиге в окружении людей, которых в 10 раз больше. Я вложил каждую минуту на тренировке ради этого момента. Каждый удар по воротам, каждая обводка была отточена ради всего этого.
А пока я ждал замены, я пристально глядел вокруг стадиона. На наших воротах стоял Франк Рост.
Как же он меня доставал. Рост был таким брюзгой. В 1999 году он выиграл кубок Германии с бременским «Вердером». В серии пенальти в финальном матче против мюнхенской «Баварии» он отразил удар Лотара Маттеуса, а потом забил сам, сделав счёт 6-5 в свою пользу. Ещё Рост играл в кубке УЕФА против таких команд, как «Арсенал», и стоял на воротах сборной Германии.
Я всегда старался держаться от Роста подальше. Чтобы не слышать его ворчания. На молодых игроков ему было абсолютно плевать. Каждый раз, когда приближаешься к нему, он скалил свои зубы, а я представлял себе его угрожающее «Грррр».
Однажды после тренировки мне делали массаж, а Рост, тогда 33-летний, пришёл и прогнал меня. Тогда массажных столиков и физиотерапевтов было не так много, как сейчас.
«Сколько тебе лет?», – рявкнул он.
«Семнадцать».
«Ты играешь в эти выходные?»
«Нет!».
«Тогда слезай».
Вот такой 2005. Иерархия была строже. Ветераны были главными. А молодые должны были подчиняться. Так уж повелось. Не считаю это неправильным или плохим.
Оглядываясь назад, я думаю, что это хорошо повлияло на меня и на других молодых игроков. Кто мы такие, чтобы возражать таким, как Франк Рост? Завоёвывать расположение старших стимулировало продвижение наверх.
Когда я стал игроком «Вердера» (перемотаем вперёд ненадолго), порядки остались такими же. Томас Шааф и его ассистент Вольфганг Рольфф часто играли с нами в собачку. С того момента, как Рольфф выиграл кубок УЕФА, прошло 18 лет, и его обращение с мячом уже не такое ловкое, да и реакции у него уже не такие, как раньше. Но он никогда не хотел стоять в середине, даже когда его передачу перехватывали. Томас Шааф тоже не хотел бегать за мячом. Иногда ни с того ни с сего он отдавал очень сильные передачи молодым игрокам, особенно Себастьяну Бёнишу, которые невозможно было обработать. Если мяч отскакивал от наших ног или бёдер, как от бетонной стены, он смеялся и говорил повелительным тоном: «Иди в середину. Это твоя ошибка».
В мои времена было больше дисциплины. Мы бежали за мячами, приносили форму, несли конусы. И не осмеливались перечить Франкам Ростам этого мира. А сейчас всё чаще видишь, как молодые игроки в свой первый профессиональный сезон ведут себя, как избалованные дети и звёзды с опытом, за плечами которых уже более 300 матчей. Они отвечают тебе с таким высокомерием, будто они становились чемпионами не один раз и познали на поле всё.
Мяч всё ещё в игре. Густаво Варела подкатывается под Патрика Окса. Время пришло. На 80-ой минуте я выхожу вместо Хамита Алтынтопа. Моя первая минута в Бундеслиге началась.
Сейчас, после более 570 часов, проведённых в качестве профессионального футболиста на полях по всему миру, 70 из которых в Лиге Чемпионов, я всё ещё редко слышу толпу, кроме тех случаев, когда подаёшь угловой и вбрасываешь мяч из-за боковой. Как только раздаётся свисток арбитра, такое чувство, что кто-то нажал на пульте кнопку «Без звука». Когда я на поле, я отключаю фоновый шум. Ни голосов. Ни ликования. Ни свиста фанатов противников. Мои уши только для моих партнёров. Я слышу, как эти 11 человек предупреждают меня, что сзади меня приближается игрок соперника. Или что я долго держу мяч. Ничего больше.
Однако в моём первом матче всё было иначе. Я слышал свист фанатов «Шальке», не понимающих спад в нашей игре. Я даже различал отдельные лица каждый раз, когда смотрел на трибуны.
Я должен был прислушаться к совету Алтынтопа играть смело, а не прятаться за осторожным футболом. Не бояться сделать ошибку. Я ускорился, попросил мяч, получил мяч, побежал с ним. Бежал. Бежал. Отдал пас. Свисток! Что? Уже? Как это могло произойти? Я был на поле всего 20 секунд. Судья Вольфганг Штарк должно быть ошибся. Или же нет? Нет, не ошибся. Матч и вправду закончился.
И, к сожалению, я не смог изменить счёт. Так и осталось 1-1. Недостаточно для команды с такими большими амбициями. Я не был доволен своим дебютом. Хотя было хорошо наконец-то стать частью команды, но мы, претенденты на титул, потеряли два очка в первой же игре сезона.
Следующую игру чемпионата против «Алемании» я снова начал на скамейке запасных. Не проблема. Но в моей голове всё время проигрывается кино. Я смотрел фильм, в котором я выхожу на замену и играю свой второй матч в Бундеслиге. Я не мог думать ни о чём другом. Я был очень возбуждён. Не мог спокойно сидеть на скамейке. После 45 минут Мирко Сломка не думал о замене. И после 50 минут. Снова время будто застыло. Прошло 60 минут, а тренер так и не выпускает меня.
Когда ты молодой игрок Бундеслиги, ты всегда на острие ножа. С одной стороны, футболисты ужасно нетерпеливы, ну, по крайней мере, я. Неплохо иметь такое качество, потому что тот, кто терпеливо сидит в запасе и создаёт впечатление своего удовлетворения, недалеко уйдёт от этой медвежьей берлоги. Футболист – очень трудная и конкурентная профессия. Недостаточно блистать в технике и тактике. Нужна и нервность тоже. Временами надо предъявлять требования к тренеру. Ему нужно чувствовать, насколько ты решительный, и ты никогда не должен мириться с его «нет».
С другой стороны, ты не должен позволять нетерпеливости поглощать тебя, особенно в начале. Хорошие тренеры знают, как постепенно знакомить молодых игроков с Бундеслигой. Когда им нужно сыграть и сколько. Ещё они знают, как защитить молодых игроков от выгорания или внезапной потери контроля в медийном водовороте.
Некоторые журналисты готовы поставить низкую оценку игроку, совершившему несколько ошибок из-за волнения в своём первом матче Бундеслиги, и заявить, что он не «материал для топ-лиги». Разумеется, ты как молодой игрок узнаёшь об этом. Твои родители это прочитали. И братья и сёстры тоже. И бабушки, и дедушки. Школьные друзья. А поскольку ты недостаточно опытен, ты не можешь просто так забыть об этой оценке. Радость от твоего дёбюта рассеивается. Ты неуверен в себе и ставишь себя под давление в следующей игре, в которой тебе нельзя ошибаться. Ты начинаешь слишком много об этом думать. А потом делаешь ещё одну ошибку.
Держу пари, каждый работник делает ошибки в самом начале своей деятельности, неважно, сотрудник ли ты туристического агентства или кровельщик. Стажёр в отеле, который не может разобраться в компьютерной системе, вынужден просить помощи, пока гость нетерпеливо ждёт на ресепшене. Молодой ассистент доктора не может взять кровь с первой попытки, не понимая, куда втыкать иглу. Все начинают с ошибок. Но, в конечном счёте, всё приходит к норме. Но только не в футболе, где с самого начала молодые игроки должны быть идеальными. Если журналисту не понравится, что он написал, он может удалить предложение и переписать его. А если футболист сделал пас, то отменить его уже невозможно. В худшем случае мяч окажется у противника, и он забьёт гол. Тогда будет очень легко оперировать такими словами, как «катастрофа», «плохой», «провальный» или «позорный». Большинство журналистов наверно не до конца понимают, какой эффект могут иметь их резкие суждения.
Мирко Сломка так и не выпустил меня против «Алемании». И против «Вердера» тоже. 10 минут сыграл, 260 просидел. Когда я заменил Лёвенкранса в матче против «Герты», мы уже уступали 2-0. Кристиан Хименес оформил дубль. Счёт таким и остался.
Ещё одна игра закончилась не так, как мне хотелось. Мы упали на шестое место в таблице. Ни Сломка, ни фанаты, ни я не были довольными.
Следующим противником был «Вольфсбург». Атмосфера на стадионе была враждебной. Наши же болельщики беспощадно освистывали нас весь первый тайм. Голов не было. В перерыве Сломка выпустил меня, и я поклялся, что сегодня я наконец-то отпраздную победу со своей командой. Мне очень хотелось познать экстаз великолепной игры перед 60000 зрителями.
Я вышёл на поле с правой ноги. Как и всегда. Встаю я с кровати тоже с правой ноги, несмотря на то, что я левша. На это есть религиозные причины. Правая рука для чистых дел, а левая для грязных. Например, я чищу зубы левой рукой. Если бы я ступил на газон с левой ноги, я не мог бы играть.
Перед началом матча я молюсь. Это ещё одна моя традиция. Я произношу один и тот же текст перед стартовым свистком. Вот молитва на турецком:
«Allahım bugünkü maçımız için bizlere güç ver ve özellikle beni ve takım arkadaşlarımı sakatlıklardan koru. Allahım sen bu rızıkı hem veren hem de alansın. Bizleri doğru yoldan şaşırtma. Amin»
Что означает:
«Аллах, дай сил нам для сегодняшней игры и защити меня и партнёров моих от травм. Аллах, Ты можешь открыть нам путь (к успеху) или закрыть его. Не сбивай нас с пути истинного. Аминь»
Ниже моя третья молитва. Ещё раньше, когда мы разминаемся, я произношу несколько предложении на арабском:
Bismil-lahir-rahmanir-rahim.
alhamdu lillahi rabbil-a’lamin.
ar-rahmanir-rahim.
maliki yawmid-din.
iyyaka na’budu wa iyyaka nasta’in
ihdinas-Siratal-mustaqim.
Siratal-ladhina an ’amta alayhim
gayril-magdubi alayhim walad-dalin.
Что означает:
«Во имя Аллаха милостивого и милосердного!
Хвала Аллаху, Господу миров, милостивому и милосердному, владыке Судного Дня.
Поклоняемся только тебе и тебя просим о помощи! Направь нас на путь истинный. Путь тех, которым он был дарован. Не тех, на которых Ты разгневался, и не тех, которые сошли с него»
С самого детства я молюсь перед игрой, чтобы Аллах дал мне силы и указал мне путь.
И последняя молитва, которую я произношу в раздевалке перед выходом на поле. Снова на арабском:
«Bismillahir-rahmanir-rahim.
Qul Huwallahu ahad. allahus Samad.lam yalid walam youlad.
walam yakun lahu kufuwan ahad.»
Перевод:
«Во имя Аллаха милостивого и милосердного!
Он, Аллах — Един. Аллах – Вечен. Только Он есть Тот, в Котором все до бесконечности будут нуждаться. Не родил и не был рождён. И никто не может равняться с Ним»
Эту молитву я выучил в детстве от своих родителей. Ещё я её произношу, когда я просыпаюсь и после еды. Молитвы занимают такое большое место в нашей жизни, что я перенял их в повседневную рутину. Даже будучи мальчиком, я молился на футбольном поле перед игрой. И продолжаю так делать и по сей день, потому что молитвы дают мне много сил и уверенности.
Я вышел на поле в начале второго тайма. 11 минут спустя Кевин Кураньи вывел нас впёред, а перед финальным свистком Линкольн сделал счёт 2-0. Вот выдержка из SüddeutscheZeitung:
«К концу первого тайма на стадионе царила опустошенная атмосфера. Люди на трибунах пребывали в унынии. Во втором тайме тренер смог поднять дух толпы, сделав замену и изменив схему. Вышедший вместо Петера Лёвенкранса 17-летний Месут Озил оживил центр поля и существенно улучшил игру Линкольна. В итоге стали проходить комбинации, и «Шальке» выглядел почти безмятежным. Фанаты на трибунах начали петь и танцевать, и любовь пропитала воздух повсюду, словно это был мюзикл»
Так вот какое это чувство. Пение 60 тысяч человек. Они были полны радости, в восторге от нашей игры. Когда я ходил по полю и аплодировал им, я чувствовал, будто я вырос на несколько сантиметров. Словно я стал выше и сильнее. Фанаты праздновали так громко, что мои уши гудели, когда я спустился в подтрибунное помещение.
После ещё двух игр в качестве выходящего на замену я не играл четыре матча подряд. Я провёл 14 минут в победном матче против «Майнца», 4-0. В двух следующих матчах против «Энерги» и «Бохума» я не играл активной роли. За 23 минутами против «Арминии» последовали 360 на худшем месте на всём стадионе – скамейке запасных.
Разумеется, быть резервистом это неотъемлемая часть футбола. Это судьба каждого игрока, что они не могут быть на поле постоянно. Конечно, тренер должен ротировать игроков, менять тактику и реагировать на нестабильные результаты. Я понимаю и принимаю это. Но я не буду сидеть на лавке с довольной улыбкой и с нетерпением ждать хорошего футбола, даже если со скамейки открывается прекрасный вид на всё происходящее на поле – и всё бесплатно. Я хочу играть. Я хочу помогать. На лавке футболистом ты себя чувствуешь только наполовину. Даже молодой повар хочет делать изысканные блюда, а не просто чистить картошку. Прошло несколько месяцев, за которые я учился терпению, как я впервые вышел в стартовом составе. 10 марта 2007 года Мирко Сломка возложил на меня такую ответственность в матче против «Ганновера».
Наверно, это благодаря травмам Густаво Варелы, Петера Лёвенкранса, Кристиана Пандера и Джеральда Асамоа. Родригес и Линкольн тоже пропустили матч из-за дисквалификаций. Мне дали роль третьего форварда наряду с Кевином Кураньи и Халилом Алтынтопом.
Нашей команде не хватало уверенности. Хотя мы лидировали в таблице после победы над «Вердером» в 20-ом туре, в трёх последующих матчах против «Вольфсбурга», «Байера» и «Гамбурга» мы заработали всего одно очко, таким образом, потеряв ценные очки на пути к чемпионству.
У нас были натянутые отношения с фанатами. Но, кажется, они были в примирительном настроении перед игрой с «Ганновером», когда сопровождали нас по автомагистрали А2 в Нижнюю Саксонию.
После 92 секунд игры я подаю угловой на Халила Алтынтопа, и он открывает счёт.
Мой первый старт в чемпионате, а уже такое начало! Но радость от моего первого ассиста длилась недолго. Потому что через 108 секунд «Ганновер» сравнивает. Ян Розенталь потревожил Мануэля Нойера после углового, а потом Михаэль Тарнат вытянутой ногой вталкивает мяч в сетку.
Дальше последовала нервная игра с множеством брака с обеих сторон. В середине поля было много мелких голов. Голов больше не забивали.
Четвёртая игра подряд без победы. Мы потом спорили, был ли их гол по правилам. «Розенталь тронул меня рукой, иначе я не отпустил бы мяч», – протестовал Нойер.
Сломка описал это как «чистый фол». Но Андреас Мюллер сказал: «За такое ни в коем случае не свистнули бы в Лиге Чемпионов или в Англии».
В конце концов, было совершенно неактуально, стоило ли засчитывать гол или нет. В глазах Кнута Кирхера всё было по правилам, и мы не смогли получить больше одного очка. Все эти дискуссии были по причине разочарования из-за нашего выступления. Домой я возвращался в плохом настроении.
С 50 очками мы всё ещё на вершине таблицы. На втором месте «Вердер» с 47, за ними «Штутгарт». На четвёртом была «Бавария» с 44 очками.
Сломка вновь поставил меня в стартовый состав на следующую игру – схватка с претендентом на чемпионство, «Штутгартом». Я жаждал показать ему, что он принял правильное решение. Я начал, как дикий бык. На 4 минуте я прорвался через левый фланг. Один-одинёшенек я бегу навстречу к вратарю «Штутгарта», Тимо Хильдебранду. Десять метров. Восемь. Шесть. Четыре. Бей. Но мой удар оказался выше ворот. «Siktir lan», – выругался я (общеизвестное турецкое выражение, означающее разочарование, которое очень кстати, когда ты зол на себя, кого-то другого или на весь мир). Надо было реализовывать свой шанс. Такие моменты появляются нечасто. Siktir lan.
Я часто говорю с самим собой на футбольном поле. Особенно, когда я недоволен собой и сделал ошибки. Но ещё я делаю это, чтобы стимулировать себя. Поначалу я это не осознавал. Но мои друзья, конечно, знали. Когда они смотрели на меня по Sky, они заметили, что я постоянно что-то бормочу. Особенно перед штрафным или угловым.
76 минута в матче против «Штутгарта». Мяч свободен. Я в четырёх шагах от него. «Давай, навесь его», – сказал я себе, – «Прямо на голову Кураньи». Я сделал глубокий вдох, задержал дыхание на секунду, выдохнул, побежал и навесил мяч в штрафную. Не совсем на голову Кураньи. Мяч отскочил от него к Хильдебранду, но вратарь взять его не смог. Младен Крстаич на добивании кладёт мяч в сетку. 1-0. С таким счётом матч и закончился.
Это значило, что мы опережаем команду из Швабии уже на семь очков. Но «Вердер», победив «Майнц» 2-0, всё ещё продолжал дышать нам в спину. Мы выиграли 4 из 6 последующих матчей, уступив «Баварии» и «Бохуму». Потом в предпоследней игре чемпионата мы проиграли дортмундской «Боруссии». Перед матчем мы лидировали на одно очко, но из-за поражения 2-0, «Штутгарт» нас опередил. Мы все облажались. Никто из нас не играл на должном уровне.
Мы так долго лидировали в чемпионате в моём первом сезоне Бундеслиги. Мы были на вершине 13 туров подряд. Иногда с преимуществом в 6 очков. Но сейчас, если «Штутгарт» выиграет свой домашний матч, они возьмут титул. Если будет ничья, то мы должны победить с разницей в 4 мяча. Когда мы выигрывали у «Арминии» 2-0 после быстрых голов Линкольна и Алтынтопа, искра надежды снова зажглась. Видеокуб показывал счёт в матче «Штутгарта» и «Энерги». Когда Серджиу Раду внезапно вывел гостей вперёд, нам казалось, что мы можем стать чемпионами. Но наша надежда угасла спустя 8 минут. Сначала Томас Хитцльспергер сравнял счёт, а потом гол Сами Хедиры окончательно разбил наши мечты.
Пока они праздновали чемпионство, самолёт, заказанный болельщиками «Боруссии» Дортмунд, пролетел над стадионом с надписью «Вы никогда не выиграете титул».
