Александр Шмурнов: «Всю жизнь мы разговариваем сами с собой»
О крайностях
— Недавно услышал в себе ненависть к любому радикализму. Люблю барокко, но не люблю рококо. Понятно? Даже так: я люблю любить и не люблю обожать.
***
— В городе Сан-Пауло мне было неприятно. С одной стороны, там много нищеты, а с другой – много бетона и стекла. Пусть там много парков и далеко не самая холерная температура по Бразилии. Диссонанс раздражал. Но даже к этому городу я начал относиться теплее, пообщавшись с людьми, которые там живут.
***
— Не люблю роскошь. Путешествовали с семьей по Америке. Везде заказывали гостиницы. В основном мы жили в мотелях по дороге, но как-то нас пригласили в очень дорогой отель в Лас-Вегасе абсолютно бесплатно. Почти «Бурдж-Аль-Араб». В номере свой бассейн, дети в восторге. Мы с женой очень любим шампанское. Пришли в ресторан, в меню четыре вида. Стоят от 100 до 500 долларов. Но мы такое уже пробовали. Разница два доллара удовольствия. Даже то, которое дешевле, нравится нам больше. Заказали бутылку за 100. С удовольствием выпили.
О впечатлениях
***
— С Амстердамом поссорился лет на 10. Гулял вечером один. На пузе сумочка, в которой должны лежать деньги. За мной увязался воришка. Каналы в Амстердаме без парапетов. Ножиком пырнул, сбросил в воду, и найдут человека лет через восемь во время очистки озеленения. Было очень некомфортно. Но выяснилось, что денег при мне так мало, что парень готов был доплатить, когда мы расставались. Спросил откуда я: «Из Москвы? Иди отсюда и скажи «спасибо» капитализму». Прекрасный диалог состоялся на языке, которым мы оба не владели.
***
— В 11 лет смотрел футбол, как старичок. Когда Аргентина выиграла у Перу 6:0 в 1978 году, я негодовал. За мешок муки вышли в финал Чемпионата Мира. Буквально на следующий день в Перу вошли пароходы с продовольствием. Государство купило матч у государства. Но тогда я об этом ещё не знал, конечно. Мы смотрели игру в лагере. Я сказал ребятам: «Так же не должно быть, это не правильно! Не честно»! Они ответили: «Да? А нам кажется, Кемпес забил красивый гол».
***
— Сильнее всего сердце колотится, когда начинается Чемпионат мира. Думаю, подобный трепет испытывает каждый, кто по-настоящему любит футбол. Мундиаль проходит редко, и его всегда ждут с нетерпением. Это как ставить спектакли изо дня в день, а потом отправиться на фестиваль. Праздник, проходящий раз в четыре года. Приезжаешь: там оранжевое море, там зелёное, тут Англичане, здесь ещё кто-то. Даже в ЮАР на фоне нищеты это карнавал. Причем каждый раз он особенный. Неповторимый.
О том, что перед глазами
— В Останкино есть подземный переход. Его стены покрыты изображениями, рассказывающими историю телецентра и страны за последние полвека. Идея классная, но мне в этом рисунке не хватает правды. Барельефности, глубины. Телевидение сегодня – либо политика, либо развлечение. Развлекают, чтобы было легче управлять. Большинство изображений – это «хихи-хаха». Хрюша, Степашка. Не хватает трагизма. Настоящего. Беслан или Норд Ост могли бы там оказаться. Путч 91-ого года. Ведь эти события были показаны по телевизору, я смотрел. Перелом в истории. Почему этого там нет?
***
— Для меня книги, это самокопание. Как и картины. Приходишь в музей, смотришь на полотно, а видишь там себя. Как кино, только интереснее. В фильме и в книге много автора. В живописи наоборот: художника мало, всё остальное сознание. Вот на это намекнул Малевич. Человек подойдет к квадрату, что с ним будет? Что такое черная плоскость? Очень интересный процесс – разговаривать с самим собой. Этим мы и заняты всю жизнь. Я подхожу к квадрату – мне нравится.
