Если о чем грустить, – только о чем-то таком!

В сети, или в Сент-Луисе, как кому больше нравится, завершился «шоу-турнир» Chess 9LX с участием девяти ведущих шахматистов мира. Магнус Карлсен ожидаемо победил. Столь же ожидаемым – не столько в спортивном, сколько в игровом плане – оказалось «сальдо» от выступления в нем специального участника Гарри Каспарова.

Можно было бы на этом и поставить точку. Сказать, что суровая реальность оказалась еще более суровой, а наши романтические ожидания – нашими проблемами. Да. Если бы не волна, которая поднялась от неосторожных слов, сказанных мной в предыдущей статье. О том, что новая встреча Карлсена и Каспарова «никому не нужна». 

Нет, эта встреча, конечно, была нужна. К чести Гарри – и одновременно к его большой удаче! – она завершилась вничью, что позволило сохранить равный счет двух «К». 1:1. Шестнадцать лет назад Каспаров не смог победить 13-летнего мальчика. Шестнадцать лет спустя Карлсен не сумел дожать 57-летнего ветерана.

Увы, критики «Уходя – уходи» не захотели увидеть большинство доводов, уловив лишь одну мысль. А именно, что «Каспаров за шахматной доской – это плохо». Нынешний, разумеется, Каспаров. Да как такое вообще можно было сказать? «Если ему хочется играть, – хмурились они, – пусть играет. Что в этом может быть плохого?» 

Конечно, в том, что Гарри время от времени хочется бросить вызов молодым, размять косточки, нет ничего плохого. Выйди он с таким предложением на любого игрока элиты – тут же получил бы согласие. Но без лишнего шума! Зачем из этого обязательно делать шоу, непонятно? Тот же Карпов играет, когда ему этого хочется, без помпы, – и это всех устраивает: и его, и его соперников, и организаторов турниров и матчей.

Мне кажется, самому Каспарову тяжелее всех критиков вместе взятых сознавать свою нынешнюю форму и соотносить ее с той, которая у него была когда-то. Я совершенно уверен и в том, что вряд ли мотивом для участия в таком турнире для него могли стать деньги. Тем более – деньги его друга и шахматного соратника Рекса Синкфилда. Ведь его репутация, его шахматная «кредитная история» стоит гораздо дороже.  

Так что этот вопрос – для чего Каспаров вышел «на ринг»? – так и будет торчать, пока Гарри сам не захочет ответить на него. Если, конечно, у него есть ответ.

Ну, окей, он вышел. И что же мы увидели?

– Карлсен показал, как побеждать Каспарова, если перейти с ним в эндшпиль

– Накамура показал, как побеждать Каспарова, когда на доске начинается тактика

– Каруана показал, как побеждать Каспарова, когда тот теряет концентрацию

А все вместе его соперники по турниру показали, что сегодня они не испытывают перед Каспаровым никакого страха или пиетета, что он – точно такой же игрок, как и все. Ну а победа над ним – не более чем «плюс в карму», может, строчка себе в Wiki.

Тринадцатый не провалился в Chess 9LX. Но не показал и ничего особенного.

Было заметно как тяжело, тягостно давался Гарри каждый ход, каждое решение. Может, еще и от того, что он понимал: за ним сейчас следит весь шахматный мир. Повторю еще раз сказанное до турнира и подтвержденное по его ходу. Любому поклоннику шахмат как искусства не может не импонировать, что КАСПАРОВ СНОВА ЗА ДОСКОЙ, но… ему одновременно горько, что он больше НИЧЕГО НЕ МОЖЕТ ПРЕДЪЯВИТЬ.

Тут нет ни язвы, ни усмешки. Ведь можно как угодно относиться к Каспарову-человеку, но невозможно плохо относиться к Каспарову-творцу! Однако шахматы, каким бы ты ни был гением, ничего не прощают. Да и время, увы, неумолимо.

Что в сухом остатке? Пускай он будет «посланцем шахмат», ведущим, комментатором, свадебным генералом. Кем угодно! Но только не действующим игроком. 

Ведь когда Гарри «отодвигал» доску, и начинал говорить, – он был таким же, каким мы привыкли его видеть всегда. Горячим, полемичным, язвительным… Ему не требовалось мучительно мять лоб и надолго замолкать, чтобы сформулировать мысль. Его мозг не давал сбоев, работая на привычных оборотах. В игре все было по другому.

Обиднее всего, что 13-й чемпион мира давал слабину как раз там, где раньше на голову превосходил всех остальных. Ведь он безошибочно чувствовал ключевые, переломные моменты, когда партия соперника начинала катиться под гору. Теперь эти важнейшие решения давались Гарри мучительно тяжело, а его выбор не всегда бывал оптимальным. Более того, эти сомнения ясно чувствовали – и использовали – его оппоненты.

«Но как здорово Каспаров начал турнир!», – говорили его поклонники! 

Выиграл в первом туре у Фирюзы, запутав юного иранца в тактических осложнениях, интуитивно, без страха и сомнений взяв «отравленную» пешку на e5. Потом – стоило Карлсену чуть промедлить в выигранной позиции, – уверенно соскочил на ничью. А в поединке со Свидлером уверенно ударил слоном защищенную пешку с4. 

Всё это так. Но восторгаться тем, что на его месте сделал бы любой элитный гросс – значит принижать вклад Каспарова в шахматы. Думаю, раньше на такие мелочи вообще не обратили внимания, считая их чем-то само собой разумеющимся для Гарри. 

А потом, после жестокого удара судьбы в партии с Каруаной, турнир вообще потерял всякий смысл. В ней Каспаров долго гнул свою линию, заставив недавнего претендента на шахматную корону барахтаться в цейтноте и искать единственные ходы...

И тут – ба-бах! – мышь сдала слона.

Понятно, при живой игре никакого мисклика у Каспарова случиться не могло бы. Но кто заставлял его так торопиться со своим ходом, после того как не «дотянул» ферзя с е4 на с2? Да, неприятно, но позиция от этого не изменилась кардинально. А тут, секунда, – и Гарри осталось лишь разводить руками, обращаясь куда-то в глубину экрана.  

Смог бы он довести ту позицию с лишней пешкой против Фаби до победы, кто знает? Но после такого фэйла он, кажется, поставил себе единственную цель – выжить.

И выполнил эту задачу – 2 очка в оставшихся 5 партиях. Но не более того…

А, представьте себе, какой был бы фурор, если после такого Каспаров, как в лучшие годы, взял и треснул кулаком по столу или, что ближе к ситуации, – хлопнул бы дверью. Да так, что никому мало не показалось. Если и не включился в борьбу за победу, точно спутал бы все карты главным претендентам. Впрочем, если посмотреть формально, у Гарри две ничьи с двумя призерами – Карлсеном и Ароняном. Но могло быть больше, гораздо больше. Если о чем грустить, – только о чем-то таком!

А вы как думаете?