Самоизоляция и автоцугцванг
Опубликованные на днях на sports.ru интервью президента Федерации биатлона Украины Владимира Брынзака и его подопечной, олимпийской чемпионки и чемпионки мира Елены Пидгрушной вновь подняли на поверхность вопрос о таком негативном для спорта явлении, как политическая нетерпимость. Биатлон – относительно неконфликтный в данном контексте вид, но бывало, что трудности у спортсменов, тренеров и организаторов возникали и здесь. (Заранее говорю спасибо Михаилу Юрьевичу Прозуменщикову за многие нижеследующие материалы.)
В старые времена, когда у спортсменов на Олимпиадах было гораздо меньше организованности, но и гораздо больше самостоятельности, чем сейчас, соответствующие конфликты если и возникали, то исключительно как «рабочие моменты». Так, в Санкт-Морице-1928, когда и биатлона-то ещё не было, а была лишь его прародительница, причём проводившаяся сугубо показательно, – гонка военных патрулей (дистанция – 28 050 метров, 4 огневых рубежа), скандал закатили французы, патруль которых категорически отказывался от участия в пресловутой гонке наряду с командой германского рейхсвера (на фото): память о развязанной немцами Первой мировой войне ещё не прошла. В конце концов французов удалось-таки уговорить, но осадочек-то остался. Впрочем, в последующие годы, когда за спортсменов подобные вопросы начали решать сами политики и их подручные, демарш французов показался бы уже невинной шалостью (тем более что в той гонке они заняли последнее, 9-е, место).
Классическим примером протаскивания политики в биатлон является первый чемпионат мира на территории СССР – в Раубичах-1974. Дело в том, что согласие Секретариата ЦК КПСС на организацию этого чемпионата было получено в декабре 1970 года, право на его проведение – в 1971 году. А в 1972 году случилась очень неприятная для вершителей судеб страны того времени вещь: Международный союз современного пятиборья и биатлона (УИПМБ) принял в свои ряды Тайвань – страну из советского «чёрного списка» (определённого постановлением Политбюро в ноябре 1968 года), вотчину ненавистного официальной Москве и официальному Пекину генералиссимуса Чан Кайши.
СССР изо всех сил уклонялся от направления тайваньцам приглашения об участии в чемпионате, но УИПМБ пригрозил, что пошлёт им приглашение от своего имени. Обычно в таких «упрямых» с обеих сторон случаях соревнования, которые должны были пройти в СССР, просто отменялись, но Раубичи спас конкретный год проведения – 1974-й. В том году на очередной сессии МОК должны были назвать столицу летних Игр-1980, и Москве, уже потерпевшей 4 года назад болезненное поражение от Монреаля, очень не хотелось проигрывать ещё раз.
Пришлось-таки, дабы «капитал приобрести», скрепя сердце впервые впустить к себе парочку «чанкайшистов», а чтобы «невинность соблюсти» – свести к минимуму всю как тактическую, так и стратегическую информацию об их присутствии на советской земле: исключили возможность поездок тайваньцев по стране и вообще их контактирования с советскими гражданами за пределами мест соревнований, выдали спортсменам и тренерам въездные визы на спецвкладышах (чтобы изъять их при выезде из СССР), «подредактировали» официальные протоколы гонок и вообще изо всех сил пользовались тем, что Раубичи – всё же не Москва.
Шило, разумеется, в мешке не утаишь: в зарубежных газетах тема тайваньских биатлонистов в СССР долго не сходила с полос как спортивной, так и политической хроники. Особенно активно муссировал её китайский агитпроп, в очередной раз обвинивший Москву в капитулянтстве перед Западом, предательстве социалистических принципов и т. п.
Плохо пришлось одному из этих тайваньцев (причём уже не «чанкайшисту», ибо Вождь умер) на Играх-1980 в Лэйк-Плэсиде, которую решила бойкотировать вся делегация его страны. Причина – дебют на зимней Олимпиаде материкового Китая и связанные с этим действия МОК: тайваньцам, неизменно выступавшим до этого на Играх под именем «Китайской Республики», во избежание путаницы с Китайской Народной Республикой предложили выступить под названием «Китайского Тайпэя», что было воспринято руководителями делегации как явная провокация. (Кстати, это до сих пор единственный случай в истории, когда бы целая страна, а не отдельный спортсмен или команда по какому-то конкретному виду спорта, бойкотировала зимние Игры.)
Впрочем, материковым китайцам на той Олимпиаде тоже слегка досталось – теперь уже от наших. Если вы просмотрите видео, приведённое чуть выше, то убедитесь, что сперва Георгий Сурков говорит: "Дан старт 15 командам" (0:18 – 0:20), а затем, когда начинает представлять команды по отдельности, останавливается, в конце концов, на 14-м номере (1:01). Причина неназывания 15-й команды – КНР – в том, что в начале 1980 года официальный Китай, даром что был социалистической страной, вовсю призывал бойкотировать (и впоследствии действительно бойкотировал) предстоящие Игры в Москве – как самая что ни на есть передовая капиталистическая страна.
Затем снова всё стихло. Но вот приходит 2013 год, и начинается новое противостояние – на сей раз российско-украинское, продолжающееся до сих пор: восхваление спортсменками Майдана после победной для украинок эстафеты в Хохфильцене-2013, крики болельщиков «Промахнитесь, падайте!» на Олимпиаде в Сочи, флаги УПА в Поклюке-2015, разворачивание Брынзака и Ко на границе российской полицией, ну и всё такое прочее. В связи с этим возникает вопрос: что будут делать оба противоборствующих лагеря на этапе Кубка Мира в Ханты-Мансийске-2016? Наиболее остро он стоит, конечно же, в отношении лидеров украинской женской сборной.
В прошлом-то году российской стороне было чуть полегче: Елена Пидгрушная сделала перерыв в своей спортивной карьере, и основные взоры были обращены на её подругу по команде – Валентину Семеренко. Которой перед началом сезона 2014 / 2015 (не ей одной, конечно, но ей в первую очередь) здорово досталось от украинских СМИ и ура-патриотов, заклеймивших позором «предательницу» за то, что она посмела провести контрольную тренировку в Тюмени. Все оправдания насчёт того, что больше тренироваться было просто негде (в самой Украине и в соседней Беларуси не было снега, а трёхмесячную европейскую визу, как и сегодня, нельзя было растрачивать по пустякам), в данной аудитории, разумеется, не прокатывали. К счастью, всё это не выбило Валю из колеи, и она достойно провела тот сезон: стала чемпионкой мира и 3-й в общем зачёте Кубка Мира.
Что же будет теперь? Пидгрушная, в отличие от Семеренко (и других), перед началом сезона 2015 / 2016 отказалась тренироваться в Тюмени, причём совершенно не скрывая истинных причин отказа. (Если кто подзабыл, это отнюдь не первый её отказ: первый случился ещё весной 2014 года.) Однако тем самым она поставила себя, говоря шахматным языком, в положение цугцванга. Ладно чемпионат Европы в Тюмени – там в любом случае можно сослаться на неудобные сроки его проведения и вообще на второстепенность данного соревнования. Но этап, завершающий очередной сезон Кубка Мира, – это совсем другое дело.
Если теперь быть последовательной в своих действиях, то ехать в Ханты-Мансийск, получается, не надо. Из опасений ли за свою безопасность, из-за политики ли Путина – но не надо. В этом случае потребовалось бы инсценировать травму или болезнь – скажем, тот же вновь обострившийся мононуклеоз, который у биатлонистов нынче столь популярен и о котором Елена честно рассказала в последнем интервью. И рассчитывать на то, что добрый дядюшка Бессеберг уже успел как следует подзабыть старые времена.
Дело в том, что даже СССР, когда занимался бойкотами, не так уж часто прямо заявлял о своих политических амбициях (вполне могущих повлечь за собой штрафы, дисквалификации и прочие неприятности) – чаще отмалчивался или придумывал «оправдания»: спортсмены больны, заняты в более важных соревнованиях, приглашение получено слишком поздно (не успеем оформить визы) и т. п. Эти отмазки повторялись с незавидной регулярностью, вызывая на Западе либо раздражение, либо злобную иронию, ведь всем были прекрасно ясны истинные причины отказов. (Бывало, впрочем, и то, что вы, мол, грубо нарушаете Олимпийскую хартию, развернули у себя антисоветскую кампанию и не гарантируете нашим спортсменам безопасность, как на Играх в Лос-Анджелесе-1984.)
Но Пидгрушная, по её же словам, таки собирается ехать. Увы, это будет чревато не только насмешками по поводу непоследовательности в своих действиях, но и откровенной травлей, причём сразу с двух сторон. Известно же, как на чемпионате Европы в Тюмени местные болельщики бурно радовались промахам Флориана Графа в смешанной эстафете, чем, конечно же, показали себя не с лучшей стороны. (Правда, сочинец, обративший наше внимание на сей прискорбный факт, по своей сущности является человеком ничуть не лучшим, но это уже несколько другая тема.)
Можно представить себе, на что будут способны их ханты-мансийские коллеги, ведь от них в своё время крепко доставалось даже Уле-Айнару Бьорндалену. Плюс те украинцы, которые раньше боготворили Елену, могут забросать её гнилыми яблоками по возвращении. Их «потенциал» нам тоже известен – по прошлому сезону. Есть, скажут они, люди, у которых все обещания – до первой рюмки, а есть люди, у которых все принципы – до первого гроша.
И в это положение цугцванга Пидгрушная, повторяю, поставила себя сама – ещё перед началом сезона. Конечно, она – просто как женщина – будет малость похитрее, чем тот же достославный мэр Киева, призывавший Германию поделиться с Украиной опытом строительства Берлинской стены. Но только лишь малость. (Ведь партия «Свобода», членом которой является муж Елены, отнюдь не столь безобидна, как представила её спортсменка в своём интервью.)
От Тюмени же не было никакого проку, а только шанс нарваться на проблемы на той же таможне. Смысл рисковать?
Знаете, если бы вокруг меня СМИ создавало ауру ярой русофобки, я бы тоже тогда отказалась, ибо это не столь важно. И смысл вуалировать или отмалчиваться по поводу причин, если можно сказать прямо, что страшно? Или надо было приехать с радостным видом "вот она я, я люблю Россию, не смотря на то, то обо мне пишут" и надеяться, что не найдется идиота в толпе? К чему такое геройство? Вы понимаете, что это морально тяжело, ехать тренироваться туда, где часть считает тебя убийцей их соотечественников? И только потому, что кто-то это написал! Лена честно призналась почему боится ехать в Тюмень, а её тут же обвинили в русофобстве. Она не устраивала никаких бойкотов русским, никого не оскорбляла, просто сказала как есть.
Сейчас это приутихло, и есть необходимость поехать в Ханты. И даже если Лену где-то ещё гложет о той ситуации, у неё есть обязательства перед командой и страной. Будь она реально русофобкой, не поехала бы ни под каким предлогом.
Поэтому и считаю статью странной. Не писали бы несколько последних абзацев, была бы интересная историческая справка о политический противостояниях в биатлоне.
Как я обычно отвечаю на такие рекомендации - "совет директоров рассмотрит ваше предложение".
Понимаю, в свою очередь, ваше желание разрядить обстановку, но - в самом деле, останусь при своём мнении. В себе-то я сил пока ощущаю достаточно :)
Да, я не верю ему. До конца. Потому что он неубедительно говорит. Полуправду. КМ-щики - ладно, готовятся к ЧМ, но КИБУ-шники что же? Для них ЧЕ - главная цель. И тут он про какие-то проблемы с транспортом вдруг заводит разговор (январское интервью). Значит, на тренировку в Тюмень съездили целых два раза - и ничего, преодолели эти проблемы, а на ЧЕ - вдруг не захотели преодолевать?
Я верю, что их развернули, но это было тогда, когда речь шла о сугубо внутреннем междусобойчике по договорённости. А ЧЕ - это вполне себе официальное соревнование, пусть и второстепенное. Если бы Россия посмела их не пропустить и на этот раз (кстати, я на месте Брынзака подготовился бы к такому варианту развития событий - скажем, телефончик Бессеберга наготове бы держал) - её бы так взгрели... Но - нет, у него проблемы с транспортом.
Доверять можно кому угодно, даже Тихонову, если нет явных "дырок" в речи. А здесь они есть.
Впрочем, если вы хотите замять тему - можем и замять.
Приезжать с радостным видом совершенно не обязательно, можно и с обычным нейтральным. Или даже презрительным. Не вижу никакого геройства в таком поведении. Наоборот: не приезжать только потому, что кто-то там про тебя пишет негатив, - значит совсем не держать удар. А для спортсмена не держать удар - просто стыдно. Если уж совсем достанут, всегда можно дать специнтервью "в ответ". Это, как правило, успокаивает толпу.
Бьорндалену вон вообще прямо угрожали, но он же приехал? И советским спортсменам много раз... мешали, мягко говоря. Разве они отказывались из-за этого от соревнований? Этак ведь любого неугодного соперника травануть в газетах можно, дабы не лез на старт.