День победы
Что-то пошло не так, она поняла это с самого начала, она нарядилась, надела шаль, и теперь шла подгибающимися шагами и её не оставляло чувство, что что-то пошло не так. Тишина какая-то и мелко моросит, вот что. Или нет, надо просто правильно идти, коленки не сгибать и не махать руками, засунуть их под шаль, надо же, ни одной живой души, даже кур не видно.
Для самоуверенности она выпустила руки вдоль тела, на ней была юбка в крапинку и туфли на каблуке, как положено, лицо она напудрила.
Она свернула налево, впереди стоял лес, неуверенно зеленеющий к небу, и кладбище, могил на двести, с крестами. Единственный магазин под названием Ольга, в котором торговала хлебом и водкой сбежавшая из города Ритка, был закрыт на ржавый замок. Она еще раз свернула налево. Теперь перед ней возвышался небольшой памятник неизвестному солдату, неизвестно, кто и когда его тут поставил, он был серого цвета, обычная монолитная плита со звездой, и табличка прибита медная – памятник неизвестному солдату.
И тут они все и стояли. Баба Лида в ватнике, ее когда-то навещал сын, Серёга, но потом, говорят, он ослеп, от удара по голове, и больше не навещает, и больше никто её не навещает то есть, тётя Сеня, тётя Сеня приходилась ей двоюродной бабкой и иногда её жалела, по-женски, что она так и осталась, неприкаянная, давала ей добрый совет, а мать её померла еще в конце восьмидесятых. Ритка стояла, упиралась мощными своими бедрами в ствол росшей поблизости березы, в красной ветровке, и баба Ира. Баба Ира была среди всех самая модная, завитая на бигуди, и в пальто, по-московски запахнутом, так она говорила. Баба Ира держала в подрагивающей вытянутой руке три тощих астры, красного цвета. Еще стоял дед Игнат, опирался на палку, чтоб справнее стоять, ровно, в пилотке, кителе с орденом на груди и тапках на босу ногу, и Лёнька, местный бомж, который жил поочередно во всех пригоревших домах и столовался у каждой бабы по очереди за посильную помощь в сенях и на огороде. Лёнька был при параде – умылся и выпустил воротник синей велюровой рубахи поверх пиджака неопределенного цвета с оттопыренными карманами. Вокруг бродили куры.
Она подошла на подламывающихся по бездорожью каблуках, Лёнька сунул ей в руку жёлтый воздушный шар на суровой нитке, сказал спитым сиплым голосом:
- Опаздываешь.
И тогда они все вместе открыли рты и громко запели День Победы.
