Тимоти Белла «Баркли. Биография» Глава 34
Эпилог/Благодарности/Фотографии
***
Вместе они, пожалуй, являются величайшей командой в истории спортивного телевидения. Но по отдельности, как отметил комик Джефф Росс во время жаркой программы «Внутри НБА» на уик-энде Всех-Звезд 2020, каждый из них известен и друг без друга:
Шак наиболее известен тем, что промахивается со штрафных.
Эрни, одетый в галстук-бабочку и кроссовках от Jordan, наиболее известен как помощник тренера команды по квиддичу в Хогвартсе, только что закончившей потрясающий сезон.
Чарльз наиболее известен тем, что промахивается с судебными заседаниями.
А Кенни больше всего известен тем, что знаком с Чарльзом.
«Кенни Смит, — прокричал Росс на весь чикагский "Дом блюза". — Звучит как имя, которым Чарльз Баркли называется полицейским — "Да, я Кенни Смит"».
Баскетбольным болельщикам нужен был повод посмеяться за гамбургерами и пивом в феврале 2020 года. За месяц до этого от осложнений после кровоизлияния в мозг скончался Дэвид Стерн, комиссионер, который помог превратить НБА в мировую силу. Неделю спустя Чарльз ушел с раннего сеанса фильма «Джентльмены», почувствовав, что что-то не так. Когда он вернулся домой и достал телефон, на нем было более семидесяти пяти текстовых сообщений и сто пропущенных звонков. Кобе Брайант был в числе девяти человек, включая его дочь Джиджи, погибших при крушении вертолета в Калабасасе (Калифорния). Погибший в возрасте сорока одного года, смерть Брайанта потрясла Чарльза, который видел, как тот взрослел на его глазах.
«Это было похоже на смерть кого-то из моей семьи, — сказал он, отметив, что он постоянно плакал в день его кончины. — Он был как член моей семьи».
Несмотря на то, что выходные были посвящены памяти Брайанта, чествование его жизни проходило на фоне развития пандемии. Миллионы людей съехались в Чикаго, поскольку в США не знали, что всего за несколько дней до этого произошел первый в стране случай смерти от коронавируса. Несмотря на то, что Всемирная организация здравоохранения объявила КОВИД-19 чрезвычайной ситуацией в области здравоохранения, угроза не была зарегистрирована для тех, кто заполнил гостиницы, рестораны, бары и клубы, чтобы посмотреть на своих любимых игроков и знаменитостей. Для съемочной группы «Внутри» это было вдвойне приятно, поскольку шоу отмечало свое тридцатилетие.
Даже если бы не надвигающийся кризис общественного здравоохранения, будущее для лучшего квартета телевидения начинало казаться туманным. Дэвид Леви, президент Turner, который за тридцать три года работы в компании помог создать и сохранить «Внутри», расширить права на трансляцию НБА и MLB, а также добавить права на трансляцию турниров НСАА, покинул свой пост в связи со слиянием Time Warner и AT&T стоимостью $85 млрд. (Леви стал генеральным директором «Бруклин Нетс», но покинул свой пост менее чем через два месяца после вступления в должность, что было названо расставанием по взаимному соглашению сторон).
Чарльз не ожидал больших изменений в повседневной работе, поскольку обязанности Леви перешли к президенту CNN Джеффу Цукеру, но главная звезда Turner признал, что этот шаг был «очень трудным», поскольку его друг предоставлял ему полную автономию, позволяя вести эфир туда, куда ему нужно. (Цукер ушел в отставку в феврале 2022 года после того, как признался в романтических отношениях с одним из руководителей телекомпании). Без Леви, управляющим кораблем, Чарльз снова вслух задумался о пенсии — на этот раз навсегда. Изначально он рассматривал окончание сезона 2020 года, двадцатого по счету на TNT, как свое прощание с телевещанием, но впоследствии заявил журналистам, что собирается уйти на пенсию после своего 60-го или 61-го дня рождения.
«Я не хочу умереть на телевидении. Я хочу умереть на поле для гольфа или где-нибудь на рыбалке, — сказал он в 2022 году. — Я не хочу сидеть рядом со старым толстопузым Шаком и упасть замертво».
Сейчас Чарльзу уже за пятьдесят, и он едва ли мог сосчитать на пальцах одной руки число тех, с кем он играл, но кто еще оставался в лиге. Форвард «Уорриорз» Дрэймонд Грин публично задал вопрос о том, понимает ли «старикан» современных игроков, ведь он не играл уже два десятилетия. Чарльз ввязался с ним в перепалку.
«Я сказал: "Чарльз, ты не понимаешь, насколько сильны твои слова", — сказал Деррик Стаффорд, бывший судья НБА и мой давний друг, который считает, что Баркли не вправе выступать адвокатом насилия. — Наверняка он хотел ударить Дрэймонда по губам, но он был не прав. Я сказал, что ему нужно извиниться, потому что слишком уж много людей его слушают».
При этом он был как никогда актуален в культурном плане. Его финансы тоже были достаточно высокими, и он смог отправить всех своих племянниц в колледж. Его брак с Морин дошел до тридцатилетней отметки, а его дочь, Кристиана, окончила Вилланову и Колумбийскую высшую школу журналистики и последовала за ним на Turner. Не за горами было и её собственное замужество.
Если бы он хотел и дальше следовать примеру Рассела, Мухаммеда Али и Мартина Лютера Кинга-младшего — трех его величайших авторитетов, не упоминая Джонни Мэй — чтобы встряхнуть мир по своему вкусу, ему понадобилось бы нечто большее, чем его огромное море ресурсов.
Ему нужно время.
Как бы ни была хороша жизнь на TNT, он открыто признал, что его карьера, скорее всего, скоро закончится.
«Я не собираюсь работать гребаную вечность. Это уж я вам обещаю, — сказал он. — В какой-то момент я стану слишком старым, чтобы веселиться и наслаждаться жизнью... Я не думаю, что смогу сказать: "Давайте я буду просто работать, а когда мне исполнится семьдесят, я смогу наслаждаться жизнью". Не думаю, что после семидесяти во мня останется много всего того дерьма».
Но сейчас, во время уик-энда Всех-Звезд, команда «Внутри» обрушилась на Гэри Пэйтона. Кенни отметил, что легенда НБА по прозвищу «Перчатка», очевидно, никогда не носил ее, будучи отцом четверых детей [прим.пер.: Тут используется второе значение английского слова glove — презерватив]. Позже Шак перевел стрелки на актеров Тиффани Хэддиш и Джей Би Смув, которые спалили их ранее в этот вечер, в настолько непристойной шутке, что она не попала в эфир: «У Джей Би Смува такие большие зубы, что если он съест Тиффани Хэддиш, то сделает ей гистерэктомию». Чарльз согнулся от смеха, а щеки Эрни покраснели, и он закрыл лицо руками.
Смув, однако, заметил, что, хотя черный может и не треснуть, Чарльз является наглядной демонстрацией того, как черный реально растягивается. Хотя он гордился тем, что получил в Лидсе ключ от города, который, по словам комика, представлял собой не что иное, как «кусачки и чертов камень», Смув предложил Чаку несколько вариантов жизни после выхода на пенсию, включая инспектора по банановому пудингу и разрушителя удобных кресел.
«У тебя совершенно новенькое креслице, жесткое как пол в Аду, оно целиком твердое и жесткое. Он подходит к нему со своей толстой широкой задницей, садится и встает раз пятьдесят или шестьдесят, черт подери. Продолжает вставать семьдесят раз, восемьдесят раз. Он садится, встает, садится, встает и работает с этим стулом до тех пор, пока этому ублюдку не станет чертовски удобно, — сказал Смув, обращаясь к радостной публике "Дома блюза". — Ты дремлешь в этом кресле, потому что в нем побывала задница Чарльза».
Чарльзу оставалось только смеяться и качать головой. Но прежде чем он успел проинспектировать банановый пудинг или сломать кресла, ему нужно было еще многое дать — деньги, поддержку и слова, очень много слов.
* * *
Даг Тернер не знал, как сказать об этом Чарльзу: Пожалуйста, перестань ставить мне синяки на ногах.
Спустя годы после того, как политика превратилась в «бизнес подонков», заставивший Чарльза отказаться от мечты баллотироваться на пост губернатора Алабамы, у него остались незавершенные дела на родине. Баллотироваться на пост губернатора больше не было мотивирующей его политической целью. Слишком много скелетов, слишком мало нулей в зарплате.
Однако мысль о том, что Рой Мур станет следующим сенатором Алабамы, была для Чарльза слишком болезненной — и это до того, как он в ночь выборов, сидя на диване в номере-люкс отеля «Шератон» в Бирмингеме, от нервов шлепал по ноге руководителя избирательной кампании.
«Я думал, что с возрастом он стал мягче, но когда я сидел за своим iPad, он начал бить меня по ноге и говорить: "Я так чертовски нервничаю", — вспоминал Тернер о человеке, которого он видел десятилетия назад, когда тот приканчивал его команду в Пелл-Сити. — На третий раз, когда он это сделал, я сказал: "Так, ты делаешь мне очень больно"».
Чарльз болел за то, чтобы кандидат от демократов Даг Джонс победил Роя Мура и занял место, освободившееся после ухода Джеффа Сессионса. Внеочередные выборы стали референдумом по Алабаме — штату, который во многом сформировал мировоззрение Чарльза, но, по его словам, был бы на последнем месте по всем важным показателям, «если бы не Арканзас и Миссисипи».
Чарльз знал, что Джонс вел судебное преследование двух членов Ку-клукс-клана, ответственных за взрыв в баптистской церкви на 16-й улице в Бирмингеме, в результате которого погибли четыре чернокожие девочки в 1963 году, через семь месяцев после рождения Чарльза. Он также знал, что Мур — «белый сепаратист», чью кампанию возглавляет бывший главный стратег Белого дома Стив Бэннон.
Примерно за неделю до спорных выборов Джонсу позвонил спортивный телеведущий из Бирмингема с предложением: Чарльз хотел бы помочь в проведении кампании. Если он не собирался проводить собственную кампанию, то поддержка Джонса была лучшим вариантом. Свою роль сыграла и помощь в победе над доверенным лицом президента, которого он презирал.
«Чарльз мог сказать то, что я как кандидат не мог сказать. Я просто не мог быть таким кандидатом», — сказал Джонс, назвав платформу Чака «замечательным рупором».
В ночь перед драматическим завершением внеочередных выборов в Конгресс Чарльз вернулся домой в Алабаму. Он призвал избирателей прийти на избирательные участки в ходе гонки, где все зависит от явки. «Он дал людям много причин не сидеть дома, — сказал Джонс. — Когда я говорю, что он прыгнул с обеих ног, приятель, он реально сиганул».
По предварительным данным, Мур набирал около пятидесяти тысяч голосов, и Чарльз чертовски нервничал, пытаясь разобраться в прогнозах голосования, полученных от New York Times. Сидя на диване, он заметил, что «никогда ни о чем не переживал так сильно, как об этом». Он полагал, что избрание Мура, предполагаемого педофила, поддержит рассказ об Алабаме и о том, «какие мы глупые». Это поразило Тернера, который начал обдумывать речь Джонса после поражения, в то время как Чарльз наносил ему удары по ноге.
«Он знал, что это все еще часть мира, на которую так легко смотреть свысока, — сказал Тернер. — Чарльз не хотел, чтобы его государство было опозорено этим однократным действием».
Двадцать минут спустя результаты голосования изменились в пользу Джонса, в частности, в округах с большим количеством чернокожих, которые в подавляющем большинстве выступили против Мура. Джонс думал, что все закончилось несколькими минутами раньше. Теперь ему предстояло стать первым сенатором-демократом в штате с 1992 года.
Около двадцати человек оказались в служебном лифте в тот момент, когда агентство Associated Press собиралось объявить результаты выборов в пользу Джонса, который теперь лидировал с перевесом более чем в двадцать тысяч голосов. Будущий сенатор услышал, как зал всколыхнулся от известия о том, что его победа близка. Чарльз, теснившийся в задней части крошечного помещения, присоединился к ним. Перед тем как лифт остановился, он рассказал собравшимся в нем людям о том, что этот вечер для него значит.
«Друзья, позвольте мне сказать вам кое-что, — сказал он. — В своей жизни я совершил несколько невероятных поступков. Это самая лучшая ночь в моей жизни».
Ночь была особенной, но Джонс всегда был уязвим в Алабаме. В 2020 г. он проиграет республиканцу Томми Тубервиллю, бывшему футбольному тренеру Оберна. Тубервилль был в числе группы сенаторов-республиканцев, возражавших против победы Джо Байдена над Трампом на президентских выборах 2020 года 6 января 2021 года.
* * *
Вдохновленный победой в Алабаме, Чарльз пришел в настроение дарить на программе «Внутри», пообещав выделить $1 млн. чернокожим женщинам в своем родном штате на развитие ИТ-стартапов. Но была одна загвоздка.
«Это не означает парикмахерские и рестораны, черные женщины», — уточнил он, заставив смеющегося О'Нила хрипеть.
Кенни это не забавляло: «Зачем нужно было шутить с подтекстом?» — спросил он.
Чарльз, видя, что Шак с трудом подбирает слова, продолжал: «Мы не собираемся больше заниматься ткацкими мастерскими. Мы будем делать ИТ, IT — это все же не значит "это"» [прим.пер.: В англ. IT — Информационные технологии пишется так же как и it — «это»].
«У тебя даже нет компьютера», — проницательно заметил Кенни своему другу, которому для входа в аккаунт Netflix требовалась программа двенадцати шагов.
«Нет, — подтвердил Чак, после чего снова стал серьезным, — но я хочу помочь другим людям стать успешными».
Если отбросить кривляния и шутки, то можно сказать, что Чарльз уже много лет вкладывает свои деньги в то, что у него на уме. С момента своего первого публичного пожертвования в качестве игрока НБА — $7 тыс. на новую баскетбольную площадку в Лидсе в 1990 г. — он передал миллионы долларов на стипендии, финансовую помощь и подарки на самые разные цели через Фонд Чарльза Баркли. В период с 2001 по 2019 финансовый год, по последним доступным 990 формам [прим.пер.: Декларация организации, освобожденной от уплаты подоходного налога], некоммерческая организация из Алабамы сообщила о взносах, подарках и грантах на сумму более $5,93 млн., что в среднем составляет более $312 тыс. в год в течение этого периода. Согласно опубликованным налоговым данным, в период с 2016 по 2018 год этот средний показатель вырос более чем в два раза и превысил $630 тыс. в год. Неясно, включает ли эта цифра дополнительные обещания, сделанные им в эфире, например, подарок чернокожим женщинам в сфере ИТ.
Его благотворительная деятельность сосредоточена на образовании и работе с малообеспеченными слоями населения. Он поддерживает исторически черные колледжи и университеты, многие из которых испытывают финансовые трудности после многих лет неравномерного государственного финансирования.
Будучи председателем кампании по сбору средств в фонд Alabama A&M, Джон Хадсон знал, что его альма-матер нуждается в громком вбросе информации о том, что в 2016 г. колледж надеется собрать почти $16 млн., и он знал именно такого человека. Хадсон подружился с Чарльзом во время посиделок и ужинов в Оберне. Помогло и то, что его отец был директором школы средней школы Лидса и знал Джонни Мэй.
Чарльзу понравилась идея помочь Хадсону, и он пожертвовал Алабаме $1 млн., что стало крупнейшим индивидуальным подарком в истории колледжа.
«Кажется, я уронил телефон, — вспоминает Хадсон. — Он сделал это просто потому, что ему было не все равно».
На родине, в Лидсе, где почти 9% населения по-прежнему живет ниже установленного федеральным правительством уровня бедности, Чарльз добивался доступного жилья. Неподалеку от места, где жила его мать, находятся десятки ветхих и заброшенных домов, заросших бурьяном. Чарльз надеялся построить на их месте от десяти до двадцати доступных по цене домов. Он заплатит за все сам, в том числе и за счет продажи на аукционе некоторых своих баскетбольных реликвий: американского флага с автографами членов команды Команды мечты. Трофей MVP 1993 года. Его золотую медаль с Олимпиады 96 года.
Чарси и Джонни Мэй любили выставлять эти вещи, но теперь для Чарльза они были просто хламом — «и я не хочу, чтобы эти вещи захламляли мой дом».
Медаль 92-го года он оставил для Кристианы, а остальные хотел вывезти. Ему не нужен был трофей или золотая медаль, которые напоминали бы ему о том, чего он добился.
«Это просто план вдолгую, который я должен продолжать выполнять, — сказал Чак. — В моей жизни было столько удачи и благословения, что я просто очень хочу продолжать делать добро, используя все эти блага, которые у меня есть».
* * *
В условиях пандемии, которая по состоянию на май 2022 года инфицировала более 525 млн. человек и унесла жизни примерно 6,3 млн. человек по всему миру, Чарльз оставался в своем доме в Скоттсдейле или в своей квартире в Атланте во время плей-офф НБА 2020 года, который проходил в строгом, КОВИД-отрицательном пузыре.
«Единственное, что я понял в ходе этой пандемии: нам нужен спорт», — сказал он в беседе с Эрни на их подкасте The Steam Room.
«Я не буду врать, мужик. Меня тошнит от реальности. Мне так надоела реальность».
Возвращение спорта означало, что Чарльз вернется на телевидение. Пусть его образ жизни и изменился, но он по-прежнему выдавал неоднозначные мнения. Хотя Чарльз и подшучивал над «тройным синглом» Дрэймонда Грина, он утихомирил их эфирную вражду совместными выступлениями в программе «Внутри» и «Арена», где они обсуждали социальные проблемы в прямом эфире и вместе пили текилу, когда камеры не были включены. (В итоге Грин подписал многолетнее соглашение с компанией Turner Sports, по которому звезда «Уорриорз» будет выступать в эфире даже в качестве действующего игрока). Чарльз обратился к Кайри Ирвингу во время его кратковременного бойкота со стороны СМИ с просьбой «вести мяч [и] перестать вести себя так, будто ты самый умный человек в мире», едва не перейдя на территорию «заткнись и веди», которую он осуждал несколькими годами ранее.
Он также высказывал мнения, которые многим было трудно принять, например, он не считал, что стрельба со смертельным исходом в Бреонну Тейлор полицейскими Луивилля заслуживает обсуждения наряду с гибелью Амода Арбери и Джорджа Флойда. Или почему члены Конгресса, а не президент Дональд Трамп, виноваты в том, что толпа сторонников Трампа ворвалась в Капитолий США, чтобы устроить мятеж — неудачную попытку сорвать утверждение Байдена в качестве сорок шестого президента. Или как он выступал за то, чтобы игроки НБА, НФЛ и НХЛ получили «некоторые преференции» при введении вакцины против коронавируса из-за того, что они платят много налогов, за что впоследствии извинился. Или как он признал, что заинтересован в сотрудничестве с LIV Golf, лигой гольфа, поддерживаемой Саудовской Аравией и связанной с кровавым режимом, и в получении десятков миллионов долларов, если бы они были предложены. Но это было частью пакета услуг, как и все сорок с лишним лет, прошедших с тех пор, как он впервые вышел на площадку в качестве первокурсника в Оберне.
За несколько месяцев до того, как мир изменился, ансамбль Purple Marching Machine колледжа Майлза устроил для Чарльза барабанную встречу, достойную высокопоставленного лица. Знойная сентябрьская жара в городе Фэрфилд, штат Алабама, была настолько невыносимой, что на асфальте можно было выпекать пиццу. Чарльз, одетый в синюю рубашку на пуговицах, пропитанную потом с ног до головы, был польщен приветствием в адрес университета HBCU, сказав, что это напомнило ему о тех немногих случаях, когда он ходил на занятия.
Перед тем как он передал колледжу $1 млн., что стало самым крупным подарком в истории заведения, его спросили, каким он хочет видеть свое наследие. В этот момент было так тихо, как только могло быть на этой неделе: вокруг было всего несколько человек и пара телефонов, направленных в его сторону.
«Мое наследие? Типа, когда я умру, что несколько человек расстроятся, будут немного грустить. Мы все умрем. Смертям некоторых людей мы рады, мы это знаем, — сказал он. — Когда я буду умирать, люди скажут: "О, чувак, это грустно", — и погрустят немного и продолжат жить дальше. Я говорю это искренне».
Когда пот стекал с его блестящего лба, он шутил о судьбе, которая ждет его в один прекрасный день. Смерть — единственное, что может заставить Чарльза Баркли замолчать. Но и тогда это не будет само собой разумеющимся.
«Слушайте, вы все это знаете, и я не боюсь это сказать. Когда некоторые люди умирают, мы думаем: "Рад, что этого человека больше нет", — сказал он, снова вызвав смех у тех, кто был рядом. — Когда я умру, я надеюсь, что это будет что-то вроде: "О, чувак, он был хорошим парнем", и продолжим двигаться дальше. "Потому что жизнь не останавливается. Это путешествие, а не пункт назначения"».
«Так и есть».
***
Если хотите поддержать проект донатом — это можно сделать в секции комментариев!
Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где только переводы книг о футболе и спорте.
