Молодые из «Кливленда» надеются покорить НБА? Все уже было в эпоху Джордана (и закончилось страданиями)
От редакции: вы читаете блог, в котором празднуют само существование «Кливленда». Подписывайтесь, ведь за эту команду все болеют с самого детства.
История самой любимой баскетбольной команды Кливленда (1986-1993).
Вступление
Слева направо: Кенни Уокер (5 пик), Чак Парсон (4 пик), Брэд Догерти (1 пик), Лен Байас (2 пик), Крис Уошберн (3 пик). [Фото]
Драфт 1986 года был проклят. Об игроках с того драфта написали больше статей, начинавшихся со слов «Что, если?», чем о несостоявшемся трейде Криса Пола к Кобе Брайанту. Что, если бы Сабонис приехал в НБА раньше? Что, если бы Дражен Петрович соблюдал правила безопастности и пристегивался? Что, если бы наркотики изобрели в 1987 году? О чем десятилетиями писал бы Симмонс, если бы Лен Байас не скончался скоропостижно?
Только на таком шабаше не менее проклятая франшиза могла провести свой самый удачный драфт в истории, за один вечер собрав основу новой молодой команды. Фанаты «Кавалиерс» вознеслись до небес – сам Мэджик Джонсон сулил им, что девяностые будут принадлежать «Кливленду». Но конгениальность управленцев оказались подсказкой из лукавых уст: Антихрист выполз из недр геенны, чтобы вырвать сердце Северного Огайо в пятом матче серии «Буллс»-«Кавалиерс» 1989 года.
Это центральная часть кливлендского апокрифа к житию Майла Джордана. Что, если бы бросок не попал в цель? Чак Дэйли пишет «Правила Прайса», но они не помогают, ведь «Кавалиерс» сильны коллективной игрой – здесь недостаточно закрыть одного игрока. Лэймбир никого не пугает, Догерти и сам рад хорошенько врезать грубияну. «Детройт» словно встречает улыбчивого кузена-деревенщину, еще крепче усвоившего «секрет баскетбола» (тм) – и уползает в свое логово, брызжа ядом и локтями. Разваливающиеся на ходу «Лейкерс» не выходят из спячки весь финал и просыпаются только под шум трибун, хлопая глазами от удивления. Когда-то владелец «Кэвс» Тэд Стэпиен натворил династию «Шоутайм» своими изумительными решениями. Теперь те, на ком воду возили, наносят ответный удар.
1989 год – первый титул «Кливленда» в истории. MVP финала – Лэрри Нэнс-старший, немногословный угрюмый атлет, одинаково эффективный на обеих половинах. На пресс-конференции его спросят: «В чем секрет вашей победы?» и он ответит «Мы забили больше, чем соперник». Ленни Уилкенс примет заслуженные аплодисменты и скажет, что это самая талантливая команда, из тех, что он тренировал. Пора готовиться к новому сезону. И к новому титулу?
Но такого не будет. Бог не играет в кости, а дьявол не садится за стол без крапленой колоды в рукаве. Все задрафтованные «Кливлендом» обречены. Брэд Догерти из-за проблем со спиной завершит карьеру в 28 лет. В плей-офф 1989 он хромает и боится посмотреть на трибуны, откуда явственно доносится «Бууу». Ахиллово сухожилие Нэнса держится на последней ниточке. Сразу после окончания серии Ларри уползает на операцию. Прайс отсутствует первый матч и играет на одной ноге в остальных – но чужие беды никогда не омрачат легенду о Его Воздушестве. Каждый сезон этой команды наполовину состоит из сообщений о чьих-то повреждениях. Переход бедняги Рона Харпера в «Клипперс», главного поставщика пациентов в больницы Лос-Анджелеса с той до нашей эры, не мог закончится иначе, чем травмой колена, изменившей траекторию его карьеры: с точки зрения адской логики он просто спустился на следующий круг.
«Что, если бы их и вовсе не было!» воскликнет в сердцах какой-нибудь рано поседевший болельщик, пропитанный солью вылетов из ПО. Тогда бы нам пришлось их придумать: именно такие баскетбольные истории привлекают новых людей к пепелищам, усыпанных осколками разбитых надежд. Разгребая то, что было чей-то жизнью, можно пораниться. Не привязывайтесь к нашим героям слишком сильно, они заранее обречены.
Владелец, менеджер и тренер
Все началось с выкупа заложника. Братья Ганд, воплощение американского капитализма с душой, забрали клуб у безумного Тэда Степиена, грозившего перевезти франшизу в Торонто. Младший брат Гордон, основной владелец команды, ослеп из-за пигментного ритинита, но обожал баскетбол – в основном из-за голоса комментатора «Кэвс» Джо Тайта. Он всюду ходил с радиоаппаратурой и жил «Кливлендом» через чужие выкрики.
Гордон был человеком стальной закалки. Пытаясь вернуть зрение, бизнесмен в разгар Вьетнамской войны добился выезда в СССР, где, по словам знакомого доктора из университета Хопкинса, практиковали экспериментальное лечение ретинита. Он провел шесть недель в Одессе, в полной темноте и без знания языка, полагаясь лишь на помощь официальных лиц, которые считали его шпионом. За это время ему поставили почти 200 уколов с раствором пчелиной пыльцы и плаценты животных, пытаясь оживить клетки глаз. Лучше видеть Гордон от этого почему-то не стал. Он еле перенес все процедуры, критически потерял в весе и больше был похож на силуэт человека, чем на миллионера. Впрочем самым сильным шоком для Гордона оказались даже не тупые толстые иглы, которыми его дырявили прямо в голову советские врачи, а применение газет вместо туалетной бумаги. Как следует натерев свой тыл «Правдой» и «Известиями», Ганд понял, что сделал все, что в силах людских, смирился с диагнозом – и оттолкнувшись от дна, начал подниматься к вершинам.
Гордон Ганд, основной владелец «Кэвс» 1983-2005 годов. В качестве миноритария получил перстень 2016 года.
Собственно, слово «Кэвс» придумали Ганды, потому что душа душой, а маркетинг по расписанию: обновление бренда, логотипа, новые цвета формы (появились оранжевый и темно-синий), торги с лигой, чтобы вернуть часть первых пиков, розданных предыдущим владельцем. В отличие от обычного поведения новой метлы в офисе, Ганды умели ждать. Они прекратили тренерскую чехарду Степиена, который назначал свежих коучей раньше, чем предыдущие успевали дочитать условия приема на работу. Но убогая франшиза все равно заканчивала каждый сезон с отрицательным балансом с 1978 года, и даже в ПО 1985 года залезла всего с 43 % процентом побед.
Летом 1986 года Гордон наконец разогнал штаб: Джордж Карл после первого попадания в постсезон уже вообразил себя тренером года, хотел соответствующий контракт и шантажировал клуб флиртом с университетом Питтсбурга; менеджер Гарри Уэлтман обладал отвратительной репутацией в местных СМИ (его называли «Гарри Топор» из-за постоянных увольнений тренеров) и потратил высокие пики на Мела Терпина и Кейта Ли, игроков с крайне слабой рабочей дисциплиной и еще более слабым здоровьем.
Ганд начал рекрутировать Уэйна Эмбри, советника по баскетбольным операциям «Индианы». Уроженец Огайо, он был первым афроамериканцем, получившим пост генерального менеджера в НБА. Это случилось в семидесятых в «Милуоки», еще с Каримом Абдул-Джаббаром в составе. Вся карьера Уэйна прошла под знаком борьбы с сегрегацией. Когда менеджер собеседовался у совета директоров в «Кэвс», один из больших боссов спросил, собирается ли Эмбри сделать всю команду «черной, от тренера до игроков», очевидно обеспокоенный слухами об Уэйне как о борце за права.
Эмбри ответил, что планировал нанять лучших из доступных, а после интервью позвонил владельцу и сообщил, что не интересуется такой работой. Гордон Ганд предложил встретиться. Слепой бизнесмен, который всегда находил своими пустыми глазами собеседника, где бы тот ни находился, убедил Уэйна, что у того будут полностью развязаны руки – и больше подобных вопросов никто в клубе никогда не услышит.
Уэйн Эмбри, дважды чемпион НБА. Как игрок в составе «Бостон Селтикс» 1968 года и в качестве консультанта «Торонто Рэпторс» в 2019 году. [Фото]
К драфту Уэйн все еще оставался на прежнем посту, выбирая для «Индианы» игрока под четвертым пиком. В это же время он общался с кливлендцами по телефону и давал «консультации» о том, как распорядиться их восьмым выбором. Но ночью перед драфтом из Огайо позвонили с внезапной новостью: «Филадельфия» была готова расстаться с первым пиком за игрока Роя Хинсона и 800 тыс. долларов.
Все дело в том, что юрист Ганда Дик Уотсон один из первых начал заниматься анализом CBA. Он подсчитал, что у «76-х» не будет денег для подписания новичка. Потолок зарплат ввели совсем недавно, и в большинстве клубов творился настоящий финансовый хаос; при этом минималка у контракта новичка уже была, а вот верхний уровень ограничивался лишь наглостью переговорщиков. Лигу поразил вирус «холдаутов», когда проспект не являлся в расположение клуба до завершения сделки, что влияло в том числе на подготовку к сезону.
Гордон набрал Гарольда Катца, владельца «Филадельфии», рассказал о грядущем конфузе и в своей обычной доброжелательной манере предложил помощь. Мол «Кэвс», так и быть, могут взять пик себе, еще и денег подкинут. Катц согласился. Команда уже была укомплектована звездной тушей Чарльза Баркли, а Брэда Догерти, общепризнанного первого пика, он считал мягкотелым. Вряд ли Катц успел забыть, что «76-е» совсем недавно уже были в подобной ситуации, когда для выбранного на драфте 1984 года защитника Леона Вуда у них нашелся лишь однолетний контракт на 75 тыс. долларов из-за забитой платежки. Леон не только отказался, но еще и подал на клуб и НБА в суд, посчитав, что процедура драфта с «потолком» нарушают антимонопольное законодательство. Франшизе пришлось срочно расчищать место, чтобы дать Вуду миллион долларов.
Главное достижение Роя Хинсона в карьере – первое публичное засовывание руки по локоть в кольцо на разминке перед СДК 1986.
Сделку с «Сиксерс» провернули утром, пока лотерейные проспекты продирали глаза в «Гранд Хайат Отеле» и собирались с духом перед поездкой на мероприятие. Значительная часть управленцев склонялась к тому, чтобы потратить пик на легкого форварда Лена Байаса, как самого сильного атлета. Но Эмбри хотел центра и сказал, что не выйдет на работу, если выберут кого-то иного, кроме Догерти. Менеджер твердо знал, что строиться надо вокруг пятого и первых номеров, и не собирался отступать от этой аксиомы. Гордон согласился с Уэйном: о том, что Догерти достоин уйти выше всех ему в свое время рассказывал на дружеской встрече Рэд Ауэрбах, расслабленный сигарой и выпивкой. Бостонский лис, превратившийся к тому времени в консильери всея лиги, не догадывался, что оказывает медвежью услугу родному клубу.
Если вы успели подумать, что «Кэвс» потеряли на сделке с «Филадельфией» свой пик, то ничего подобного. Под восьмым номером Эмбри выбрал свингмена Рона Харпера из родного для «консультанта» университета Майами в городе Оксфорд, штат Огайо, которого медиа называли «Джорданом для бедных» благодаря незаурядной прыгучести. Во втором раунде «Кливленд» взяли атакующего защитника Джонни Ньюмана («Джордана для нищих», решат в клубе через год, и отчислят).
Тут уж управляющие убедились, что Эмбри действительно имеет тенденцию подбирать людей одного цвета кожи. Этот вопрос не давал кому-то покоя, и офис «Кливленда» сделал следующий ход самостоятельно, совершив трейд за Марком Прайсом, маленьким белым защитником, выбранным во втором раунде «Далласом». Прайс обошелся в аналогичный пик 1989 года и 50 тыс. долларов.
На самом деле у Эмбри не было предубеждений против Прайса. Более того, в это время он висел на соседней линии с Риком Сандом, директором по развитию игроков в «Мэверикс», организовывая трейд Марка в «Индиану». Однако «Кавалеры» обошли собственного будущего генерального менеджера. Владельцу «Пейсерс» Гербу Саймону это почему-то не показалось забавным совпадением, сколько Эмбри не объяснял про иронию судьбы. Но Ганд был достаточно влиятелен в совете лиги, чтобы обида не превратилось в серьезное разбирательство.
В один вечер «Кэвс» собрали костяк команды. Бонусом, в их закромах оставался выбранный в 1985 году тяжелый форвард Джон «Хот Род» Уильямс, год находившийся под следствием из-за подозрений в том, что «подкручивал» результаты матчей, пока учился в колледже. По итогу Уильямсу ничего не предъявили, и комиссионер разрешил ему играть в НБА.
Оставалось найти тренера. Нужен был человек с чемпионским опытом, который сможет в быстрые сроки развернуть судьбу франшизы на 180 градусов, и при этом умел бы работать с молодежью: «Кливленд» подходил к сезону со средним возрастом игроков в 24 года и 6 месяцев, первые по этому показателю в лиге (даже в сезоне 2021/22 «Кэвс» были старше на месяц). Свободных кандидатов не находилось, поэтому Эмбри взялся за обработку лучшего – Ленни Уилкенса, своего коллегу по менеджерской позиции в «Сиэтл Суперсоникс». Один из самых примечательных разыгрывающих в истории НБА, успешный тренер, выигравший титул 1979 года, он уже год как к тому времени пересел в кресло главного, где откровенно скучал, пока «Соникс», обремененные ветеранами и скупым владельцем, чахли. Ленни не пришлось долго уговаривать вернуться в строй.
На прощание он поучаствовал в трейде звездного центрового Джека Сикмы в «Бакс» в обмен на Алтона Листера и два пика первого раунда и в июле подписался с «Кливлендом». Почему так важно было упомянуть эту сделку? Листер потом уедет за пик, под которым выберут Гарри Пейтона. Так Уилкенс помог родному клубу. А пик от «Бакс» превратится в Скотти Пиппена, которого «Буллс» выменяют на Полиниса. Так Уилкенс поможет заклятому сопернику.
Ленни Уилкенс – трижды член Зала Славы как игрок, тренер и участник «Дрим Тим».
Впервые в истории НБА афроамериканцы заняли сразу два самых ответственных поста. В отличие от слепого Ганда, которому было плевать, стоит перед ним эскимос или медуза, лишь бы справлялся с делами, СМИ эта тема не давала покоя. Конечно, вполне возможно, что предприимчивый Гордон пошел на такой ход, чтобы еще больше привлечь внимание к клубу. Ни одно интервью Эмбри или Уилкенса не обходилось без обсуждения расового вопроса: журналистам важно было услышать, наняли ли тренера только из-за цвета кожи? Разве не были Уэйн и Ленни закадычными друзьями, ведь они бывшие игроки и оба ч-е-р-н-ы-е? Не пахнет ли тут конфликтом интересов? Не порешали ли свои вопросики за чашечкой джуса, или что там пьют эти люди с кучерявыми волосами, чтобы вместе вытрясти деньги из недальновидного владельца?
Но Эмбри и Уилкенс до «Кливленда» встречались только на баскетбольной площадке, когда играли друг против друга. Уэйн был крепко сбитым центром, основной обязанностью которого было впечататься заслоном в опекуна Оскара Робертсона. Уилкенс же, будущий трижды член Зала Славы, обладал непререкаемым авторитетом для остальных баскетболистов, так как за карьеру показал себя выдающимся игроком, одинаково эффективным и в атаке, и в защите, где кошмарил перехватами разыгрывающих соперника.
Что особо восхищало подопечных Ленни – он никогда не орал. Уилкенс предпочитал позволять людям совершить все ошибки и разобрать их после игры, не переходя на оскорбления, а его репутация заставляла их слушать.
Собственно, больше слушать было и некого: Уэйн серьезно заботился о внутрикомандой химии, оставляя в ростере лишь подходящих под его требования людей. Легендарный для «Кливленда», но совершенно безалаберный атакующий защитник Уорлд Би Фри, дедушка Уорлда Мета Писа и пращур Энеса Фридома, не получил продление контракта. Его не получил и слишком хитроумный форвард Эдгар Джонс, который мог притвориться больным, если хотел отдохнуть на тренировке, и хватался за колено, если не собирался выходить на матч. Черт, Джонс пытался подать в суд на «Кливленд», за то, что Уэйн отчислил его во время «недомогания».
Терпин не мог соблюдать вес и платил десятки тысяч долларов в казну команды по условиям контракта – он даже не приходил в назначенные для взвешивания дни в зал, а сразу шел в банк. Джордж Карл рассказывал, что на штрафы Мела в первом же сезоне каждый в команде получил цветной телевизор «Сони». Эмбри через сезон устроит трехсторонний трейд, чтобы избавиться от него и Ли, получив взамен многообещающего стрелка Делла Карри. Последнее, что нужно упомянуть о Меле Терпине, ради которого «Кавалеры» в свое время отказались от Чарльза Оукли: перед посадкой в самолет до Солт-Лейк Сити он состоял из 130 килограммов, а через двое суток в «Юте» весы показали 136.
- Парень, как ты мог столько набрать за время перелета? – спросил его местный репортер.
- Что я могу сказать? Мне нравится питание, которое они дают на борту.
Эмбри хотел команду из трудолюбивых, дисциплинированных игроков, с которыми бы не было проблем из-за поведения. Поэтому капитаном команды оставался Фил Хаббард, игравший на позиции легкого форварда. Все чаще в лиге на этом месте оказывался скорер, но Хаббард был чернорабочим баскетбола – он упирался в защите и ставил заслоны, иногда в День Независимости или Мартина Лютера Кинга закидывая пару лэйапов из-под кольца. У человека было ноль баскетбольного таланта, зато он был готов умереть за команду.
Уилкенс получил на руки практически чистый лист, куда мог вписать все, что угодно.
Атакующий защитник
Рон Харпер, пятикратный чемпион НБА в составе «Буллс» и «Лейкерс».
Рон Харпер сиял в первый год. Из университета он пришел с репутацией хорошо обороняющегося игрока, но его атлетизм по большей части проявлялся лишь в быстром нападении, когда противник не успевал выстроиться перед кольцом. Рон закончил сезон лидером команды по набранным очкам (22,9 в среднем за игру), перехватам (2,5 за игру, четвертое место в лиге) и вторым по передачам (4,8). Лишь Чак Персон из «Индианы», тот самый, кого выбрал под четвертым пиком для «Пейсерс» Эмбри, обошел его в номинации «Новичок Года». В отличие от скаутов, Харпер знал себе цену и подписать его было нелегко.
Эмбри предложил новичку 1,2 млн долларов за четыре года. Рон хотел еще миллион сверху. «Когда Уэйн пришел ко мне со своим предложением, я сказал ему, что еще никто меня так не оскорблял. Уэйн начал рассказывать обычную чушь: «Ты не умеешь бросать, не можешь вести мяч». Я сказал «Черт подери, зачем вы вообще меня тогда выбрали на драфте?» – и ушел.
Менеджер позвал Харпера обратно, но продолжил гнуть свою линию.
- Пойми, ты нигде больше не найдешь денег, от которых сейчас бегаешь.
- Это ты не понимаешь, Уэйн. Там, откуда я родом, говорят: «Чего нет, то и не потерял». Я точно не буду скучать по твоему предложению.
Харпер победил. Его первый контракт стоил 2,15 млн долларов. Тем удивительнее, что всего за несколько лет до этого разговора Рон страдал от заикания, был замкнут и не показывал успехов в баскетболе. Он специально пошел учиться в университет Майами из-за их продвинутой программы по устранению речевых дефектов. Преподаватели не подвели, и вместе с ушедшим недугом Харпер почувствовал, что способен на значительно большее и на корте.
А вот Уилкенсу атакующий защитник был по душе. Он начал плотно с ним заниматься, показывал упражнения для шлифовки дриблинга, учил понимать, что происходит на корте и как проходить соперника в позиционном нападении. И еще он подталкивал Харпера бросать, откуда тому только захочется.
«У него есть харизма. Кажется, что он слишком крут, чтобы кого-то слушать, но Рон не пропускает ничего мимо ушей. Из-за проблем с речью некоторые перед драфтом предполагали, что он не слишком умен, но все совершенно наоборот. Харпер находка для тренера, только нужно быть осторожным с таким типом игроков, чтобы не натянуть поводья слишком сильно. Нужно соблюдать баланс, чтобы в нем осталась его креативность, при этом он смог взять себя и игру под контроль».
Пока Харпер отвечал на призывы тренера, команде это стоило многих владений. Рон совершал по 4,2 потери за игру и набил по ним не почетное первое место в лиге. «Кливленд» одержали всего 31 победу в сезоне, что неудивительно, когда выпускаешь в старте трех новичков. Но все были довольны. Гордон Ганд хотел, чтобы молодые играли как можно чаще и публике было интересно следить за командой. Уилкенс хотел, чтобы его игроки набивали шишки и взрослели. Эмбри хотел понять, какие слабые места предстоит закрыть.
Догерти, Харпер и «Хот Род» по итогу сезона попали в Первую сборную новичков. За историю лиги только у «Никс»-65 и «Кэвс»-87 было сразу по три представителя в сборной.
Разыгрывающий
Марк Прайс, четыре МВЗ, одна Первая сборная НБА, три Третьих сборных НБА, один из девяти членов клуба 50-40-90
Уйэну не долго пришлось ломать голову – команде были нужны легкий форвард и плеймекер. Разыгрывающим в старте выходил Джон Бэгли, который считался в команде вроде как ветераном на свой четвертый год в НБА. Полученный на драфте Марк Прайс совсем не оправдывал надежд: на первые в своей жизни сборы в октябре 1986 года он припозднился на две недели из-за «холдаута» и был не в форме.
Для скаутов Прайс был худшим вариантом комбогарда: никто не мог игнорировать его дальний бросок, но при росте 1,83 и весе в 70 килограмм он считался слишком медленным и не способным самостоятельно проходить оборону уровня НБА.
Спустя 32 игры он набирал в среднем 7,1 очко и 3,2 передачи, когда в январе свалился с аппендицитом. Элитный снайпер в колледже, первый сезон он закончил всего с 40% попаданий с поля. Единственная хорошая новость была в том, что на время реабилитации Прайса Уэйн вытащил из Континентальной Баскетбольной Ассоциации позабытого всеми комбофорварда Крэйга Ило. Раньше он играл в «Рокетс» и даже попал в финал 1986 года. Крэйг отстоял 10-дневный контракт с «Кливлендом» и получил продление.
Ило вспоминает: «Я был готов на все, чтобы закрепиться в команде. Если надо выпихнуть Марка из ростера – значит так оно и будет. Но мои 10 дней истекали, а тренер выпускал меня совсем на чуть чуть. И тут в матче с «Милуоки» буквально на первых секундах Бэгли подвернул ногу и у команды никого не осталось. Я набрал прилично очков и на следующую игру уже был в старте».
«Я возненавидел Ило. Пока я восстанавливался после операции, фанаты выкрикивали его имя на стадионе и превозносили такую удачную замену. Со временем мы стали лучшими друзьями».
Эмбри возможно избавился бы от Прайса, но Уилкенс чуял потенциал. Ленни считал, что скауты просто списывали отчеты друг у друга и никогда не смотрели на Марка в деле. «Для меня было важно, что скорость Прайса одинаковая, когда он бежит сам или ведет мяч – это и есть подлинная скорость разыгрывающего. Он может раскачать защиту кроссовером, уйти в другую сторону, показать ложный замах, чтобы выйти на свой бросок. Я знал, что если научу его проходить защитника при пик-н-ролле, то получу великолепную связку из него и Догерти».
Тем не менее, клуб подстраховался и на драфте 1987 года взял еще одного разыгрывающего – под седьмым пиком «Кэвс» выбрали топ-новичка Кевина Джонсона. Бэгли был обменян в «Нью-Джерси», поэтому осенние сборы перед сезоном должен был рассудить, кто из молодых защитников попадет в старт.
Кевин Джонсон, известный также как «прототип Рассела Уэстбрука». [Фото]
Прайс принял вызов. Поправившийся Марк просто раздавил Джонсона на тренировках и не оставил тренеру выбора. Впрочем, Уилкенс и так симпатизировал парню. Они оба были ревностными христианами.
Мать Уилкенса, ирландка и католичка, вырастила пятерых детей в трущобах Бруклина. Отец умер, когда Ленни было пять лет. Опорой ему стала вера. Уилкенс всегда считал, что именно в следовании христианским добродетелям заключался его успех как игрока и тренера. Прайс с Оклахомовщины, ничего кроме перекати-поля и нефтяных луж до колледжа и не видел, был воспитан в очень религиозной семье, не пропускал месс и пел в церковном хоре.
«Марк всегда был очень тихим и серьезно настроенным. Ему сложно проявлять свои чувства. Невозможно сказать, о чем он думает в текущий момент» – слова Энн, матери Прайса, неплохо передают особенности общения с человеком, которого как будто только что оторвали от чтения Книги Иова.
Отец Прайса Дэнни, бывший игрок и тренер, посвятил жизнь тому, чтобы стать наставником сына и специалистом по бросковой механики. Когда Мару было четыре, Дэнни повесил небольшое кольцо над дверью детской. Это было желание самого мальчика, но отец поставил условие, что тот не выйдет из комнаты, пока не забьет.
«Я была так зла на Дэнни. Я слышала как Марк кидает мяч и плачет, плачет и кидает мяч, кидает и плачет. А потом плач прекратился – он попал».
«Мой отец любил соревноваться больше всего на свете, не важно, в баскетбол, в домино или карты. Когда мы просто ездили домой, то возвращались в разных машинах. Ему было важно приехать первым, усесться на стул и встретить тебя с усмешкой «Что ты так долго?».
Марк в школе сиял, но не один серьезный вуз не отправил ему приглашения. Больше всего парень расстроился, когда получил отказ из университета Северной Каролины. Великий тренер «Тар Хилс» Дин Смит предпочел ему другого оклахомского поинтгарда, Стива Хейла, высокого атлета с потенциалом отличного защитника. На следующий день после новостей о неудаче, команды Прайса и Хейла встречались в полуфинале турнира штата. На трибуне был Дин Смит. Марк набрал 42 очка, повторив рекорд для школьного баскетбола Оклахомы. Он постарался, чтобы послание дошло и сопернику, и его будущему тренеру. На игре присутствовал и отец. Рекорд двадцати семилетней давности принадлежал ему.
Наконец, Джордж Тек из Атланты рискнул позвать Марка – им просто было нечего терять. Их баскетбольная программа была настолько отвратительной, что после сезона с 4 победами бывший тренер предпочел таскать клюшки за игроками в гольф и подался в кедди. Когда новый наставник «желтых жакетов» Бобби Креминс приехал знакомиться с Прайсами, семья встретила его распеванием церковных гимнов. Затем они добили Креминса своей вежливостью. Я говорил два часа подряд, и они ни разу меня не перебили».
Марк в статусе фрешмена стал лучшим скорером Атлантической конференции (в той же находится университет Северной Каролины и Дюк) и вывел колледж в топы. Он стал настолько популярен, что по местному телевидению крутили трансляции из церквей, в которых он пел. После победы Джордж Тека в чемпионате конференции Прайсу пришло письмо с поздравлениями: Дин Смит признавал, что допустил ошибку при выборе рекрута.
А ведь он даже почти не использовал трешки. В школе не было дуги. Ее не было в колледже. Трехочковую линию ввели только в первенстве конференции в качестве эксперимента, а во всей NCAA уже после перехода Марка в профессионалы.
«Никогда особо не любил трехочковые, и мне не симпатичен современный баскетбол. В лучший год я мог выбросить пять трешек за игру. Стеф наверное считает день неудачным, если забьет столько за первую четверть».
Марк без устали тренировался бросать с любой позиции, поэтому быстро приспособил свою игру под увеличение дистанции. Секрет был в том, что он ненавидел нравоучения отца: Прайс мог набрать 24 очка за матч, но стоило смазать штрафной, и Дэнни без устали говорил только об этом промахе. Поэтому сын возвращался на практику снова и снова.
Коучи других колледжей не могли справиться с броском Прайса. Он кидал не только далеко и точно, но и делал это слишком быстро для своих опекунов. Но всех достижений не хватило, чтобы быть выбранным в первом раунде.
«Во время драфта мы с семьей были дома в Иниде, перед телевизором. Тогда никто из новичков заранее не знал, где окажется, и журналисты не дежурили в гостиной с камерами. Я был уверен, что «Хоукс» выберут меня под 17 пиком, ведь провел в Атланте четыре года. Честно скажу, до сих пор задевает, что они и другие команды прошли мимо. Думаю, дело в «ай тесте» – вживую люди не верят, что я неплохо играл в НБА с таким ростом. Когда по телевидению объявили, что меня забрали в «Даллас», подумал, что это совсем рядом с Оклахомой и обрадовался. Но через полчаса позвонил агент и сказал собираться в Кливленд. Мне пришлось взять карту, потому что я даже не представлял, где этот город находится. Я слышал, что команду называют «Кадавры», и они – неудачники».
И вот, спустя год, снова встретившись с недоверием и пренебрежением даже среди «Кадавров», вернулся тот самый Марк, во всеоружии – готовый взять в руки нападение клуба.
Тяжелый форвард
Лэрри Нэнс, отец Лэрри Нэнса.
У «Кэвс» оставалась проблемной позиция легкого форварда. Колени Фила Хаббарда уже совсем не тянули нагрузку. Команда играла неровно, шла с одинаковым балансом побед и поражений в сезоне-1987/88, но всем было понятно, что точечное усиление хорошим ветераном позволит «Кавалерам» попасть в плей-офф.
Эмбри начал готовить трейд двух Джонсонов: Кевина, которому не нравилось выходить со скамейки, отправляли в «Финикс». В обратную сторону ожидался ЛФ Эдди Джонсон. Уилкенс был доволен: тот умел бросать и защищаться. Однако «Санс» решили поднять ставки и дали понять Эмбри, что к торгу доступен Лэрри Нэнс. Он считался игроком пограничного звездного статуса – один раз съездил на МВЗ в составе «Санс» в 25 лет и стабильно набирал очки. Генеральный менеджер «Кэвс» ухватился за такую возможность. Нэнс был птицей значительно более высокого полета, чем Джонсон. Эмбри позвонил Ленни:
- Мы можем получить Лэрри Нэнса.
- Лэрри умеет играть. Но, Уэйн, он же не легкий форвард.
- Что значит, не легкий форвард?
- Я тренировал в Западной конференции, годами видел этого парня. Он тяжелый. Отличный игрок, но позиция другая.
- Уверен, он сможет играть легкого форварда. Он достаточно атлетичен, чтобы закрывать противника на периметре, и такой высокий, что они не смогут отбиться в «краске».
Уилкенс не любил долгих споров и действительно не имел ничего против Лэрри Нэнса. Просто у него уже был «Хот Род» Уильямс, идеальный четвертый номер в представлении тренера.
Трейд состоялся. Вместо стартера Эдди Джонсона «Кэвс» получили резервного форварда «Санс» Майка Сандерса и Лэрри Нэнса. Команды также обменялись пиками первого раунда на драфте 1988 года. Эта сделка еще одна железобетонное доказательство, что покупать «Кливленд» без проведения обряда экзорцизма было напрасной тратой денег: под пиком «кавалеров» был выбран Дэн Марли, один из лучших форвардов того периода. Подумать только, если бы не одержимый духом соперничества Марк Прайс, «Кавалеры» могли бы собрать у себя двух звездных игроков, обеспечивавших выход «Феникса» в финал 1993 года. Их долгожданный легкий форвард уплыл под самым носом. Подходящего по уровню таланта игрока на эту позицию «Кэвс» будут искать до 2003 года.
Лэрри Нэнса все устраивало в Финиксе, особенно погода. Перебираться зимой в Огайо из Аризоны тоже самое, что заснуть в пустыне, а очнуться на Северном полюсе. Но Нэнс никогда не жаловался. У него в резюме был выигранный конкурс данков над кумиром юности Доктором Джеем и предельная самоотдача, за которую его и полюбили болельщики. В колледже Нэнс жил по заветам бусидо: каждый день просыпался с мыслью, что станет дальнобойщиком, как его отец. Если нечего терять, то можно и надрать кому-нибудь задницу на корте. В университет Клемсон, находившийся через лужайку от его родного дома, Лэрри попал, потому что тем нужно было дать стипендию хотя бы одному местному пареньку в рамках выполнения KPI. На второй год Лэрри резко вымахал с 6-5 до 6-9 и стал всем интересен.
В «Санс» он полагался на свои могучие ноги и баллистическое телосложение шпалы. Эта ракета выпрыгивала выше всех под кольцом, вырывая подборы и раздавая блокшоты. При росте в 208 см и с весом в 98 килограмм Нэнс никогда не увиливал от борьбы, но к концу матча у него обычно не болела только гордость.
Из-за ног же «Финикс» от него избавился. Каждый сезон Нэнс пропускал игры по травмам конечностей. Медики пришли к выводу, что дело в хронических проблемах с подколенными сухожилиями. С учетом возраста рос риск, что при очередного приземления Нэнс больше не взлетит.
После трейда «Кливленд» свалились в штопор поражений и Лэрри винил себя: у него крутило живот, он не мог спать из-за чувства вины перед одноклубниками. Хотя ответственность была на Эмбри. Уилкенс честно поставил Нэнса на позицию легкого форварда, где над ним начал издеваться Берд и даже Джером Керси из «Портленда». Чтобы прикрыться от прохода быстроногих соперников Нэнс слишком глубоко отходил к «краске», оставляя себя беззащитным перед людьми с броском.
Уилкенс принял непростое решение и попросил «Род Хода» перейти на скамейку, чтобы Нэнс занял привычное себе место и смог влиться в команду. План сработал. Результаты стали еще лучше, когда полученный в том же обмене Сандерс стал выходить вместо Хаббарда. «Кавалеры» закончили чемпионат 11-ю победами в 13 матчах и ворвались в постсезон.
Здесь их ждала первая встреча с «Быками» и Майклом в серии до трех побед.
Сатана в красной джерси.
В дебютной игре в Чикаго не участвовал Рон Харпер, который повредил ногу. Вместо него вышел Крэйг Ило. Бедному комбогарду было уготовано судьбой вписывать себя в хайлайты номера 23. Хотя Крэйг был неплохим защитником, этого было совершенно недостаточно против Джордана. Сменщик со скамьи Делл Карри справлялся примерно с тем же успехом.
Майкл растерзал «Кливленд» в изоляциях, в транзишине, и, конечно, бросками из-под заслона – когда Ило отсекали скрином, Нэнс или Догерти просто не были готовы подняться к Джордану, опасаясь увидеть высунутый язык на встречном движении. «Кэвс» совершенно продули щит: игроки смотрели только на Майкла и прыгали вокруг него, размахивая мухобойками. Неудачное приземление лидера «Буллс» в конце четвертой четверти заставило весь стадион схватиться за сердце, и вызвало робкую улыбку надежды у Ило. Но и это оказалось лишь часть шоу Майкла, который героически вернулся в игру под завывания тонущей в экстазе толпы.
Джордан закончил матч с 50 очками на 35 бросков и 12 забитыми штрафными. Прайсу, Догерти и Нэнсу потребовалось 40 попыток и 10 штрафных, чтобы набрать 46.
Говорят, Харпер брякнул: «Это потому, что нормальный пацан вашего Джордана не прикрывал» и до Его Воздушества донесли обидный комментарий. Рон постоянно трындит что-нибудь такое, в том числе в «Last Dance» (остальные участники команды в упор подобного разговора перед «зэ броском» не помнят), но если Джордану нужна была мотивация – он ее нашел, когда Харпер вышел на вторую игру.
«Кэвс» повели за здравие, как и в каждой игре серии, у Джордана, по его меркам, не клеилось. Уилкенс предложил защиту, которую в следующем раунде возьмет на заметку тренер «Детройта»: гарды вытесняют Майкла с краев к центру и гонят к кольцу через коридор рук. Но рукам не хватает пальцев Махорна или Лэймбира. Догерти и Нэнс играют чисто, и этого достаточно для Джордана, чтобы совершать невероятные по красоте лейапы в окружении трех и четырех игроков.
Рывок «Чикаго» в отсутствии подсаженного на фолы Прайса резонирует с энергией трибун – «Кэвс» моргают. Крупицы сомнений повисают в воздухе как капли крови в воде: акула из «Челюстей» просыпается и следует на ужин. 55 очков, рекордные две игры подряд 50+ в плей офф.
Что касается Харпера, то травма видимо еще дает о себе знать. Рон не допрыгивал, не успевал, застревал в каждом заслоне на своей половине, и в тоже время спешил и нервничал на чужой. Харпер не мог дотянуться ни до взлетающего в броске Майкла, ни до дужки кольца, смазав данк.
Серия переехала на кливлендский стадион «Ричфилд». Перед игрой в чикагской прессе начали высказывать опасения, что «Кэвс» остается только устроить охоту за Майклом и измотать его физически. Об этом же прямо говорил и Крейг Ило: «Давайте признаем. 18 фолов на троих мы можем себе позволить».
Ило, Харпер и Карри получили их 10. Майкл, которого облепили телами, считал, что судьи обокрали его на свистки. В свой «неудачный» день Джордан набрал 38 очков. Прайс ответил 31 очком на 78% точности, а все остальное со скамейки добавил Уильямс (20 очков). «Кавалеры» вытащили свою первую победу и через пару дней взяли вторую. На этот раз Харпер показал зубы. Он не только набрал 30 очков против 44 у Джордана, но и переклатчил Майкла: ответил на перехват блокшотом, заработал 2 штрафных в проходе, забрал мяч у центрового «Буллс» Дэйва Корзина на последних секундах матча и отправил Его Воздушество наблюдать за триумфом «Кавалеров» со скамейки из--за перебора нарушений. Тренер Даг Коллинз на пресс-конференции скажет, что Майклу возможно стоило пропустить игру из-за болей в намятых спине и ребрах.
Возвращаясь в Чикаго на финальную пятую игру, «Кэвс» были уверены, что их план работает: они смогут вымотать Джордана, а остальные не представляют опасности. В составе «Кавалеров» пять человек набирало больше 10 очков за матч, а в составе «Быков» – двое. К сожалению, Скотти не сказали.
Сначала Даг Коллинз не предупредил Пиппена, что выставит его в старт, чтобы новичок не нервничал заранее. Потом Пиппен забыл, что у команды нет комбинаций, не включающих человека в джерси 23, и вывел «Буллс» вперед. И уж определенно никто не сообщил Пиппену, что в «Чикаго» может быть только одна легенда, иначе бы он не совершил почти столько же бросков, сколько и Джордан.
Скотти набрал 24 очка, 3 перехвата, 5 передач, отфолился – и только здесь видимо открыл глаза и понял, что натворил. Не каждый день в раздевалку врывается Джери Краузе и орет на всех: «Команда одного человека? Ну уж нет!»
Поражение не было обидным. Окрепшие птенцы показали достойный бой местной кошке, пусть и набившей по итогу щеки перьями. Все чувствовали, что это последняя необходимая тренировка перед настоящим полетом. Колумнист Sports Illustrated Джек Маккаллум советовал соседям по Центральному Дивизиону (то есть «Буллс», «Пистонс» и «Хоукс») остерегаться и предрекал, что Догерти растет в самого умного центра лиги, а Нэнс вернется за признанием.
Умница Маккаллум угадал. После окончания сезона Нэнс занялся невиданным для себе прежде делом – тренировками. Ларри всегда жил как простой человек: строил семью, мечтал о детях, а после матчей залазил под машину и часами ковырялся в ее внутренностях. Ни о каком режиме физической подготовки он знать не знал и брал свое природными данными и характером.
Еще после трейда тренер сказал Нэнсу, что им нужен его бросок, которым Лэрри никогда не пользовался. Это позволило бы ему не платить синяками за каждое набранное очко, увеличить количество минут за сезон и продлить карьеру. Но теперь у Нэнса было все лето с верным оруженосцем Уилкенса Диком Хелмом. Вы уже не удивитесь, когда узнаете, что Дик получил христианское образование в колледже Уитона и считал, что Провидение устроило его на работу к Ленни.
Нэнс накачался, набрал массу и спустился с небес на землю: зрелищные прыжки остались в прошлом, теперь он собирался толкаться и стоять на своем.
Центровой
Брэд Догерти, пять МВЗ за восемь лет карьеры.
В Догерти все было не так.
Люди в открытую называя его мягким, подразумевая, что он (а) слабак и (б) рыхлый боров. На драфт он выходил c ростом 211 см, весом 117 кг и с жирностью фермерского творога, в который добавили сметану. Но под слоем утеплителя скрывались деревенские выносливость, упрямство и сила.
У американцев есть несколько в меру обидных обозначений для деревенщин в зависимости от их места обитания. Жители сельского юга – «реднеки», горных районов – «хиллбилли», а в лесистой местности обитают «ламберджеки».
Догерти был «хиллджеком». Он вырос на ферме в долине Блэк Маунтин, Северная Каролина. Из пяти тысяч населения округи не больше сотни было чернокожими, большинство – кузенами самого Брэда. Его отец Рон, отставной старший сержант, мог написать учебник о дисциплине, но предпочитал показывать знания на практике. Два старших брата весили больше Догерти и любили потолкаться на площадке. В общем – ему прилетало.
Это была семья великанов, которая пахала, охотилась, рыбачила и сходила с ума от гонок. Отец и дядьки собирали «хот роды», чтобы потом носиться по Блэк Маунтину. Страсть к ревущим моторам объединяла людей, игнорируя расовые предрассудки. Лучшим другом Брэда стал Роберт Прессли, сын гонщика и сам будущий участник NASCAR.
Лучший момент? Встреча в детстве с легендой трека Ричардом «Королем» Петти, в честь которого он возьмет 43-й номер в НБА. Брэд и его отец были единственными цветными на стадионе, но такое не могло смутить старшего сержанта. Петти добродушно поболтал минуту с парой фанатов, подошедших за автографом, и перевернул жизнь пацана. Пока бро из гетто завешивали стены постерами с Джулиусом Ирвингом, Брэд наклеивал усатых белых дядек и слушал кантри.
Он и в баскетбол подался только, чтобы получить образование бесплатно. Несмотря на внешний вид простака, Брэд был умен и успешно сдавал все экзамены. Уже в 16 лет он попадет в колледж. С такими габаритами и невероятной для них же подвижностью, Брэд добился внимания всех топовых программ страны.Тренера вылавливали проспекта у шкафчика и дежурили у дома. Лефти Дриселл, наставник Мэриленда, который скупал студентов пачками по стране, заезжал несколько раз на «лимузине» прямо на ферму к родителям и пытался очаровать его маму.
Победила Северная Каролина. Дин Смит не сулил им машин или нового жилья. Он взял на себя только одно обещание – что Догерти выйдет из колледжа с дипломом. Великий тренер оказал огромное влияние на Догерти и всех игроков, с которыми имел дело. Он был мастером психологии: «Относись ко всем одинаково, и учи по-разному». Догерти вспоминал, как сам Смит объяснял это на примере:
«Джорданом движет дух соперничества. Если я скажу «ты не сможешь задержать дыхание на пять минут», он задохнется, но будет стоять. Если я скажу Догерти, что он не сможет задержать дыхание на пять минут, тот рассмеется и согласится. Но если я объясню ему, что надо потерпеть ради товарищей – он выстоит, сколько потребуется».
Дин Смит и самый известный выпускник Северной Каролины. [Фото]
Брэд провел первые два года с Майклом и стал лидером команды после его ухода, со статистикой 20,2 очка и 9 подборов в свой последний сезон. Несмотря на это, Догерти не считался игроком, который будет набирать много очков в лиге – слишком редко мяч задерживался у него в руках. Неэгоистичная, больше нацеленная на пас, чем бросок манера игры; корявый низкий прыжок и внешность, далекая от представлений об атлетизме; скромные для роста показатели заблокированных ударов – все вместе заставляло бастометр биться стрелкой о край корпуса. Сам Догерти при этом не задумываясь променял бы баскетбольную джерси на форму гонщика, поэтому на его красном флаге было написано крупным шрифтом «плевать на результат».
Но раздающие ярлыки просто не понимали психологию центрового. Отцовский ремень выбил на его попе совсем другие заповеди. Догерти не любил филонить. С учетом самоидентификации как деревенщины, Брэду вполне бы подошло кредо «взялся за гуж, не говори, что не дюж». Тем же, кто считал его слабовольным, потому что он не ломал людей с криками гориллы, сам Брэд адресовал: «Не принимайте мою доброту за слабость».
В 1988 он попал на свой первый МВЗ и закончил сезон второй год подряд в статусе лучшего пасующего центра. 18,7 очка за игру ставили его на четвертое место среди скореров на позиции, после Оладжувона, Мозеса Мэлоуна и Патрика Юинга.
Уилкенс: «Брэд ориентирован на командный успех. Он слишком скромен для такого одаренного в атаке игрока, и не совершает столько бросков, сколько мог бы».
Таланты Догерти идеально подошли команде. В «Кливленде» собрался удивительно тихий коллектив, о котором никогда не упоминали в разделах светской хроники: словно ожившая пасторальная сельская картинка про Золотой век. Про каждого игрока можно было сказать, что он «обычный парень». По своему воспитанию и по характеру это была в хорошем смысле провинциальная команда. Игроки селились близко друг к другу и постоянно ходили в гости. Дом Нэнса стал главным местом общего сбора. Седые мужики из Ричфилда, а тогда безусые юнцы, могут вам показать единственную площадку, на которой играла вся округа – туда же приходил Прайс с Ило. Здесь все вели себя как одна семья. Брэд нашел родственные души в Лэрри и «Хот Роде». Трио было помешано на машинах и приходило на тренировки с пальцами, перепачканными в саже и масле. С Деллом Карри он в прямом смысле слова практиковался в стрельбе – заядлые охотники лазили по окрестным чащобам Ричфилда.
К сожалению, Уэмбри допустит ошибку и команда потеряет перспективного снайпера. НБА проводила драфт расширения для новых клубов из Майами и Шарлотт. Последние утащили Карри, которого генеральный менеджер не указал в списке из восьми человек, недоступных для драфта. Уэйн долго выбирал с последним слотом защиты между Карри и Сандерсом, но оставаться без единственного перебирающего ногами легкого форварда ( который на самом деле был очередным кливлендским свингменом, просто самым пузатым), не решился.
На освободившееся место в ростере генеральный менеджер добавил тафгая Три Роллинса из «Атланты» на случай переговоров с теми, кто считал оборону «Кэвс» слишком мягкой.
Пик славы Роллинса – покусанный палец Денни Эйджа.
Начинался сезон-1988/89, лучший для команды.
Догерти: «Что-то витало в воздухе, все это чувствовали. Мы знали, что выходившие играть против нас тоже знают, что мы надерем им задницу. Восхитительное чувство. Никогда не испытывал ничего подобного до и после того сезона».
Нэнс, после предсезонной победы над «Бостоном» со счетом 121:80: «Буду скучать по этому году. Мне очень комфортно с командой. Чувствую, что на своем месте. Все так устроено, что если ты точно делаешь, о чем просит тренер Уилкенс, ты побеждаешь. Он великий тренер».
Уилкенс не гнался за сложными схемами, но добивался, чтобы его игроки идеально знали лучший способ выполнить простые. «Кэвс» по полной использовали своих больших для расшатывания вражеской обороны. Нэнс и Догерти играли много вариаций «хай-лоу» атаки, где один из них находился в хай посте, а другой занимал место под кольцом. Оба с пасом, мяч ходит или под кольцо для изоляции, или на выбегающих из-под заслона Харпера и Прайса. Если любой из них закрыт – следует передача на слабую сторону или собственный средний бросок из хай поста. Команда растягивала оборону противника не за счет искусственного спейсинга по правилу нелегальной защиты, а благодаря угрозе броска от каждого игрока стартовой пятерки. Сдваивания на Догерти превратились в головную боль тренеров оппонентов – он немедленно находил пасом свободного игрока, а в одиночку спокойно справлялся с любым защитником.
Дабл-тим на Догерти приводит к переводу мяча через Нэнса на слабую сторону, Сандерс ставит заслон на проход Харпера, 2 + 1.
Догерти разбивает сдваивание через Сандерса в хай посте, еще один пас, Ило фейком сбрасывает ротировавшегося Хораса Гранта, Пиппен вынужден переключиться на Нэнса и дает место для прохода. Центровой «Буллс» прилип к Брэду и не успевает на блок.
Если Догерти остался один, ему нужна секунда.
Для глаза, привычного к современному спейсингу, может показаться, что это кадры из метро в 8 часов утра. Но каждый игрок «Кливленда» был обучен утащить противника чуть дальше, чем тот привык, знал правильный угол для передачи с наименьшим шансом на перехват и помнил, что перед собственным броском надо посмотреть, нет ли у партнера более выигрышного положения.
Стив Керр, который сам играл у Уилкенса, описывает Ленни как Брюса Ли от мира баскетбола: «Я научился у него, что не нужно использовать тысячу комбинаций. Лучше иметь несколько базовых принципов, но применять их действительно хорошо».
«Кавалеры» за сезон добились второго места по защитному рейтингу и первого по Net Rtg и SRS, завоевали 57 побед (разделили второе место с «Лейкерс», пропустив вперед «Детройт») и превратили «Ричфилд» в место, которое соперники ненавидели. Дома «Кэвс» побеждали в среднем с разницей в 15,1 очков за матч и потерпели всего четыре поражения. Прайс, Догерти и Нэнс попали на МВЗ, тренером Востока был Уилкенс. Они вынесли «Буллс» в регулярке 6-0 и вытащили три победы у «Пистонс» . В Детройте знали, кто будет их главной проблемой в конференции.
В январе Догерти и Лэймбир обменялись ударами и обоих удалили. Потом Махорн и Нэнс начали угрожать друг другу – и получили по техническому. Чак Дэйли заявил: «Если это было превью, то плей-офф получится незабываемым».
Репортеры допытывались у Догерти, не было ли ему больно из-за рассечения губы. Брэд ответил то, что мечтала услышать вся НБА: «Конечно, нет. Лэймбир бьет как девчонка. По какой-то причине люди в лиге думают, что мы будем терпеть дерьмо «Пистонс». Теперь они знают, что не будем. Хотите играть жестко? Самого жесткого парня в лиге зовут Мозес Мэллоун, и я обожаю играть против него».
Даже сам зловещий центровой «Детройта» отдавал должное оппонентам: «Кавалеры» как Майк Тайсон. Против них надо выкладываться все 48 минут или пропадешь».
В феврале Махорн вырубил Прайса локтем в голову. В апреле – опрокинул и придушил Харпера. На этот раз на поле был Три Роллинс, который оказал Махорну прием в детройтском стиле.
В общем, их противостояния в плей-офф очень ждали. Должно было случиться что-то историческое.
И оно случилось.
В первом раунде «Кэвс» снова встретили «быков». В последнюю встречу в регулярке между командами «Кавалеры» победили без трех игроков старта, и в Городе Ветров царила паника. Журналисты готовили публику к свипу «Чикаго», Даг Коллинз ходил тише воды, и лишь один человек во всем штате Иллинойс яростно спорил с упадническими настроениями. «Мы выиграем в четырех» – без устали повторял Джордан.
Успехи в регулярке вылились в домашнее преимущество, но с ним сразу не задалось: снова в дебюте серии отсутствовал игрок основы. На этот раз из-за травмы паха игру пропустил Прайс.
Пипен скажет: «С Прайсом это великолепная команда. Без него – совсем другое дело».
«Быки» вынесли «Кэвс» и переиграли фаворитов по всем статьям. Только в концовке встречи, когда уже «Чикаго» ушли праздновать, «Кавалеры» сделали счет чуть более похожим на конкурентный. Пиппен, которого никто не держал, положил 4 трехочковых. Джордан и Ходжес сделали семь перехватов, разрушив атаку «Кливленда». Грант перепрыгал Нэнса на подборах.
Майкл после матча первым делом подошел к журналистам из Чикаго и ухмыльнулся: «Свип, ага».
Прайс форсировал свое возвращение, однако до конца раунда не играл на 100%. Его дриблинг потерял взрывные качества, из джампшота уковылял в лазарет прыжок. Во второй игре он выбросил 5/18 (28%) и попал одну трешку из пяти (20%). «Чикаго» продолжали висеть по трое на Догерти, не опасаясь быть наказанными. Но даже в таком состоянии у «Кливленда» снова появился темп. Харпер, освобожденный от необходимости таскать мяч, бежал со всех ног на кольцо, набрав 31 очко. Краска «Кэвс» оставалась труднодоступной, поэтому «Буллс» совершили 15 трехочковых попыток (против 6,5 в регулярке). «Кавалеры» победили со счетом 88:96.
В Чикаго «Кэвс» приехали совершенно не в форме. Только «Хот Род» бился до последнего и набрал 16 очков в заключительной четверти, сумев сократить разрыв до трех очков. Но никто больше не смог его поддержать. Все плохое из первой игры в комбинации с ухудшающимся состоянием Прайса поставили «Кавалеров» на грань вылета. 94:101 в пользу «Буллс».
«Мы не вернемся в Кливленд» – заверил Джордан и выдал сольную 50-очковую игру, почти выполнив свое обещание. Почти. «Кавалеры» выложили на стол все, что у них было. Нэнс забил на свой ахилл и набрал 27 очков. Прайс снова стал похож на себя, проходил к кольцу и без промахов клал трешки. Он не дал развалиться команде в третьей четверти, когда Джордан включил режим доминатора, и оставил «Кэвс» в игре, ответив Майклу 14 очками (всего 25+7 передач).
Догерти наконец вышел из гипноза, куда его загнали оскорбления недовольных фанатов, собрал 17 подборов и попал 11 из 12 штрафных, в том числе решающие в концовке основного времени. Перед этим Джордан вышел к линии за 8 секунд до конца четверти и смазал один бросок. У «Чикаго» оставалось двухочковое преимущество. Сандерс вывел из-за боковой, Харпер сбросил дальше Прайсу, тот на зубах протащил мяч в краску, собрав на себе четверых игроков «Чикаго», и отдал передачу одинокому Догерти в усах. «Быкам» оставалось только фолить. Догерти забил, а в овертайме «Кавалеры» дожали.
«Я сказал себе «Брэд, ты отлично бросаешь штрафные», взял матч и забросил. Всего делов. Люблю такие ситуации. У меня так долго ничего не получалось в серии – и вот она, возможность. Не было не единого шанса, что я промажу».
Пятая игра – классика наследия Его Воздушества. Рассмотренный со всех ракурсов «Бросок» отправил «Буллс» во второй раунд, Майкла в историю, а чемпионскую династию «Кливленда» в небытие.
Этот матч должен был называться «Днем Ило». Крэйг играл с растяжением, морщился от боли, в одиночку получал локтями Джордана и отвечал ему трешками. Он стал острием атаки вместо выдохшегося Прайса. В последние три минуты лидерство сменилось девять раз. Майкл вывел «быков» вперед, оставалось играть 6 секунд, и Уилкенс взял тайм-аут.
«Наверное, единственный раз в моей карьере тренера, когда комбинация прошла слишком хорошо. Нэнс должен был скинуть мяч на Ило, если он окажется открытым, но я сомневался, что такое получится, поэтому у нас были запасные варианты. Но никто и не подумал крыть Ило. Он получил мяч и забил. Проблема была в том, что оставалось еще три секунды».
Крэйг Ило: «Я бы хотел уметь, как Майкл, зависнуть в воздухе на три секунды перед тем лэйапом».
Но так умел только Майкл.
«Это, возможно, самый важный бросок, который я совершал в НБА, потому что на кону была моя репутация. Мне никогда так не было плохо, как после смазанных штрафного в прошлом матче. Я был разочарован в себе и слезы застилали глаза. Я не видел, что попал, но понял по реакции толпы – молчанию – что все хорошо».
Харпер храбрился на пресс-конференции: «Ничего не кончено. Отказываюсь в это верить».
Он ошибался. Все действительно закончилось.
Шестой игрок
Джон «Хот Род» Уильямс. Третье место по количеству сыгранных минут и второе место по количеству блоков среди всех игроков «Кливленд Кавалиерс».
Изматывающая серия с «Быками» забрала все силы у игроков. В 1989/90 Брэд Догерти провел в больнице половину сезона, залечивая последствия травмы стопы. Нэнс пропустил первые 17 игр, восстанавливаясь после операции на ахилловом сухожилии. Прайс только пришел в себя за лето – и получил новое повреждение в начале сезона.
Но настоящую ягодку сорвал Эмбри, отправив Харпера в «Клипперс» вместе с двумя пиками первого раунда за права на форварда Дэнни Ферри (208 см, 104 кг). Не было ни одной причины в трейде за Ферри, который к тому же сбежал от «Клипперс» в Италию. И уж тем более Харпер стоил значительно больше, чем все ЛАК вместе взятые. Любому, понимающему как работает лига, было понятно, что в профайле Рона появилось слово «наркотики».
Словно в шпионском фильме, за неделю до трейда тренера попросили прибыть в отель «Шератон», смыкающегося с аэропортом Кливленда. Уилкенса уже ждали Эмбри, Гордон Ганд, Дик Уотсон и глава службы безопасности НБА Хорас Балмер. Уэйн обратился к представителю комиссионера:
- Повтори для Ленни.
- Агентство по борьбе с наркотиками только что уведомило нас, что Рон Харпер связан с известными им наркодилерами. Они полагают, что его машина использовалась как минимум в одной сделке. Они полагают, что он давал им деньги.
Балмер ответил на расспросы и оставил кливлендцев. После напряженного молчания, Гордон Ганд внятно сказал:
- Я хочу, чтобы он убрался. Немедленно.
Уилкенс пробовал защитить Харпера. Он говорил, что им не предоставили никаких доказательств. Да, Рон больше всех в команде любил ночную жизнь и посещал клубы. Одним из них владел его знакомый, которого федералы и подозревали в торговле наркотиками. Но сложно было найти атлета, по крайней мере за пределами кливлендского Авалона, который не посещал увеселительные заведения или не дружил с гангстерами.
- Я хочу, чтобы сукина сына вышвырнули! Вы это сделаете, или я это сделаю.
Это был первый раз, когда кто-то видел Гордона кричащим и ругающимся. Футбольная команда «Кливленд Браунс» погрязла в разборках с наркотиками, и Ганд хотел избежать подобного для своей организации. Уилкенс и Эмбри могли спорить с владельцем клуба, но не ослушаться его прямого указания. На последнюю тренировку Харпер пришел с вывернутой наизнанку униформой. До Рона дошли слухи, что от него хотят избавиться. Ленни вызвал его на разговор: «Чтобы не случилось, ты останешься в лиге. Чтобы не случилось, пообещай, что продолжишь выкладываться на полную». Харпер все понял. Когда Эмбри позвонил ему вечером, он бросил трубку. Их отношения все равно никогда не складывались.
Трейд состоялся. На следующее утро Крейг Ило и Стив Керр, которого Эмбри выменял у «Финикса» на пик второго раунда (у Уэйна всегда был хороший нюх на снайперов) пришли пораньше в зал – и застали Уилкенса на скамейке, обхватившего голову руками. Тренер их даже не заметил.
Керр: «Я подумал, что он болен».
Ило: «Казалось, что умер член его семьи, так плохо он выглядел».
Рон Харпер получил травму «крестов» через 28 игр за «Клипперс», потерял свои реактивные качества, но не крутость, став одним из лидеров ЛАК.
Уилкенс тяжело перенес расставание с Харпером. Он вложил много сил в его развитие, не верил обвинениям и при этом должен был теперь поддерживать перед медиа видимость единства с менеджментом.
«У меня было гнетущее чувство, что вместе с Харпером из города уехали наши шансы на чемпионство. Не потому что он был лучшим игроком, а потому что идеально подходил команде. Мне пришлось выпускать вместо него Ило. Я слишком много провел времени в лиге, чтобы верить, что мы еще найдем игрока уровня талантов Рона».
Единственным, кто приехал в Огайо из Лос-Анджелеса, был бедняга Реджи Уильямс. Уильямс мечтал выбраться из Кливленда, последним приходил на тренировки и сбегал первым, вел себя незаметно в раздевалке и на паркете. Он выполнял роль балласта в трейде и козла отпущения в команде. Игроки были возмущены – «Кэвс» не только потеряли Харпера, но и Ферри в это время катался на люксовых авто по Риму, наслаждаясь лукулловской щедростью итальянских спонсоров. Уильямс потерпел 32 игры, и его сменили.
Деморализованные «Кэвс» по пути к плей-офф с трудом одержали 42 победы, позволили Джордану отметиться карьерным рекордом по набранным очкам (69) и вышли под «Филадельфию» Баркли в пятиматчевой серии. История, повторенная трижды, уже превратилась в абсурд: у «Кэвс» снова не нашлось достойного игрока на позицию легкого форварда, снова «Кэвс» избежали вылета в четвертой игре, и снова их закопали в пятой – на этот раз лучшую игру своей жизни провел Херши Хоукинс, атакующий защитник «76-х».
Эмбри делал вид, что все идет по плану. Он анонсировал, что Ферри будет играть на третьей позиции и набирать по двадцать очков. «Бостон» ждал Лэрри Берда год. «Сан-Антонио» два года Робинсона. Вот увидите, Ферри стоит того, чтобы потерпеть».
Дэнни Ферри (джерси 35), легенда университета Дюк: три выхода в «Финал четырех» и рекорд по набранным очкам в матче.
Ферри стоил не только ожидания, но и 34 миллионов, которые Ганд ему выписал летом 1990 года. У Дэнни появилась веская причина все таки добраться до Кливленда. Новый Лэрри Берд источал уверенность: «Это умная команда, а я умный игрок. Я могу играть на разных позициях и дам «Кавалерам» гибкость».
Ганд серьезно опустошил свой банковский счет. Платежка «Кэвс» трещала по швам, когда финальный удар ей нанес «Хот Род» Уильямс. Джон просто не мог упустить единственный шанс в своей жизни. Он слишком долго терпел.
Мать умерла, когда ему было 8 месяцев. Отец бросил Джона и сбежал. Соседка Барбара Колар услышала детский плач из лачуги Уильямсов и нашла там бедное оставленное всеми дитя. Она усыновила его. Барбара же придумала кличку «Хот Род», за то, что ребенок быстро ползал по ее трейлеру, рыча как мощный болид. Он не переставал считать ее мамой, даже когда узнал, что приемный.
Джон и Барбара жили в полной нищите, но парень рос все выше и его заметили скауты. Когда к окончанию школы на пороге трейлера появился мужчина с обувной коробкой, забитой купюрами, его предложение было выслушано очень внимательно. «Мы бы очень оценили, если бы Джон выбрал университет Тулейна».
«Хот Род» провалил все экзамены, но боссов колледжа это не волновало, главное, что он умел играть в баскетбол. Пока Джон добивался успехов на паркете, под дверь его мамы кто-то подкладывал конверты с деньгами.
«Был я неправ, что брал эти деньги? Я так не считаю. У нас с мамой не было ничего. Вообще ничего».
В Тулейне же он вляпался в историю с подтасовкой результатов матчей. Парни из команды предложили Джону заработать на том, что он будет меньше стараться, и счет на табло не пробьет определенную отметку. «Хот Род» утверждал, что отказался, но это не спасло его от налета полиции на дом Барбары.
«Были собаки, сирены, все. Сначала они сказали, что арестуют меня за ограбление банка – думаю, хотели напугать. Там было, наверное, пятьдесят полицейских. Они обращались со мной как с диким животным». Уильямсу грозили 17 лет тюрьмы и штраф в 35 тысяч долларов. В деле появилась торговля наркотиками – Гари Кранц, придумавший схему с обманом букмекеров, продавал игрокам Тулейна кокаин. Когда же в медиа просочилось, что тренеры давали взятки игрокам за присоединение к команде, руководство университета предпочло закрыть баскетбольную программу на три года.
Однако последующие судебные разбирательства не нашли доказательств вины Джона. В его защиту выступали даже тренеры других команд, матчи с которыми полиция считала подозрительными – они заявили, что Уильямс выкладывался на паркете полностью.
Только трое избежали наказания за махинации на ставках – два игрока, получивших иммунитет за дачу показаний против остальных, и Джон. «Хот Роду» помогли многочисленные процессуальные ошибки и хороший адвокат.
После обескураживающего начала, карьера «Хот Рода» набрала ход (попадание в Сборную новичков, 15+8), когда после трейда Нэнса Уилкенс попросил его перейти в запас. Любой нормальный игрок бы возмутился – но не Джон. Он понимал, что они с Лэрри одинаково не подходят на роль легкого форварда и превосходят большинство конкурентов на позиции тяжелого. В то время функции четверки фактически свелись к подборам на обеих половинах и плотной физически ощутимой защите (Оукли, Родман). «Хот Род» же умел набирать очки и блокировал чужие броски со скоростью печатного станка американской ФРС.
Уилкенс в свою очередь никогда не раздавал директив. Он выказывал уважение игрокам, объяснял им свои мотивы и спрашивал, что они думают. Игроки должны были понять и принять участие в выборе решения, от которого напрямую зависела их карьера.
«Нам нужно больше энергии и очков от скамьи, Джон. Когда я тренировал в Сиэтле, этим занялся Фред Браун. Получилось отлично для нас обоих. Я не хочу, чтобы ребята со скамейки только удерживали разницу в счете. Я хочу, чтобы они увеличили наше лидерство. Для этого мне нужен там человек, который был бы хорош и для старта».
Джон согласился. Он выходил тогда, когда это было нужно Ленни, и на какой позиции тот скажет, бетонировал защиту и рвал на щитах соперников. Тренер отправлял его против Юинга и Робинсона, зная, что Догерти не справится. Отправлял против Доминика Уилкинса и Чарльза Баркли. А еще «Хот Род» набирал очки. В сезоне-1989/90, замещая Догерти, Джон показывал 16,8 очка +8,1 подбора + 2 блока + 1 перехват. Против «Филадельфии» он единственный проявил стабильность, а его цифры выросли до 19+9,2. И все это – получая мизерные деньги. За первый пропущенный год в лиге ему конечно никто не заплатил.
Но срок действия контракта истекал. «Кавалеры» слишком привыкли к безотказности тихого Джона и предложили ему продление на три года за 4,2 миллиона. В это время Блэйр Расмунссен получил от «Денвера» 17,5 млн на 7 лет, а Сэм Перкинс от ЛАЛ вообще 19 млн на 6. Оба были выбраны вместе с «Хот Родом» в 1985 году, но в первом раунде, при этом набивали похожие цифры.
По настоянию агента Уильямс отказался от очередного щедрого подарка в пользу клуба. Этого агента звали Альберт Энштейн Марк Бартелстейн, и Джон был одним из его первых клиентов. Фактически, их отношения были больше, чем бизнес. В 1985 году молодой Марк, только ушедший из «Морган Стенли», взялся за защиту «Хот Рода» от тюрьмы, нашел адвоката и не бросил в дальнейшем, хотя контракт Джона почти не приносил ему денег. Он уговорил Джона оформить страховку на пять миллионов долларов, чтобы Эмбри не мог давить на любимый аргумент горе-менеджеров «вот завтра травмируешься и пожалеешь, что не взял наши деньги, когда будешь никому не нужен».
Бартелстейн обставил Эмбри по всем статьям. Уэйн то предлагал улучшение условий, но давал три дня на обдумывание, то отказывался от переговоров, пытаясь надавить на игрока. Пока «Кэвс» продолжали жмотиться, Уильямс собирал предложения. Наконец, в статусе ограничено свободного агента, он дождался офера от «Майами» на семь лет и 26,5 миллионов.
«Повторить за «Майами» не было сложным решением. Мы не могли себе позволить потерять такого игрока как «Хот Род» без всякой компенсации», – заявил Эмбри и тут же попробовал организовать «сайн-энд-трейд» в Сиэтл. Уильямс прилетел в город, посмотрел – и отказался, потому что мог себе это позволить. Бартелстейн выбил ему возможность блокировать обмен.
«Хот Род» стал вторым самым высокооплачиваемым игроком лиги. Этот контракт поверг в шок владельцев лиги и медиа, ведь большинство из них даже не знали, кто такой «Хот Род». Сделка вознесла Бартелстейна на агентский пьедестал, и клиенты повалили к нему толпой.
«Я не поехал в Сиэтл из-за семьи. Мой сын ходит в отличную школу. Автобус забирает его у дверей, отвозит в школу и возвращает обратно к порогу. Я знаю, что он в полной безопастности, и никто не тронет моего мальчика».
Семья была всем для Джона. Он построил в родном городе два дома на одной улице, один для Барбары и второй для себя, жены и пятерых детей. Весь подвал был завален детскими игрушками – роскошь, которой никогда не было у маленького «Хот Рода».
Команда
Стив Керр, игрок «Кэвс» 1989-93.
Если сезон-1989/90 нельзя было назвать удачным, то следующий обернулся сущим кошмаром. На второй неделе новоиспеченный миллионер «Хот Род» травмировался и выбыл на 37 игр. А 30 ноября Марк Прайс порвал «кресты» левого колена. На этом любые разговоры о выход в ПО для «Кэвс» закончились.
В начале 90-х травма «крестов» уже не была приговором карьере, но требовала не меньше года на восстановление. Возвращение не было полным – игрокам приходилось перестраивать свой стиль, убирая резкие движения и высокие прыжки. Для Марка возможная цена травмы была слишком высока: в лиге великанов он держался за счет быстрых ног.
Человек, который должен был вытягивать скоринг «Кливленда» вместо Харпера и Прайса, столкнулся с собственными проблемами. Звезда на груди Ферри оказалась нарисованной смываемой тушью. Когда он прибыл в тренировочный лагерь, выяснилось, что у него травма колена, и он не может защищаться, потому что не может двигаться. Ставить его на позицию легкого форварда, как всем уже пообещал Эмбри, было верным самоубийством. С точки зрения Уилкенса, который раскрыл бросок Харпера, Догерти и Нэнса, дальнобойные способности Дэнни также были перехвалены.
Ферри попал в худшую ситуацию для себя. Его настоящая позиция была четверка, но это место плотно оккупировали Нэнс и «Хот Род», больше соответствовавшие требованиям тренера. Контракт и обстоятельства трейда приковывали к нему внимание прессы и надежды фанатов, которые скоро сменились разочарованием.
Уилкенс просто перестал заигрывать Ферри, несмотря на очевидное желание Эмбри и Ганда увидеть во всей красе дорогую покупку. Впрочем, к чести владельца, он не указывал тренеру, как ему руководить ротацией состава.
Пока Ферри сидел на скамейке, Харпер отжигал в ЛАК. Все, кроме Рона, выглядели глупо. Дэнни в конечном счете найдет свою нишу и даже попадет в старт уже при следующем тренере, правда это будут совсем другие «Кэвс». Уилкенс отмечал его трудовая этику и гордость, но игроком он оказался крайне средним, в лучший сезон набирая 13 очков. Если Дэнни и был Бердом, то не новым, а старым, надумай Лэрри остаться в лиге со своей сломанной спиной.
Из-за ситуации с Прайсом на драфте под 11 номером взяли перспективного гарда Терелла Брендона, который студентом набирал 26,6 очка за матч в конференции PAC-10.
Терелл Брендон, наследник Прайса в Кливленде, 2 МВЗ.
Терелл каждый день практиковался с Прайсом и Керром. Это было непросто: оба бросали штрафные с 90% точностью и гоняли новичка, если он показывал результат хуже.
«Всем было плевать на мои достижения в колледже. В раздевалке мне сказали – видишь огромного дядьку? Это Догерти. Твоя задача доставить ему мяч в целости и сохранности. Никаких потерь. Ты сможешь не терять мяч семь минут? Мне пришлось согласиться».
Прайса не ждали раньше Рождества, но он настойчиво просился в игру. Когда команда стартанула с четырьмя поражениями за пять матчей, Уилкенс дал добро, но ввел жесткие ограничения на минуты Марка. Четвертого ноября защитник вышел против «Милуоки», на 1,5 месяца опередив прогнозы врачей.
1991/92 – последний пиковый сезон, самый значимый по достижениям для команды. Дальше только спад: из-за возраста, из-за травм, из-за невозможности что-то изменить. Но уныние будет потом. А сейчас «Кэвс» разносят «Майами» с историческим рекордом лиги 148:80. 11 побед подряд с декабря по январь. Догерти в мощах второй сезон, их дуэт с Прайсом – самый опасный в НБА среди классических пар «первый-пятый».
2 января «Кэвс» побеждают «Никс» Райли. Восхищенный Пэт рассыпается в комплиментах Марку:
«В лиге около пяти человек действительно делают разницу, и он один из них. Он самый продуктивный разыгрывающий лиги с точки зрения того, как мы оцениваем игроков. Я знаю, что когда Марк смотрит на свои цифры, то думает, что еще даже не начинал. Возможно, он прав. Это плохие новости для остальных команд, и наша не исключение».
Разыгрывающий и центровой полностью овладели искусством пик-н-ролла. «Кэвс» не превращаются в монотонную машину одной комбинации, это не в стиле Уилкенса, но когда Догерти ставит заслон Прайсу, у их защитников зашкаливает пульс. Лучшие команды НБА в это время повсеместно играют блиц, агрессивное сдваивание на хендлере с целью перехвата мяча. Марк в ответ внедряет в свою игру «сплит», повергая соперника в смятение. Он считается первым, кто на уровне НБА начал проходить сдваивания, просачиваясь в зазор между опекуном-преследователем и большим защитником скриннера.
Координатор обороны «Буллс» времен первого три-пита Джонни Бах объяснял:
«Они были лучшие в деле. Думаю, Прайс реально сократил свою карьеру из-за этого движения. Ему много раз прилетало. Сплит был в новинку, и у бигменов случался инсульт, когда Марк нырял мимо них. И он делал так часто. Тренер говорил «большому»: «А ну объясни, как ты это допустил». В следующий раз, ему не давали просто проскочить, а сшибали».
Это был лишь один из его многих приемов.
Догерти и Прайса отправляют на МВЗ тренерским решением. Мероприятие могло стать триумфом быстрого возвращения Марка к звездному статусу после страшной травмы, но церемония омрачается прощанием с ВИЧ-инфицированным Мэджиком.
Прайс раздает интервью, в которых говорит, что не хотел бы играть против Джонсона. «Мы все еще не знаем обо всех способах, которыми передается эта болезнь». Как истово верующий, он в целом не может одобрять образ жизни Ирвинга.
Последовавшая суматоха в СМИ заставляет его отказываться от своих слов, и Марк даже поучаствует в коллективных обнимашках на матче с Мэджиком. Все понимают насколько это лицемерно. Впрочем, возвращение в кливлендскую глухомань естественным образом прячет Прайса от прожекторов внимания.
Что касается центрового, он настолько крут, что у него даже есть свой сэндвич.
Сезон продолжается и победы тоже. Теперь «Кэвс» уже не так хороши в обороне из-за отсутствия сильных защитников на периметре: Прайс начинает беречь себя, со скамейки выходят щепка Керр и 180 сантиметровый Брендон. Но зато они вторые по Off rtg в лиге. Их нападение генерирует столько же передач и так же мало потерь, как нападение чикагских чемпионов. Им удается сочетать наибольшее количество блоков в лиге, благодаря совместному выходу Нэнса и «Хот Рода», и второе место по наименьшему количеству фолов. Им реже всех пробивают штрафные. Итоговый результат в 57 побед повторяет лучшее достижение 1989 года.
В первом раунде они встречают «Нетс». У противника свое молодое ядро – Блэйлок, Коулман, Андерсон и европейский вундеркинд Петрович. Дражен играет 47 минут в первом матче и набирает 40 очков. Догерти и Прайс в ответ накидывают 75. Неопытным «сеткам», которые к тому же не очень любят защищаться, нечего противопоставить изголодавшимся «кавалерам». Серия заканчивается 3-1.
Атака четыре в два в транзишине. Билл Фитч, тренер «Нетс», не смог заставить своих игроков возвращаться в оборону всю серию и с досады подал в отставку по ее окончанию.
Два гарда с дальней атакой, Дражен спит, «кэтч энд шут» от Керра. Классика «Кэвс», которая станет классикой ГСВ.
Теперь их соперник – «Бостон». Это последний поход Лэрри Берда, и хоть он выступает в роли иконы Святого Патрика со скамьи, получив травму еще в регулярке, «кельты» готовы биться за него до конца. Атака в руках Реджи Льюиса и престарелого фронткорта Макхейл-Пэриш. Бигменов в «Кавс» не боятся, а вот противопоставить огненному гарду «Селтикс», набирающему в ПО по 29 очков – некого. К сожалению, это окажется огонь метеора, проходящего атмосферу. Через год сердце Льюиса откажет, и «Бостон» постигнет еще одна преждевременная утрата.
В свою очередь у «Бостона» нет достойного оппонента против Марка. Лучше всех выглядит привет из прошлого – старина Джон Бэгли, с трейда которого началось восхождение Прайса. Тренер Крис Форд настраивает оборону против его проходов и развязывает руки Нэнсу и Догерти. Легендарный комментатор Том Хейнсон называет это «прайсоманией».
Неровная серия из 7 матчей, с четырьмя выносами. «Кельты» гордятся своей обороной, они держат соперников в пределах 47 % eFG по сезону. За раунд «Кэвс» попадают с 54% eFG. Команды отказываются жестить, в обоих составах недостаточно хаслеров, чтобы устраивать тотальный прессинг – и игру забирает тот, у кого полетело. Репортеры издеваются над «зелеными»:
«Ило говорит, что ему приятно играть с парнями из «Бостона» – у вас компания отличных ребят. Как вы думаете, говорит ли кто-нибудь такое в соседней серии «Чикаго»-«Никс»?»
Крис Форд пытается им объяснить, что невозможно поддерживать интенсивность в доме престарелых:
«Движение мяча «Кэвс» на высочайшем уровне. Они всегда находят открытого игрока. Дабл-тим наносит больше вреда, чем пользы. Конечно, нам стоит перестать давать Нэнсу совершать открытые броски без сопротивления, все убедились, что он их попадает».
Берд впервые выходит в четвертой игре, со скамейки – и «кельты» проигрывают на финишной ленточке. В пятой тоже самое. Перед выездом в Бостон у «Кэвс» преимущество 3-2. Критики говорят, что «Селтикс» лучше с Лэрри в раздевалке, чем с ним на паркете – он с трудом передвигается и не может никого удержать перед собой.
Последний матч в «Гардене» в карьере Лэрри, хотя официально еще ничего не решено. «Бостон» держит в секрете до последнего, но все чувствуют, что он выйдет в старте. Когда начинают объявлять «форвард из Индианы Стейт, 6-9...» фанаты сходят с ума. В критический для команды момент Берд идет на позицию тяжелого форварда, вытягивать Нэнса из под кольца «Кэвс» и держать его под кольцом «Селтикс». Сегодня он вспоминает Билла Уолтона и раздает пасы с такой точностью, что партнерам невозможно не забить. Сегодня он не может проиграть, не перед этой публикой.
Лэрри отдал все в матче – участвовал в каждом эпизоде защиты, ставил заслоны и попихался с «Хот Родом».
У Берда нет здоровья, но никому не отнять его характер и голову: 16 очков и 14 передач. Фанаты ревут от счастья и слез. Ларри был с ними и все по плечу. У команды появляется та самая интенсивность, а «Кэвс» дрожат. Их 1 блок за игру смотрится просто жалко. У «кельтов» 6 блоков и 11 перехватов.
На седьмую игру в «Ричфилде» у бостонцев просто уже не осталось никаких сил. Они и так сделали невозможное. 104:122, «Кэвс» выходят в финал Востока, второй раз в своей истории. Эмоции фанатов на стадионе хлещут в трансляцию.
Впереди – старые знакомые.
С момента последней встречи «Чикаго» завоевали титул и, что более важно, перестроились. Теперь это не команда только Майкла. Это команда, прежде всего, Майкла. В нюансе заложена гибкость. «Чикаго» готов к играм, где Пиппен и Грант вносят равный Джордану вклад в скоринг; готовы к играм, где четверо человек встанут стеной у своего кольца и подождут, пока Его Воздушество совершит чудеса; готовы к играм, где он снова «заболеет» после бессонной ночи за покерным столом и вообще пропадет до четвертой четверти. Защита идеальна, нападение сбалансировано.
«Кэвс» знают это все еще до встречи. В первом матче их размазывают джемом по багету. Во второй четверти разрыв 20 очков, итог 89:103. Чикагская пресса тоже предпочитает кулинарные ассоциации. В газетах команду из Кливленда называют «зефирками» и «профитроли». У «кавалеров» достаточно времени, чтобы прочитать все статьи о себе.
На второй матч в «Стадиум» выходит заряженная команда, которая топчет «быков» с ответной неумолимостью. 30:14 после первой четверти – и «буу» от фанатов до конца встречи. По крайне мере от тех, кто досидел до конца, чтобы увидеть итоговый счет 107:81. Худшее поражение клуба с 1985 года. У «быков» не получалось ничего. Было очевидно, что они читали те же самые газеты и вышли получать награду от лиги за завершение раунда в два матча. Майкла смогли закрыть внезапная «простуда» и Ило, и это явно говорит больше о настрое Джордана, чем о Крэйге. Прайс вторую игру подряд в отличной форме, забивает 4 из 5 трехочковых и накручивает фолы любому, кто пытается его остановить.
Серия перебирается в Огайо. За милю до «Колизея» установлен знак – «Дом зефирок, поворот направо». Перед игрой во время разминки толпе показывают видеоотрезок из «Охотников за приведениями»: гигантский сладкий человек терроризирует город.
Жалко, что в дирекции стадиона не досмотрели фильм до конца. Там зефирку поджарили – и тоже самое случилось на паркете. Майкл снова был разговорчив и улыбчив, к нему вернулся интерес к происходящему. Перед началом матча он скажет своим: «Нам нужно спасать честь чикагской прессы».
Джордан ищет мотивации, он включает трешток против Ило. Крэйг не понимает:
- Ты словом со мной не перемолвился за эти годы, что ты творишь?
- Это плей-офф, мужик. Мне нужно заботиться о себе.
Еще одно нововведение. В защите Джордан переключается с Ило на Прайса. Своими размерами и цепкой опекой он закрывает обзор Марку и для броска, и для передач на Догерти. В прошлой игре разыгрывающий «Кэвс» девять раз вставал на линию, сегодня только два. Джордан вальяжно объясняет, как так получилось: «Армстронг и Пэкстон нахватали много фолов не в свою пользу, но я чувствовал что с благосклонностью арбитров ко мне, такой фокус не пройдет». Здесь сразу и спесь, и самолюбование, и изощренные «майнд геймс». У Прайса 16 очков, 3 передачи на 3 потери. 105-96 в пользу «Буллс».
Обе команды демонстрируют уязвимость, исход каждого матча словно решается заранее в головах игроков. Джек Маккаллум в колонке для Sports Illustrated сравнивает серию с совместным походом к психоаналитику: «Это антидот к войне «Никс»-«Буллс», соревнование команд, которые больше полагаются на интеллект, чем мускулы, больше на технику, чем на тестостерон». ДНК «Кливленда» cимволизирует Лэрри Нэнс, который поднимает Пиппена с паркета с вопросом «Ты в порядке?».
На четвертый матч «Кэвс» первым делом стремятся избавиться от звания «милые парни». Звездный час Дэнни Ферри – кулак в сторону Майкла Джордана, внезапный приступ крутости или хитрый расчет на совместное удаление. Команды сходятся, снова происходит смена ролей – трибуны гонят «кавалеров» давить и терзать. «Буллс» откатываются к первичным инстинктам, четверо «быков» смотрят вблизи, как Майкл пробивает себе путь к кольцу. Он набирает 35 очков на 33 броска.
Помимо мотивации, от Уилкенса еще одно тактическое изменение: Догерти переезжает из поста на вершину дуги. Ему слишком сложно пробиться с усов к щиту сквозь редуты «быков», а тут он не только оттягивает центра, но и пользуется своим навыком паса. Шесть передач у Брэда, 22 очка у Нэнса и 21 у Ило, которые закидывают кольцо издалека.
«Кавалеры» выглядят более заинтересованными и горячими – и это при побледневшем Прайсе. Он на пищевом отравлении, разительный контраст с моментально выздоравливающим Майклом, которому достаточно проспаться пару четвертей. «Кэвс» бьются за каждый уходящий мяч, попадают ключевые броски, ломают нападение Джексона. Один «Хот Род» набирает больше, чем вся скамейка «Буллс».
Пиппен дуется на Джексона и ноет, что ему дали мало бросков. Скамейка ворчит, что тренер обвиняет скамейку, когда стартеры играли на том же уровне. «Кэвс» следовало изучать уловки «дзен-мастера» – именно в этот момент им надо было максимально напрячься. Джексон накидывает углей в топку, он хочет, чтобы в игроках снова проснулась страсть.
На пятый матч «Быки» выходят с красными от ярости глазами. Команда выкручивает максимум в защите с момента вбрасывания мяча до примерно 1 минуты до конца матча: когда счету уже ничего не угрожает, Кинг мстит Ферри за покушение на Майкла в прошлой игре. «Кавалеры» не сдаются без боя, но они уже навсегда отстающие в такого рода играх – у Догерти травма пальца бросковой правой руки с первой четверти, он абсолютно бесполезен под обоими кольцами. У «Кэвс» 38 % с игры за половину, однако они уступают только 8 очков. Нэнс, Сандерс и «Хот Род» пашут в обороне за всех остальных. В ход идут фолы, которые судьи свистят легко, возвращая «быкам» домашнее преимущество. Уилкенс вынужден спрятать Лэрри на скамью, чтобы не остаться без него вовсе. Вариантов больше нет, и Прайс берет на себя скоринг в третьей четверти. Он сокращает отставание до двух очков перед решающим отрезком. Джексон сидит с отрешенным видом аскета, пасьянс которого собирается сам собой.
В финальный отрезок «быки» проносятся как по улицам Памплоны, и на паркете становится теснее, чем на улочках средневекового города. 15:0 но набранным очкам. 5 минут 40 секунд игроки Кливленда не могут ничего попасть. Фил наконец-то улыбается.
Шестая игра уже ничего не решает, потому что фатум встал на проверенные сценарные рельсы. Да, выяснение отношений затягивается до последней минуты, да Нэнс сияет. Но игра, в которой Пиппен играет как второй лучший игрок лиги означает, что Майклу надо собрать всего разочек.
После игры репортеры вспоминают, что «Пистонс» не могли пройти «Кельтов», а «Чикаго» – «Пистонс». Каждой из этих команд пришлось искренне возненавидеть другую, чтобы пробить невидимый потолок. «Кавалеры», которым уже не отделаться от ярлыка «Приятные парни», не выглядят способными на такой шаг. Прайса спрашивают, готовы ли они вырастить в себе здоровую неприязнь к «Буллс».
«Они нам уже не нравятся. Неприязнь растет сама. Но я понимаю, к чему вы клоните».
Сама форма ответа выдавала, что Марк рассуждал о вещах, о которых не имел не малейшего понятия.
Конец
Во время Олимпийских игр 1992 года Ленни Уилкенс, ассистент Чака Дейли в «Дрим тим», в дружеской игре с охранниками команды порвал ахиллово сухожилие. Во время обследований врачи нашли у него тромбы в легких. Тренер перенес операцию, различные процедуры и, не успев восстановиться, вышел на работу.
«Это было не очень умно. Знай я, как все повернется, лучше бы вообще не тренировал в том сезоне».
Ожидания от команды были высоки, и Уилкенс не чувствовал себя вправе подвести игроков, но подготовка к сезону полностью его истощила. После тренировок он занимался реабилитацией ноги, а потом до утра изучал и готовил материалы к играм. Он просто не выдержал этот режим. За долгие годы Ленни так подготовил своих парней, что «Кавалеры» и на автопилоте взяли 54 победы в сезоне, но Уилкенс терял связь с игроками. Он отдалялся от них, переживая стресс и постоянную боль.
В ПО «Кэвс» с трудом в пяти играх выкарабкались из серии с переломанными «Нетс» и поспешно капитулировали перед «Буллс» 0-4 в следующем раунде. Все было настолько плохо, что появился The Shot-2.
В медиа в открытую обсуждают, что игроки больше не доверяют тренеру и Уилкенс вот вот сменит клуб. Репортеры спрашивали Ленни:
- Правда, что игроки вас больше не слушают?
- Кто-то видимо слушал в 54 играх.
Устав от сплетен, многозначительного молчания офиса и Джордана, Уилкенс решил покинуть клуб летом 1993 года, отказавшись от последнего года в контракте.
На его место пришел Майк Фрателло, человек многих достоинств и еще больших особенностей (например, его прозвищем было «Царь»). Этот огненный мотиватор старой школы, который предпочитал разносить игроков раньше, чем они напортачат, должен был освежить раздевалку «Кэвс», убаюканных флегматичным Ленни.
Но команда развалилась еще раньше. Они просто слишком много прожили вместе в своей тихой заводи, бок о бок пройдя много радостей и следующих за ними печалей. Злосчастный трейд Харпера, который увел не только лучшего игрока в обмене, но и пики первого раунда, превратил ручеек в застойную запруду. Горечь поражений обратилась в привычку отдаваться Майклу. Озеро загнило и покрылось тиной. На восьмой год свежую кровь уже некому было переливать. Поток травм игроков был лишь внешним проявлением усталости металла.
Между членами дружной семьи начались типичные семейные претензии. Догерти всю карьеру оставался дырой в защите и пропадал в решающие моменты, пока его шкуру вытаскивал пенсионер Нэнс. Одноклубники рассказывали журналистам про Прайса, что ради сохранения процента попаданий он не берет на себя тяжелые броски в конце игры, типа швырнуть мяч с середины поля под сирену; журналисты рассказывали друг другу, что никто в лиге так часто не жалуется на свои травмы, как Марк.
«Кто лидер этой команды?» риторический вопрос должен был объяснять в превью к сезону, почему у «Кэвс» ничего не получится.
Однажды, они просто согласились с общим мнением. Семья из христианского культиста; чернокожего шефа; 213-см деревенщины; брошенного ребенка-взяточника; слепого старика; афроирландского католика; парня, которого выгнали из «Рокетс» не из-за наркотиков; примерного мерзнущего семьянина; гангстера с дефектом речи – распалась. Ведь у настоящей истории, которая сочнее любого сериала HBO, и финал должен быть настоящим.
Затемнение.
Титры.
Последний кадр.
___________________________________________________________________________________________________________
При подготовке статьи использовались книги Unguarded: My Forty Years Surviving in the NBA (by Lenny Wilkens and Terry Pluto), Inside Game: Race, Power, and Politics in the NBA (by Wayne Embry and Mary Boyer), Cavs : from Fitch to Fratello : the sometimes miraculous, often hilarious wild ride of the Cleveland Cavaliers (by Joe Menzer), материалы Sports Illustrated, Cleveland.com, Washington Post, подкасты In All Airness, Wine & Gold, Unscripted и иные источники интервью с участниками событий.
Фото: Gettyimages.ru/Stephen Dunn, Matthew Stockman, Mike Powell/Allsport, Jonathan Daniel/Allsport, Tim DeFrisco, Ken Levine/Allsport, Pat Greenhouse/The Boston Globe; commons.wikimedia.orgtwitter.com/cavs
Я старался показать насколько это команда отличалась по своим ценностям от того, что мы привыкли ассоциировать с 90-ыми в баскетболе, то есть "вот раньше мужики могли друг другу заехать, а потом шли с фанатами пиво пить". Но у этих ценностей должна была быть основа. Хотя бы для части героев это была их вера.
Отсюда и художественное противопоставление Джордану, как неидеальному идеальному герою. Вас может коробить от того, что я назвал его "Сатаной", но надеюсь в вы понимаете, что это в худшем случае плохая шутка. Все воспоминания членов клуба "Кэвс" в конечном счете сводятся к одному и тому же - мы были бы на вершине, если бы не Он, ну что мы могли сделать, Он нас сломал и так далее, и так далее. Я пишу с точки зрения фаната "Кэвс" - почему я должен описывать Майкла исключительно в светлых красках? Для объективности есть данные из баскет-рефа, 6 финалов, 6 чемпионств, вечный ГОАТ.
Все участники сходятся, что критическим стал трейд Харпера, которого Джордан называл одним из самых непростых для себя оппонентов (1996, Associated Press). Просто обычно эти слова воспринимают, что Рон элитно защищался (защищался он против Майкла примерно с тем же успехом, что и все), а я считаю, что речь про нагрузку в обороне на самого Майкла - измотать его на своей половине одна из немногих работавших хитростей, увеличивавших шансы на успех.
Сам Рон неоднократно говорил, что если бы не трейд у Кавс было бы 1-2 кольца (2010, Plain Dealer). Пусть болтовня, но это мнение, которое придумал не только я в данной статье.