Когда паркет был зеленее, а Джек Николсон - моложе
… Оказалось, что подходить объективно и непредвзято к просмотру старого баскетбола намного тяжелее, чем к просмотру баскетбола современного. Когда накачаешься знаниями о великих и славных героях, битвах и трагедиях прошлых лет, от этих ожидания сложно отделаться – ты садишься смотреть противостояние Мэджика и Берда, и по определению воспринимаешь это как что-то эпохальное, вне зависимости от того, есть ли за что ухватиться твоему современному испорченному глазу. Невозможно посмотреть такие матчи с чистого листа, да и неправильно это – если смотреть баскетбол такого далекого для тебя прошлого только разумом, что останется от него? И умиление от как будто нарочитого нежелания бросать чертовы трехочковые в угоду дальним средним – да неужели так тяжело бросать на шаг назад, веди три – это больше чем два! – перешло бы в недоумение. Нет, смотреть этот баскетбол глазами – неверное решение лично для меня; уж лучше смотреть его сердцем, а глаза пусть только наконец-то визуализируют то, во что твой «баскетбольный вкус» влюбился заочно.
Потому так вышло, что именно сейчас, во время отсутствия баскетбола современного, я испытываю от просмотра баскетбола наибольшее удовлетворение. Этот мир старья – он нов и дивен для меня.
Ниже пойдет бессвязный список моментов, которые останутся в памяти от финальной серии НБА 1984 года, самом старом баскетболе, который я видел. Когда остальное – детали матчей, статистика и игровые моменты – забудется, уже забылись! – останутся моменты для личной галереи.
Антураж.
Болеть в Лос-Анджелесе и Бостоне умеют до сих пор, но безумие, которое творилось на трибунах во время этой серии, то неистовство, квинтэссенция которого – это высыпание болельщиков после финальной сирены на паркет арены – раньше я такое видел только в футболе, и это было не так устрашающе – такого я не видел никогда. Чем ближе было к концу седьмого, запредельно нервного, матча, тем сильнее распирало болельщиков. В конце концов игрокам вообще с трудом удавалось вводить мяч из-за боковой– ведь там стояли болельщики, покинувшие свои места – стояли и ждали возможности, чтобы прорваться на паркет. Вообще довольно непривычно наблюдать на передних рядах, которые стоят кучу денег, людей такого сомнительного вида и такой сомнительной внешности, еще и так страстно орущих и поддерживающих команду – очень это контрастирует с обычным вялым похлопыванием в ладошки и стоячей поддержкой как по подсказке от нынешних обитателей первых рядов.
Неудивительно, что после свистка игрока приходилось сразу же с боями убегать в раздевалку – иначе их вполне могли растерзать наподобие Жана-Батиста Гринуя. Не удивлюсь если там же, прямо в раздевалке, из соображения безопасности, происходило и вручение Кубка.
Но антураж – безусловно, не только в этом – он и в трансляции, в смешных прическах ведущих, в панибратском отношении ведущего Мастбургера к великому Аэрбаху – возможно, в Бостоне так принято.. Очень смешно было наблюдать, как проходило вручение награды лучшего игрока регулярного чемпионата Ларри Берду – представитель Лиги, в комнатушке два на два, дико смущаясь, произнес короткое вступительное слово и поздравил Ларри с трофеем, на что Великий Берд, вечно недовольный и орущий – он и правда такой – на площадке, немного смущенный, в двух словах поблагодарил Лигу и спонсора за то, что наградили – оказывается, и таким смущающимся добряком Ларри тоже был. Тренера Года награждают в той же комнатке - и не факт что конкретно в 1984 был именно он, возможно, это было годом позже, это только Берд трижды подряд был один и тот же – Тренер Года был чуть более многословен, и поблагодарил за этот успех всю организацию, болельщиков, игроков и всех-всех-всех. И Тренером Года был… мать честная, да это же Майк Фрателло! Как давно мы не виделись, с того самого Чемпионата Европы… Какая приятная встреча, Майк, спасибо за все... И я не говорю, что именно так – правильно, а то как делают сейчас – с пафосной церемонией, слезовыделительными речами от номинантов – неправильно. Но есть в таком простом подходе, когда стоически и спокойно воспринимаешь и победы, и награды, и поражения, когда просто подтянул коротенькие шортики – и побежал дальше, когда получил награду – и пошел выбивать дерьмо из соперника дальше – есть в этом что-то первозданное, что не отвлекает от непосредственно баскетбола, не превращает игру в баскетбол в реалити-шоу о баскетболе.
Томми Хайнсон. Джек Николсон.
Когда показали главных комментаторов матча, я не обратил внимание на эксперта – с таким нетерпением ждал начала игры. И только потом, в ходе матча, когда Дик Стоктон к нему обращались «Томми», я подумал – хм, Бостон, Томми… не может быть! Неужели тот самый Томми Хайнсон, ныне брюзжащий, неадекватный Томми, спасибо что живая легенда Бостона, самый ангажированный комментатор всех времен, у которого любой фол не в пользу Бостона – ужасный, и его команде только путем невероятных усилий и леприконов на кольцах – как же часто их вспоминали и в те далекие времена! – удается побеждать. И все же мне всегда нравилось смотреть матчи за комментарием Томми, и сейчас мне этого не хватает, также как и не хватает голоса «Мистера Кавальера» Остина Карра.
Да, это был именно он, Томми Хайнсон – такой непривычный, адекватный, понятно даже для меня анализирующий игровые эпизоды, с неузнаваемым голосом (вот голос Хьюби Брауна с тех пор совсем не изменился), со смешными шутками – и непредвзятым комментарием. Признаюсь, что встреча с Томми было одним из самых приятных моментов этой серии.
Когда серия при равном счете переехала в Лос-Анджелес, первым делом после стартового вбрасывания я принялся отыскивать Джека, который должен был сидеть в первом ряду возле скамейки запасных Бостона и, не закрывая рот, подвергать обструкции всех и каждого в зеленой форме. Через некоторое время пришло понимание того, что в те времена скамейка Лейкерс находилась не там, где она находится сейчас – интересно, с чем связана смена дислокации? Рот Джека действительно не закрывался, но только потому что ему было позволено пыхтеть сигареткой прямо в Форуме. Забавно было наблюдать Джека и в Бостоне – там ему, естественно, не выделили места в первом ряду, и грустный Джек наблюдал за поражением пурпурно-золотистых с самой верхотуры трибун.
Вообще если болельщики в Бостоне были яростные и неистовые – Beat L.A.! – то болельщики в Лос-Анджелесе были настроены более позитивно. В тайм-аутах развлекались танцами, веселились и улыбались. Если разруха – она не только в клозетах, но и в головах, то и шоутайм – он не только на паркете и в улыбке Мэджика – он в самом здании, в каждом болельщике, в атмосфере праздника, к которому причастен каждый. Серия только по глупости не переехала в Лос-Анджелес при счете 2-0 в пользу Лейкерс, в третьем матче Кельтов вынесли вперед ногами, и потому атмосфера праздника на матче четвертом просто зашкаливала, но…
Бостон Селтикс.
Четвертый матч, фол Макхейла на Рамбисе назовут переломным моментом серии. И хотя в этом же матче самым свинским и отвратительным фолом мне показался подлый толчок Джеймса Уорти в спину Максвелла, фол Макхейла действительно был ключевым. Лейкерс перестали улыбаться и ввязались в игру Бостона, в игру в трэшток, в толчки, в распри, в споры. Лейкерс отказались от самое себя – и потому проиграли. Фол Кэвина на Курте был очень грязным, но, как это не жутко звучит для нашего времени – игровым. Кэвин помешал – пусть и в намеренно грубой и жестокой форме – совершить результативный бросок. Рядовое событие для Кельтов, оно выбило из равновесия «озерных». Курт Рэмбис, вскочив после фола, чтобы рассчитаться с Кэвином, оказался поваленным на фоторепортеров … Джеймсом Уорти, который, дабы не допустить кровопролития, довольно цинично и смешно отпихнул Курта – и тот плюхнулся на задницу. Страсти улеглись, Курт пробил два штрафных броска – никаких неспортивных! – но в равновесие Лейкерс так и не вернулись… Абдул-Джаббар вступает в ненужную ругань с Бердом, машет руками, что-то яростно доказывает, психует – и играет хуже. Джеймс Уорти от бессилия совершает безобразный поступок – тот самый толчок Максвелла – и тоже начинает играть хуже. Один Мэджик Джонсон пытается всех успокоить и пытается играть как раньше, но Мэджик в итоге всех и подведет…
Мэджик Джонсон.
Безусловно, главным человеком, ради которого я садился смотреть эту серию, был Ирвинг. Насмотревшись всех доступных нарезок на ютубе, я влюбился в игру, стиль Мэджика, для меня он был любимым игроков, ни одного матча которого я не видел. И потому я так долго тянул с просмотром серии, и, если бы не карантин, так бы никогда и не решился – потому что не хотелось разочароваться – ведь понятно, что в нарезках только красивые, изумительные пасы – но что делает Ирвинг на площадке в другое время? Хорошо ли он бросает, как защищается, не провалится ли он? Ведь я знал, что именно после этой серии его прозовут «Трэджиком», потому чувство тревоги за судьбу симпатии к Мэджику не покидало с первой минуты. Часть меня даже не могла воспринимать игру Мэджика, она просто сидела и ждала – когда же, когда же…
Когда Лейкерс бежали в быстрый отрыв – это был эстетический оргазм, это было изумительно, и Мэджик Джонсон – лучший игрок для быстрых отрывов в истории игры. Но когда бежать в быстрые отрывы не удавалось, когда переходила в halfcourt offence – надеюсь, термин правильный, и те, кто осилит текст до этого момента, меня не засмеют – Мэджик едва ли был третьим по важности игроком на площадке, а главным был игрок, который в первом матче меня поразил больше всего – вот уж человек на все времена! – Карим Абдул-Джаббар и его невероятные небесные крюки и джамперы с разворота через левое плечо. И это логично, и объяснимо – так уж были устроены те Лейкерс, либо быстрый отрыв – либо отдай мяч Кариму, а тот разберется – интересно, что оба великих центровых игры, и Пэриш, и Абдул-Джаббар свое доминирование под кольцом демонстрировали бросками с отклонением, а вовсе не обыгрышем и движением в посте – за это отвечали другие ребята.
И Мэджик – он не то чтобы разочаровал, у него хороший средний бросок, и, за исключением ключевых минут и неоправданного удальства в некоторых моментах, отдать своевременный пас на дальний средний бросок для Купера или Маккаду с Уилксом - вот он, обладатель самого странного броска в истории игры! – не проблема, но во всем этом нет налета гениальности и исключительности. Это все выглядело… обычно. Казалось, что Мэджика используют в позиционном нападении некачественно, что он может давать больше, он может играть в посте, спиной кольцу самостоятельно – и в следующих финальных сериях он мне нравился намного больше – но конкретно в той серии, в заочном противостоянии – ибо друг против друга они защищались не так и часто – Берд Мэджика действительно, к сожалению для меня, переиграл.
От Ларри Берда я ожидал подтверждения того, что именно он был лучшим пасующим легким форвардом в НБА до ЛеБрона – но забавно, что и он в этой серии этого не продемонстрировал. Отсутствие растягивающих игроков с броском, концентрация долговязых тел в краске, где они рубились за подбор не на жизнь, а на смерть не очень то благоволила раздавать гениальные пасы пачками, что мешало проявить себя и Ларри, и Мэджику. К тому же этот финал – однозначно провальный для Берда в плане бросковой эффективности, за что стоит благодарить Майкла Купера. В последующих финалах он докажет и свою бросковую гениальность, и способность к своевременному и гениальному пасу – то, что в этой серии проявлялось лишь эпизодически.
И все же Ларри Берд тот финал выиграл. Потому что был максимально полезен во всех других аспектах. Что поразило меня еще в том финале – так это отклик суперзвезд и их готовность не экономить сил и не щадить себя в защите. Как часто приходится нынче видеть некую отстраненность, «элитарную» позицию суперзвезды по отношению к остальной команде – здесь ей позволительно недоработать в защите, а здесь с кислой миной порадоваться за удачный бросок партнера, а когда звезда сидит на скамейке запасных, то обязательно с томным видом погружена в себя и никак не реагирует на происходящее на паркете, дистанцируясь от партнеров, прячась за своим особым статусом. Ларри Берд был совсем не таким. Интересно, тогда не принято так было в принципе или просто Ларри был настолько плоть от плоти команды. Ларри радостно махал полотенцем, подбадривал партнеров, и если иногда угрюмо и замыкался в себе, то не нарочито для демонстрации превосходства – а потому что был угрюмым и злобным, постоянно спорящим с судьями засранцем, сосредоточенным на том, чтобы приносить пользу любым методом. Не сосчитать, сколько раз Ларри оказывался на паркете после борьбы с превосходящим по антропометрии оппонентом – и каждый раз вставал и бросался в гущу людей за очередным подбором. И подбирал он в этой серии как Бог. Огромное количество раз Берд подкарауливал Карима, и пока тот настраивался на очередной свой небесный крюк – выбивали у него мяч из рук и улетал с командой в быстрые отрывы – и когда надо было, Бостон бежал не хуже Лейкерс – только не делал это слишком уж часто, умышленно замедляя игру, переводя ее в толкотню, локти и бесконечные разговоры, в которых Бостону и Ларри равных не было.
А Мэджик… Ему было тяжело, его опекал замечательный Деннис Джонсон – вот уж игрок на все времена, пожалуй, один из двух любимых «кельтов» тех времен, изумителен в защите – восхитителен в атаке – если бы он не начал попадать такие нелюбимые им дальние средние броски, ту серию Бостон бы не выиграл. Мэджик провалил концовки всех важных матчей серии, причем концовку четвертого и седьмого провалил попросту ужасно. Во втором матче серии, при равном счете, у Мэджика оставалось восемь секунд до конца игры, чтобы, по сути, закончить серию во втором матче – но он бездарно эти восемь минут суетился на паркете и даже не совершил бросок. Но большим антигероем в том матче был другой человек. Мало кто вспоминает – хотя может и много кто, откуда мне знать-то – что Лейкерс за секунд двадцать до конца матча вели в два очка, вводили мяч из-за боковой, все было в их руках – но Джеймсу Уорти вздумалось сделать тот самый ужасный пас поперек площадки, который перехватил Хендерсон, набрал два очка, а все остальное – история. Джеймс Уорти потом неоднократно проделает этот трюк с ужасным пасом поперек площадки или с нереализованными штрафными в самый важный момент, и все же…
Джеймс Уорти.
Время Кевина Макхейла как изумительного игрока, подходящего для НБА любого времени, придет все же в следующих сериях – хотя и в этой в домашних матчах он был чудо как хорош. Финальная серия НБА-1984, вместо того чтобы укрепить мою любовь к Мэджику и показать гениальность Берда во всей красе, а не в отдельных компонентах – эта серия, помимо гениального сюжета, неистовых трибун Бостона, танцующего Барри, битвы Карима против Пэриша, парочки замечательных вспомогательных игроков, ДиДжея, смешной прически Дэнни Эйнджа и прочего – эта серия подарила мне такого замечательного игрока как Джеймс Уорти, наблюдать за игрой которого было истинным наслаждением. Если Мэджик Джонсон и лучший игрок для быстрых отрывов в истории игры, то лучшим вспомогательным, принимающим и завершающим игроком для быстрых отрывов в истории игры был Джеймс Уорти. Невероятный атлетизм и скорость. И если Мэджик был не критически важен для позиционного нападения «озерных», то Джеймс, искусство Джеймса разворачиваться через оба плеча и бросать лэйапы с обеих рук – был абсолютно этой команде необходим. 1984 год – не прайм Уорти, он будет играть еще лучше, и о нем нужно будет упомянуть при впечатлениях о следующих финалах НБА, но если бы меня попросили сказать – какой игрок изумил и впечатлил меня больше всего за ту серию – это будет Джеймс Уорти. Джеймс Уорти, играющий свою последнюю финальную серию без гоглз.
Эта серия была единственной из трех встреч между Бостоном и Лейкерс в восьмидесятых, когда все самые важные игроки были здоровы – хотя и тут есть оговорка - в неподходящий момент у Лейкерс сломался Боб Маккаду, главный скорер Лейкерс со скамейки запасных – кто знает, чем бы закончилась серия, если бы не его травма. Интересно, сколько финалов НБА обходились без «если бы не», без травмы хотя бы одного из важных игроков, сколько раз команды действительно в сильнейших составах противостояли друг другу, без всяких оговорок…
Серия, которая по ощущениям при просмотре должна была закончиться свипом, закончилась в седьмом матче победой Бостона на домашнем паркете. Мне тяжело понять ее исторический контекст, значимость в истории, тяжело понять ее дух – в баскетбольном плане я по-младенчески глуп, к тому же, воспитан в другую эпоху. И все же возвращаться в настоящее после этой серии не хотелось. Спасибо, о дивный новый мир 1984 года, в котором обитали такие люди!
