Лауде пересадили легкое. Возможно, это следствие ужасной аварии 1976 года
Трехкратный чемпион «Формулы-1» снова в больнице.
42 года назад австрийский пилот «Феррари» Ники Лауда вылетел с трассы «Нюрбургринг» и разбился о барьеры. Его болид моментально вспыхнул, и гонщика вытаскивали долгие 55 секунд — причем все это время чемпион провел без шлема, соскользнувшего при аварии, в пламени с температурой свыше 800 градусов по Цельсию и без кислорода.
История Лауды стала особо известна после выхода фильма «Гонка» режиссера Рона Ховарда: в картине показали не только саму аварию, но и возвращение Ники на трек спустя сорок дней после инцидента.
Однако последствия форсированного восстановления мучают прославленного гонщика до сих пор. Только за последние 22 года он перенес две пересадки почек, а буквально на днях врачи венской больницы провели 69-летнему пациенту рискованную операцию по трансплантации легкого. На официальном сайте трехкратного чемпиона мира заявляли об успешном исходе, но пока старый гонщик все равно находится в критическом состоянии — подобные процедуры обычно не проводят людям старше 65 лет.
Как Лауда выжил в 76-м
Из-за долго нахождения в эпицентре пожара австриец получил ожоги головы, лица и рук первой и третьей степени. С того самого дня внешность Ники сильно изменилась — но опаснее всего были последствия вдыхания продуктов горения высокооктанового бензина. Раскаленные топливные пары и выхлопы не просто повредили легкие своей высокой температурой: токсины проникли в альвеолы и кровь, отравив гонщика.
«Последнее воспоминание о гонке — это замена шин, с дождевых на слики, и то, как я выезжаю из боксов. Следующее воспоминание: грохот вертолета. Потом: я лежу в кровати, устал, хочу спать, ничего не знаю, скоро конец, – вспоминал Лауда в своей книге «Моя судьба». – Только на четвертый день выяснилось, что я буду жить. Из-за вдыхания паров бензина возникли серьезные повреждения легких и крови. Ожоги сами по себе: на лице, голове и на руках, не были опасны для жизни, но зато шрамы остались до сих пор».
Сразу после прибытия в больницу Ники впал в кому. Доктора давали неутешительные прогнозы, но австриец сумел выкарабкаться.
«Когда я очнулся в больнице, я услышал обсуждения врачей: «Если мы дадим ему кислород, он умрет». Потом только какие-то обрывки – хорошо запомнил я только этот момент.
Спустя 10 лет я встретил того же доктора в Хоккенхайме и спросил его, что же на самом деле тогда со мной произошло. Он ответил: «Ты на какое-то время остался в сознании и не сдался, не заснул. Так делают многие люди в подобных обстоятельствах – просто вырубаются. И врачи уже не могут достучаться до пациентов. Тебе помогло, что мы говорили с тобой». В этом был главный секрет. Я оставался в сознании и пытался следовать их указаниям. Для меня тогда было очевидно: единственный способ остаться в живых – это если врачи смогут что-то сделать. Сам я сделать ничего не мог».
Лауду лечили экспериментальными методами
Поскольку наибольшую экстренную угрозу для жизни чемпиона несли в себе именно повреждения легких, работу с ними врачи и вывели на первый план. И эти моменты Ники точно никогда не забудет.
«Лечить легкое было просто ужасно. Врачи сказали, что один лишь кислород мне не поможет. Но если поместить прямо в легкое трубку и попытаться высосать оттуда все обгоревшие и кусочки пластика, это может помочь. Этот метод только изобрели и никогда раньше не использовали, но я был готов делать все, что мне скажут. Еще они добавили, что при более частых процедурах получится быстрее восстановиться.
Они опускали трубку в легкое и высасывали оттуда все. В такие моменты легкое полностью сжимается. Дышать невозможно, и начинаешь паниковать. Это было очень больно и просто ужасно. Но спустя полчаса после первой процедуры я попросил повторить. «Слишком рано, – ответил врач, – подожди, иначе можешь от этого умереть». Потом же я делал это так часто, как только мог. Спустя три дня я понял, что выживу.
Через пять-шесть дней после очищения легкого меня отправили в другую больницу для трансплантации кожи. Мне пересадили кожу на лбу, на макушке и нижнее веко правого глаза. Они взяли кожу с моей ноги.
Проснувшись, я обнаружил себя на больничной койке. Сверху на меня светили лампы, а руки были крепко привязаны к кровати. Рядом сидела медсестра и читала книгу. Она сказала, что следила за мной, чтобы я не трогал лицо — иначе вся операция пошла бы насмарку. Именно поэтому меня и привязали – чтобы я случайно не коснулся пересаженной кожи во время сна».
Последствия аварии
Ники почти ничего не стал менять в своей послеаварийной внешности — его совершенно не беспокоил собственный вид.
«Нет ни малейших причин комплексовать, если у тебя не хватает половины уха, – написал Лауда в книге. – Посмотри в зеркало — вот так ты выглядишь. Если кому-то ты из-за этого не нравишься, тем хуже для него. Из моей лысины я даже сделал добродетель и получал деньги от Parlamat за постоянное ношение кепки. И после моего ухода из гонок кепка приносит мне тот же доход».
Австриец сделал лишь одну дополнительную пластическую операцию — чтобы вернуть функциональность ранее сгоревшим векам.
«Шесть врачей высказали шесть различных мнений о том, как следует делать операцию, – рассказал чемпион в своей биографии. – Я выбрал глазного хирурга из Сан-Галлена. Он взял кожу с участка за ушами и использовал ее в качестве век. Пару лет все работало отлично, но в конце 1982 года начались проблемы с правым глазом. Нижнее веко закрывалось не полностью, ночью на глазу оставалась щелка, и он воспалился. Я выбрал самого знаменитого человека в этой области — Ива Питанжи, которого, как я слышал, называли «Микеланджело пластической хирургии». Его глаза загорелись при виде меня. На мою проблему — правое нижнее веко — он едва взглянул, зато все остальное понравилось ему намного больше: половина моего правого уха, мои брови, мои шрамы от ожогов. «Чудесно», — сказал он, — «для правого уха мы возьмем кусок ребра, с затылка волосы для бровей и заодно исправим лысину с правой стороны, туда мы сделаем трансплантацию отсюда вот сюда, и так далее». Он был счастлив.
Мне понадобилось полчаса, чтобы объяснить ему, что через три месяца начинается гоночный сезон, и мне нужно лишь привести в порядок правое веко. В итоге полоску кожи примерно два сантиметра на пять миллиметров пересадили с затылка на веко и для обеспечения неподвижности сшили верхнее веко с нижним. Процесс выздоровления прошел хорошо, новый кусок кожи не был отторгнут, и через неделю швы убрали. Тут я испугался: я ничего не видел, совсем ничего. Глаз покраснел, загноился. Проблема была в том, что впервые за много лет левое веко правильно закрывалось и глазное яблоко терлось о него. Но пару дней спустя все пришло в норму, и с тех пор у меня нет никаких проблем с глазами.
Остальные последствия аварии — ухо, на лбу и на голове — я не хочу оперировать. Пока все работает, пусть остается как есть».
В этих словах и заключен весь Лауда. Вот только не все негативные следствия заметны — некоторые напоминают о себе и спустя годы и десятилетия. Попавшие в кровь токсичные продукты горения выводились почками — и, видимо, столь мощная нагрузка не прошла для них бесследно. К 1997 году проблемы австрийца с этими органами разрослись до такой степени, что ему потребовалась пересадка. Ему пожертвовал почку брат Фабиан, но проблемы вернулись спустя восемь лет. В 2005-м донором стала уже стала впоследствии будущая жена Ники Биргит, работавшая стюардессой в его авиакомпании. С тех пор публичной информации о проблемах Лауды с почками не поступало.
Проблемы с легкими
Австриец никогда публично не жаловался на проблемы с дыхательной системой, но всякой выносливости есть предел. Австриец нашел его на Балеарских островах: он подхватил грипп во время отпуска на Ибице, вынужден был прервать отдых и отправиться в Вену на лечение. Даже некогда очень тренированный организм 69-летнего человека переносит болезни не лучшим образом, и Лауда попал в отделение интенсивной терапии в сложном состоянии. Врачи опасались осложнений на пересаженной почке, но Ники подвело именно легкое — прямой связи нет, но, как утверждала австрийская пресса, старые травмы сказались на способности организма переносить тяжелые респираторные заболевания. Потому и пришлось прибегнуть к трансплантации. Хотя позднее лечащие врачи позже исключили такой вариант.
Австрийские СМИ уверили в успешном исходе операции: неисполнительного директора команды «Мерседес» планируют понаблюдать в больнице еще в течение около трех недель. Жизни старого гонщика ничего не угрожает, но его близкие определенно пережили немало тяжелых минут. Вероятно, если бы Лауда не форсировал скорейшее восстановление 42 года назад и выбрал более постепенную реабилитацию, его состояние сейчас было бы намного лучше и до операции дело не дошло.
Но, с другой стороны, Ники все равно дожил до 69 лет и добился еще двух чемпионских титулов, основал две авиакомпании, завел пятерых детей, поучаствовал в управлении «Ягуаром» в «Формуле-1» и выиграл с «Мерседесом» четыре титула. Вряд ли он жалеет о давнем выборе — а гоночный мир получил безмерно вдохновляющую историю, доказывавшую силу человеческого духа. Возможно, оно того стоило.
Фото: globallookpress.com/picture-alliance/dpa, Hartmut Reeh/picture-alliance/dpa; Gettyimages.ru/Allsport UK, Mark Thompson
Очень сильный духом человек.
Железный человек, чтобы после такого не просто вернуться к обычной жизни, но и за руль гоночного авто.