Aussie Grit: My Formula One journey. Глава 9. С улыбкой оглядываясь на 2007
Странно, но годы, которые определили мою судьбу в «Формуле-1», дались для написания тяжелее всего.
Реальная проблема – тогда я потерял любовь к «Формуле-1». Я был разочарован темной стороной серии, о которой я и не мог подозревать, гоняясь за маленькие команды. Но когда на карту поставлены победы, титулы и огромные деньги, все словно переносится на шахматную доску, где ты – пешка. Я помню, как сэр Фрэнк Уильямс сказал мне, что я самый аполитичный человек, которого он встречал. Я знал, что означает это слово, но тогда не понимал, зачем он его использовал. В конце концов, я был просто гонщиком, при чем здесь политика...
Разочарование жизнью внутри «Ф-1» сопровождалось и развитием самого спорта. Я старомоден, как пилот Гран-при, я обожал гоняться, особенно там, где требуется спринт от старта до финиша. В последние годы этот компонент был разбавлен почти до неузнаваемости, пилоту нужно думать о многих второстепенных вещах, а в болид попадают все, кто этого хочет. Раньше супер-лицензия считалась привилегией, получить ее можно было только по определенной процедуре ФИА. В последние годы кажется, что составить заявку на получение супер-лицензии можно на коробке от попкорна! Я также разочаровался в попытках нивелировать любую индивидуальность, поэтому в наши дни в спорте, к сожалению, не хватает персонажей типа сэра Фрэнка Уильямса.
Все это печальные особенности «Формулы-1» наших дней. Хельмут Марко как-то сказал Энн, чтобы мы не споротивлялись играм паддока. Ему очень не понравился ответ Энни, которая вежливо спросила, значит ли это, что мы должны проверять наши мозги на каждум турникете у дороги.
Как ни странно, публикация этой книги во многом зависела от моих последних годов, проведенных с «Ред Булл». После публикации «Переднего фронта», моей честной оценки сезона 2010 года, мои более поздние контракты с «РБ» всегда включали в себя положение, которое запрещало мне писать или участвовать в каких-либо публикациях, которые могут считаться критикой команды в течение 12 месяцев после ухода. Ирония заключается в том, что они на самом деле сделали мне одолжение, так я получил роскошь в виде времени на размышления. Спустя год я смог описать картину более четко.
После фиаско в Гроуве я не хотел снова спорить с Флавио. Он сказал «Рено», я сказал - «нет», а Алонсо взял два титула чемпиона мира подряд! Тогда Флавио начал подталкивать меня к «Ред Булл Рейсинг», и я видел их потенциал.
Первоначальная привлекательность для меня заключалась в том, что «Ред Булл» был построен на фундаменте «Ягуара», что означало возвращение к знакомой местности в Милтон-Кейнсе. «Форд» принял решение покинуть «Формулу-1», так как не получал ожидаемой отдачи от участия – плохие результаты «Ягуара» несли только отрицательную рекламу. Дитрих Матешиц получил команду за символический 1 доллар и обязанность инвестировать 400 млн долларов в течение последующих 3 лет. Три года в «Формуле-1» довольно долгое время, поэтому Дитрих имел явные намерения инвестировать солидную часть денег, поступающих из мировых продаж знаменитого энергетического напитка, выпущенного в его родной стране в 1987 году.
Дитрих - скромный человек, который уклоняется от внимания общественности. Я мог его видеть максимум на одном-двух Гран-при в год, он не участвовал в повседневной работе команды, оставив ее людям, которых назначил. Но со временем я познакомился с ним лучше за пределами трассы, я регулярно навещал его в офисе «Ангара-7», расположенном в аэропорту Зальцбурга. У него огромная страсть к авиации, а «Ангар-7» - дом для его потрясающей коллекции летательных аппаратов и вертолетов, многочисленных гоночных автомобилей, спонсируемых «РБ».
В течение года после покупки «Ягуара» Дитрих Матешиц и бывший австрийский пилот «Ф-1» Герхард Бергер также приобрел еще одну из моих прежних команд – «Минарди», которая была переименована в «Скудерию Торо Росоо», что является итальянским переводом «Ред Булл». Я знал Кристиана Хорнера, которого назначили на пост руководителя «РБ», еще со времен моего участия в «Ф-3000». Он принимал участие в гонках, но был достаточно честен, чтобы признать, что у него нет таланта, чтобы добраться до «Формулы-1». Он также создал свою собственную гоночную команду под названием «Арден», его отец Гарри помогал финансировать команду.
Я знал Кристиана достаточно хорошо, чтобы понимать, что у него была большая страсть к этому виду спорта. Тем не менее я понятия не имел насколько большими были его амбиции, как и не подозревал о его мотивах, которые побудили его стать такой силой в «Ф-1». В последующие годы я узнал его намного лучше, так как мы вместе стали частью одной команды. Энн и Гарри занялись бизнесом вместе с командой «ГП3», и мы регулярно общались с семьей Хорнера. Первоначально Кристиан хорошо держался, но неизбежно его соблазняли атрибуты образа жизни «Ф-1». Не все эти атрибуты были плохими: он амбициозный, хороший политик, и много работал, чтобы его приняли в нужном месте. Но, поскольку он любит держать всех счастливыми и не любит конфронтацию, со временем он становится менее последовательным, в конце концов, я не мог полагаться на его слова.
Итак, «Ред Булл Рейсинг» попала в «Формулу-1» в 2005 году, феникс из пепла «Ягуара». Во втором своем сезоне 2006 года они набрали больше очков, чем «Уильямс», что, по общему признанию, было не так уж сложно. Настоящей приманкой для меня в «РБ» был Эдриан Ньюи. Он был и остается одним из технических гениев мира Гран-при; его машины выиграли бесчисленные гонки и много чемпионатов для «Уильямс» и «Макларен». Когда я находился в Гроуве, Эдриан плодотворно работал с командой «Макларен».
Это была настоящая удача «РБ» заполучить такого специалиста. Он присоединился к команде в начале 2006 года, но «Ф-1» так обустроена, что его первым болидом стал «RB3» 2007 года. К тому же, с 2007 года команда начинала долгосрочное сотрудничество с мотористами «Рено», которое следовало за годичными контрактами с «Косуорт» в 2005 и «Феррари» в 2006.
2007 год включал переход к одному поставщику шин - «Бриджстоун». ФИА и прежде обсуждала эту возможность, а в «Мишлен», чья философия ориентируется на конкурентную среду, приняли решение уйти из «Формулы-1». Что касается ситуации в целом, Фернандо покинул «Рено» и перебрался в «Макларен», где его партнером стал юный вундеркинд Льюис Хэмилтон, но ненадолго. «Макларен» оказался втянутым в один из самых больших скандалов в истории «Ф-1».
Интересно, что это был еще один год, когда на поверхность всплыла тема приказов из боксов. По мере развития борьбы между «Феррари» и «Макларен» в сезоне, ФИА расследовало инцидент в Монако. Было подозрение, что команда отдала приказ Хэмилтону сбавить скорость, тем самым навязать борьбу Райкконену и обезопасить лидерство Алонсо. Никаких действий не было предпринято, но в очередной раз было ясно, что существуют ситуации в гонках, которые могут серьезно дестабилизировать атмосферу в командах. Притом настолько, что два пилота «Макларен» практически оказались в состоянии войны. Взаимоотношения Фернандо с Роном Деннисом стали невыносимыми, уже через год Алонсо покинул Уокинг и вернулся в «Рено», где он явно чувствовал себя намного комфортнее.
В глубине души оставался один маленький ворчащий вопрос. Я хотел знать, какова была роль Хельмута Марко. Хельмут - австриец, он был одноклассником чемпиона мира 1970 года Йохена Риндта и вместе с ним привел «Порше» к победе в Ле-Мане 1971 года. Его карьера в «Ф-1» была прервана несчастным случаем на Гран-при Франции 1972 года: камень пронзил забрало шлем и травмировал его левый глаз. Закончив таким образом гоночную карьеру, Хельмут создал собственную команду «Марко», с которой участвовал в «Ф-3» и «Ф-3000». Также много лет был руководителем юниорской программы «Ред Булл Джуниор» и консультантом Дитриха Матешица. Не будем лукавить, он был известен безжалостной манерой работы с молодежью.
Мы с Энни спросили о нем у Кристиана Хорнера, и он сказал: «Просто относитесь к нему с почтением и все будет в порядке. Он только участвует в программе молодых пилотов, а вы не являетесь ее частью». Матешиц-Марко-Хорнер: как я мог предвидеть влияние, которое этот маловероятный англо-австрийский триумвират будет оказывать на мою жизнь в течение следующих семи лет?
Был еще один плюс от присоединения к «РБ» - ДиСи (DC). Дэвид Култхард стал моим товарищем по команде. Дэвид внес важный вклад в шотландскую историю «Ф-1» - 13 побед в Гран-при, добытые с «Уильямс» в 1994-1995 годах (он выбрал подходящее время, чтобы быть там!) и «Макларен», которому он отдал 9 лет своей жизни начиная с 1996 года. Он был одним из основателей команды «Ред Булл» еще в 2005 году, и он заслуживает огромного уважения за свой вклад в те ранние годы, в частности, убедив их привлечь Эдриана Ньюи. Я знал Дэвида, и мы могли наслаждаться очень хорошими отношениями, гоняясь друг с другом.
Мне было очень приятно покидать «Уильямс». Первоначальное чувство в моем новом окружении было облегчение. Будучи частью «РБ», у меня была возможность сделать массу забавных вещей вне трека, но Кристиан настаивал на том, что наша команда фокусируется на гонках, ведь важна каждая деталь. Кристиан имел умение увидеть ваши проблемы, сообщить о них, но в дальнейшем сильно не заботиться. Он знал маленькие триггерные точки, при нажатии на которые пилот может прибавить в своем мастерстве, но он также знал, что я не меньше его самокритичен, поэтому в мою подготовку вмешивался посредственно. Это не сравнить с Гроувом, я получил новый прилив сил и мотивацию.
Но была и другая причина моего перехода в «Руд Булл» - у меня не было другого выбора. «Ф-1» проводит тонкую линию между успехом и неудачей, и я балансировал по этому канату на подходе к своему шестому сезону.
Задача команды состояла в том, чтобы стать лидерами среди середняков, крупными игроками в 2007 году были «Феррари», «Макларен» и «БМВ». Мы должны концентрироваться на каждой следующей гонке, быть второй силой, сражаться за очки с «Рено», «Тойотой» и «Уильямс». Но после стартовых четырех этапов тон Кристиана изменился, он был озадачен проблемами надежности, влияющими на ранние результаты «RB3».
Домашний гоночный уик-энд в Австралии - всегда что-то вроде испытания на выносливость, как для меня, так и для моей машины. Все началось достаточно неплохо, но хороший старт был испорчен плохим пит-стопом, когда топливный клапан долго не открывался, а затем не был закрыт. В нашем высокотехнологичном мире «Ф-1» парням пришлось прибегать к отвертке, чтобы открыть чертову крышку! Это может показаться тривиальной проблемой, но вот вам чувствительность болида: открывшаяся крышка стала причиной 7% потери мощности в задней части моего болида, что в значительной степени убило мое заднее крыло, и я закончил 13-м. Но, по крайней мере, я финишировал, чего не смог добиться Дэвид. Он решил продемонстрировать всю силу автомобиля «Формулы-1», взлетев через «Уильямс» Алекса Вурца в захватывающем стиле на третьем повороте первого круга. К счастью, без вреда для обоих пилотов.
Я достиг пьянящих высот – 10 позиция в Малайзии, затем фиаско с топливным клапаном снова настигло меня в Бахрейне, где я оформил свой первый сход с «Ред Булл». Пятое место Дэвида в Испании – это был прорыв, но он произошел скорее вопреки, а не благодаря. Второй сход в Монако был еще одним разочарованием для меня после поломки двигателя. Затем я провел неплохую гонку в Канаде (финишировал девятым), а в Штатах я наслаждался гоночной дуэлью с «Тойотой» Ярно Трулли. В конечном счете я финишировал на седьмом месте, это были мои первые очки с моей новой командой.
Хотя я не осознавал ее значимости, эта гонка была также важной вехой по другой причине. В Канаде Роберт Кубица пережил ужасающую аварию на своем «БМВ» (еще одно свидетельство плодотворной работы ФИА и GPDA в сфере безопасности пилотов), и по рекомендации врачей пропускал следующий этап. Его заменил молодой немец, который прошел через систему «Ред Булл» и соревновался в «Формуле-БМВ». Его звали Себастьян Феттель. Он дебютировал в возрасте 19 лет и 349 дней и сразу заработал очко чемпионата мира, финишировав позади меня в Индианаполисе. При этом он стал самым молодым гонщиком, когда-либо попадавшим в очки, пока его не заменил другой пилот системы «РБ» - Даниил Квят в 2014. Россиянина этого звания лишил в 2015 году 17-летний Макс Ферстаппен, финишировавший седьмым с «Торо Россо»!
Но я знал Себа и до Индианаполиса. Мы познакомились на тестах в Хересе, где в 2006 году он получил право проехать на болиде «Уильямс». Тогда он ударил меня, будучи очень молодым и еще недостаточно физически сильным, чтобы удержать этот болид. Я тогда спросил Себастьяна о его первых впечатлениях, в отчет на что услышал: «Это не для меня, это слишком быстро».
***
Когда мы с Энн переехали в наш нынешний дом в конце 2004 года, мы сделали друг другу подарки – два 12-недельных щенка! Энн своего веймаранера назвала Тень, а я своего родезийского риджбека – Майло, в честь известного австралийского производителя шоколада и сладких напитков. Майло с Тенью быстро стали полноправными членами семейства Уэбберов.
Как-то мы заметили, что Майло хромает на одну ногу. Первоначально мы подумали, что это просто безвредное напряжение, но оно никуда не девалось, мы отвели его к врачу и услышали страшный диагноз - рак одной из его передних лап. Ему было всего два с половиной года. Ветеринар предложил нам ампутировать пораженную конечность, это могло спасти жизнь Майло, и мы не колебались. Неделя между французским и британским Гран-при стала размытой, постоянные путешествия между домом, ветеринаром и больницей для животных, где Майло должен был быть прооперирован. Все прошло хорошо, и он стал самой быстрой собакой с тремя ногами в Бакингемшире. Тем не менее, нас предупредили, что был небольшой шанс возвращения рака в качестве вторичной опухоли в легких. Признаком будет кашель, так что мы это взяли на свой контроль.
Между тем, Сильверстоун принес хорошие новости, так как нас с Дэвидом объявили боевыми пилотами на сезон 2008 года. Но мы не смогли развить успех Гран-при США, пришлось ждать до 10-го этапа сезона для достижения действительно значимого результата.
Это произошло на «Нюрбургринге», где я финишировал шестым и седьмым в течение двух сезонов с «Ягуаром». Это был Гран-при Европы в 2007 году, где я претендовал на второй подиум в моей карьере и первый с «Руд Булл». Мне помог тот факт, что два «БМВ» сошли на первом же круге. Дождь, отличающаяся тактика с быстрым пит-стопом и длинным вторым отрезком, а также сход «Феррари» Кими Райкконена позволил мне финишировать третьим. Эта гонка стала изюминкой моего первого сезона с «РБ», хотя следующая гонка также была одной из лучших в моем исполнении. В Венгрии я провел эпический бой с «Рено» Хейкки Коваляйнена, круг за кругом, всю гонку, финишировав девятым.
«Спа-Франкоршам» в Бельгии - еще один из лучших треков в истории «Ф-1». Несмотря на то, что теперь он составляет лишь половину своей первоначальной длины в 14,8 километра, «Спа» все еще пролегает через красивый лесной ландшафт Арденн. Бельгия всегда была моим фаворитом, и в 2007 году я достиг здесь рубежа в 100 проведенных Гран-при. Тем не менее, мир был сосредоточен далеко не на мне, внимание всех было приковано к «Макларен» - их оштрафовали на 100 млн долларов за шпионский скандал с «Феррари».
Я провел отличную гонку, снова боролся с «Рено» Хекки Ковалайнена и эффектно прошел его в повороте «Ле Комб» на третьем круге, в то время как Дэвид отлично прикрыл мой тыл от Роберта Кубицы. Култхард в конечном счете сошел с дистанции из-за проблем болида, но 7-е место было моим. Было приятно победить «Рено», но мы оставались недостаточно быстры, что подчеркнули посредственные выступления в Турции и Италии. Очки в «Спа» стали последним значащим событием в моем первом сезоне в качестве гонщика «Ред Булл».
Уик-энд в Японии был трудным по ряду причин. Одна из них заключалась в пищевом отравлении. Я большой поклонник морепродуктов, но на утро у меня были большие неприятности. Я был обезвожен и ослаблен. Мы приняли решение не говорить никому, кроме Кристиана. Незадолго до того, как сесть в машину, я попробовал суп, чтобы посмотреть, смогу ли я это удержать. Я не смог... Болельщики были в легком недоумении, когда меня вырвало на траву. Медленный старт за машиной безопасности не помог, и я с уверенностью могу сказать вам, что надевать шлем, будучи при этом заболевшим – не лучший опыт, который я точно не планировал повторять.
Другая причина, по которой этот уик-энд на «Фудзи» был испорчен - Себастьян Феттель. К этому времени новый немецкий вундеркинд пересел из «БМВ» в болид нашей братской команды «Торо Россо». Но то, что он сделал со мной в Японии, было не очень братским.
Сама трасса была предательской из-за сильного дождя. Гонка началась позади машины безопасности, за которой мы провели 19 кругов из 67 запланированных. Бороться на трассе долго не удалось, на 42-м круге Алонсо из-за сильного аквапланинга угодил в барьеры в шестом повороте. К тому моменту я шел вторым, преследуя лидирующий «Макларен» Льюиса Хэмилтона, меня преследовал Феттель. Мы скромно подумывали о подиуме, может даже о победе, что, конечно же, было бы настоящим успехом для команды.
Я думал, если я окажу давление на Льюиса, он, возможно, начнет думать о ситуации в чемпионате и будет более осторожным. Он вел себя как умник позади машины безопасности, чьи огни до сих пор не гасли. Его поведение было похоже на йо-йо, так как он активно работал над прогревом своих шин и тормозов. В какой-то момент он практически остановился, что я даже поравнялся с ним и хотел посмотреть, что же он задумал. Дальнейшего я просто не ожидал. БАХ! Кажется, Себастьян наблюдал за машиной Льюиса и забыл о моем существовании, поэтому довольно предсказуемо он просто въехал в меня.
После гонки мне пришлось направиться в медицинский центр, меня все еще донимали морепродукты. Я все делал правильно, но в итоге даже не финишировал. Поговаривают, Себастьян был в слезах. Я думаю, он был очень напуган, увидев меня в первый раз после случившегося. Он очень быстро извинился, я же не собирался раздувать из этого скандал:
«Это дети, не так ли?» - ответил я. «У них недостаточно опыта. Они делают отличную работу, а затем все может пойти не так. Это стоило обеим командам много очков».
Я стартовал пятым в финальной гонки в Бразилии, но сошел уже на 14 круге из-за поломки коробки передач. Пять очков нужны были нам, чтоб победить «Уильямс», но увы.
Я имел уже 103 гонки на моем счету, еще один подиум, финишировал на 12-м месте, что на два выше, чем годом ранее. Но ни я, ни «Ред Булл» не были в лучшей форме. Нам еще было далеко до того места, где мы хотели оказаться.
