Aussie Grit: My Formula One journey. Глава 8. «Этого не может быть». Часть 2

Как ни крути, после не состоявшегося Гран-при США наши результаты неизбежно пошли вниз. В «Маньи-Куре» «улучшения», которые мы установили на болид, стали скорее помехой, чем помощью. Болид постоянно перегревался: инженеры вставили резиновую втулку, чтоб закрыть неиспользуемое отверстие, это лишило значительной степени охлаждения электронного блока. Температура внутри кокпита возросла в разы, я таки сумел финишировать, вот только шрамы от ожогов на правом бедре могу продемонстрировать и сейчас. В то же время, Хайтфельда беспокоила подвеска, из-за нее он финишировал ниже меня – 14-м. Я отказался от тестов в Хересе, чтобы мои ожоги зажили хоть немного, в Германии я стал жертвой аварии на первом круге, по итогам гонки 12 кругов отставания даже не позволили мне квалифицироваться.

В какой-то степени последняя гонка в Венгрии перед летним перерывом стала настоящим облегчением. Я должен был помнить, что это будет моя 13-я гонка с «Уильямс». Моя первая дюжина принесла 22 очка и 10-е место в чемпионате, что на 55 очков меньше и 9 мест ниже, нежели у моего гипотетического напарника по «Рено» Фернандо Алонсо. Мы с Ником финишировали на «Хунгароринге» шестым и седьмым соответственно. Тогда я подумал, что седьмое место и пара очков - отличный способ отправиться на летний перерыв, но эта небольшая нота оптимизма была быстро погашена в ближайший понедельник после гонки.

Фрэнк и Патрик пригласили меня в штаб-квартиру в Гроув, Оксфордшир, чтобы сообщить, что они разочарованы моим выступлением в их болиде. Результаты не оправдали ожиданий. Патрик уже оделся, собрался уходить, но неожиданно поинтересовался, хочу ли я что-нибудь добавить. Мне захотелось ткнуть их носом в этот дерьмовый болид, но все, что я выдавил из себя: «На самом деле нет, увидимся позже».

Фрэнк закончил: «У тебя контракт и на следующий сезон, но, если появиться способ устроить тебя в другую команду, мы не будем возражать».

«Ладно», - подумал я. Хороший способ начать летний перерыв.

С тех пор я просто работал для себя. Я перестал посещать базу так часто, мои отношения с командой были довольно отдаленными. Это был первый раз, когда я боролся с руководством гоночной команды.

В социальном плане я всегда хорошо ладил с Фрэнком, Патриком и Сэмом Майклом, а также с их семьями. Я часть посещал местный спидвей с Сэмом и Лоиком Бигуа, это даже стало особенностью наших гоночных выходных: мы селились в моторхоуме и с кучей сотрудников «Уильямс» отправлялись посмотреть гонки. К нам также присоединялись люди из других команд, это ностальгические воспоминания, для меня такой и должна быть «Формула-1».

Я попал в Гроув с надеждами обрести такую атмосферу. Но «Уильямс» быстро опустил меня на землю. Со стороны они выглядели исполнителями, они хотели просто делать свою работу.

Мне не нужна помощь, но мне нужна среда профессионалов, которые влюблены в свою работу. И большинство сотрудников «Уильямс» явно не относились к этой категории. На самом деле они выглядели так, как будто попали в место, где они хотели б оказаться в последнюю очередь. Прогулку по Гроуву после «Ягуара» я могу разве что сравнить с прогулкой моргом. Они едва ли отрывали подбородки от своих компьютеров. Это неправильно.

И я оказался прав. В «Ред Бул» подобного никогда не случалось, мы наслаждались успехом как команда.

Я не знаю, почему Фрэнк и Патрик потрудились поинтересоваться моим мнением тогда. Они со стопроцентной вероятностью пропустили бы мои слова мимо ушей. Им не нужна была помощь, они все еще жили своими прошлыми успехами. Кажется, я так и не встретил пилота, которые наслаждался временем, проведенным с «Уильямс». Я также никогда не слышал, чтоб какой-то инженер или кто-либо другой описывали «Уильямс» как блестящую рабочую среду.

Фрэнк - вдохновляющий человек: мужество и решительность, которые он проявлял в течение стольких лет, феноменальны. Он, очевидно, один из особенных людей. Чтобы дать вам представление о его методах, он как-то поинтересовался как быстро я добираюсь к Гроуву. Позже я словил себя на мысли, что каждый раз пытаюсь установить быстрейшее время. Но как гоночная команда? «Уильямс» просто не был для меня.

Я видел, что Сэм Майкл был сильно перегружен, работая 70-80 часов в неделю, а Лоик Бигуа выглядел как человек, который просто никогда не видел дневного света. Я попытался рассказать Фрэнку: ключевой персонал должен быть мотивированным и счастливым, у всех есть дома, родные, дети. Я его попросил найти помощника для Сэма, но это шло в противовес его виденью ситуации.

На «Ягуаре» я составлял собственные отчеты каждые две-три недели, предлагая области, в которых можно улучшить болид, и обязательно получал фидбек от инженеров. Все шло хорошо. Но не в Гроуве – у них такого не практиковалось. Мне потребовалось шесть или семь месяцев, чтобы понять, что я долблюсь головой о бетонную стену, поэтому мне просто пришлось выходить и пилотировать болид, как бы плох он ни был.

То, что я не понял, прежде чем подписать двухгодичный контракт – партнерство «Уильямс» и «БМВ» было судном, направлявшимся в скалы, и я был частью этого кораблекрушения. Сначала их поставщик двигателей, затем главный спонсор «Будвайзер» - «Уильямс» теряли поддержку справа, слева и в центре. К концу сезона было также объявлено, что «Хьюлетт-Паккард» (HP) прекращают спонсирование коллектива.

Для меня время просто не могло быть хуже. Мне следовало перебраться в «Рено», чего так хотел мой отец. В 2005 году Фернандо выиграл семь гонок и стал самым молодым чемпионом мира «Ф-1». Если бы только…

Но пересесть в следующем году в «Рено», которой управлял Флавио, было бы странно. Бриаторе не только руководил французским коллективом, но и представлял мои с Фернандо интересы. По соображениям бизнеса это рискованно, победитель мог быть только один, значит другой пилот теряет ценность. К тому же, никто не мог сказать с уверенностью, что «Рено» продолжит свою победную поступь и в следующем году.

На ранних этапах пребывания в Гроуве я пытался быть уверенным. Это же «Уильямс»! Он обязан преобразиться. Только в середине года я подумал: «Мечты, этого не произойдет».

Первая гонка после моего визита в кабинет директоров привела нас к новому месту в календаре «Формуле-1» - впечатляющий, хотя и немного удаленный, «Истанбул Парк» в Турции. У меня случилось два задних прокола, из-за того, что диффузор ударил их. Но, видимо, это тоже была моя ошибка. Я финишировал четвертым в «Спа», но это должен был быть мой подиум – команда слишком рано переобула меня в промежуточные шины. В Бразилии мы впервые увидели Фернандо чемпионом мира, и я был искренне рад за него. Как я писал в своей колонке «BBC» в то время, мне понравился его способ работы: встаньте, садитесь в машину, ни суеты, ни драмы, просто сделайте это. В Японии я снова финишировал четвертым, сражаясь с «Маклареном» и «Рено». Ту гонку на «Сузуке» я вспоминаю как одну из самых быстрых в моей карьере: небольшая суматоха на старте, а затем 53 круга в квалификационном режиме.

Были времена, когда Патрик признавал, что «FW27» не был тем, чем должен был быть. Была большая проблема с аэродинамикой. Но я был на контракте и, в конце концов, никто больше не захотел ехать за «Уильямс», поэтому мне пришлось остаться!

Тем не менее мы уже искали маршрут эвакуации. Мои активы значительно пострадали. Команда, которая должна была превратить меня в следующего австралийского чемпиона мира, привела меня к головокружительному 10-му месту. Летом я понял, что меня не ценят в команде, поэтому я начал заботиться только о себе.

В 2005 году «Уильямс» набрал 66 очков. В 2006 году, когда Фернандо выиграл семь гонок и взял второй титул подряд, нам удалось набрать всего 11, из которых 7 мои. Если попытаться описать все наши усилия за сезон, то все сводится к тому, что их не было!

По иронии судьбы, главное воспоминание о моем втором сезоне с «Уильямс» связано с Михаэлем Шумахером. Что, если знаменитый гонщик «Ф-1» намеренно сделал пакость в субботу, чтобы побороть шансы своего главного соперника в чемпионской гонке? Что, если соперник, о котором идет речь, настолько возмущен этим поведением, что угрожал лечь перед знаменитым болидом на стартовой решетке в воскресенье?

В 2006 году битва за титул разгорелась между «Рено» и «Феррари». Монако был седьмым этапом, лишь треть сезона оказалась позади. Уж очень неподходящее время, скажете вы, но на этом этапе Фернандо уже опережал Михаэля на 15 очков (в дни, когда за победу присуждалось 10). Квалификация подходила к своему концу, Михаэль был на промежуточном поуле, но у Алонсо все еще оставалась одна попытка. Михаэль также пребывал на своем боевом круге, он был быстрее в первом секторе, но второй прошел медленнее.

А потом это случилось.

Это – дилетантская ошибка. Но меньше всего ты ее ждешь от человека, который на этот момент выиграл семь титулов чемпионов мира и 86 Гран-при. Михаэль прошел шпильку «Раскасс» и ничего не предвещало беды, как немец заблокировал колеса и, соответственно, слегка врезался в барьеры. Никакого ущерба автомобилю, была только одна проблема - его двигатель заглох, а значит «Феррари» под номером 5 припарковался в очень неудобном месте.

Фернандо практически летел к своему очередному поулу. После второго сектора его «Рено» опережал «Феррари» уже на три десятых секунды. Все шло по плану, за исключением припаркованной «Феррари», а соответственно и желтых флагов, которые не позволили всем оставшимся пилотам улучшить свое время.

Фернандо был не единственным, у которого все еще был шанс пройти круг быстрее. «Макларен» Кими Райкконена и мой собственный «Уильямс» также шли с улучшением графика. Мы не придали сразу внимания этому инциденту, вот только затем все забили в колокола. У Михаэля был предварительный поул, второй набор шин он испортил, что наталкивало на мысль о плохой квалификации. Такой маневр – отличный вариант защитить свою позицию, которые в Монако на вес золота.

Стюарды долго совещались за закрытыми дверями. Спустя несколько часов новость – Михаэль «намеренно остановился» посреди трека, чтоб помешать «Рено» под номером один продемонстрировать свое время. Фернандо за ужином в тот вечер сказал мне следующее: «Если он не получит никакого штрафа, я проеду установочный круг, вылезу из болида и лягу под его колеса!»

Шумахер был отправлен с первого места на последнее. Алонсо на поуле, мой «Уильямс» на первом ряду лишь второй раз с моего переезда в Гроув, и третий старт с первой полосы в моей карьере.

Для большинства инсайдеров наказание Шумахера не соответствовало преступлению. Многие настаивали на его исключении. Многие, но не Жан Тодт, руководитель «Феррари». Скудерия негодовала, так как стюарды «исключили возможность ошибки пилота». Черт возьми, да! Михаэль Шумахер допускает ошибку новичка?

Ведь имели место и другие печально известные инциденты с участием Шумахера. В 1997 году на Гран-при Европы в Хересе его «Феррари» въехала в болид «Уильямс» Жака Вильнева, являющегося по совместительству его главным конкурентом за титул. Канадец вышел сухим из воды, финишировал в гонке, стал чемпионом мира, а Михаэль был лишен всех очков за сезон. На «Аделаиде» в 1994 году «Беннеттон» Шумахера столкнулся с Деймонои Хиллом – обоюдный сход и Шумахер впервые в своей карьере становится чемпион. В то время я не участвовал в «Формуле-1», но я был с ним в Монако, я был на трассе в тот день, и имею право на собственное мнение.

Это был тот случай, когда он больше всего меня разочаровал: «Я пойду и расскажу ему все, что я думаю». Так я и сделал. Я отправился на встречу с его личным менеджером по связям с общественностью Сабиной Кем на следующей гонке в Сильверстоуне и спросил, найдется ли у Михаэля время на меня.

В прошлом мы много дискутировали о многих вещах, в конце концов, я был главою GPDA преимущественно из-за него, но тогда все было иначе. Я сказал: «Я просто хочу поговорить с тобой о Монако. И, пожалуйста, позволь мне закончить, не перебивай». Он был очень хорош в перебивании!

Я повторил: «Позвольте мне закончить. Вы приняли серьезное решение, когда осознали, что не все идет по плану. О чем вы вообще думали? Что нам сделать, чтоб все вернуть в свои руки? Прежде всего, это хорошо, что вам хватило ума не разбить машину, вы подумали о своих механиках. Вы погнались за двумя зайцами – сохранить целостность болида и завоевать поул – и поэтому проиграли везде».

Затем я добавил: «Я разочарован, действительно разочарован. Я не ждал, что ты мне раскроешь тайну. Но я хотел высказать это тебе в лицо, а не перед всеми остальными в GPDA. Не сомневайся, этот вопрос будет поднят».

И он ответил: «Марк, порой ты сходишь с дороги и никак не можешь вернуться».

Это было именно то, что я хотел услышать от него. Он сказал это мне прямо, он был готов на все ради победы. Я был счастлив, что он уважал меня достаточно, чтобы сказать мне правду. Михаэль был абсолютным феноменом, но порой методы, чтобы удержать этот уровень, вызывали вопросы… Он был заложником своего успеха – постоянное пребывание на грани.

Вернувшись на круги своя, два шестых места в Бахрейне и Имоле были пиком нашего выступления в 2006 году. Почему? Мы просто не были достаточно хороши. «FW28» очень болезненно пережил переход с «Мишлена» на «Бриджстоун», это сказывалось и на наших результатах, так как другая резина требовала других навыков. К тому же, мы потеряли мощность двигателя «БМВ», который перебрался к «Зауберу», взамен на наших болидах были установлены силовые установки «Косуорт». К тому же, у меня был и новый напарник в 2006 – Нико Росберг.

Последняя гонка сезона 2006 года подвела итог. Это было в Бразилии, как обычно в те дни, и это была беспрецедентная катастрофа. Оба автомобиля «Уильямс» сошли уже на первом круге, столкнувшись между собой. Росберг врезался в меня сзади, я потерял свое заднее крыло, он - переднее. Я сразу же сошел с дистанции, Нико продолжил гонку, но первый круг даже не доехал, финишировал в бордах. Мое раздражение было на пределе, и я сорвался, услышав вопрос по тимрадио: «Росберг возвращается в боксы?». Их не интересовал я, их интересовал это привлекательный блондин в другом болиде «Уильямс». «Нет, дружище, Бритни в стене...»

Моя последняя гонка за «Уильямс» едва могла быть хуже, а мой комментарий - «Какая трата» - подвела итог не только Гран-при, но и всего сезона. На самом деле это характеризовало два года, которые я провел с командой сэра Фрэнка.

Уныние на трассе с командой «Уильямс» не помешало мне радоваться другим аспектам моей жизни. Некоторые моменты я вспоминаю с радостью, и Джеки Стюарт был в центре пары из них. Джеки по-прежнему оставался важным членом команды благодаря своим связям с Королевским банком Шотландии. При моей первой поездки в Великобританию, один из самых уважаемых гонщиков Австралии, а теперь журналист Дэвид Маккей, упомянул обо мне Джеки и попросил его присматривать за мной. И он, безусловно, сделал это: Джеки и Хелен, а также их сыновья Марк и Пол, были чрезмерно добрыми к нам, мы стали частью их семьи. Во времена пребывания в «Уильямс» я впервые контактировал с Джеки на рабочем уровне, и это помогло мне осознать, насколько дотошна эта легенда «Формулы-1».

Джеки любит хорошо одеваться и никогда не понимал мои пристрастия к джинсам и свитерам. Наверное, разные поколения. В те годы он пытался привлечь меня к более приемлемой одежде, что подразумевало многократное посещение Дуги Хейворда, портного из «Сэвиль Роу», который годами снабжал Джеки костюмами. Его костюмы были немного иными, но дотошная сторона Стюарта снова сыграла свою роль: одна манжета должна была быть на несколько сантиметров короче, чтобы было легко посмотреть на свой «Ролекс».

Одним из бонусов моей карьеры на высшем уровне автоспорта было то, что я мог увидеть и сделать несколько разных вещей. Я путешествовал много за время пребывания в «Уильямс», и два путешествия привели меня в противоположные точки мира. Одна из них – Исландия, куда я отправился с целью посетить рекламное мероприятие в «Хэмли» - большой лондонский магазин игрушек. Это была крутая поездка. Я взял с собой Энни, мы отправились в столицу – Рейкьявик, но у меня также появилась возможность заняться горной ездой на велосипеде в этой уникальной местности. Настолько пустынны и настолько отдаленные земли – завораживает. Мы даже смогли скупаться в теплых гейзерных водах! Это был потрясающий опыт, один из тех маленьких льгот, которые давала работа.

Другая поездка – в Хорватию. Один из наших маркетологов Мэтт Джонс воевал в Сербии, наша поездка включала посещение школ. Это было совершенно по-другому: граффити и колючая проволока были самыми часто встречающимися вещами на нашем пути.

Гроув был тяжелым временем, и мне предстояло перезапустить мою карьеру после двухлетнего простоя. На самом деле, это хуже простоя, я скорее сделал два шага назад. «Минарди» - «Ягуар» - «Уильямс». Неплохая карьера пилота «Ф-1» на первый взгляд, но удивительно, как быстро феноменальная корпорация или команда – «Лейкерс», команды НРЛ, «Уильямс» - может взорваться без успеха. В «Уильямс» я оказался на первой стадии этого взрыва.

Фрэнк был одним из самых сенсационных командных боссов, и партнерство с Патриком Хэдом было смертельным в течение длительного периода. Фактически, только в 2014 году, благодаря силе моторов «Мерседес», «Уильямс» показал признаки того, что снова станет силой в «Ф-1». Династия Фрэнка продолжится благодаря его дочери Клэр, которая делает великолепную, непритязательную работу в качестве заместителя руководителя команды.

По иронии судьбы «Уильямс» снова пытался сделать меня своим гонщиком, даже после тех двух лет неудач. Но я комфортно себя чувствовал на тот момент с «Ред Булл», где рабочая атмосфера была идеальной.

Я часто говорю, что вы много учитесь, упав на задницу. Когда вы выиграете гонку с преимуществом в 30 секунд, чему это вас научит? Но если все идет из рук вон плохо, нужно засучить рукава и работать изо всех сил. Вот что случилось со мной в «Уильямс». В конце 2006 года я имел следующие показатели: пять сезонов в «Ф-1», 86 Гран-при, один подиум, 25 гонок в очках, а также суммарно 69 очков. Я наслаждался временем в «Ягуаре», время в Гроуве же пытался забыть быстрее. Некоторые журналисты эксперты были готовы стать в мою защиту – ежегодный обзор года «Ф-1» в журнале «Автоспорт» говорил: «Здесь был классический сильный гонщик. Вот только трагедия заключается в том, что это уже не классический «Уильямс».

В моем уме был только один вопрос: «И куда дальше?»