Aussie Grit: My Formule One journey. Глава 2. Бессмысленные чудеса. Часть 2

Был один конкретный урок, который мне еще предстояло усвоить – важность обратной связи и правильной настройки автомобиля. Моим учителем по этой части стал Стив Нотт, который работал с Гарри и Пиви. Стив долго наслаждался прекрасной репутацией конструктора двигателей в Австралии, а работа с молодым парнем из Кивинбиана могла дать ему возможность блеснуть в новой сфере.

Моя роль в настройке автомобиля в те годы сводилась практически к минимуму, если вообще существовала как такова. Я никогда не настаивал на каких-либо изменениях в машине, просто садился и ехал. Я считал, что мог ехать достаточно быстро, не беспокоясь обо всех мелочах. У меня было больше поулов в 1995 году, чем у кого-либо еще, но превращать их в победы оказалось невероятно тяжело. Окончание Австралийской «Формулы-Форд» 1995 года было довольно типичным уик-эндом Уэббера: в Оран Парке я заполучил поул, но на первых же кругах угодил в аварию, закончив гонку без очков.

Я когда-то наткнулся на слова Стирлинга Мосса, что его единственной целью была победа в каждой гонке, в которой он брал участие, и поэтому он никогда не выигрывал чемпионат. Он практически описал мою мотивацию тех времен: я никогда не беспокоился о попытках выиграть чемпионат, никогда не получал удовольствие от финиша в очках. Я всегда хотел выиграть гонку, в которой принимал участие. Если мне не удавалось финишировать первым, я рассчитывал вернуться в следующем году и добыть победу.

Но у Энн был план.

К концу 1995 года Энн сказала мне, недвусмысленно, цитирую: «Ты должен вытащить свою задницу отсюда». Она имела в виду не только Австралийскую «Формулу-Форд», скорее Австралию в целом. Пришло время для меня пойти сражаться с некоторыми из крупных парней, и она предложила мне помочь сделать это серьезным, деловым способом.

«Каким чертом можно попасть в «Формулу-1» из Квинбиана?» Любой, кто хочет отследить мое путешествие, должен начать с листа бумаги, который Энн разработала 6 июля 1995 года. Согласно заключенного между нами договору, а конкретнее разделу «Марк Уэббер: варианты продолжения карьеры», я должен был оказаться в «Формуле-1» в течение семи лет! На что она рассчитывала? У нее было все расписано: переезд в Великобританию, путь по гоночным классам и конечная цель – место в «Бенеттоне» на рубеже веков. Не важен старт моей карьеры – Европа, Азия или Соединенные Штаты - все дороги вели к кокпиту «Формулы-1».

Оглядываясь назад, мы были довольно наивны. Нам не хватало людей, которые опускали бы нас на землю, говорили нам, что мы сумасшедшие. На самом деле, если бы мы знали тогда, что знаем сейчас, я сомневаюсь, что мы бы вообще рассматривали вариант с Ф1. Но тогда у нас с Энн был четкий план: если мы будем упорно трудиться - добьемся успеха. Нам никогда не приходило в голову, что вещи, находящиеся вне нашего контроля, могут стоять на нашем пути, но тогда эта наивность работала в нашу пользу.

Мы мыслили в одном ключе: я очень хотел поехать в Англию и проверить свои силы в местных гонках. «Формула-Форд» пользовалась всемирной репутацией ступеньки от картов к одноместным гоночным автомобилям с открытыми колесами, отличным тому доказательством служили успехи некоторых очень известных пилотов. Как хорошо знала Энн, фестиваль «Формулы-Форд», который ежегодно проводился в «Брэндс-Хэтче», был неофициальным чемпионатом мира в этой категории: преуспей там и вы привлечете внимание некоторых очень важных людей на европейской сцене автоспорта.

Первоначальной идеей британской поездки 1995 года было просто пойти и увидеть этот фестиваль собственными глазами. Энн организовала встречу с Ральфом Фирманом, основателем и боссом команды «Ван Диемен». Возможно, команды с самым большим именем в «Формуле-Форд». Тогда я подумал: «Вау, это будет потрясающе, Айртон Сенна ездил за этих ребят».

Я был ошеломлен происходящим в октябре 1995 года.

Но я быстро понял, что «Ван Диемен» олицетворял развитие британской мотоспортивной отрасли за годы после Второй мировой войны: от запирающихся гаражных групп (собственно, один из моих будущих работодателей) к государственной промышленности, которая процветает и по сей день. Обдумав это, я все еще осознавал, что находился в особом месте.

Это впечатление было подкреплено снимками на стенах, возможность увидеть более новые автомобили «Формулы-Форд» в одном месте да в таком количестве, что я никогда не видел раньше. Особое впечатление у меня вызвала копия автомобиля «Ван Диемен», на которой в свое время ездил Айрон Сенна. Когда он приехал в Великобританию из Бразилии в начале 1980-х годов, он выиграл серии «Формулы-Форд» 1600 и 2000. В те дни бразильская суперзвезда жила в скромном бунгало в Норвиче.

Энн уже тогда предприняла попытку «государственного переворота», организовав первую встречу с Фирманом, потому что это означало не просто посещение фестиваля в качестве зрителя. Мои цели были такими скромными: я просто хотел попробовать гонки в Великобритании, чтобы посмотреть, на что я способен. «Формула-Форд» берет свое начало с 1,6-литровых двигателей в 60-х годах, к началу 90-х годов «Форд» стал выпускать знаменитые 1,8-литровые силовые агрегаты «Зетек», хотя в Австралии все еще гонялись на менее мощных автомобилях. Когда мы начали думать о том, чтобы принять участие в фестивале «Формулы-Форд» 1995 года, я мог рассчитывать на автомобиль «второго эшелона» с 1,6-литровым двигателем. 1,8-литровые были лишь в планах.

Ральф был очень откровенен со мной в отношении моих перспектив: «Послушай, приятель, ты конкретно наешься пыли, учитывая твой 4-месячный перерыв и заряженность всех остальных на этом фестивале».

Мы с Энн говорили об этом и чувствовали, что не можем вернуться домой, ничего не сделав. Каков был смысл в возвращении в Австралию без попытки показать себя? Ральф оставил дверь открытой, предложив мне тест в «Формуле-Форд» на авто с 1,6-литровым двигателем в «Снеттертоне». В тот день, однако, тест был фактически на 1,8-литровых авто, и я выступил не хуже парня, с которым они собирались выиграть фестиваль. Я был собакой с двумя членами! Я думал, что уже был чемпионом мира, а все, что я сделал, было небольшими удачными тестами. Но я подумал: «Я могу пойти домой счастливым, это хорошо, у этих парней две ноги, две руки, и я могу их обогнать».

Точно так же я чувствовал себя, когда позвонил Ральф и предложил принять участие уже в этом фестивале, еще и на авто с 1,8-литровым двигателем. Ральф был прав - я не гонялся четыре месяца, а теперь мне нужно было выступать на фестивале впервые и в основной категории. Всю неделю я пытался сосредоточиться на том, чтобы держать все мысли в порядке и учиться. Когда я дошел до полуфинала и финишировал пятым, это означало, что я попал в первую десятку по итогам всего чемпионата.

В конце концов, только два пилота, которые превзошли меня, были фаворитами из главной серии «Формулы-Форд», - Кевин МакГаррити из Ирландии и бразилец Марио Хаберфельд. Фактически, бразилец делил со мной третье и четвертое место, но парень между нами и МакГаррити, Джорджио Винелла, был дисквалифицирован.

Без ведома Энн и меня на трибуне оказались папа и его старая подруга Брюс Гринтри. Они были на земле в Великобритании всего 46 часов, а в воздухе до этого – 49! Как говорит папа: «Было замечательно увидеть, как Марк бросился в опасное сражение на трассе, и однозначно вышел победителем. Был большой шанс, что он даже не будет в финале, но он третий в зачете. Отличная работа с его стороны».

Мое знакомство с известным фестивалем было достаточно результативным, Ральф Фирман сказал тогда мне: «Обязательно вернись в следующем году». И именно так началась моя международная гоночная карьера.

Мы вернулись в Австралию как раз вовремя, чтоб принять участие в гонках поддержки Гран-при Австралии, как оказалось, последнем этапе «Формулы-1» в южно-автралийской столице. Моя машина была полностью желтой из-за спонсорства «Желтых страниц», но для всех участников она превратилась в красную тряпку, которой дразнят быка. Наверное, другие австралийские парни думали: «Уэббер был на фестивале, он считает себя особенным, и ему нужно надрать задницу».

Я квалифицировался на поуле, но на старте гонки повредил машину, меня сильно закручивало на поворотах, в итоге мне пришлось сойти. Но я выиграл вторую гонку, мою заключительную в Австралийской «Формуле-Форд», и я был этим доволен. Тогда любили говорить, что все лица, принимающие решения в командах «Формулы-1», следили за нами. Но они забыли одну мелочь – по их времени мы были на трассе в 7.30 утра.

Тем не менее, этого оказалось достаточно, чтоб меня познакомили с Гордоном Месседжем, который тогда был менеджером команды «Бенеттон». Но для меня более ценным оказался факт заполучения совместного фото с пилотом по имени Михаэль Шумахер.

Перед тем, как мы с Энн отправились в Англию на участие в фестивале «Формулы-Форда» в 1996 году с «Ван Диемен», у меня появилась возможность поучаствовать в «Формуле-Холден» в рамках гонок поддержки Гран-при Австралии. Прошло всего четыре месяца с моей победы в Аделаиде. Человек по имени Рон Уокер, бывший мэр Мельбурна, покончил с чем-то вроде переворота, вырвав драгоценный камень в австралийском календаре автоспорта за 11 лет. Австралийский этап в календаре Ф1 оставил звание последнего, и обрел реноме первого с «Альберт-Парком» начиная с 1996 года.

В то время я не знал, насколько важным будет влияние Рона на мою собственную карьеру. Я просто хотел показать, что я мог бы сделать в «Формуле-Хольден». Эта категория введена в Австралии в 1989 году, некое австралийскоре подобие категорию «F3000», которая закрепилась в Европе в качестве категории поставки молодых пилотов для Ф1. В отличие от «Формулы-Форд», эти автомобили были жестокими: они весили 675 килограммов, их двигатели давал 300 лошадиных сил, а с жесткой подвеской и низкой высотой езды они были очень требовательны к физической форме.

Мне удалось впервые проехаться в такой машине в Маллале, Южная Австралия, благодаря щедрому предложению от Малкольма Рамси, который отвечал за серию в ее первые дни. Любопытно, что в этот испытательный день в Маллале, отец разговаривал с известным гонщиком из Новой Зеландии Джимом Ричардсом, который подтвердил подозрение папы, что во мне есть огромный гоночный потенциал. Но он также добавил: «Вы должны вытащить его отсюда!». Так что Энн была не единственной, кто думал об этом.

У меня не сложилось с первой гонкой «Формулы-Холден» в Мельбурне: в стартовой гонке я сошел в третьем повороте, где в свое время Мартин Брандл мгновенно стал всемирно известным из-за полета его «Джордана» в том же месте. Но я выиграл вторую гонку, когда Пол Стокелл замедлил ход на первом круге, я обошел его и лидировал всю оставшуюся дистанцию.

Телевизионный аналитик Джефф Брэбем, старший сын сэра Джека, сказал тогда, что этот парень Марк Уэббер очень талантлив и должен бороться за границей для развития своей карьеры. Как он был прав, по крайней мере, насчет второго!

Когда я впервые покинул Австралию в конце 1995 года, я хотел лишь увидеть некоторые из автодромов, такие как «Брэндс-Хэтч», которые до этого я мог увидеть только на страницах журналов. «На что это будет похоже?» - спросил я себя тогда. - «Как здорово, что я смогу не только их увидеть, но и принять участие в гонках и фестивале, иметь что-то общее с европейскими гонками. Знать, что я здесь гоняюсь!»

Теперь мы с Энн возвращались не только на второй фестиваль, но и на чемпионат Британской «Формулы-Форд», который предшествовал ему.

Кто знал, что впереди?