Глава пятая. Быстротечная жизнь. Часть вторая
Вне трека я по-прежнему любил подурачиться. Тренеру Макнилу досаждали мои выходки и он злился, если я что-то вытворял. Я не хотел создавать неприятности, но моей главной проблемой было то, что я пытался свести к шутке любую ситуацию и редко задумывался о последствиях. Я просто делал все, что приходило мне в голову, поддавался порыву. И только если шутка была совсем неудачной, я мог подумать «Эй, может не стоило так делать».
Однажды по пути на соревнования я решил выскочить из автобуса, потому что было жарка, а кондиционер в салоне перестал работать. Я подумал, что смогу добраться до стадиона на машине вместе с другом. Проблема в том, что я никому об этом не сказал, а просто выскользнул через заднюю дверь, чтобы никто не заметил. Тренер, заметив мое отсутствие, запаниковал и сразу же вызвал полицию. Вот это была сцена! Когда мы подъехали к арене, полицейские вытащили меня из машины, усадили на обочине и продержали так, пока мистер Макнил не пришел за мной.
Я также делал все, чтобы избавиться от дистанции 400 метров, потому что ненавидел ее. Во время тренировок я не выполнял необходимую работу – это было слишком тяжело для меня. В 2003 году на Молодежном чемпионате мира я решил схитрить и, чтобы не бежать четырехсотметровку, притворился, что у меня травма. На финише четвертьфинала я громко вскрикнул и схватился за внутреннюю поверхность бедра, как будто почувствовал боль, но трюк не удался. Тренеры быстро раскусили меня и сказали, что я должен бежать полуфинал, нравится мне это или нет. Если я откажусь, они дисквалифицируют меня на двухсотметровке, где я победил с рекордом.
Несмотря на все это, мне удалось завоевать несколько золотых медалей на играх CARIFTA. Когда я побил рекорды на 200 и 400 метрах на Молодежном чемпионате мира все уже знали обо мне. Говорили, что я преемник Майкла Джонсона – и это была правда. В 16 лет я превзошел время, которое он показывал в 20. Один политик назвал меня «самым потрясающем спринтером, когда-либо рождавшимся на Ямайке». Было очевидно, что мне не стоит беспокоится о колледже. Несколько американских тренеров выходили на меня с предложением спортивной стипендии. Я понимал, что выбор за мной.
Мистеру Пирту удалось привести в порядок мои дела в учебе. Он стал моим наставником, хотя его уроки были очень тяжелые. Мы занимались дважды в неделю по вечерам после школы, и это помогло мне улучшить оценки по пяти предметам, которые были мне необходимы для поступления в колледж и получения стипендии. Входная система американских колледжей была настоящим подарком для Ямайских спортсменов. Лучшие атлеты, способные составить конкуренцию в легкой атлетике, принимались в колледж и получали материальные средства на обучение. На Ямайке не было больших возможностей для получения высшего образования, так что многие спортсмены имели шанс уехать заграницу.
Впрочем, это не обо мне. Я ведь был маменькиным сынком, поэтому не хотел никуда ехать. Я не мог смириться с мыслью, что окажусь далеко от дома, даже несмотря на то, что мне уже исполнилось 17. Первым идею переезда предложил мистер Пирт. После победы на Молодежном чемпионате в 2003 году я получил много предложений от американских колледжей и мистер Пирт сказал, что переезд в штаты был бы хорошим решением. Но мне не очень это понравилось.
«Нет, я не хочу туда ехать».
Учитель хотел знать почему.
«Ну, во-первых там слишком холодно» – говорил я – «Может выпасть снег и прочее, так что забудьте об этом. Во-вторых, если я уеду, я долго не увижу маму».
Мистер Пирт говорил, что в Америке много хороших тренеров и учебных центров, что там я могу стать настоящей звездой. Я не был уверен. До меня доходили слухи, что в штатах тренировки очень тяжелые и многие спортсмены получают травмы.
Если студент получал спортивную стипендию, он должен был делать все, что говорит ему тренер, потому что, если бы не тренер, не было бы никакого колледжа. Много времени уходило на тяжелую работу. Спортсмены соревновались каждую неделю. Я слышал истории, будто ямайские спринтеры вынуждены были бегать дистанции 100, 200, 400, 4х100 и 4х400 метров каждые выходные. Я думал, что поехав в Америку, мне придется тренироваться в таком же режиме. Это свело бы меня с ума! Мое тело просто не готово к этому. Я не хотел оказаться среди тех ребят, которые уехали в штаты, но, не выдержав тренировок, начали проигрывать и вернулись обратно. Это не мой путь.
«Вот что, мистер Пирт. Если я поеду в Америку, люди могут больше никогда обо мне не услышать, я просто сгорю там. Мне нужно остаться дома».
Ассоциация спортсменов Ямайки поддерживала мою точку зрения. Они считали, что изнурительные тренировки в Америке могут помешать моему развитию. Так что в 2003 году я был зачислен в Кингстон Перфомэнс Центр, где постоянно работали высококвалифицированные тренеры, работавшие с самыми перспективными спортсменами.
Это было отличное место. Международная ассоциация легкоатлетических федераций (IAAF) создала такие центры по всему миру, потому что они были заинтересованы в развитии спорта. Главной целью было повышение результатов в различных дисциплинах легкой атлетики в таких странах, как Ямайка. Центр Кингстона специализировался на спринте и беге с препятствиями. Это было идеальное место для меня, так как я мог оставаться ближе к дому. Переехав в кингстон, мне нужно было найти жилье. Мистер Пирт смог перевестись на работу в город и я поехал вместе с ним, так что мама и папа могли не беспокоиться обо мне. Мы также решили, что он будет моим менеджером. Я официально стал профессиональным спортсменом.
Странное чувство. После переезда в Кингстон мой мир изменился в одночасье. Это было потрясающе. Я был простым деревенским парнишкой, оказавшимся в большом городе. Я мог ходит на вечеринки каждый вечер, если хотел! Впервые отец был далеко от меня и, разумеется, легкая атлетика быстро отошла на второй план. В моей жизни наступили большие перемены и я хотел веселиться.
В Шервуд-Контент я никогда не ходил на вечеринки, потому что отец строго запрещал это. Он всегда говорил мне, чтобы я оставался дома. Даже если мне позволялось гулять по вечерам, я обязательно должен был вернуться до 10 часов. Потому что именно в это время работали все увеселительные заведения – клубы, бары, фаст-фуды вроде Бургер Кинга и KFC. В первое время в Кингстоне мистер Пирт так же старался держать меня дома, но его правила не были столь строги, поэтому я всегда гулял до позднего вечера. Я делал что хотел.
Танцы – вот что мне по-настоящему нравилось. В Кингстон было два клуба – Asylum и Quad. Asylum был самым большим в городе, там можно было весело провести время, поэтому перед входом всегда была огромная толпа. Quad – поменьше: четыре танцпола, на каждом играли разные стили музыки от хип-хопа до регги. Я часто там бывал. Спустя несколько месяцев парни на входе уже знали меня, так что у меня не было проблем, чтобы попасть внутрь. Иногда меня даже пропускали через черный вход. Я любил это место, потому что там можно было танцевать всю ночь и даже поучаствовать в танцевальных конкурсах.
Но это еще не все. В марте начинался сезон карнавалов и это было настоящее сумасшествие. Вечеринки проводились каждый день и люди танцевали, веселились и пили спиртное повсюду. Сосредоточиться на легкой атлетике, глядя на все это безумство, было для меня просто невозможно.
Подпишусь.