Кристофер Хилланд. «Слезы на Бомбонере»: 9. Сантьяго-де-Чили: зверства у выхода №8
Предисловие/Введение/Список важных фраз
Эпилог/Список игр/Благодарности/Фото
***
Приближался конец учебного года, и надвигалось невероятно жаркое лето в Буэнос-Айресе. Студенты института были в восторге от своих каникул: они отправлялись в США, два месяца путешествовали с рюкзаком по Европе или направлялись в Японию. Зарабатывая аргентинские песо в то время, когда местная экономика стояла на коленях, я едва мог позволить себе поехать в отпуск. Но мне нужно было уехать из города. Температура почти 40°C — совсем не то, что я предпочел бы пережить, если мог бы этого избежать.
Я решил сесть на 20-часовой междугородний автобус до Чили. Предположительно, там было прохладнее, и их футбольный сезон должен был начаться в середине января. Канун Нового года в Вальпараисо сам по себе также должен был стоить сей поездки. Идея была не оригинальная. После 18 часов путешествия по Аргентине с востока на запад наш автобус приблизился к границе Чили и Аргентины. Сидя в первом ряду на втором этаже двухэтажного автобуса, я хорошо видел сотни автомобилей, направляющихся в Чили на рубеже 2016 года.
На переправе через Анды сошел оползень, и мне уже пришлось десять часов ждать на автобусной станции в Мендосе на аргентинской стороне, пытаясь уснуть на холодном жестком полу. Еще десять часов нам пришлось ждать на границе. Дорога туда заняла почти два дня (но это было ничто по сравнению с драмой, которая должна была развернуться месяц спустя при возвращении в Буэнос-Айрес после более сильного оползня).
Наконец-то я приехал. Пришло время расслабиться после напряженного учебного года и напряженной поездки. Было подсчитано, что Вальпараисо, город с населением всего 300 тысяч человек, посетит более миллиона человек. Это был исторический город. Вплоть до открытия Панамского канала в 1914 году «Жемчужина Тихого океана» была главным портом на западном побережье Латинской Америки, и суда, направлявшиеся в западные города Северной, Центральной и Южной Америки, были вынуждены огибать мыс Горн, южную оконечность Америки. В результате сокращения пути, которое обеспечивал Панамский канал, Valpo потерял бизнес и пережил трудные времена.
И все же сто лет спустя это был очаровательно красивый город. Он построен на почти 50 крутых холмах, с видом на Тихий океан, 14 из которых обслуживаются скрипучими старыми канатными дорогами, идущими в гору по рельсам. На остальных холмах есть длинные крутые бетонные лестницы, украшенные по всему городу красочными граффити. Это объединенные в одно целое учебная студия и художественная галерея. Но там необходимо немного прибраться; улицы были грязными, и почти на каждом углу пахло мочой. Миллион посетителей вечеринок и жаркие летние температуры, вероятно, этому только способствовали.
Вдоль береговой линии, идущей на север, располагался шикарный городок под названием Винья-дель-Мар. В Винье находится футбольный клуб «Эвертон», один из (по крайней мере) шести одноименных клубов в Южной Америке. Четыре аргентинских клуба и один уругвайский черпали вдохновение в турне английского «Эвертона» по двум странам в 1909 году. По другую сторону Анд группа британских эмигрантов основала свой собственный «Эвертон» в Вальпараисо. В 1943 году клуб переместился на десять километров вверх по дороге из Valpo в Винью.
Новизна встречи с чилийским «Эвертоном» была слишком велика, чтобы ей сопротивляться, и я отправился на поезде вдоль побережья в Винья-дель-Мар. Я был одним из 2500 человек на их предсезонном товарищеском матче на стадионе «Эстадио Саусалито» на 23 000 мест, который принимал восемь игр во время чемпионата мира 1962 года. Теперь, 54 года спустя, вместо полуфинала чемпионата мира «Эвертон» из второго дивизиона встретился с «Унион Эспаньола» из высшего. Нас угостили голевым праздником, 3:2 в пользу гостей. Неплохо за £3. Несмотря на зрелищность, матч определенно был похож на предсезонный, с небольшим количеством болельщиков и небольшой атмосферой игрового дня.
Неделю спустя я столкнулся с «Унион Эспаньола», на этот раз в первом раунде матчей Примеры. «Коло-Коло», одна из двух сильнейших команд Чили, выиграла 15-матчевый сезон Апертуры во второй половине 2015 года. Они начали Клаусуру 2016 года с ничьей 1:1 против «Эспаньолы». Это был разочаровывающий опыт. Всего 10 000 человек посетили игру на стадионе «Эстадио Монументаль Давид Арельяно», вместимостью 47 000. Поскольку летние каникулы были в самом разгаре, когда начался сезон многих людей не было в городе. Многие другие не пошли в знак протеста против высоких цен на билеты.
Ожидая большей толпы, я приехал за четыре часа до начала матча, чтобы суметь купить билет. Я выделил целый день на игру, но легко заполучив билет я оказался один на один с большим количеством времени, которое нужно было убить. К сожалению, рядом со стадионом не было ничего, кроме торгового центра. С кондиционером и фуд-кортом это оказалось идеальным местом, чтобы укрыться от 35-градусного полуденного солнца.
Но из-за четырех часов, проведенных в торговом центре, мне чуть не отказали во входе на стадион. Войдя на площадку, я не удивился, что мою сумку проверяли, но был ошеломлен, когда армейский офицер конфисковал две ручки, которые я только что купил в магазине через дорогу. Он достал причудливые четырехцветные Bics — удобные для проверки эссе английских студентов — и указал на большую пустую бочку из–под воды, служащую мусорным ведром. Одетый в песочно-коричневую армейскую форму по нелепой жаре, армейский офицер выглядел скучающим. Досмотр гринго было не тем занятием, на которое он мечтал потратить свою субботу. Я чувствовал, что он пытается найти причину, чтобы выкинуть меня со стадиона. Не совсем понимая, о чем он меня просил, притворство (и будучи сам) дураком помогло избежать конфронтации. Ситуация разрядилась, и он продолжил дальше, чтобы повторить попытку с человеком, стоявшим позади меня.
Но как только мы благополучно добрались до «Эстадио Давид Арельяно», из-за одних из ворот раздался фейерверк, в то время как группа болельщиков «Коло-Коло» моего возраста нюхала кокаин в семейной секции. И все же именно два загона сигнализировали о самой большой опасности для местной толпы.
Билет стоил всего 6 тыс. чилийских песо, около £6. Это была относительно скучная ничья со счетом 1:1, но стадион «Эстадио Монументаль Давид Арельяно» был местом, которое я давно хотел посетить. «Коло-Коло» не только культовый клуб и один из самых успешных в Чили, но и трагическая история их основателя и первого капитана Арельяно.
Первоначально входивший в состав другого клуба из Сантьяго, «Депортес Магальянес», 23-летний Арельяно ушел из него, чтобы сформировать новый клуб. Он и его современники предпочли назвать клуб в честь вождя племени Коло-Коло, который сам получил свое имя от вида дикой кошки, обитающей в Чили. Вождь племени мапуче Коло-Коло участвовал в войне арауко против испанцев, войне за независимость, которая длилась почти 250 лет. Современная эмблема клуба изображает легендарного cacique [касика — вождя] под горизонтальной черной лентой в честь другого павшего героя.
Стадион носит имя основателя и первого капитана «Коло-Коло». Но Давид Арельяно прожил еще лишь два года после того, как помог создать клуб в 1925 году. Клуб быстро завоевал репутацию, выиграв любительскую лигу Метрополитана, не проиграв ни одной игры в самом первом сезоне своего существования. В 1927 году los invencibles [непобедимые] отправились в шестимесячное международное турне, в котором сыграли 42 матча, одержав 25 побед и забив 126 голов (25 побед, 4 ничей, 13 поражений). Тур начался в Южной и Центральной Америке, после чего они отправились во Францию, но игроки хотели посетить Испанию, поэтому и изменили курс на Ла-Корунью. С северо-западного побережья Испании, а затем в Португалию состав из 20 человек прибыл месяц спустя в Вальядолид.
После победы со счетом 6:2 над «Реал Унион Депортива» (ныне «Реал Вальядолид») 1 мая 1927 года обе команды встретились снова на следующий день и сыграли вничью со счетом 3:3. Вторая игра запомнилась столкновением между Давидом Арельяно и игроком соперника, в результате чего капитану «Коло-Коло» пришлось покинуть поле. Получив сильный удар в живот, Арельяно вернулся за медицинской помощью в отель «Инглатерра». Но его внутреннее кровотечение не было остановлено, и 3 мая он умер.
Удивительно, но тур продолжался еще месяц, в нем было сыграно 13 матчей, хотя некоторые из них были организованы для сбора средств для матери Арельяно. Команда произвела довольно сильное впечатление в Испании, когда Арельяно показал европейцам, вероятно, впервые, удар через себя, созданный чилийцем Рамоном Унсагой в 1914 году. Местная пресса окрестила это творческое произведение акробатики la chilena в честь команды, которая привезла его на их берега.
В середине июня 1927 года «Коло-Коло» отправился обратно через Атлантику, чтобы встретиться с командами в Монтевидео и в Буэнос-Айресе с «Бока Хуниорс», крупно проиграв все четыре матча. Но в конечном счете тур на поле удался. С другой стороны, это была катастрофа, связанная с уходом из жизни самой важной фигуры клуба. Арельяно забил восемь мячей в шести матчах за сборную Чили и стал лучшим бомбардиром Кубка Америки 1926 года. Вся нация скорбела.
Через два дня после того, как я засвидетельствовал свое почтение на стадионе имени Арельяно, я снова направлялся в южный Сантьяго. На этот раз время было посмотреть на матч «Палестино» против «Аудакс Итальяно» в дебюте двух клубов Клаусуры. Игра считается clásico de colonia [класико колоний], одно из трех таких дерби между «Палестино», «Аудакс Итальяно» и «Унион Эспаньола». Помимо того, что все три клуба родом из Сантьяго, ключ к пониманию происхождения этой треугольной серии дерби кроется в названиях клубов.
Стадион «Эстадио Мунисипаль Ла Систерна» вместимостью 12 000 человек находился в пыльном пригороде города, далеко от шумного района Нуньоа, где я остановился. Местность была ровной, откуда открывался вид на заснеженные вершины Анд вдалеке. Площадка в форме чаши также была плоской, вписываясь в окружающую обстановку. Это был скромный стадион, и только 1000 зрителей посетили игру в понедельник вечером. Я предположил, что и их люди все еще в отпуске.
Los Árabes [арабы — прозвище «Палестино»] рано пропустили, но к 33-й минуте повели со счетом 2:1. Голов больше не было, но это был интересное, энергичное clásico. Тот факт, что это была хорошая игра, был бонусом, но, опять же, я пошел на стадион не только ради футбольного матча. Скорее, мне очень хотелось увидеть команду и клуб, которые за последние несколько лет приобрели дурную славу. В первую очередь меня заинтриговало их название. Основанный палестинскими иммигрантами в южном городе Осорно, клуб начал свою жизнь в южных любительских лигах. Тридцать два года спустя, в 1952 году, они были интегрированы в новый, профессиональный второй эшелон чилийского футбола и вот теперь переехали в столицу Чили. Они выиграли Сегунду (тогда второй уровень, а теперь третий уровень чилийского fútbol) и вышли в Примеру. Профессионализм вынудил клуб искать игроков из-за пределов палестинской общины, что до тех пор служило им хорошую службу.
Шестьдесят шесть лет в Примере принесли команде два чемпионских титула (1955 и 1978 гг.), а также три Кубка Чили, последний из которых был выигран в 2018 году. Клуб имеет скромный титульный улов, но в последние годы находится на подъеме, регулярно выступая как в Кубке Либертадорес, так и в Судамерикане с 2015 года. Но их бело-зелено-красный комплект формы вызвал споры из-за используемой на спине нумерации.
С начала нового тысячелетия клуб пользуется большой поддержкой со стороны Ближнего Востока, а их игры транслируются по многим спортивным каналам по всему арабскому миру. «Палестино» посетили палестинские территории и лагеря беженцев, играя в матчах против чемпионов Вест Банк Премьер-лиги [высшей лиги Палестины], а также против национальной сборной Палестины. В 2014 году палестинский лидер Махмуд Аббас назвал «Палестино» «второй палестинской национальной сборной для палестинского народа».
Примерно в то же время клуб изменил номер 1 на своей форме, чтобы показать очертания Палестины такой, какой она была до 1947 года (когда был утвержден План раздела Палестины ООН). Исторические очертания страны идеально подходят для замены №1 и игроков, носящих футболки №1, 10, 11 и т.д. — это продемонстрировало их солидарность с палестинским делом. Однако это же и привело в ужас тех, кто распространяет клише о том, что «футбол и политика не должны смешиваться». Футболки с такой нумерацией были запрещены на поле, но копии все еще продавались в крошечном клубном магазине. на всех таких футболках на спине красовался №11. Я должен был заполучить себе такую.
Три матча сыграны, остался один. Четыре игры за месяц в Чили были скромным достижением с точки зрения граундхоппинга. Во время моего пребывания в Чили я общался с датчанином, который посрамил мою приверженность к этому занятию. Николай путешествовал с рюкзаком по Южной Америке. За шесть месяцев он посетил 65 стадионов. Когда я, наконец, познакомился с ним в Буэнос-Айресе месяц спустя, я отмечал лишь свой 65-й поход на стадион. Тогда я и понял, что я — любитель.
Было еще одно последнее место, которое я хотел посетить. Это был мой 31-й день рождения, и «Арсенал» играл с «Челси» в рамках Премьер-лиги. Я познакомился с чилийским гунером в Аргентине, когда пару лет назад смотрел в баре в Буэнос-Айресе, как «Арсенал» обыгрывает «Ливерпуль». У Себастьяна на предплечье была татуировка «Битлз» на Эбби-роуд, и мы разговорились. Мы оставались на связи. Он был из Сантьяго, и мы договорились встретиться, чтобы посмотреть игру «Арсенала» за кружкой пива, прежде чем отправиться на «Эстадио Насьональ Хулио Мартинес Праданос». Клуб «Универсидад де Чили» принимал «О'Хиггинс» из чилийской Патагонии, и Себа, как местный житель, должен был раздобыть билеты.
Игра завершилась со счетом 8:1 в пользу хозяев поля! В высшей степени goleado [результативный матч], которого мы в конечном итоге не увидели. Мы надеялись, что сможем приобрести билеты онлайн за несколько часов до матча, но, потерпев неудачу, прошли несколько кварталов до стадиона. В тот день вообще билеты не продавались по соображениям безопасности, и нам отказали, когда мы смотрели, как одетые в синее домашние болельщики проходят мимо нас, направляясь к своему турникету. Всего 23 000 болельщиков попадут на стадион, который вмещает 47 000. Остальные, вероятно, все еще были в отпуске.
Qué decepción! [Какое разочарование!] Я побывал на трех стадионах, каждый из которых имел свою историю либо в разрушающихся стенах стадиона, либо в ткани клубной футболки. В некоторых случаях и то, и другое. «Эстадио Насьональ» не был исключением. Во время чемпионата мира 1962 года в Чили стадион стал свидетелем одной из самых жестоких футбольных игр, когда-либо виденных. Победу сборной Чили в группе 2 со счетом 2:0 над Италией, собравшей 66 тысячи болельщиков, назвали Битвой при Сантьяго. Игра не дала покоя английскому судье Кену Астону — воевавшему во Второй мировой войне. На самом деле, покой ему только снился. Арбитру трижды требовалась помощь вооруженной полиции, чтобы прекратить драку на поле. Астон выгнал с поля двух итальянских игроков, и их сборная закончила игру с девятью игроками. Именно эта игра вдохновила судью Астона на изобретение желтых и красных карточек, которые впервые появились на чемпионате мира 1970 года восемь лет спустя.
Одиннадцать лет спустя в Сантьяго разыгралась другая битва. 11 сентября 1973 года демократически избранный президент-социалист Сальвадор Альенде был свергнут в результате поддержанного ЦРУ государственного переворота. Генерал армии Аугусто Пиночет — в коалиции с военно–воздушными силами, военно-морским флотом и полицией — возглавил нападение на президентский дворец Ла Монеда. Запертый внутри, Альенде отказался уйти в отставку. В 10:15 утра 11 сентября, забаррикадировавшись в своем кабинете с двумя пулеметами, тремя ракетными установками и пистолетом, подаренным ему Фиделем Кастро, Альенде произнес заключительную речь перед чилийским народом: «Это, несомненно, последняя возможность, которая у меня есть, чтобы обратиться к вам. Военно-воздушные силы нанесли удары по башням радио Postales и радио Corporación. Наверняка радио Magallanes замолчит, и тихий металл моего голоса больше не дойдет до вас. Это не имеет значения. В моих словах нет горечи, только разочарование. Пусть они станут моральным наказанием для тех, кто предал свою клятву… Я не уйду в отставку! Я отплачу за преданность людей своей жизнью… Это мои последние слова, и я уверен, что моя жертва не будет напрасной. Я уверен, что, по крайней мере, это будет моральный урок, который накажет преступление, трусость и измену».
Самолеты Hawker Hunter, танки и снайперы окружили Ла Монеду. Альенде покончил с собой в своем кабинете. Пиночет правил страной в течение следующих 17 лет. Демократия умерла вместе с Альенде, и за этим последовали жестокие репрессии и преследования политических диссидентов и потенциальных подрывников. Стадион, который был (и до сих пор является) домом для selección chilena [сборной Чили] и «Универсидад де Чили», использовался для задержания подозреваемых в подрывной деятельности с установленными на месте камерами пыток. В течение недели на стадионе содержались 7000 чилийцев и 250 иностранных граждан, а 40 тысяч, как сообщалось, прошли через «Эстадио Насьональ».
Для этой ужасающей цели стадион использовался течение десяти недель. Заключенных размещали на трибунах под присмотром охранников. Чтобы поддержать дух, заключенные кричали ГОООЛ всякий раз, когда агроном проталкивал свою газонокосилку между стойками и за линию ворот.
Поле готовилось к отборочному матчу чемпионата мира. В отборочном турнире КОНМЕБОЛ к чемпионату Германия-1974 года восемь команд были разделены на три группы. Бразилия квалифицировалась как чемпион 1970 года, а Венесуэла была дисквалифицирована ФИФА за «нарушения», оставив две группы из трех и одну группу из двух. После исключения Венесуэлы Grupo 3 состояла только из сборных Чили и Перу. Перу выиграла первое дерби Писко со счетом 2:0 на «Эстадио Насьональ» в Лиме. Две недели спустя сборная Чили выиграла свой домашний матч на «Эстадио Насьональ» в Сантьяго. Потребовалась игра на выбывания перед матчами на выбывание. Сборная Чили обыграла Перу со счетом 2:1 в Монтевидео, Уругвай.
Через две недели после переворота сборная Чили отправилась в Москву и сыграла вничью 0:0 с четвертьфиналистами 1970 года. Чили за одну ночь превратилась из социалистической страны и друга СССР в фашистскую диктатуру. Напряженность была высока, и чилийские игроки не были уверены в том, чего ожидать после приземления в Москве. Нет ни телевизионных кадров, ни репортажей по радио, ни фотографий с игры, поскольку ни один журналист не был приглашен для ее освещения. Только свидетельства игроков — как русских, так и чилийских — свидетельствуют о натиске хозяев поля. СССР уже решил, что их сборная не поедет в Чили на ответный матч, и они хотели выиграть домашний матч со счетом 3:0, зная, что Чили получит домашнюю победу со счетом 2:0. Чилийская оборона стояла твердо и не позволяла им ничего сделать.
Ответный матч был запланирован на 21 ноября, но, несмотря на ничью 0:0 в первом матче, сборная СССР все равно отказалась играть тот матч. «Мы не будем играть на поле, обагренном кровью чилийских патриотов». ФИФА направила делегатов осмотреть стадион, но «казалось, их интересовало только состояние поля». К настоящему времени большинство задержанных были переведены в центр содержания под стражей в пустыне Атакама на севере Чили, но некоторые оставались на стадионе. Заключенные рассказывали, что видели делегатов. Они кричали инспекторам, но в отчете ФИФА говорилось, что после военного переворота жизнь в Чили «вернулась в нормальное русло».
Игра должна была состояться, с соперником или без него. Несколько иронично, но она состоялась без соперника, поскольку Советы выступали против того, что происходило с соперниками Пиночета. И вот, 17 тысяч зрителей вошли на стадион и увидели, как только лишь 11 чилийских игроков выбежали на поле и помахали толпе. Они заняли свои позиции, чтобы начать игру. К счастью, хозяева поля получили право на розыгрыш мяча (другой вариант был бы неудобен для ФИФА), и La Roja [красные — прозвище сборной Чили] отправила мяч в сетку советских ворот. Это был хороший командный гол, десять передач в одно касание (намек на офсайд при каждом пасе), если бы не отсутствие соперника.
И если бы не кровь политических противников на трибунах. Согласно официальным данным, в комплексе стадиона погиб сорок один человек. Почти 50 лет спустя часть трибуны у выхода №8 осталась нетронутой, идентичной тому, как она выглядела в 1973 году в первые дни и недели последней военной диктатуры Чили. С облупившейся от бетона краской несколько рядов деревянных скамеек огорожены надписью: «Un pueblo sin memoria es un pueblo sin futuro» — «Народ без памяти — это народ без будущего». Это мощное посвящение 41 погибшей жизни и тысячам задержанных и подвергнутых пыткам на «Эстадио Насьональ». Если бы не фарс с ответным матчем плей-офф чемпионата мира, многие другие погибли бы на этом стадионе. Скорее всего, их постигла та же участь в их новом месте содержания.
«Эстадио Чили», крытая арена, используемая для мини-футбола, а также для других видов спорта в помещении, также использовалась для задержания оппонентов. Народный певец Виктор Хара, который был членом Коммунистической партии и в течение многих лет вызывал неприязнь у правых консерваторов своими социалистическими песнями, был одним из первых задержанных политических активистов. Его пытали на арене и в одной из раздевалок в него было произведено 40 выстрелов. В 2003 году название стадиона было изменено на «Эстадио Виктор Хара».
«Эстадио Насьональ Хулио Мартинес Праданос» [Национальный стадион имени Хулио Мартинеса Праданоса] (названный в честь спортивного журналиста, умершего в 2008 году) увидел первый международный трофей сборной Чили, когда La Roja принимала Кубок Америки 2015 года. ХМ [Хулио Мартинес] с удовольствием прокомментировал бы финал. Встреча со сборной Аргентины в финале завершилась со счетом 0:0, и к тому же Аргентина не забила два из первых трех пенальти в серии послематчевых пенальти — Алексис Санчес вышел на точку и исполнил победный пенальти, пустив мяч мимо голкипера albiceleste Серхио Ромеро. Золотому поколению сборной Чили было чем похвастаться.
Год спустя те же две команды встретились в Столетнем розыгрыше Кубка Америки 2016 года, который по необъяснимым причинам проходил в США. И снова финал закончился со счетом 0:0, и потребовалась серия пенальти. И снова сборная Чили выиграла эту серию и стала чемпионом во второй раз за два года и всего во второй раз в своей истории.
Мой визит в Чили пришелся на промежуток между этими двумя трофеями, когда чилийский футбол был в зените своего расцвета… После месяца, проведенного в этой стране, пришло время уезжать. Я прибыл на автовокзал на час раньше и сел, чтобы вкусить medialunas и выпить кофе. Там было обычное движение людей и всевозможные шумы. Я попытался найти тихое местечко, чтобы отдохнуть перед 20-часовым обратным путешествием. За десять минут до отправления автобуса я отправился на поиски платформы. Я был в блаженном неведении об отмене большинства автобусов, отправляющихся с терминала Аламеда в ту среду утром. На том же пограничном переходе, что и месяцем ранее, когда я въехал в страну, произошел огромный оползень. По их словам, ранний прогноз предполагал 48-часовое ожидание, но оно может затянуться и намного дольше. Я должен был вернуться к новому учебному году, начинающемуся после выходных. Я отправился на поиски киоска автобусной компании и обнаружил хвост длинной очереди.
Девушка передо мной была из Швейцарии. Я коротко спросил ее, есть ли у нее какая-либо информация, но ей только что сказали встать в очередь за возмещением денег за билет. Она уже решила помчаться в аэропорт и стоя в очереди покупала билет на самолет по телефону. Я решил последовать за ней. В худшем случае я мог бы просто вернуться в город и провести там еще несколько дней.
Прибытие в аэропорт за 90 минут до вылета рейса KLM в Буэнос-Айрес заставило мое сердце учащенно забиться. Обычно я попадал туда гораздо раньше. Мне все еще нужно было получить билет, и я встал в еще одну очередь. На стойке моя карточка не сработала. Но там были банкоматы. Я помчался в тот угол аэропорта. Наличных не было. Теперь в очереди было еще три человека. Останутся ли вообще билеты? Это занимало много времени, и следующая очередь на досмотр тоже становилась длиннее.
Швейцарская девушка была в начале очереди, медленно пробирающейся к зоне послепаспортного контроля. «Ты купил билет?» — спросила она. Я сказал ей, что моя карта не работает и что у меня нет наличных. Не зная меня дольше часа, она вручила мне 100 тыс. чилийских песо (£100). Я дал ей свой адрес электронной почты на случай, если не смогу попасть на самолет. Но, к счастью, я-таки попал! Это заняло еще 20 минут, и теперь у меня было всего 40 минут, чтобы добраться до выхода к самолету. У меня не было другого выбора, кроме как проскочить очередь досмотра и побежать к выходу. Я подбежал к пустынному выходу и пулей поднялся по трапу в самолет. Я был самым последним человеком, кто взошел на борт. Контраст между моим кровяным давлением и атмосферой в самолете, когда я мчался к нему, был настолько заметен, что я чувствовал себя существом с другой планеты или из альтернативного измерения, идущим по салону.
Когда я нашел свое место, я увидел швейцарскую девушку. Мне дали место рядом с ней. Мы попросили у стюардессы Heineken и болтали на протяжении всего двухчасового полета. На следующий день мы отправились на ужин в Буэнос-Айресе. Чтобы отблагодарить ее за доверие ко мне и за деньги, что она мне одолжила, самое меньшее, что я мог сделать — это пару дней побыть ее гидом.
***
Приглашаю вас в свой телеграм-канал — переводы книг о футболе, статей и порой просто новости.
