«Качество безумия. Жизнь Марсело Бьелсы»: Дорога к Мерфи
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: АМЕРИКА
ЧАСТЬ ВТОРАЯ: ЕВРОПА
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: ЙОРКШИР
***
Был час ночи, середина зимы 1987 года. Белый Фиат-147 затерялся в прерии, и пассажиры остановились на заправочной станции, чтобы спросить дорогу. Они ехали по направлению к маленькому городку Мерфи, чтобы посмотреть на подростка, который в это время почти наверняка спал. Маурисио Почеттино вставал в пять утра, чтобы пойти в школу, где он изучал сельское хозяйство. Как только они вернулись в машину, Марсело Бьелса и Хорхе Гриффа снова отправились в путь. Эта пара находилась в самом разгаре грандиозного проекта, который должен был превратить «Ньюэллс Олд Бойз» в чемпионов Аргентины. «Ньюэллс», как и «Росарио Сентраль», не хватало богатства великих клубов Буэнос-Айреса, а Бьелса и Гриффа понимали, что развитие молодежи — ключ к их выживанию.
Как только он начал работать на Колосо дель Парк, Бьелса разделил Аргентину на кварталы площадью по 80 квадратных километров и организовал футбольные турниры в каждом из них. Они забирали лучших мальчиков в Росарио на просмотры. В тот вечер они только что провели просмотр в Вилья Каньясе, маленьком городке в трех часах езды к югу от Росарио. Они ужинали с одним из местных тренеров, и спросили у него, нет ли среди его ребят мальчиков, которых они могли бы пропустить. Тренер упомянул Почеттино. Они сразу же отправились в путь.
Мерфи находится на Шоссе 33, которая идет на 750 километров на юго-восток от Росарио до Баия Бланки на Атлантическое побережье, где равнина прерий встречается с Патагонией, а Аргентина начинает превращаться в дикую страну ледников и фьордов. Бьелса и Гриффа нашли дом Почеттино и постучали в дверь. Его мать открыла и, не став тратить время зря, попросила своего мужа Эктора спуститься и поговорить с этими незнакомцами. Их сын рассказывает эту историю в своей автобиографии «Дивный новый мир»:
Бьелса сказал мне что после пяти или десяти минут разговора они уже не знали о чем поговорить и поэтому решили спросить моего отца: «Мы можем увидеть мальчика?» Несмотря на ранний час, мои гордые родители сказали «да», и все пошли в мою спальню, чтобы посмотреть на меня. Они увидели, что я сплю, и Гриффа спросил: «Могу я взглянуть на его ноги?» Мама стянула с меня одеяло, и они оба сказали: «Он похож на футболиста. Посмотри на эти ноги.» Хотя моя маленькая спальня была полна людей, восхищающихся моими ногами, я спал как убитый и понятия не имел об этом, пока мой старик не проболтался об этом на следующее утро.
Мерфи мог бы претендовать на роль самого сердца аргентинского футбола. Он был назван в честь фермера-овцевода из графства Уэксфорд Джона Джеймса Мерфи, который в 1844 году купил билет из Ливерпуля в Буэнос-Айрес. Оказавшись там, он зарабатывал на жизнь рытьем канав. «Мы живем в этой стране, как бойцовые петухи», - писал он брату. Мерфи стал чрезвычайно успешным овцеводом, который смог заплатить эквивалент £6 тыс. в переводе на сегодняшние деньги за место в первом классе, чтобы посетить свою семью в Ирландии. В 1883 году, когда аргентинское правительство очистило территорию от коренных индейцев мапуче, он купил 46 тысяч гектаров земли, которая однажды будет носить его имя. Овцы уступили место пшенице и крупному рогатому скоту, и семьи из Пьемонта, что в северной Италии, такие как Почеттино, приехали к нему на ферму.
Мерфи производит кое-что еще: футболистов. Когда ты въезжаешь в маленький городок на Шоссе 33, там есть рекламный щит, изображающий двенадцать игроков, под которым есть слова «Мерфи, послы хорошего футбола». То, что город с населением в 4000 человек, столь незначительный, что до 1966 года даже не считался достойным официального названия, произвел на свет дюжину профессиональных футболистов, включая Пауло Гассанигу, который присоединился к Почеттино в «Тоттенхэме», кажется невероятным. Путешествие Бьелсы и Гриффы в Мерфи несет в себе отголоски путешествия Алекса Фергюсона, остановившегося у дома Райана Гиггза в его четырнадцатый день рождения, чтобы подписать его в «Манчестер Юнайтед» в том же 1987 году. Фергюсон ехал на золотистом Мерседесе, а не на маленьком белом Фиате, но у него была такая же решимость не дать юному таланту сбежать. Было и еще одно сходство. Гиггз тренировался с «Манчестер Сити», который полностью рассчитывал подписать его. Почеттино тренировался с «Росарио Сентраль».
Одним из первых футболистов Мерфи, сумевших прорваться в большой футбол, был Давид Бисконти, который присоединился к «Росарио Сентраль» и чья карьера позже привела его в Японию. Бисконти порекомендовал «Сентраль» Почеттино, и после школы он обычно отправлялся в трехчасовую поездку на автобусе до Росарио, тренировался с молодежной командой «Сентраль», оставался на ночь, снова тренировался, а затем возвращался на автобусе по Шоссе 33. Гриффа и Бьелса уговорили Почеттино приехать к ним в январе — месяце, когда он сможет подписать профессиональную контракт — на турнир в Мар дель Плата. Они превратили его из нападающего в защитника, что не помешало ему забить эффектный гол в ворота парагвайской команды «Олимпия», ставший для «Ньюэллс» победным в финале турнира. И он подписал с ними контракт.
В «Ньюэллс» Почеттино сказал, что чувствует себя ближе к Гриффе, чем к Бьелсе, но вместе они составляют грозную команду. «Гриффа был бесстрашным человеком, который с самой первой встречи произвел на меня впечатление своей энергией, своим грубым внушительным голосом и своей аурой непобедимости», - сказал Почеттино. «Он не рассказывал поэтичных небылиц. Напротив, он был очень прямолинеен, и его слова проникали прямо внутрь тебя, глубоко резонируя. Он и вел себя так, как говорил.»
Отношения Марсело Бьелсы с Хорхе Гриффой были, пожалуй, самыми сильными и плодотворными в его карьере. В ноябре 2018 года, через несколько месяцев после того, как Бьелса присоединился к «Лидсу», «Ньюэллс» открыл центр размещения для своих игроков, оплаченный Бьелсой и спроектированный Марией Эухенией. Он был назван в честь Хорхе Гриффы, который был почетным гостем на официальном открытии. Спустя четыре десятилетия после того, как они начали работать вместе, Бьелса по видеосвязи отдал эмоциональную дань уважения человеку, который стал его наставником:
Каждый день я ждал до семи вечера и шел в офис Хорхе в Парке, чтобы просто послушать как он говорит. Мало что из того, о чем сегодня говорят о спорте, не было рассказано мне в своей манере Хорхе сорок лет назад, он был учителем с большой буквы. Он научил меня своей безусловной любви к футболу и порядочности, которая сохранилась в мире, полном пороков. У него была идея, что работа должна быть выполнена профессионально, даже если ты ничего не получаешь взамен. Другими словами, мы делаем что-то ни за что, просто ради удовольствия увидеть результаты своих усилий — просто чтобы понять масштаб того, на что мы способны.
Гриффа родился и вырос на Шоссе 33 в городе Касильда, известном тем, что произвел на свет одного из самых знаменитых аргентинских певцов танго Агустина Магальди, который в «Эвите» изображен как первый любовник и наставник Эвы Дуарте. Как и Бьелса, Хорхе Гриффа играл в центре поля, хотя и был гораздо более успешным игроком. Он был стойким и выносливым, особенно когда нужно было найти дорогу домой к Касильде после игры. Иногда он ловил попутку и доезжал до дома на молоковозе, а иногда ночевал в церкви, где работал его дядя. После пяти лет в «Ньюэллс Олд Бойз» Гриффа пересек Атлантику, чтобы присоединиться к мадридскому «Атлетико». Он был частью команды, которая выиграла Ла Лигу и Кубок Испании, а в 1962 году в Штутгарте команда «Атлетико» победила «Фиорентину» и выиграла Кубок Обладателей Кубков. Примечательно, что он выиграл эти трофеи, испытывая постоянную боль, порвав крестообразные связки, когда ему был двадцать один год.
Я продолжил играть. В то время сделать операцию на крестообразных связках в большинстве случаев означало закончить с футболом. Конечно, мне было больно, и я проводил каждый понедельник со льдом, обернутым на ноге. Когда я играл, я обматывал бинты ниже колена, что мешало слишком сильно его растягивать.
Проведя некоторое время в Барселоне с «Эспаньолом», Гриффа вернулся в «Ньюэллс» в 1972 году, чтобы начать перестройку их молодежной системы. Его идея, которая будет подхвачена и расширена Марсело Бьелсой, состояла в том, чтобы активно привлекать молодых футболистов в Колосо дель Парк, а не просто полагаться на то, что «Ньюэллс» производит на своей собственной земле:
Чтобы конкурировать с Ривером, Бокой, «Индепендьенте», «Сан-Лоренцо» и, в то время, «Ураканом», мы должны были придумать свою идею. Поэтому я решил пойти на поиск игроков, а не ждать их. Остальные команды ждали появления игроков, а мы отправились на их поиски. Вот так мы и создали отличную команду.
Бьелса и Гриффа разделили Аргентину на семьдесят зон и разделили каждую зону еще на пять. Из этих 350 зон они думали, что смогут найти, возможно, трех молодых футболистов, представляющих интерес. В общей сложности они разыскали 1050 игроков и проехали почти 5600 километров, от Мисьонеса близ границы с Бразилией, пронизанной джунглями, до Рио Негро, где начинались пустоши Патагонии. В качестве путешествия оно равнялось путешествию Че Гевары, описанному в «Дневниках мотоциклиста», но их странствия принесли гораздо больше конкретных достижений. «Фиат-147 не был машиной, рассчитанной на дальние расстояния или на большое количество пассажиров, тем более что ручка на левой двери была сломана. Бьелса не всегда путешествовал с Хорхе Гриффой. Иногда с ним приезжал друг отца Бьелсы, Оскар Исола, который, к счастью, был механиком. В другой раз это был Луис Милиси, друг Бьелсы, который продавал запчасти. Однажды, когда Милиси спросил, не могут ли они сделать крюк, чтобы он мог немного поработать, Бьелса предложил, что будет лучше, если они разойдутся в разные стороны и уехал.»
Часто во время разведки они доверяли своим инстинктам. Однажды молодежная сборная Аргентины оказалась в городе Реконкиста по дороге обратно в Буэнос-Айрес из Корриентеса на севере страны. Они спешно организовали игру против местной команды. И проиграли со счетом 2:1. Хотя Реконкиста находится в семи часах езды на автобусе от Росарио, Гриффа наблюдал за нападающим, который забил оба гола. «Он не был похож на футболиста», - заметил он. «Он был крупным парнем, и когда он бил по воротам, мяч мог улететь куда угодно. Он не знал, как правильно направлять мяч, и не обладал телосложением футболиста.» Но он все равно решил его подписать. Парня звали Габриэль Батистута. Потребовалось немало усилий, чтобы уговорить его остаться в «Ньюэллс». Его первой страстью были лошади — после завершения карьеры Батистута предавался своей любви к поло — и он мечтал стать врачом. Отец Батистуты был рабочим на скотобойне и твердо решил, что его сын будет жить лучше, чем он сам. Гриффа убедил Батистуту, что футбол может дать ему не меньше, чем медицина.
«Я вбил себе в голову, что карьера футболиста — дело рискованное», - сказал Батистута.
Я вернулся в Реконкисту. «Ньюэллс» отпустил меня на двадцать дней, а я оставался там целый месяц, пока они не приехали за мной. Гриффа нашел меня и сказал: «Мы верим в тебя, и, поверь мне, ты будешь играть в Примере.» Этого было достаточно, чтобы убедить меня, и через полгода я уже играл в Примере. Когда я подписал свой первый контракт, я думал, что смогу зарабатывать на жизнь футболом. Именно в «Ньюэллс» мое мышление полностью изменилось. Я влюбился в футбол.
«Поначалу было тяжело. «Когда я пришел в «Ньюэллс», я был толстым, вот и все», - сказал он. Бьелса велел Батистуте перестать есть альфахорес — очень сладкое печенье, покрытое шоколадом. «Он также научил меня тренироваться под дождем, и я возненавидел его за это. Мы были группой мечтателей, и самым великим мечтателем был Бьелса. Он мечтал быть Арриго Сакки, который постоянно выигрывал еврокубки с «Миланом». Он хотел, чтобы это были мы — группа беспризорников, ставшие героями.»
Батистута дебютировал в 1988 году, но только когда он перешел в «Боку Хуниорс» два года спустя, Габриэль Батистута начал превращаться в нападающего, который стал известен как «Батигол». Он сыграл только шестнадцать игр за «Ньюэллс», после чего отправился на юг, сначала в «Ривер Плейт», где ему не удалось отличиться, а затем на Бомбонеру, чтобы выиграть титул с Бокой. «Гриффа и Бьелса хотели создать свою собственную команду в «Ньюэллс» и сделать их чемпионами», - вспоминал он.
У них это удалось, а я пропустил это. Мне было очень больно, что я не остался в «Ньюэллс». Я чувствовал, что, уходя, предаю идеи Бьелсы и Гриффы и даже своих товарищей по команде. Когда они добьются успеха, сказал я себе: «Я не смогу вернуться.» Я был слишком горд, но в Боке все сложилось удачно. Мне повезло.
Молодежные команды Бьелсы играли в играх, организованных по всему Росарио. Среди его игроков были Фернандо Гамбоа, Эдуардо Бериццо и Дарио Франко, и все они выиграли Примеру под руководством Бьелсы. Они были безупречно натренированы. В книге «Жизнь в Красном и Черном» Мартин Прието описывает, как они играли против второстепенного клуба «Депортиво Арменио» и было видно, как команда меняет формацию на поле, «как раскрывается и закрывается зонтик». В то время как Гриффа и Бьелса закладывали фундамент, «Ньюэллс» переживал необычайную трансформацию под руководством Хосе Юдики, одного из забытых великих аргентинских футболистов. Когда в 1988 году он привел «Ньюэллс» к первому национальному титулу в их истории, он также стал первым тренером в Аргентине, выигравшим титулы с тремя разными клубами, приведя «Кильмес» к их единственному титулу в 1981 году и четыре года спустя выиграв чемпионат с «Архентинос Хуниорс», которых он сделал победителями Копа Либертадорес. Однако для человека, родившегося в Росарио и присоединившегося к «Ньюэллс» в качестве полузащитника в 1959 году, победа в Примере на Колосо дель Парк вызвала самые теплые воспоминания. «Это случилось со мной так, как, возможно, не случалось ни с кем другим», - сказал он. «Быть болельщиком клуба, быть игроком, становящимся тренером, который делает этот клуб чемпионом — это как один из тех фильмов, которые никогда не забываются.» Это было почти как захватывающее продолжение полюбившегося фильма. Он вывел «Ньюэллс» в финал Кубка Либертадорес, где им предстояло встретиться с уругвайским «Насьоналем». Первый матч был сыгран не на Колосо дель Парк, а на стадионе «Сентраль», Хиганте де Арройито, который имел большую вместимость. «Ньюэллс» выиграл со счетом 1:0, но в ответном матче перед 75 тысячами зрителей на Сентенарио в Монтевидео они были полностью уничтожены.
В 1990 году Юдика принял решение, которое изменило жизнь Бьелсы. Он принял предложение возглавить «Депортиво Кали», где в качестве игрока выигрывал чемпионат Колумбии. На Колосо дель Парк появилась вакансия, которую Марсело Бьелса идеально сумел заполнить собой. Переезд в «Кали» положил начало упадку тренерской карьеры Юдики, которая так и не восстановилась после того дня в 1992 году, когда он снова руководил «Архентинос Хуниорс». Аргентинский футбол уже давно был заражен группами организованных болельщиков, известных как баррас бравас, занимавшиеся насилием и запугиванием. Внезапно на тренировочной базе поднялась суматоха; баррас бравас были у ворот. Их целью был сын Юдики, который работал его ассистентом. Юдика бросился к ним, держа в руках пистолет, из которого произвел выстрел в воздух. Он спас своего сына от побоев, но ценой своей работы.
