3 мин.

«Просто Фели», 6-я серия

2 k

 

Глядя, как страшный Пеппи вновь надвигается, такой неотвратимый в своей грубой плотскости, огнедышащий страстью и беспределом, Фелисиано почувствовал, что вместо экстаза спасения ему предстоит вкусить расплату за дольче виту, которая так неоправданно затянулась в его жизни.

 

Он почувствовал себя героем Маркеса, чья судьба решена уже в первых строчках романа: "В день, когда его должны были убить, Сантьяго Насар поднялся в половине шестого, чтобы встретить корабль, на котором прибывал епископ".

 

Фелисиано никогда не читал Габриэля Гарсию, но в такие мгновенья строчки из книг сами слетают в голову, как те воробушки из православных римейков Никиты Михалкова, щебеча и чирикая, успокаивая смешного смертного человека в его последний час.

 

"Епископ... Господи, какая ирония. Ведь я приехал сюда, чтобы зайти в Церковь Непорочного Зачатия, помолиться Марии Победе о покровительстве в моем хардовом сезоне... Прощай Мария-Хосе! Прощай Фернандо! И ты Адриан! Хиска, детка, ты тоже.. Рафа, прости, друг..."

 

Не успев попрощаться со всеми возлюбленными и попросить прощения у всех рогоносцев, Фели приоткрыл один зажмуренный глаз, и оказался лицом к лицу... с самим собой. Точнее своим изображением, выколотым на мускулистой груди Пеппито.

 

- Парень, ты это... Просто знай, что я тебя любил, люблю, и гадом буду, если перестану любить! - Пеппи ударил себя в грудь кулаком, попав прямо в нос Фели на татуировке. - Видишь, набил. На груди раньше еще, до тюрьмы, а сзади.., то товарищи... Я просил, чтобы не тебя выжигали, а девку какую-нибудь, но им ты понравился... Вот ты какой, всем нравишься! Проник ты мне под самую кожу! И не сведу я тебя до самой смерти! С тобой меня похоронят, понял?! - Пеппи затрясся в рыданиях, и спотыкаясь, ломанул к своей кибитке, опасаясь видимо, что рядом с любимым сердце его окончательно разорвется от драмы невзаимности.

 

... Не дожидаясь третьего явления старого "друга", Фели молнией метнулся под крышу родного дома, готовясь объяснить маме свою бледность, и вставшие дыбом волосы, встречей с бешеным псом.

 

Дом приветствовал Лопеса гробовой тишиной. Обойдя все три комнатки и заглянув в кухню, маму он не нашел.

 

Фелисиано почувствовал, что мурашки ужаса вновь начинают свой забег по его коже, как вдруг веселый крик "Да я тебя урою, гад!" раздался где-то совсем рядом.

 

"О Боже... Что тут творится?!" - Фели схватил тесак и понесся туда, где еще не был - в кладовку. Раньше мать не любила кладовку, ведь это всегда была территория отца.

 

Приближаясь, как ловкий хищник, Лопес уловил странный звук, эдакий мягкий стрекот.

 

Представьте себе, это было стаккато компьютерных клавиш!

 

... Мама сидела и набивала что-то на компьютере, понося какого-то Жильбертуса последними словами. Она страшно исхудала, и время от времени закидывала в рот подушечки кошачьего корма. Милагрос, кошка Лопесов, истошно орала, протестуя, что ее грабят, лишают законной пайки, и понимая своим тварным умишкой, что с хозяйкой творится что-то не то.

 

- Ну ты, недоносок бритый! Да мой мальчик никакая не такса! Сам ты упырь коротконогий!! - мама с новым энтузиазмом, близким к озревению, сердито застучала по клаве, опять забормотав, что уроет всех подонков одной левой.

 

Фелисиано сел на пол и крепко задумался. Что-то в этом мире сломалось, треснуло, сорвалось со своей привычной орбиты...

 

(Продолжение следует!...)