5 мин.

«50 shades of Сlay», 3-я серия «В гостях у Питера Пэна»

Собираясь на встречу к "Голосу", Энди потянулся было к пиджаку и галстуку, но тут же остановился. Томаш Бердых. Вот кто он теперь.

 

Костюм он забраковал - Томаш редко носит костюмы. Скорей стиль Бердыха можно определить как "молодящийся хипстер" или "провинциальный стиляга". Ничего такого в гардеробе Энди не было, и он остановил свой выбор на шерстяной кофте (еще один подарок заботливой Амели), кепке и очках Ким, скрывавших поллица. Одним словом, первом хламе, что подвернулся под руку, и хотя бы отчасти маскировал его настоящую личность.

 

...

 

Дверь в номер открыл мужчина. Это был Вердаско, в неглаженной футболке, пузырящихся синих "адидасах" и домашних шлепках. Маррея это почему-то выбило из колеи.

 

- Это ты меня вызывал? - спросил Энди дрогнувшим голосом.

- Вы мистер Бердых? - поинтересовался Вердаско.

- А ты не видишь? Конечно, это я, Томаш Бердых. Крутой fucking Чокер.

 

Иронично произнося эти слова, Энди ожидал, что атмосфера разрядится общим смехом. Он треснет Фернандо пару раз за несмешную мистификацию. Они выпьют по пиву, и разойдутся. Но не тут-то было.

 

- Отлично! - Вердаско оживился. - Он себе места не находил, – Я никогда не видел его таким. Никак не мог вас дождаться.

 

От такой реакции на лже-Бердыха ноги Энди почему-то подкосились, в глазах потемнело, точно его хватили по голове.

... 

Маррей обнаружил, что в полном одиночестве сидит на диване в номере, больше похожем на военный бункер. Окна были заколочены, пара люминисцентных фонарей давали гнусный свет, нагоняющий паранойю.

 

Кто-то вошел в комнату у него за спиной. Маррей встал с дивана и повернулся, ожидая увидеть Вердаско, однако перед ним стоял одетый как на матч Надаль.

 

Рафа сел напротив Энди в розовое кресло. Направляясь к креслу, он не сказал ни слова, вообще никак на присутствие Маррея не отреагировал. Сам по себе процесс перемещения с одного места на другое поглощал, как видно, все его внимание; казалось, перестань Рафа хоть на долю секунды думать о том, чем он занимается, и он не сможет сделать ни шагу.

 

Это выглядело так, будто Надаль долгое время был обездвижен и всеми физическими навыками ему приходилось овладевать заново. Рафа смахивал на марионетку, которая впервые пытается ходить самостоятельно.

 

 

Они долго молчали, встретившись взглядом.

 

- Никаких вопросов, пожалуйста, - подал наконец голос Рафа. - Вы приехали. Я очень благодарен вам, Томаш. Спасибо.

 

Он помолчал. - Я Питер. Питер Пэн. Да. Это не настоящее мое имя. Нет. Конечно, соображаю я совсем не так, как следует. Но с этим ничего не поделаешь. Нет. Не поделаешь. Нет, нет. Мир не перестал вращаться. Я не перестал сражаться. Вот вы сидите и думаете: кто это со мной говорит? Какие слова вылетают у него изо рта? Скажу вам. А захочу и не скажу. Да и нет.

 

- Да и нет? - Энди не нашел ничего лучше, как повторить последнюю реплику, только чтобы разрушить гипнотическое состояние, в которое стремительно погружался.

 

- Спасибо. Меня зовут Питер Пэн. Может быть, вы слышали обо мне, но, скорее всего, нет. Не важно. Это не настоящее мое имя. Мое настоящее имя я сказать не могу. Извините.

 

- Акей. Не можете - и не надо, - одобрил Энди.

 

-  Дядя Большой Кулак. И бум бум бум. По голове. Сейчас вопросов не задавайте, пожалуйста. Дядя хотел, чтобы я рос как Маугли. Среди диких зверей. Поэтому отдал Питера в теннис. Принес в жертву, так сказать. Всех порву, один останусь. Федерер иди сюда, я тебя съем. Хамон! Хамон!

 

- "Бамос!". Обычно вы кричите "бамос", - вежливо поправил Вердаско, подоспевший с кофейным подносом.

 

- Я говорю то, что помню. Потому что я ничего не помню. Я всего лишь бедный Питер Пэн. Мальчик, который думал, что будет побеждать всегда. Хо хо. Простите меня. От него у меня сосет под ложечкой. Это я про дядюшку. Если ты не слишком хорош, он получает дополнительные возможности на тебя давить, no?

 

- Это он угрожал вам убийством? - Энди понял, что пора переходить в наступление.

 

- Простите меня, мистер Бердых. Я не хочу, чтобы вы грустили. У вас такое доброе лицо. Я выбрал вас по лицу. Сейчас время для позитива. Они украли мой бамос. Где мой аппендикс??? У у у о о о а а а. Йа йа йа. Простите.

 

 

Томаш Бердых. Такое доброе лицо

 

- Уже поздно, может быть перейдем к делу? - подался вперед Энди и тут же пожалел об этом. Вердаско мягко взял его за руку и прошептал на ухо: "Не перебивайте его. Он еще очень-очень плох".

 

- Сейчас у меня все хорошо. - Рафа улыбнулся. Впервые. - Я имею счастье делать это. Играть как и раньше. Но все такие злые. Сердитые другие мальчики. Они могут обидеть Питера. Дядя будет сердиться. Бум-бум по голове.

 

- Я не дам вас в обиду, Питер, - тихо, но твердо сказал Энди. Желто-зеленый свет фонарей, странные речи Рафы или Вердаско с подносом, ожидающий приказаний, а пожалуй все вместе и придало ситуации абсурдную, но поразительную достоверность.

 

- Правда? В в в а а а у у у, мне стало лучше, - Питер-Рафа всхлипнул и бросил на столик плакат. - Бедного Питера обидит не дядя. Бедного Питера обидят зомби. Смотрите, Томаш, зомби идут. Они сделают с бедным Питером  ч а в к - ч а в к. Они будут его х р у м - х р у м.

 

Энди перевернул плакат к себе. Это был официальный постер "Ролан Гаррос".