Борис Беккер: «Надаль и Джокович нужны друг другу»
Неофициальный титул «легенды тенниса», судя по всему, нисколько не давит ему на плечи. Заполнив полки шестью кубками за победы на турнирах Большого шлема, он не изменил теннису, а только лишь сменил амплуа. Теперь он топчет корты в роли тренера Новака Джоковича. Борис без стеснения говорит о том, каким является серб при близком контакте, о его борьбе с Надалем и о том, как изменился теннис за эти годы. Нет лучшего собеседника, чтобы поговорить о мире мяча и ракетки.
Восхождение на вершину
- Самый молодой в истории победитель Уимблдона, обладатель шести титулов на турнирах Большого шлема, золотой медали Олимпийских игр… Оглядываясь назад, как вы оцениваете эти достижения?
- Я горжусь ими. Чем старше становлюсь, тем больше ценю то, чего достиг. Когда ты находишься в эпицентре схватки, играешь и сражаешься за право быть первым номером, иногда просто не хватает времени, чтобы все как следует осознать. И это нормально. Но становясь старше, а в особенности сейчас, будучи вовлечен в теннисный цирк в роли тренера великого игрока, иногда хватаешься за голову: Черт побери! Это же так трудно – выиграть Большой шлем! Так много всего может пойти неправильно!
- Когда-нибудь думали, что ваша карьера сложится таким образом?
- Нет. Когда ты ребенок, ты можешь только мечтать о чем-то подобном. В то время моим героем был Бьорн Борг, пять раз выигравший Уимблдон. Это был единственный теннисный турнир, который показывали по немецкому телевидению, так что он естественным образом стал моим идолом. «Однажды я хочу стать, как Борг». Но мне даже в голову не приходило, что эта мечта станет явью.
- А потом вы в 17 лет выиграли Уимблдон. Что первое пришло вам в голову?
- У меня не оказалось времени ни о чем подумать, потому что захлестывали эмоции. На трибунах была моя семья, родители и сестра, так же мой тренер и вся команда, и даже президент Германии в королевской ложе. Награждение затянулось, а потом был ночной прием в честь победителей. Совершенно не было времени думать!
- Как изменилась ваша жизнь после победы в первом Уимблдоне?
- Я называю это своим вторым днем рождения. До 7 июля 1985 года на свете жил совершенно никому не известный немецкий теннисист. Всего за одну ночь я превратился в теннисный феномен. То утро навсегда изменило мою жизнь. Я это ощущаю и по сей день.
- Трудно было не потерять голову от такого успеха?
- Я родом из очень крепкой семьи с настоящими жизненными ценностями, и тот факт, что я стал чемпионом Уимблдона в 17 лет, произвел мало впечатления и на родителей, и на сестру. Было довольно легко стоять на земле, а не витать в облаках из-за того воспитания, которое привили мне мои родные. Ну а конкуренция в туре быстро возвращает к действительности. Теперь ваши соперники хотя победить вас еще более страстно, потому что выиграть у чемпиона Уимблдона – это успех. Да я и никогда не был особо надменным или высокомерным ни на корте, ни вне его пределов.
- Ролан Гаррос, однако, так и не дался. Почему?
- На самом деле победа в любом турнире Большого шлема особенная, но я понял, что проигрыш Ролан Гаррос – это кое-что, с чем так или иначе ты вынужден столкнуться и принять. Я пытался, но был недостаточно хорош. К счастью, сразу после снова был Уимблдон, так что у меня не было времени печалиться, расстраиваться или злиться. Знаете, уже на следующей неделе нужно было быть на траве в Куинс, так что времени на переживания не было. Ну а с другой стороны – я не выиграл РГ, но выиграл другие ТБШ. В теннисе, чтобы побеждать, нужно постоянно оставаться голодным.
- Про вас всегда говорили, что вы отличаетесь от остальных игроков не только своей игрой, но и образом мышления. Что делало вас отличным от других?
- Я как игрок не обладал хорошей работой ног и техническими навыками. Хотя с годами совершенствовался. У меня была слабая спина и я был довольно медлительным, но всегда был хорошим стратегом и выбирал умную тактику и стратегию в игре против своих соперников, поэтому мои матчи всегда длились так долго – мне же нужно было найти путь к победе, а это по определенно не происходит с первом же сете. Это и отличало меня от остальных. Я много думал, другие же игроки полагались главным образом на инстинкты. Я, конечно, тоже играл хорошо, но только тогда, когда хорошо себя чувствовал. Проблема в том, что во многих играх этого не было, поэтому приходилось пользоваться головой чаще соперников.
- Какую цену вы заплатили за право называться одним из лучших игроков всех времен?
- В физическом смысле мое тело давно не такое же, каким было в молодости. У меня новые бедра, новая лодыжка… Я заплатил очень высокую цену за то, чтобы играть так, как играл, и так долго. На самом деле я так же заплатил тем, что все в Германии и множество людей в мире считают, что хорошо меня знают. Впрочем, в этом есть как положительные, так и отрицательные стороны. Хорошее в том, что я всегда имею преимущество, когда хочу заказать столик в ресторане или место в самолете. Беда в том, что практически каждый думает, что имеет право судить обо мне, даже не будучи со мной знаком лично.
- Насколько трудно было сказать «прощай» теннису?
- Конечно, очень трудно. Как для любого спортсмена, потому что ты теряешься при мысли: а что дальше? Чем ты будешь заниматься? Но для меня это все-таки оказалось не запредельно трудно, потому что я к тому моменту был уже готов сделать этот шаг. Было бы сложнее, будь мне 25 или 26 лет, когда я был в расцвете. Удивительно, но я до 32-х играл на таком высоком уровне. Когда за полгода до Уимблдона я объявил, что это будет мой последний турнир в карьере, испытал облегчение: «Пфф! Я сделал это! Я пересек финишную черту!» Моменты радости от моих достижений всегда были для мен важнее и ценнее печалей или разочарований.
- Вы работали комментатором на телевидении, сейчас тренируете Новака Джоковича… Представляли таким ваше будущее?
- Когда тебе 32 (возраст, в котором я закончил играть), то ты достаточно молод для того, чтобы заняться другой работой, так что у меня был бизнес, никак не связанный ни с теннисом, ни со спортом вообще. Я подрабатывал на телевидении, и, возможно, вы видели или слышали меня (смеется), теперь же вернулся на теннисную орбиту тренером. Я всегда чем-то занят, и мне это нравится. И так продолжается уже больше десяти лет.
- В том или ином виде, но теннис всегда оставался с вами. Что он для вас значит?
- После моей семьи, это вторая большая и сильная моя любовь. Это кое-что, что мне действительно нравится, в чем я хорош, и я ужасно рад снова играть достойную роль в туре.
Эра Джоковича, Надаля и Федерера
- Как изменился теннис с тех времен, когда вы были действующим игроком?
- Он стал еще более профессиональным, намного более научно обоснованным. Сейчас весь тренировочный процесс поставлен на научные рельсы. Так тренируется Новак. Уверен, что так же тренируются и Рафаэль с Роджером.
Мне нравится думать, что мое поколение получало от тенниса больше удовольствия, потому что каждый матч был важен, соревнования были более открытыми. Круг претендентов был шире. Сегодня же никто не может разрушить триумвират, топовую тройку лучших игроков. За последние три-четыре года это стало почти совсем невозможным. Иногда к ним в компанию прорывается Энди Маррей, но остальные очень, очень далеко. В любом случае Федерер будет выше, Рафа и Новак тоже. Эти ребята подняли теннис на какую-то новую высоту.
- Рафаэль Надаль заявил, что делает невозможное возможным…
- Я и моя семья очень ему симпатизируем. Я испытываю к нему глубочайшее восхищение. Первый раз я встретил его совсем мальчишкой, лет 15-16, нас познакомил его дядя Тони в Манакоре. И с тех пор я пристально слежу за его карьерой. Он достиг невероятного успеха с такой чудовищно физически трудной, энергозатратной манерой игры, и это нечто, что по-прежнему не укладывается у меня в голове. Сколько усилий, времени и энергии вкладывает он в каждую игру! А он ведь играет сотни матчей. Это невероятно. И мое восхищение растет с каждым годом, в который он продолжает это делать.
- Посла трудного 2014-го многие думают, что Надаль уже не вернется на привычный уровень. Увидим ли прежнего могучего и уверенного Рафу?
- Я очень надеюсь. Думаю, теннису нужен Надаль. Новаку нужен Рафа, да и Роджеру тоже, хотя, возможно, и в меньшей степени (смеется). Он же пример для подражания, кумир, посол нашей игры, невероятно харизматичный и популярный во всем мире. Да, я помню, что мы проиграли ему в финале Ролан Гаррос, но Рафа в тот день был просто лучше. Когда Рафа и Новак находятся в своей лучшей форме, мы видим самые лучшие и захватывающие матчи. Не для того ли мы играем в теннис, чтобы люди видели именно такую игру?
- Рафа и Новак нужны друг другу?
- Да. Они друг для друга постоянный вызов, раздражитель, сверхмотивация. Одного возраста, упрямые, боевитые, оба жесткие конкуренты…
- Когда они играют друг с другом, мы видим лучшие версии обоих?
- Я так думаю. Когда один вырывается вперед, другой немедленно стремится догнать и перегнать, и так постоянно. Уже много лет они взаимно друг друга подталкивают к совершенствованию. Так что да – они нужны друг другу. Роджер определенно испытал это на собственной шкуре и, думаю, в полной мере оценил (смеется). Оба достигли своего максимума благодаря этой взаимной «тяге».
- Как долго Надаль сможет сохранять свою пригодность к такой модели игры, требующей массу физической энергии?
- Сложный вопрос, потому что только он знает, есть ли у него необходимый запас здоровья и сил, чтобы быть в лучшей форме. По моему мнению, ему нужно выбирать турниры, в которых он сыграет в этом году, потому что ты не можешь играть больше, чем играл. Такое мое мнение. Главная цель всегда – РГ, а после уже нужно искать другие цели. Но невозможно играть больше, чем он уже играл, из-за травмы. Не думаю, что его тело вынесет.
- Роджер Федерер сотворил сенсацию в прошлом году. Вы удивлены?
- И да, и нет. По правде говоря, я был удивлен, ведь год назад ему было 32, семья, уже выигранные 17 титулов БШ и бог знает сколько всего еще… У него есть все! Где брать мотивацию? И еще я был удивлен видеть, насколько он хорош. Хотя на самом деле в этом нет никакого сюрприза, ведь если бы он так не любил соревнование и теннис, для начала не выигрывал бы столько всего снова и снова.
Когда он играл против Новака, показывал свою лучшую игру. Думаю, что финал Уимблдона был лучшим финалом года. Я помню, что Новак выиграл (улыбается). Другие же финалы мэйджоров были не столь хороши, даже РГ. В Лондоне им понадобилось пять сетов, пришлось показать все лучшее, на что способны, чтобы выявить сильнейшего. То же с Рафаэлем… С Рафаэлем и Новаком. Надеюсь, что они еще сыграют не раз, так много, как только возможно, только пускай Рафа будет чуточку хуже, мы ведь трижды проиграли ему год назад (смеется). Но это незаменимая часть острых ощущений – опасность проигрыша.
- До того, как стать тренером Новака, вы как-то признались в интервью, что ваш самый любимый игрок – это Роджер. Какие качества швейцарца делают его столь уникальным?
- Нет, мой любимый теннисист это, конечно же, Новак, но я всегда отдаю дань уважения Роджеру, потому что его игра восхитительна. Когда дети начинают учиться играть в теннис, хотят быть способными сильно подавать, играть с лета, защищаться, скользить, принимать, быть гибкими, бегать… Думаю, что у Роджера все это есть. Рафаэлю и Новаку еще нужно поработать над некоторыми элементами подачи и игры с лета. Роджер, как мне кажется, игрок с самым полным арсеналом из всех существующих.
- Как возникла идея тренировать Джоковича?
- Он мне позвонил. Мне и раньше поступали предложения от других игроков, не столь классных, как Новак, однако я был счастлив, комментируя на телевидении, и не намеревался работать из недели в неделю. Мне позвонили примерно в тот день, когда Новак уступил первый номер рейтинга Рафе. Они играли в Китае. Его агент спросил: Борис, вы можете представить себя в роли тренера Ноле? Я ответил: Спасибо за цветы, это большая честь, что вы обо мне подумали, но я, честно признаться, не знаю…
Потом я сказал: думаю, могу предложить парочку вещей, которые помогут ему стать лучше, но для начала мне нужно встретиться с ним, поговорить, понять, что хотите от меня вы и что хочу я.
Тогда мы встретились в Монте-Карло. У нас состоялся большой хороший разговор, я посмотрел тренировки, пообщался с его командой, группой очень важных для него людей, а через примерно восемь недель мы начали уже обсуждать какие-то теннисные нюансы с Вайдой, решая, что ему нужно делать на корте. В то время я еще работал комментатором на телевидении и вскоре обнаружил, что мне стало трудно соблюдать нейтралитет. Поэтому однажды мы сели на скамейку и я сказал: позволь мне закончить мою нынешнюю работу, ну а потом мы начнем работать с тобой.
- И как долго вы намерены работать с Ноле?
- Я очень лояльный человек. Если Новак будет играть так, как мне нравится, с эмоциями, отдачей и жаждой побеждать… Вообще я думаю, что у него впереди еще длинный путь. Ему всего 27, он стал отцом и мужем, и нетрудно увидеть, насколько все это сделало его лучше. Он в отличной физической и психологической форме, и мне бы хотелось работать с ним максимально долго.
- Джокович сказал, что вы – причина того, что 2014-й стал столь успешным. Каково услышать такое признание?
- Я горд. Но если бы Новак не был полностью вовлечен в процесс, не сражался бы каждый раз по максимуму, из этого ничего бы не вышло, без вопросов. Я ему всегда говорю – если ты действительно хочешь победить, ты этого добьешься, и мало что сможет помешать. И я очень тесно контактирую с Вайдой, это для меня очень важная часть, потому что нет в мире тенниса человека, который бы знал Ноле лучше. Они как братья. В прошлом году мы разговаривали перед каждым матчем. Иногда с глазу на глаз, иногда по телефону, но перед каждой игрой мы не меньше часа обсуждали каждого оппонента. Без его помощи я бы со своей работой не справился. У Ноле прекрасная команда с четко распределенными ролями. С этими людьми он способен добиться очень многого.
- И каково это – тренировать Джоковича?
- Это нелегко (смеется). Он очень чувствительный и закрытый мальчик, даже чуть более закрытый и чувствительный, чем был даже я. У него бывают взлеты и провалы. Когда он на взлете, все просто восхитительно, совершенно, наблюдать, как он тренируется, это что-то невероятное. Когда же он попадает в яму, эмоциональную или физическую, все уже совсем не выглядит совершенным и приходится как-то менять динамику, вытаскивать его из этого состояния. Очень похоже на меня. Но важнее всего то, с какой страстью он тренируется и играет, как любит соперничество! Я бы сказал, что иногда он играет слишком много. Когда такое происходит, я говорю ему: эй, ну-ка, расслабься! Посмотри фильм, послушай музыку, развлекись и отдохни от тенниса! Он очень собранный, и это здорово. Очень приятно работать с таким игроком.
- Какие цели вы поставили перед собой на этот сезон?
- Сказать об этом очень легко, но вот остаться первым номером очень, очень трудно. Множество вещей и обстоятельств должны сойтись, чтобы выиграть ТБШ или еще что-то. Если мы с вами встретимся через год и окажется, что Новак выиграл ТБШ, желательно на этот раз все-таки РГ, и удержал первую строчку рейтинга, я назову сезон прекрасным. Но это чудовищно трудно! Там нас ждет Рафа, да и Роджер тут как тут… Есть и молодые игроки типа Нишикори, Димитрова и Раонича. Есть целая группа игроков, которые прогрессируют год от года, так что стать первым в рейтинге очень трудно, но еще сложнее эту высоту удержать.
- И как вы готовитесь к тому, чтобы достичь поставленных целей?
- Работаем предельно напряженно! Это единственный способ. Тут нет никакого секрета. Тяжелая работа, много часов на тренировочном корте и правильно составленный календарь соревнований. У этих ребят очень напряженный график со всеми их коммерческими обязательствами, появлениями на телевидении, а ведь нужно еще и с семьей время проводить… Так что приходится расставлять приоритеты. Думаю, в этом ключ.
- Лучшая версия Джоковича еще впереди?
- Думаю, он еще будет прогрессировать, потому что еще есть, что улучшать. Он уже добился хорошей регулярности в игре, и это важно. Его уровень никогда не снижается, правда, в том году было несколько игр, в которых он был из рук вон плох, черт знает, почему! Но и было несколько совершенно сенсационных событий. Так что было бы чертовски приятно, если бы хорошие игры случались несколько чаще, чем плохие (смеется).
Ему только 27, он все еще прогрессирует, и, думаю, продолжит это делать лет до 30. И тогда, уверен, у нас будет много хороших новостей.
- Что в его игре еще нуждается в улучшении?
- Не стану раскрывать вам много секретов о том, над чем мы работаем (смеется). Например, над тем, как строить игру, если твой соперник все делает правильно. Тут важно выбрать верную стратегию, в такой игре победить очень трудно, но он должен найти способ. Он действительно должен быть убежден, что идет в нужном направлении и играет правильно.
- Тони Надаль как-то обмолвился, что уже прорезывается новое поколение игроков, таких, как Чилич и Димитров. Думаете, доминирование Джоковича, Надаля и Федерера скоро подойдет к концу?
- Если это произойдет, то это будет естественным. Хотя я не думаю, что это случится скоро. Мы же говорили о невероятном Джоковиче, о звездной роли Роджера Федерера в прошлом сезоне (хотя, конечно, вопрос о том, сможет ли он его повторить, остается открытым), о Рафе Надале, возвращающемся после травмы. Вы упомянули Чилича и Димитрова, но я бы еще добавил Нишикори, очень сильного игрока, и Раонича, теннисиста, который не преминет как следует цапнуть вас за задницу, если у него выдастся удачный для его подачи денек. Группа перспективных игроков действительно существует, но правда в том, что те, кто сейчас входит в топ-3, Джокович, Федерер и Надаль (и я говорю не о текущем рейтинге), по-прежнему значительно сильнее остальных.
Оригинал статьи (испанский журнал Marca Plus)
Яркий экстраверт со сдвигом в интроверсию...Ну, понятно, что полярные (в чистом виде) интроверты и экстраверты редко встречаются...Мне кажется, он может долго (или сильно) переживать что-то в себе, самопогружаться....Но хорошо, что вокруг него такая классная команда и любящая семья - не дадут "уйти в монастырь" :)
Жаль, не успела к Боре в твиттере пристать) Вот бы он долго чесал репу)
Зы. Какой коварный язык!)
Экстраверт от в том, что касается выражение эмоций, интроверт - в том, что опасается допускать слишком близко лишних или не слишком близко знакомых людей.
Вспомнилось, как пел Тимур Шаов: «Он худой, но гордый – он художник». :)
Вопрос: как таким успешным, признанным и титулованным "художникам" от тенниса , как Роджер, Рафа, Новак постоянно оставаться "голодными"? Ведь так велик соблазн почивать на лаврах, стать умиротворенными и просто плыть на волне успеха? Следя за карьерой Новака, я не раз думала: ну всё, наелся парень тенниса до отвала, опять закончил сезон первой ракеткой мира, где искать эту пресловутую мотивацию?
Но Боря дальше очень хорошо пишет про конкуренцию внутри Биг-4, как они сильно стимулируют друг друга, как бешено заводят и толкают на новые и новые подвиги....
До того, как стать тренером Новака, вы как-то признались в интервью, что ваш самый любимый игрок – это Роджер. Какие качества швейцарца делают его столь уникальным?
- Нет, мой любимый теннисист это, конечно же, Новак, но я всегда отдаю дань уважения Роджеру, потому что его игра восхитительна.
Приперли Борю к стенке, а он неумело выкрутился) ясно, что Новак его вышвырнет, если он открыто признает, что Роджера больше всех любит. некто Фибак, похоже, именно за это и поплатился, когда Надаля Шопеном назвал)