«Мельбурнские панамы». 8-я глава «Снести им головы!»
... Он обхватил ее за талию могучей волосатой рукой. Приподнял, усадил на стол и стал целовать; ее ноги обвились вокруг него, а кроссовки со стуком упали на пол. Последние месяцы он не просто мечтал о ней, мечтал ощутить ее губы, ее язык, ее вкус - а желал до обморока, изнемогая от атомной силы этого желания.
Роджер со стонами вынырнул из сна, и обнаружил в руках вместо упругой Эжени привычную мякоть Мирославы.
На кухне он расплескал пустырник. Неужели только во сне он молод и горяч, а рука его твердеет лишь в ночном забвении, как и все остальное?
"Вот и новый день... Что у меня сегодня? Тсонга. Ах, как все это неприятно..." - Роджер застонал, только на этот раз не от желания.
Захотелось прыгнуть в машину, взятую напрокат и гнать всю ночь до Кубер-Педи. Как тогда, после криминального "гольфа" с Яновичем. Подземный город, в котором царит вечная весна + 20 при температуре на поверхности + 50. Где тебя не найдет ни шантажист, ни соперник, ни жена.
Двое суток под землей привели его голову в порядок.
Чтобы отвлечься и решить задачи в фоновом режиме, Роджер нарисовал на столешнице клавиши и разбирал "Хорошо темперированный клавир" Баха в 2-х томах, по дню - на каждый том. В процессе он испытал полный эмоциональный катарсис - рыдал, дико хохотал, катался по полу, прыгал на стену. Это помогло. Казалось, стены подземелья поглотили его отчаяние.
В пустыне инцидент с Яновичем увиделся в другом свете - это была роковая оплошность. "Убивать - это дорого. Но убивать самому - немыслимо глупо", - мысли Роджера постепенно принимали обычный вид, гармонии и порядку которых позавидовал бы сам старина Бах. "Эжени, ах Эжени... Ладно, что-нибудь придумаю". Проще было отправить Бушар на периферию сознания, в отдельную комнатку с большой кроватью и прочими удобствами, чем совсем лишать себя этой тайной радости.
...
- Ну, где она? - Фели нетерпеливо воззрился на Мугурузу.
- Сначала фоточки!
В имитации перед камерой любви друг к другу, и к Мугурузе-Бланко, с объятиями, поцелуями и искусственными улыбками, прошла целая вечность, примерно полчаса.
Наконец, девушка сжалилась над бывшими друзьями и согласилась отвести их к Юлии.
- Вот, - Мугуруза указала на экран телевизора. - Тут она была. В прямом эфире СNN.
Фели нащелкал нужный канал и схватился за голову.
Юленька стояла на карнизе одного из предпоследних этажей Башни Эврика. Напористый комментатор сообщал, что профессиональные неудачи последних лет привели немецкую теннисистку на грань нервного срыва и очевидной демонстративной попытке суицида, которую можно наблюдать #прямосейчас.
Камера с вертолета крупно взяла лицо Юлии, и Фелисиано увидел капли влаги на ее коже, похожие на крупные жемчужины. Знакомое насупленное лицо уже не веселило, а пугало; щеки Гергес ввалились, а чувственный рот превратился в две узкие бескровные полоски.
...
Детектив Лопес спешит на помощь
Фели летел в лифте на 90-й этаж, и руки его судорожно сжимались.
- Ола, малышка. Не делай этого, - Лопес ступил на карниз и ощутил резкую боль в желудке, едва Мельбурн колыхнулся где-то внизу большим обманчиво мягким зеленым одеялом.
- У меня хорошие новости. Сегодня проиграла Серена. Для всех вас есть шанс.
- Что, и для меня? - Юленька не то заплакала, не то засмеялась. - Меня уже нет в турнире, или ты забыл? Да и не знал, наверное, - подытожила Гергес.
Фели обрадовался - ему удалось вступить в диалог с суицидницей, это главное! Теперь нужно развивать успех.
- Нет, что ты! Как ты можешь такое говорить. Я слежу за всеми твоими матчами, и в одиночке, и даже в паре, - Фели пошел на святую ложь во имя спасения.
- И с кем же я играю пару? - тихо спросила Юлия.
- Ну, с этой... как ее... Трудное такое имя... Так сразу и не выговоришь...
- Ты не знаешь! Дешевый лгун, - вынесла вердикт Гергес и раскинула руки как птица крылья.
- МнеНеНравитсяКачествоТвоегоШеллака, - выпалил Фели на одном дыхании. - Да тебя же надули на пару сотен! Неужели ты спустишь халтурщикам ТАКОЕ?!
Юленька посмотрела на Фелисиано, потом на свои ногти и ее взгляду стремительно стала возвращаться осмысленность.
...
Роджер прокручивал диалог с Рафой, состоявшийся накануне вечером.
- Может, он больше не придет.
- Он придет. А может и не один. Может, теперь с ним явится половина АТР.
Они говорили в кабинете Федерера, после встречи с Тсонгой.
Очередной шантажист выдвинул свои требования. Говорил о каких-то стимуляторах, не обнаруживаемых допинг-тестами. Якобы на них сидит Биг-4. Советовал принять его в Клуб, пока он согласен помалкивать и не пошел по инстанциям. С французской развязностью интересовался, не означают ли кресты на кроссовках Федерера количество кубиков чудо-вещества, необходимого на матч.
...
- Ты же не собираешься выполнять его требования? - спросил Рафа.
- Очевидно, что я не понимаю, о чем он говорит, а значит не могу выполнить его требований, - Роджер начал откровенно раздражаться.
- Но вы обменялись рукопожатием, - подозрение в голосе Рафы крепло.
- Я поступил как идиот, позволив тебе прийти сюда. На самом деле мне не хотелось встречаться с ним наедине, а кроме тебя, и пригласить-то некого… Вот черт… Ты вышел из себя. Это недопустимо.
Роджер понял, что и сам сильно сглупил, когда стал оправдываться перед Тсонгой, приводя в пример свой прошлый год - парень, какие стимуляторы, посмотри, у меня всего один турнир в активе!
Ошибка № 1. Нужно было категорически отрицать саму возможность того, о чем с такой страстью и уверенностью толковал шантажист, как будто сам он был под чем-то сильнодействующим. Роджер вспомнил глаза Жо, в которых горел какой-то нездоровый огонек... Рафа, вместо того, чтобы поставить хихикающего наглеца на место, косил глазом. Когда Тсонга уловил эту ментульную слабину и стал обращаться к Надалю, тот откровенно сорвался. Подошел и схватил Жо-Уилфреда за горло:
- Парень, тебе что? Тоже хочется в больницу?
И тем самым едва не выдал тайну ночного гольфа Федерера.
Роджер с трудом предотвратил кровавую драку, пообещав найти компромисс, устраивающий обе стороны. И теперь ломал голову, как это сделать.
"Рафа вышел из себя. Это было недопустимо"
Все было неправильно. Сразу. Надо было или решать вопрос наверняка... В конце концов, для этого есть профессионалы. Например, русские мастера спорта по биатлону, которые могут устроить "слепой" выстрел на охоте.
Или - выдерживать хладнокровный игнор. Они же с Рафой полностью провалились, уйдя в защиту, а там - растерялись как мальчишки, которые прячут сигареты по карманам перед школьным надзирателем.
Ошибкой № 2 было согласие в ответ на требование Яновича, ввести его в Общество Мельбурнcких Дам, то есть Гостиную Аны. Вроде бы его интересовала какая-то из девушек. "Никаких компромиссов с террористами" - почему-то этот принцип Роджер вспомнил только сейчас.
Шото Аница не прописана, неужели Бушар отойдет все-таки? )
Какая-то суровая серия, узнаваема только часть с Юленькой )