Хачанов у Смолова: секреты питания Джоковича, ранний брак, инвестиции по совету жены
Карен Хачанов в межсезонье пришел к Федору Смолову на подкаст Smol Talk, чтобы обсудить дружбу в теннисном туре, интерес к инвестициям, игру в паре с Андреем Рублевым, преодоление прошлогоднего кризиса и любовь к сладкому, а заодно выдать пару инсайдов о рационе детей Новака Джоковича и тренировках Марата Сафина.
Получилась полуторачасовая беседа с перерывом на челлендж: Смолов разнес Хачанова в чеканке теннисного мяча.
Хачанов привык к бешеному ритму тура, но в долгих поездках очень не хватает семьи
– У меня ощущение, что вы вообще не отдыхаете в течение года. Расскажи, где ты берешь силы, чтобы не потерять удовольствие от тенниса, потому что рутина, колоссальный ежедневный труд, времени мало, хочется путешествовать, семью не видишь.
– Наверное, исходит от мотивации, от того, чего ты хочешь добиться, ты должен получать удовольствие от того, что ты делаешь. Самое главное – быть на позитиве, ты должен правда кайфовать от того, что ты делаешь как в хорошие моменты, так и в не очень хорошие. В не очень хорошие моменты это тяжелее просто прочувствовать, а когда все хорошо, ты плывешь, все получается, все классно, готов вообще полететь хоть на Луну. Это все складывается.
Да, у нас бешеный ритм, мы к нему, наверное, привыкли. Семьи, конечно же, очень сильно не хватает. Но у нас своя специфика, как в каждом виде спорта. Так же, как у вас: у вас бывает по две, может быть, по три игры в неделю. Но у вас на пару дней улетел – прилетел домой. А у нас улетел в Австралию на месяц, например, потом прилетел.
– Ты берешь семью с собой в Австралию?
– В Австралию – нет, потому что очень далеко. Акклиматизация для детей, далеко лететь.
А в Европе, например, прилетают на какие-то турниры, когда у нас европейская серия с апреля по август.
В Америку тоже из Дубая далеко лететь: 16 часов прямой перелет.
Карен рано женился – это нетипичная для тенниса история. Они с женой Вероникой знакомы с восьми лет
– Мне кажется, это не типично для теннисистов заводить семью в достаточно молодом возрасте, как, например, у тебя произошло. Из-за специфики профессии, путешествий, нет по сути времени даже как-то отношения выстраивать.
– Мне кажется, даже не именно в теннисе, а вообще в спорте, наверное, нет?
– Не знаю, у нас много ребят-футболистов, мне кажется, именно в молодом возрасте...
– Может быть, в теннисе своя специфика, ты постоянно летаешь, и, наверное, кто-то должен жертвовать своей карьерой, отчасти жизнью, чтобы быть рядом. Не видеться вообще – это не отношения, тяжело было бы их сохранить, наверное.
Но у меня своя история: мы с моей женой Вероникой знакомы с восьми лет, друзья и любовь детства, можно сказать. [Моя история] не типичная. Очень много факторов, ты должен найти своего человека. Мне повезло, у меня это произошло с раннего возраста, и поэтому такое желание было завести семью, жениться в раннем возрасте, и я очень Веронике благодарен за то, что могу быть молодым отцом. У меня два сына уже. В какой-то степени, да, я очень много отсутствую. Но, с другой стороны, они могут смотреть, болеть за меня. Все равно, когда приезжаю, уже как-то больше осознавать, пока ты еще действующий спортсмен. Эти эмоции очень классные.
– То есть конкретно в твоем случае семья для тебя подспорье, источник вдохновения и сил в том числе.
– Сто процентов.
– Просто есть мнение, что семья или какие-то отношения потенциально могут тебя отвлекать не только в теннисе, а вообще в спорте. Есть такое расхожее мнение, что ты должен быть сфокусирован на спорте.
– Ну опять же, кто сложил такое мнение?
– Ну то есть раз ты занимаешься этим делом, то ты должен быть полностью на нем сфокусирован, а когда ты строишь отношения, все равно это эмоции, чувства, ты хочешь проводить время [вместе], и это отвлекает, наверное.
– Все должно быть в балансе, мне кажется, что бы ты ни делал по жизни. Потому что, например, ты один, ты начинаешь гулять потенциально, тоже, может быть, фокус смещается. И ты не то чтобы не совсем профессионально подходишь к своему делу... Если твоя вторая половинка тоже отвлекает тебя в какой-то степени, она модель, актриса, какие-то другие интересы...
С Агасси на благотворительном матче весной-2024
Я знаю, например, у Андре Агасси так и было. Он же был первой ракеткой мира, потом начал встречаться с Брук Шилдс. Да, и он стал, например, 120-м. Ну представляешь, за год. Он, не знаю, ходил на разные мероприятия, на ивенты. Наверное, как-то фокус сместился, и она, наверное, перетянула одеяло на себя. Представляешь, с первого стать 120-м, когда ты легендарный теннисист. А потом он познакомился как раз со Штеффи Граф, это его нынешняя жена, чемпионка, – ты, наверное, слышал, знаешь, сколько «Шлемов» она выиграла (22 – Спортс’‘), – и он опять стал первым.
Джокович хочет, чтобы дети были веганами, но жена Новака поделилась с Кареном секретом об их питании
– Ты упомянул, что необходимо получать удовольствие от тенниса, и это является самой большой мотивацией. Есть у тебя ощущение, что Новак Джокович получает удовольствие от каждой тренировки? Мне кажется, что он такой же человек.
– Он именно живет теннисом, такой стиль жизни у него, у него все на этом основано, все, что он ни делает, например, диету держит, он стал веганом. Он в один момент даже мне сказал, что он стал сыроедом на полтора месяца, решил попробовать. Я ему говорю: «Тебе понравилось?» Он говорит: «Слушай, я не проиграл ни одного сета, за два месяца выиграл все турниры». В принципе, при другом раскладе было примерно то же самое (смеется).
Он говорит: «Я чувствовал себя очень здорово, был свежим, но тяжело все-таки следить и придерживаться такой диеты на протяжении всего года, но я попробовал».
Джокович с детьми Стефаном и Тарой после победы на итоговом турнире ATP-2023
Он прямо этим живет. Может быть, если ты или я себя в такие рамки введу, нам не подойдет это – ты должен этого хотеть, этого желать и этим жить. По-моему, он старается, чтобы даже дети были веганами. Точно так же, как и он, и жена Елена. Но потом Елена по секрету нам сказала, что, когда они остаются с бабушками, с дедушками, они подкармливают их.
Ради теннисных результатов Хачанов старался не есть сладкое – получился обратный эффект
– Есть такое понятие – «гормон счастья». У меня со сладким такое. Проблема, можно сказать. Я пытался следить во время турниров, да и не только. Старался как можно меньше сахара употреблять. В какие-то моменты это работало, потом был отрезок времени, когда пару месяцев результаты были не очень, и ты еще больше этим загружаешься, потому что ты в какой-то степени думаешь, что я это делаю для себя, для ощущения, для спорта. Так бы я просто с удовольствием это все ел.
А результатов нет. И ты начинаешь загружаться, и тебя это еще больше вгоняет в такую не депрессуху, но в не очень приятные ощущения и мысли. И после этого я такой думаю: «Ладно, все, буду обратно все есть». И через неделю-две заиграл, результаты пришли. И ты такой думаешь: «Зачем я это все делал?» Я понимаю, что это может быть связано, а может быть вообще не связано.
Карен поменял отношение к поражениям и больше не переживает по несколько дней
– Много ли ты думаешь о завершившихся матчах?
– Когда был моложе, я прямо загонялся день, даже, может быть, два. Настроение сильно менялось в моей, можно сказать, личной жизни.
Потом я понимал, что мне это не нравится. Я не хочу, чтобы результат сегодняшнего матча повлиял на мои следующие три дня. Мне просто не нравилось это ощущение. Я начал над этим работать, у меня спортивный психолог был. Я это очень сильно поменял за последние шесть лет.
Ты больше глобально мыслишь. Это проблема, что ты проиграл, что что-то не сложилось. Но она абсолютно маленькая, если посмотреть на глобальные проблемы, которые могут быть у людей. И ты сразу же думаешь: «А зачем мне загружаться, если все, слава богу, хорошо, я занимаюсь любимым делом?»
Эти мысли к тебе возвращаются в такие моменты. И правильно этот поток мыслей контролировать, как и во время матча. Ты ошибся, тебя начинает все раздражать, бесить. Ты должен быстро это все остановить, прекратить – и все, и посыл другой. Потому что это доказано, я на себе знаю, что, когда ты [начинаешь тратить эмоции и энергию] на все, ты сразу же теряешься, у тебя фокус слетает, и автоматически начинаешь торопиться. Дыхание не восстанавливаешь, торопишься пойти подать, решения принимаешь не те. У тебя все, помутнение будет.
<...> После US Open-2024 у меня вернулись ощущения и мысли, которые были шесть лет назад. Мне не очень нравилось, что я начал больше загружаться, меня это сильно затронуло. Я начал очень сильно зацикливаться на результате. Меня это беспокоило и нервировало до глубины души.
Потому что не получалось вообще. Я все делаю, вроде все тренируюсь. Почему у меня не идет? Вроде бы все было хорошо. Как-то не принимал это все. После US Open я сам с собой сел и говорю: «Все, надо просто все отпустить. До конца сезона я делаю все возможное, я честен перед собой». И в итоге концовка сезона опять была очень хорошая, и я закончил в топ-20.
Вся семья смотрит матчи Карена, где и когда бы он ни играл
– Родители переживают, но это у всех так всегда, мне кажется. Когда еще с раннего возраста они занимались, возили на все секции. Все равно, когда ты состоялся как спортсмен, они, понятное дело, переживают.
С мамой Натальей и кубком парижского «Мастерса»-2018
До сих пор мои бабушки, дедушки, родители, вся семья смотрят все мои игры. Неважно, я в Австралии, в Америке с этой разницей часовых поясов. Ночью пишут: «Поздравляю». Я такой думаю: «Да что вы не спите-то?»
Хачанов не мог определиться, что круче: adidas или Nike, – потому что одновременно фанател от Сафина и Надаля
– Официально я начал в три года заниматься, но, понятное дело, в три это больше такое развитие: ОФП, бегаешь с мячом. И потом, уже лет с пяти-шести, я начал заниматься: три раза в неделю ходил в секцию возле дома. Вот так постепенно, мне нравилось.
– То есть теннис – это идея родителей была изначально?
– Да, просто в детском саду было объявление о наборе в детскую группу. Отдали попробовать. Попробовали.
– Когда тебе начало нравиться?
– Лет с 10-11, наверное. Больше начал осознавать, что мне прямо нравится теннис. Хочется играть профессионально. Там тогда уже начал смотреть на Надаля, он первые «Ролан Гаррос» завоевывал.
Я помню, мама в командировки летала часто в Европу, привозила мне эту форму найковскую: безрукавки эти все, бриджи. У него свой стиль был. Бандану. Ну, бандану, а я косынку делал. Короче, дикий стиль был.
Конечно же, у меня любимый игрок был Марат Сафин. Я просто никак не мог определиться, мне нравится adidas или Nike.
– Да, потому что Марат был в adidas, а Рафаэль – в Nike.
– В итоге выбрал Nike, но при этом нравился Марат, его стиль игры, как он играл и вообще как он себя вел. Конечно, как он себя вел в плане кидания ракеток – я не про это больше имею в виду, но его харизма, энергетика, то, как он играл, как он вел себя на корте, вообще его стиль игры, конечно же.
И с этого возраста как-то все пошло, я начал просить, если есть возможность, чтобы больше тренировок было, потому что теннис – очень дорогой вид спорта.
– Ты же уехал за границу, кажется, во сколько?
– Ну это уже попозже, когда мне 15,5-16 было.
Успехи по юниорам не гарантия классной профессиональной карьеры: пример ровесников Хачанова и Медведева
– Даже в 14 лет, если у тебя есть какие-то предпосылки, чтобы стать профессионалом, вообще нет гарантии. Я, например, до 14 лет по России стоял, может быть, в топ-7.
Было 10 ребят, которые очень классно играли. Из них были Даня, Андрей и я, а все остальные не заиграли.
– А при этом были на одном уровне?
– Даже выше. Уже в 16-18 мы стали вырываться вперед, а до 14 вообще далеко не первые были.
– В каком возрасте можно понять, какие твои перспективы? Ты во сколько начал понимать, что станешь, наверное, профессиональным теннисистом?
– В 16-17, наверное, ты уже начинаешь понимать, есть ли у тебя талант, есть ли возможности, есть ли вообще сама игра, можешь ли ты еще ее усовершенствовать, чтобы играть на профессиональном уровне. Но есть примеры людей, которые позже заиграли и все равно на хорошем уровне. Уже даже не в 17, а в 22-23 появились и играли на хорошем уровне.
Главный тренер Хачанова – его наставник и товарищ. Они работают вместе больше 10 лет
– Какова роль тренера в такие моменты, которые ты упоминал, например, такое поражение на US Open? Что он делает, какие находит слова поддержки?
– У меня два тренера, на самом деле. Они примерно 60 на 40 делят свое время со мной.
Главный тренер, который у меня с 15-16 лет, – хорват Ведран Мартич, он, можно сказать, инженер. Он прямо погружается во все моменты технические. Он прямо фанатик теннисный, смотрит все видео.
Мы сели после матча обсуждать нашу американскую серию, какие результаты были, что они не очень, куда идем дальше, над чем работать. Может, недостаточно времени на корте проводили, может быть, фитнес.
– То есть это все в формате диалога, дискуссии, каждый высказывает свое мнение? Только слова поддержки и именно с точки зрения тенниса, что сделать лучше.
– Да, он вообще такой прагматик. Он бывает чуть-чуть не то что паникует, но переживает, нервничает за меня прямо до глубины души.
Мы давно вместе, он меня знает. Он такой наставник, товарищ. Ему 58 лет. Он меня взял с раннего возраста, и я ему доверяю на все 150%. Поэтому я прислушиваюсь всегда, конечно же, к его мнению.
И он просто сказал: «Не паникуй, надо над тем-то и тем-то работать». Самое главное – психологически постараться отпустить это все. Не зацикливаться, не задумываться, не тянуть, как говорится, на дно. И все должно нормализоваться.
Он говорит: «Ты же сам знаешь, ты не первый год [в туре], ты не новичок». Из такой ситуации в итоге выбрался.
– Ты говорил о том, что многие ребята часто обвиняют тренеров, и какие-то из них даже часто их меняют. У тебя были мысли хоть раз поменять тренера?
– Нынешних – нет. Наверное, вообще во всей моей карьере – да. У меня немного тренеров было за всю мою карьеру. Я не очень люблю перемены, если честно. Раньше вообще был закрыт к переменам. Я в негативную сторону думал: если надо что-то менять, значит, все не очень хорошо.
А потом с возрастом, с опытом я понял, что наоборот. Ты отдаешь себе отчет, что получается, что нужно сделать лучше, и ты смотришь наоборот с позитивной стороны: что я могу добавить, что я могу улучшить.
Со вторым тренером Хосе Клаветом
Но после каких-то результатов таких мыслей последние года не было. Вообще в моей карьере, наверное, были ситуации, когда я понимал, что надо что-то менять, чисто на каком-то интуитивном и душевном состоянии.
То есть больше не ориентируясь на результат, это как вторичное уже, как исход. Не нравился сам процесс: я не чувствовал, к чему мы идем и что мы конкретно делаем, чтобы это поменять. Я на этом больше зацикливался. И поэтому понимал, что пора делать какие-то перемены.
Существует ли дружба в теннисе? Да, но молодые игроки очень обособлены, считает Хачанов
– Очень многое зависит от конкретных ребят-игроков. Мы с Даней, с Андреем росли вместе и прошли через все турниры, поэтому нас теннис очень сильно объединяет, и мы, конечно же, дружим.
У всех сейчас большие команды, у всех семьи уже. Может быть, реже получается свободное время вместе проводить, чем когда были юниорами и жили вместе в одном номере. Многое поменялось.
Но при этом Синнер, Алькарас, новое поколение, они очень сильно абстрагируются.
Понятное дело, что все можем пообщаться в туре, но мы не пойдем на ужин вместе.
Раньше вообще только так было. Я помню даже, когда Марат приехал на какой-то турнир, он говорит: «А что у вас там происходит? Раньше вместе тусили, гуляли, на ужины ходили, а сейчас вы «привет» еле друг другу говорите».
У нас когда был командный Кубок Дэвиса, который сейчас мы не можем играть, очень сильный контраст был, потому что там мы прямо все вместе, с командой, со сборной, такие мини-сборы. И там каждый день все обедаем, завтракаем, ужинаем, играем в карты, общаемся. Но это именно российская сборная.
Карен ждет возвращения матчей за сборную
– Насколько для тебя важны матчи за сборную и насколько тебе их не хватает?
– Важны. Мне кажется, в любом виде спорта. У нас получилось, можно сказать, в последний вагон запрыгнуть. Мы как раз в 2021 году в декабре выиграли Кубок Дэвиса первый наш заветный именно той командой, которой мы хотели, которой мы шли с самого начала.
Я играл первый раз за сборную еще в 17 лет. Каждый Кубок Дэвиса, который был, я играл, когда меня звали. Поэтому именно этой командой мы очень хотели выиграть, и это удалось.
В связи с нынешними обстоятельствами пока что мы не можем играть за сборную, но посмотрим. Надеюсь, в скором времени это как-то может поменяться.
Хачанов считает Олимпиаду пятым «Большим шлемом». Он уже взял серебро, но пока не прочувствовал всю энергетику Игр
– Когда ты играешь Олимпиаду, есть ощущение, что ты играешь за страну, именно за сборную?
– Сто процентов. Мы были отстранены последние годы. В Токио я выиграл серебро, и я не раз говорил, что для меня Олимпиада – это очень важный турнир, пятый, бонусный «Большой шлем», который я очень хотел бы играть раз в четыре года, прочувствовать полностью всю энергетику и всю силу Олимпийских игр.
Мы в 2021-м играли, когда пандемия еще не ушла. В Японии жесткие ограничения, жесткие правила были. Чуть-чуть другие эмоции, наверное, когда без зрителей нас награждали. Полностью все равно не получилось, к сожалению, прочувствовать. В этом году в Париже уже было с зрителями, но опять же своя специфика была.
Карен вкладывается в акции и облигации и всегда советуется об инвестициях с женой
– Я знаю, что ты инвестируешь, что ты много за чем следишь, интересуешься. Как вообще к этому пришел? Когда появилось желание? Может, кто-то начал подсказывать, советовать?
– У меня жена Вероника – мой главный эдвайзер. Может, года с 2019-2020-го, наверное, с момента пандемии, как раз было свободное время, начал чуть погружаться, стало просто интересно, что от чего зависит: рынки, экономика, акции, облигации. Просто даже на таком базовом уровне, вообще не погруженном, стало просто интересно. Начал чуть больше изучать.
Есть эдвайзеры, которые советуют, что лучше.
– То есть у тебя есть какой-то человек профессиональный, которому ты платишь за то, чтобы он тебе советовал и вел твой портфель?
– Личного нет. У меня больше от банка. Есть независимые, есть от банка. Люди, с которыми мы советуемся. Мы с Вероникой, честно скажу, всегда обсуждаем вместе какие-то такие вопросы. Мне ее мнение очень важно.
– Куда инвестируешь, какое направление кажется тебе наиболее привлекательным?
– У меня были свои частные инвестиции в проекты, но я понял, что, может быть, это было немножко опрометчиво. Если это составляет один, два, пять процентов твоего капитала, то ты можешь попробовать рискнуть, как венчурные фонды. Стрельнет – здорово, не стрельнет – ты не так сильно расстроишься. То есть чтобы эта составляющая была не таким большим куском твоего капитала.
Поэтому есть какие-то частные проекты, которые я несколько лет назад проинвестировал. Жду, надеюсь, что все получится.
А в основном, конечно же, портфель у меня с разными облигациями, акциями. Его контролирует конкретно мой менеджер в банке. Недвижимость потенциально всегда ликвидна. В Дубае сейчас тоже, я знаю, очень много знакомых, друзей покупают, инвестируют. Наверное, такая максимально safe [надежная, безопасная] инвестиция. Ну тоже safe-safe, но надо знать, когда выходить.
Хачанов коллекционирует часы и мечтает съездить на мануфактуру в Женеву
– Я был амбассадором Rolex с 2019 года, на пять лет контракт был, и в 2024 году не продлили. Наверное, с того момента начал уделять больше внимания и как-то полюбил вообще. Может быть, чуть-чуть даже до этого, но именно когда подписал контракт, я уже был больше вовлечен, мне было интересно. Даже не просто как аксессуар и как они красиво выглядят, а именно как они собираются, какая история за каждым брендом. Мне интересно съездить на мануфактуры, как они их производят поговорить, больше даже инженерская история.
– А когда у тебя был контракт с Rolex, у тебя не было такой возможности или просто времени не было?
– Я сейчас сожалею, возможность была, они меня приглашали, звали, мы могли это сделать, но, если честно, все время думал: «Потом съезжу, чуть попозже». Отдых, туда-сюда, что-то лень было ехать, хотел, но так и не съездил.
Может быть, все-таки получится в Женеву приехать. У всех часовых брендов там главный завод, фабрика. А так, после Rolex мне просто нравятся часы, увлекаюсь, и коллекция растет постепенно.
Карен периодически пересекается в Барселоне с Сафиным. У того спонтанный подход к тренировкам
– Насколько Марат Сафин является ментором для вас, ребят, которые намного моложе его? Ты уже сам упомянул, что написал ему за советом. Я вчера с Андреем Рублевым виделся, разговаривал, он тоже упоминал, что Марат давал ему советы.
– У всех по-разному. У Андрея, у меня он был одним из любимых теннисистов. И я помню, он у нас был капитаном на ATP Cup в 2020 году, прямо перед пандемией. И тогда мы с ним еще ближе начали общаться. Он в теннис, грубо говоря, вернулся, давал разные советы.
Он не хочет, я так понимаю, быть полноценно привязан к теннису, быть ментором или тренером. Но он мне всегда говорил, что если есть какие-то вопросы... Мы с ним хорошо общаемся. Не так часто – он живет своей жизнью. Но периодически пересекаемся в Испании, в Барселоне, потому что его сестра Динара там живет, и он тоже прилетает. Мы с ним даже тренировались пару раз в 2022-2023 году. Он говорит: «Я хочу поиграть тоже». Я говорю: «Давай, приезжай».
Он может не тренироваться год, потом резко загореться и три месяца без остановки каждый день тренироваться. Потом опять не играть вообще.
Игра в паре с Рублевым – возможность адаптироваться к кортам, заработать деньги и повеселиться
– В 2023 году получилось выиграть первый раз с Андреем. Мы с ним до этого играли в двух «Мастерсах» в финале именно в паре. Для нас пара – это как дополнительная тренировка и адаптация к условиям, к кортам. Когда приезжаешь, начинаешь с пары, вливаешься в турнир, в соревновательный процесс. И плюс, наверное, ты можешь потренировать какие-то вещи, которые в одиночке не можешь: подачу, удар с лета, прием. Игра вообще другая: быстрее, нет таких длинных розыгрышей, как обычно. Ну и плюс дополнительные деньги тоже.
После победы на мадридском «Мастерсе»-2023 в паре с Рублевым
– Как ты думаешь, ваша дружба и знакомство с Андреем с детства вам как паре на корте помогает?
– Я думаю, да, мы играем вместе в паре достаточно давно, с 2017-го, 2018-го. Мы выбираем турниры, какие хотим играть. Плюс мы всегда тренировали пару именно для Кубка Дэвиса, для Олимпиады, потому что важно быть сыгранными, чтобы постараться бороться за результат. Мы именно еще и с этим посылом очень часто играем вместе. Ну и плюс, потому что общаемся, дружим, весело сыграть вместе, почему нет?
У Медведева – кризис, у Рублева – кризис. А что с Хачановым?
Фото: instagram.com/karenkhachanov; Gettyimages.ru/Valerio Pennicino, Scott Taetsch, Michael Steele, Juan Naharro Gimenez, Clive Brunskill, Paul Kane, Julian Finney
