Мариано Пуэрта: история, пожалуй, главного теннисного обманщика. Часть 2
Новые подробности вскрылись спустя 15 лет.
«Объяснение, которое мы использовали в качестве стратегии, было ложью. Но я не получил спортивного преимущества. Я больше не хочу, чтобы меня считали мошенником».
Если так называемая версия со стаканом все-таки показалась вам правдивой, теперь вы можете лишь разочароваться. Ведь сам Мариано Пуэрта опроверг ее спустя 15 лет. В разгар пандемии в 2020-м он дал интервью изданию La Nación, в котором рассказал новую историю. За время, проведенное в тени, аргентинец успел расстаться с женой (в 2009-м после измены с его стороны), обанкротиться, переехать в США и попробовать себя на тренерской работе, где, впрочем, достижений было немного. И это интервью в августе 2020-го будто бы стало для него настоящей исповедью.
Он рассказывал, как в 2000-м сломал запястье на турнире в Палермо, который предпочел сиднейской Олимпиаде, но до конца года продолжал играть на уколах; как в январе 2001-го делал операцию с 30-процентной вероятностью успеха; как вопреки советам слишком рано вернулся в тур, из-за чего провалил сезон; наконец, как боролся с лишним весом и работал с психологом, пытаясь принять свои ошибки и свой непрофессионализм. А потом случилось первое допинговое дело.
«Я переживал сложный период: у первой дочери моего брата были проблемы с сердцем, ситуация напряженная. У меня случился приступ астмы, – вспоминал Пуэрта. – Мне дали лекарство, но в голову даже не пришло уведомить об этом турнир. Вылетело. У меня не было плохих намерений.
Я и сейчас, как в детстве, не засыпаю без ингалятора на прикроватной тумбочке. Я аллергик. Могу зайти в квартиру, где есть кот, и через 15 минут меня охватит астма. Если я зайду в квартиру с пылью на полу или на диване, будет то же самое. Или в критических ситуациях. Но после того допинг-теста мне одобрили это средство, и я использовал его до последнего дня карьеры.
И я вот еще что скажу: надо иметь в виду, что в то время антидопинговый контроль в теннисе не был таким активным. В 2003 году его ужесточили, появились неожиданные проверки с приходами на дом. До этого за целых шесть лет в туре я сдал меньше пяти тестов, поэтому в случае болезни мог вести себя более расслабленно. Я был не настолько сознателен. Потом случилась история Челы и моя, все насторожились. Я уже был обязан детально разбираться в вопросе».
Итак, первый случай Пуэрта не опровергал, подтверждая историю с собственной халатностью и указывая на особенность времени. Хотя, конечно, официальные данные свидетельствуют о том, что впоследствии ему разрешили использовать от астмы сальбутамол, а не кленбутерол, который обнаружили в пробе в 2003-м. И дальше, по собственному признанию теннисиста, он должен был стать ответственнее. Но опять допустил халатность, да еще и в такой важный момент карьеры.
Жена была ни при чем – все дело, как рассказал Мариано, в фитнес-тренере Дарио Лекмане и некачественных таблетках. Оказывается, перед сезоном-2005 Пуэрта забыл купить витамины с кофеином и женьшенем, поэтому обратился за помощью к Лекману: «И он мне говорит, что у него есть друг, сотрудник лаборатории, который может сделать эти витамины в нерабочее время – а нам они обойдутся дешевле. Я соглашаюсь, и дальше все нормально. Беру упаковку в Чили и начинаю год. Эту таблетку я принимал не всегда – зависело от самочувствия. Если я был в порядке и играл с соперником, который давал мне немного времени на удар, я ее не пил».
К тренеру и его другу вопросов изначально не возникало: «Я всегда ему доверял. Слепо доверял своей команде. Я никогда не мог подумать, что он навредит мне, ведь любой вред для меня стал бы вредом и для него. С чего бы я решил, что он может выстрелить себе в ногу? – утверждал Мариано, начинавший «Ролан Гаррос» 37-м в мире. – У меня не было такого рейтинга уже много лет. Я вернулся! После пережитого стал бы я делать что-то намеренно? Ни за что!»
Финал «Ролан Гаррос», топ-10, предварительный контракт на миллион долларов с Lotto – жизнь Мариано на какое-то время превратилась в сказку. Правда, после Цинциннати он почему-то уволил тренера Андреса Шнайтера, которому был обязан своими успехами, и нанял Гильермо Переса-Рольдана, уже работавшего с ним ранее. А потом, накануне вылета на US Open, узнал о положительном допинг-тесте.
Подозрение на витамины пало далеко не сразу, а лишь на встрече с юристами, которая состоялась перед октябрьским «Мастерсом» в Мадриде. «Меня спросили: «Флаконы витаминного комплекса у тебя сейчас те же, что и в Париже?» Да, у меня было все, что я принимал с 1 января того года. Я отдал им один флакон и улетел. Десять дней спустя мне позвонил менеджер Гастона Гаудио Олиндо Якобелли, который был партнером Брасеро. Он говорит мне: «В одном из флаконов семь таблеток со следами этилэфрина». Я ему отвечаю: «Что, семь таблеток?» Он: «Да, есть флакон, в котором около сорока капсул, из них семь – со следами этого вещества». Я испытал облегчение, так как узнал, что произошло».
Почему же пришлось придумывать версию о лекарстве жены? «Мы ничего не могли сделать, потому что таблетки были куплены – не знаю, как это сказать – не по закону. Чека не было. Мои адвокаты посчитали, что со стратегической точки зрения использовать эту версию будет неправильно, что она не понравится суду».
По признанию аргентинца, тот рецидив поставил крест на его карьере, которая хоть и продолжилась в 2007-м, но куда менее ярко. «У меня такое ощущение, что моя теннисная карьера закончилась в тот день, когда я открыл конверт перед поездкой на US Open. Вот когда она закончилась. Это выбило меня из колеи. Что-то внутри меня исчезло, и до завершения карьеры я выходил на корт опустошенным».
Лекману откровения бывшего подопечного явно пришлись не по душе. Он сразу сказал, что не давал Пуэрте никаких таблеток и никто из его друзей ничего не изготавливал. О том же, откуда взялся допинг, Дарио «не имеет представления», и Мариано он никогда таких вопросов не задавал – хотя возобновил с ним сотрудничество после возвращения теннисиста в тур.
Тем временем La Nación обратилась и к Шнайтеру, который еще в декабре 2005-го осмелился утверждать, что версия со стаканом «похожа на научно-фантастический фильм». Андрес поведал новые детали дела. «Произошли странные вещи, которые вышли из-под моего контроля. Лекмана не было с нами на турнирах – у Дарио проблемная история. Когда Мариано выиграл в полуфинале, то пригласил Дарио. С момента его приезда в Париж я упустил несколько моментов: они долгое время пробыли одни. Тогда я уже упустил его из-под своего контроля.
В матче с Давыденко Мариано играл с двухмиллиметровым надрывом в ноге, и я не знаю, давал ли что-то один из них другому. Мариано весь год принимал таблетки с кофеином и женьшенем за полчаса до игр, чтобы активизироваться. Это правда, что их делала лаборатория. Но он принимал их круглый год. Я тренировал Скиллари, и он делал то же самое. Это было разрешено. Мариано сдал пять тестов перед «Ролан Гаррос». Почему тест после финала оказался положительным? Вот это у меня никак не сходится. Я не знаю».
По словам Шнайтера, он задавал вопрос своему подопечному. «Мариано отвечал, что не знает. [...] Я знал, что он лжет. Мы жили как муж и жена. Каждый день вместе на протяжении полутора лет. Мы знали друг друга, знали, когда кто-то лжет или говорит правду. Я ему говорил: «Ты ел это?» Он отвечал «нет», но я знал, что он лжет. Мы проделывали этот трюк четыре тысячи раз, и я знаю, лгал он или нет. Я чувствую, что тогда он не был честен.
Дальше не знаю, что сказать, потому что я ничего не пропускал. Я немного упустил их только за день до финала, когда приехал Лекман. Не ручаюсь ни за одного из них. Абсолютно.
Может, он сказал ему: «Толстяк (прозвище Пуэрты – прим. авт.), прими это и будешь как огурчик, боль в ноге уйдет. Надрыв небольшой, это пустяк». И в этом «пустяке» содержались те миллиграммы этилэфрина, которые привели к положительному тесту. Или, может, толстяк, которому было все равно, сказал ему: «Дарио, дай это мне и я в любом случае сыграю». Не знаю, как это все произошло, но мне кажется, что что-то такое было, ведь позже они продолжали работать вместе».
Сам Шнайтер категорически отрицает свою причастность к ситуации с допингом. Более того, он старательно ограждал подопечного от неприятностей – хотя тот, по мнению Андреса, осознанно к ним не стремился. «Думаю, он принял что-то не изучив, и это была халатность. Типичный Пуэрта: он считал себя бессмертным, а я весь день трясся, потому что видел его на расслабоне. Я говорил: «Толстяк, идиот, нам нельзя принимать допинг». А он не придавал значения. И стал рецидивистом! Я психовал, у меня был стресс».
Впоследствии отношения Шнайтера и Пуэрты испортились. Тренера сильно обидело то, что после всех его трудов, после работы над снижением веса и повышением мотивации в 2004-м, Мариано «бросил его» и даже не заплатил положенных по соглашению денег (очевидно, из-за банкротства). «С Лекманом я тоже больше не общаюсь, – заявил специалист. – Я ему не доверял. Они винили друг друга, а через два года, когда Пуэрта снова начал играть, уже были вместе. Так что вы думаете? Похоже, у них было соглашение о чем-то, чего я никогда не знал. Могу вас заверить, что в это они меня не посвятили».
Итак, через 15 лет после почти забытого уже скандала его участники дали новые комментарии. Причем инициатором выступил сам главный виновник. Что же его к этому побудило – желание снять с себя ответственность и восстановить репутацию, стремление снова напомнить о себе или, может быть, даже очистить совесть? И кто же ближе к правде – Пуэрта или его экс-тренер, который ему не верит?
Надо сказать, восстановить репутацию Мариано точно не удалось – скорее напротив. Он сам вскрыл свой обман (да еще и из судебных показаний), после чего ITF была вправе возобновить процесс, чего, к счастью аргентинца, не сделала. Ответственность Пуэрта снял разве что с бывшей жены Соль Эстеванес, которая фигурировала в первоначальной версии, и перенес на Дарио Лекмана. Но свою халатность теннисист не исключил: просто в истории из 2005-го она заключалась в неосмотрительном использовании стакана, а в 2020-м выяснилось, что игрок высокого уровня доверял фитнес-тренеру с подозрительным прошлым и принимал таблетки, сделанные подпольным путем. Кстати, если бы загрязненными оказались препараты от официального производителя, исход мог получиться гораздо более благоприятным (свежий пример – Ига Швентек и ее мелатонин).
Версия со стаканом была придумана адвокатами Пуэрты – это признали он, Андрес Шнайтер и его экс-менеджер Хорхе Брасеро. Однако Шнайтер не поверил и в версию с загрязненными таблетками кофеина и женьшеня; его доводы выглядят вполне убедительными. Как вспомнил Андрес, Дарио Лекман при нем приезжал лишь на три турнира – после «Ролан Гаррос» это были «Мастерсы» в Монреале и Цинциннати. Любопытно, что именно в Канаде Мариано показал первый после Парижа серьезный результат. И с Лекманом он остался даже после того, как по его вине получил и отбыл дисквалификацию. Здесь приходят на ум недавние слова Ника Кириоса: «Я был бы в ярости. Я бы, наверное, никогда больше не разговаривал с этим парнем». А кто стал бы?
И вот спустя почти 20 лет такое же «слепое доверие» к команде и вытекающая из этого халатность приводят к проблемам Янника Синнера – невероятно дисциплинированного и профессионального игрока с другим менталитетом, настолько сконцентрированного на своей работе. Выходит, за эти годы теннисисты все же стали ненамного профессиональнее? Или дело в другом? Может, когда-нибудь мы об этом узнаем.
В случае с Пуэртой создается впечатление, что это либо настоящий теннисный мошенник – и тогда его сотрудничество с Дарио Лекманом (как и камбэки на решающих стадиях «Ролан Гаррос»-2005) кажется отнюдь не случайным, – либо невероятно безответственный человек, ради успеха готовый принимать что угодно и от кого угодно, а также рисковать карьерой и состоянием. Независимо от того, в какой из вариантов вы верите больше, действия аргентинца противоречили принципам профессионализма и фэйр-плей.
Поэтому абсолютно закономерно, что в профессиональном теннисе он надолго не задержался. С другой стороны, как тренер Мариано вернулся в тур в 2021-м (вскоре после скандального интервью) и немного разминулся со Шнайтером в команде Кристиана Гарина; позже работал с Ласло Дьере, а теперь помогает Брэндону Накашиме. С Андресом они не пересекаются: тот сосредоточен на южноамериканцах и сейчас находится на Australian Open вместе с Уго Делльеном, хотя официально входит и в команды Хуана Игнасио Лондеро с Эмилио Гомесом. Посмотрим, как Мариано проявит себя в новом статусе и сможет ли хоть чуть-чуть компенсировать то, чего недобрал в бытность спортсменом. Впрочем, его всегда будут помнить как того самого допингиста, которого Надаль обыграл в своем первом финале «Ролан Гаррос».
Карьера Мариано Пуэрты с допинговыми сезонами (2003 и 2005):
три титула ATP;
лучший результат на крупных турнирах – финал «Ролан Гаррос»-2005;
лучший рейтинг – №9;
баланс побед и поражений в туре – 128:118;
семь побед над топ-10.
Карьера Мариано Пуэрты без допинговых сезонов:
два титула ATP;
лучший результат на «Больших шлемах» – третий круг «Ролан Гаррос»-2000;
лучший результат на крупных турнирах – четвертьфинал «Мастерса» 2000 года в Риме;
лучший рейтинг – №18;
баланс побед и поражений в туре – 86:78;
три победы над топ-10.
