4 мин.

«Это он - Феличка», 5-я серия «Публичный мужчина»

2 k

 

  ... Что бы там не трепали злые языки, в эпидемии, свалившей больше дюжины человек, я не виноват. Меня якобы видели с этой миленькой Цетковской в баре, где я целовал ее.

Будто бы по старой дружбе, убрал конкурентку Аны с ее дороги.   

А другие говорят, что видели меня со Штепанеком в ресторане. И с ним я тоже целовался.  

 

Конечно, у него такие губы. Вы не можете думать ни о чем другом, кроме как целоваться, глядя на эти губы. Но он женат, и я... хммм... в некотором роде тоже.   

Все - ложь, наглая ложь! А даже если где и правда, то разве я виноват, что все такие изнеженные? Белое мясо, выращенное в тепличных условиях. Люди, не нюхавшие улицы. Без малейшего иммунитета к реальной жизни.  

... В тот день мне пришлось встать очень рано. Я должен был выйти на корт и показать все, на что способен. Урыть японца Ито, маленького труженика корта.

А вдруг я не смогу? Вдруг, после того, как я поработал с такими ребятами, младшими мира сего, на кухне буржуйского отеля, у меня не поднимется рука?  

"Руки вспомнят и все сделают за тебя. Не ссы!" - ободрила оптимистка Андреа.

"А главное, не увлекайся игрой на публику. Забудь о старых богатых женщинах в вип-ложах, не бросай на них умоляющие взгляды, как будто просишь усыновить тебя. Все равно они массово переключились на Димитрова".    

 

Фернандо добавил, что еще я играю пару.   

- "Играю пару"? Это как? - поинтересовался я. - Работаю эскортом? Изображаю фиктивные отношения? Такое чувство, что я преуспевал в сфере услуг... Или был публичным мужчиной.   

- Не говори так.. Я всегда боялся этого. Что ты станешь публичным парнем, - лицо Фернандо избороздили морщины глубокого страдания.   

Мне вдруг захотелось выгладить эти складки ласковой рукой.   

В памяти мелькнуло "Бляд*ми, проститутками,  авантюристами, но вместе навсегда". Похоже на клятву.  

Я поймал себя на том, что шепчу это. Дерьмо!   

- Ты.. Вспоминаешь?? - страдание на лице Фернандо сменилось таким диким восторгом, словно он выиграл этот гребаный чемпионат США.  

- Смутно. Публичный мужчина - я имел ввиду, что я был поэтом или кем-то вроде, а ты что подумал? Все время лезут в голову образы и поэтические строчки. Вот когда мы были вчера на матче той черной женщины, пришло такое.   

Чудесный день, синеет высь

И реют флаги.  

Стоит Серена. Машет кулаком

Звереет баба.   

Свело очко, "Run Rabbit Run!"

Дыханье сбилось.    

Но вдруг на ушко шепчешь ты:

"Тю-тю... малыш...   

Тебе приснилось"

         

... А вечером я увидел ЕЕ.

Дело было так. Меня нарядили в спортивное шмотье. Слов нет - дорогое, красивое.

Но я уже как-то привык к старому в катышках свитеру, который мне подарил еще один парень с кухни "Хилтона" - кубинец Рамон, творивший из отходов такую пиццу, что все парни выстраивались в очередь облизать ему пальчики. А его компот!  

В таком виде, я рассчитывал, что меня - то есть Фелисиано - никто не узнает, и не будет докапываться о том, как я потерял память. Вопросы о том, почему меня нашли голым в парке, сколько человек меня изнасиловало, что я при этом чувствовал, утомили меня однообразием. 

  - Эй, Фелисиано! - она окликнула меня, когда я дико озираясь пробирался через теннисный городок, чтобы выйти в город и навестить моих рабочих камрадов.   

Она была такая хорошенькая, что я...  

(Продолжение следует... )