18 мин.

Новак Джокович: «Нынешний кубок будет на вершине моего личного рейтинга вместе с РГ-2016»

269

Компиляция некоторых значимых интервью Новака Джоковича во время Уимблдонского турнира. Перевод Ольги Линде. 

 Фрагменты пресс-конференции Новака Джоковича после эпического полуфинала с Рафаэлем Надалем (6:4, 3:6, 7:6 (11:9), 3:6, 10:18).

- После поражения на Ролан Гаррос вы сказали, что, возможно, ваш травяной сезон под угрозой. Что заставило вас передумать?

- Я решил играть. По понятным причина я был сильно расстроен после того матча, а после таких поражений очень сложно говорить и даже думать о том, что будет дальше. Поэтому я и сказал – не знаю, я ведь только-только вышел с корта! Потом я взял перерыв на несколько дней, перегруппировался и захотел снова вернуться к работе. Как стало понятно теперь, это был верный выбор. У меня получилась прекрасная неделя в Квинсе, пять матчей, отличная подготовка, позволившая набрать форму к Уимблдону. И вот я в финале. Я очень, очень доволен. После матча меня накрыли эмоции, потому что последние 15 месяцев оказались для меня очень долгими, поэтому настоящий момент для меня – громадное удовлетворение.

- Показалось, что вы были непривычно спокойны на протяжении этого матча, особенно на фоне того, что в прошлом вы бывали весьма эмоциональны на корте. Это что-то из того, что вы выработали в себе путем медитаций, или просто приказали себе оставаться сфокусированным?

- Для начала – спасибо, я принимаю это как комплимент. И далеко не всегда был спокоен, уверяю вас. И вчера, и сегодня во мне бушевали эмоции. Когда играешь на таком уровне против одного из своих самых, а возможно, и самого главного соперника в жизни, напряжение очень высоко. В игре множество эмоций. На кону стоит очень многое. Ты не можешь этого не чувствовать. Ты проходишь через это. Важно принять это и, несмотря на то, что происходит, пытаться сохранить холодной голову, потому что тот, кому это удается, и выигрывает. Но в этом заключается и определенная опасность. Ты не можешь постоянно быть безэмоциональным. Например, Федерер – великий мастер демонстрировать эту безэмоциональность, но я уверен, что внутри у него бушует такой же пожар. Он просто умеет держать свои эмоции под контролем. Но иногда этот контроль слабеет. Матч длинный, есть время перегруппироваться, прийти в себя. Это и происходило сегодня. Несколько раз я терял хладнокровие, и сразу же проиграл подачу, потом и сет. Надаль тот, кто он есть, именно потому, что он отлично знает, как пользоваться такими моментами, и безупречно это делает. Когда он видит возможность, он хватается за нее и моментально использует. Поэтому этот матч был экстраординарным со всех точек зрения. Невероятно горд тем, что вышел победителем.

- Это был экстраординарный матч, возможно, лучший в сезоне, но на его финише не было трофея…

- Да. Но вот мой трофей – статистика (улыбается).

- За эти 15 месяцев случалось так, что вы думали – я никогда больше не вернусь на этот уровень? И в какой момент вы на самом деле поняли, что таки вернулись?

- Да, были моменты сомнений, расстройства, разочарования, когда ты спрашиваешь себя – хочешь ты продолжать, а если хочешь, то каким способом, тем или этим, по какому пути пойти и куда он тебя приведет? Любой сталкивался с этим. Не знаю никого, кто постоянно мыслил бы позитивно, всегда на все сто был уверен в себе. Мы все люди, мы все проходим через это. Но, если отталкиваться от настоящего, стоит признать, что все это сделало настоящий момент еще более особенным, еще более сладким, я смог преодолеть все препятствия и добраться до финала. Если бы вы сказали мне это полгода назад, я немедленно бы на это согласился. Но верил ли я на самом деле, что смогу вернуться? Конечно. Мне достаточно трудно просто играть в теннис и не верить, что могу быть лучшим в том, что делаю. Мне повезло добиться многого. Настолько многого, что на каждый турнир я приезжаю с самыми высокими амбициями. Так уж я устроен.

- Был какой-то конкретный момент, когда вы поняли, что вернулись?

- Возможно, в Риме. Получился прекрасный турнир, я сумел практически на равных сыграть с Надалем. РГ тоже был вполне пристоен, если не считать последнего матча, в котором я не сыграл в свою силу. Ну а весь травяной сезон только подтвердил, что привычный мне уровень тенниса вернулся.

- Почему вы захотели, чтобы крыша оставалась закрытой?

- Организаторы турнира и судьи сказали, что крыша должна быть закрыта, потому что вчера мы начали матч при закрытой крыше.

 - Но разве это не было решением игроков ? 

- Нет. Нам сказали, что мы должны будем играть под крышей. 

- Но вы каким-то образом высказали свои предпочтения? Рафа сказал, что он не хотел играть под крышей. Люди уверены, что эти условия выгодны вам. Проясните – вы предпочли бы играть не под крышей?

 - Нет. Но я был за крышу, потому что мы начали играть под ней, и я хотел, чтобы мы продолжили в тех же условиях. 

- И вы попросили об этом?

 - Я ни о чем не просил. Они спросили мое мнение, я его высказал. Но, насколько я понял, решение ими уже было принято.

 - Вы сыграли с Рафой больше, чем с кем-либо еще. К тому же это соперничество насчитывает больше всего матчей в Открытой эре. Каких физических усилий требует от вас игра против Рафы? 

- Если я покажу вам свои ноги, вы поймете (смеется). Он, возможно, величайший боец из всех, кто когда-либо играл в эту игру. Он сражается за каждое очко так, словно оно последнее в его жизни. Это в нем производит сильнейшее впечатление. Это делает победы над ним на любом покрытии предельно сложными. Ты выходишь на матч с ним, понимая, что каждое очко придется завоевывать, и одна только эта мысль уже вытягивает из тебя энергию. Ты должен быть как следует к этому готов. Ты проводишь чертову прорву времени на корте, прикладываешь колоссальные усилия для подготовки, стараешься быть настолько профессиональным во всем, насколько возможно, ведь тебе предстоит сражаться с таким парнем, как Надаль. Но и он делает то же самое. Ведь если ты хочешь быть способным выступать на таком высоком уровне и в конце концов заслужить победу над ним на крупнейшем турнире, ты должен ради этого отдать все, что в тебе есть. 

- В самом конце этого матча случился поражающий воображение дроп-шот, заставивший вас предельно напрячь все жилы. Честно говоря, не знаю, как вам удалось не финишировать в королевской усыпальнице Уимблдона. Через что вы заставляете пройти свое тело, чтобы быть способным проделывать такие штуки? 

- Спасибо, что напомнили. Я должен быть благодарен своему телу. Иногда мы принимаем каике-то вещи как должное. Но я всегда заботился о своем теле, всю свою жизнь, работая над тем, чтобы поддерживать его в оптимальном состоянии и благодаря этому быть способным на такие вот растяжки на корте. Это был один из тех моментов, когда для меня, как показалось, остановилось время. Матч-пойнт, я вижу, как он входит в корт, наношу очень качественный удар – и для него наступает момент принятия решения. Решится ли он на укороченный или просто пробьет с бэкхенда? Когда я увидел, как он меняет хват ракетки, я начал движение. Но его укороченный оказался чрезвычайно хорош. Я был слишком далеко. Но все равно попробовал достать, проделав что-то вроде того, что делал Майкл Джордан в «Космическом джеме», когда он пытался растянуться. В общем, такое вот сравнение приходит мне в голову. 

* * * Фрагменты пресс-конференции 13-кратного чемпиона турниров «Большого шлема», 4-кратного чемпиона Уимблдона Новака Джоковича после финального матча с Кевином Андерсоном (6:2, 6:2, 7:6)

 

- Год назад вы покинули Уимблдон с травмой локтя. Сейчас вернулись чемпионом. Расскажите об этом долгом пути. 

- Вы правы, путь вышел долгий, особенно учитывая эту травму локтя, что выбила меня из тура на полгода. Когда я снова начал тренироваться, вернулся в тур, сыграл в Австралии, вернулась и боль. Я играл с болью. Необходимость лечь под нож хирурга оказалась неизбежной, хотя я, если честно, приложил все усилия к тому, чтобы этого избежать. Это была первая и, надеюсь, последняя операция в моей жизни. После этого мне показалось, что я хорошо восстановился. И я вернулся на корт. Вероятно, слишком поторопился. Соревноваться я бы не готов. Индиан Уэллс и Майами были плохими. Мне потребовалось несколько месяцев, чтобы действительно восстановить кондиции, уверенность, вернуться к основам, пробивать на тренировочном корте так много мячей, как только возможно, чтобы снова ощутить себя комфортно, играя на высоком уровне. Потребовалось несколько турниров, но, если быть честным, я не смог бы выбрать лучшего месте в теннисном мире для того, чтобы выйти на пик и вернуться. Уимблдон – совершенно особенное место и для меня, и для многих других игроков. Когда это случилось впервые в 2011-м, когда я стал первым номером в мире, это была мечта сбывшаяся наяву. На самом деле очень трудно сравнивать нынешнюю победу и три предыдущие, они все имеют особую ценность, но если бы мне нужно было выбирать, я, скорее всего, выбрал бы самую первую и эту, потому что на этот раз на трибуне был мой сын, что сделало ее еще более особенной. 

 

 

(Прим. mrs_mockery. А еще - с 2011 года Новак внешне почти совсем не изменился: я всегда говорила, что он втихаря попивает мафусалин :))

- Вы вернулись в топ-10. Могли ли вы представить себе в начале этого года, что в июле снова будете в числе лучших десяти? 

- На самом деле я научился быть терпеливым. В феврале, после операции, я был нетерпелив, я желал вернуться как можно скорее и как можно скорее выйти на корт и снова соревноваться. Я все еще ощущал дискомфорт и боль, но все равно упорствовал, хотя все были против того, чтобы я играл на этой стадии. Но я не мог представить, что будут вне тура еще несколько месяцев! Так что пришлось выучить урок прикладным способом. Отвечая на ваш вопрос прямо – нет, я не предполагал, что буду в топовой форме так скоро, уже на Уимблдоне. Если бы вы задали мне такой вопрос после Ролан Гаррос, я бы сильно засомневался.

Однако какая-то часть меня всегда верила в мои возможности, в качество моего тенниса, в то, чем я владею. Кода бы я ни приехал на турнир, ТБШ в особенности, я всегда верю, что получу хороший шанс бороться за трофей. Мои амбиции довольно высоки. Хотя, возможно, я пошел против себя, особенно в первые месяцы после операции, когда ждал от себя высокого уровня и никак не мог понять, почему я никак не могу сыграть на том уровне, к которому привык. Сейчас-то легко говорить, через это нужно было пройти. Хочу сказать спасибо тем людям, кто действительно близок мне и кто ни разу во мне не усомнился.

 - Имеете полное право считать, что за последние 10 лет вы уже все доказали как миру тенниса, так и себе самому. Но не кажется ли вам, что двумя последними матчами вы доказали себе что-то еще, что дошли до пределов, о которых, возможно, даже не подозревали? 

- Самому себе – да. Я проиграл четвертьфинал РГ. Это был простой, хотя и длинный матч. В решающие моменты я играл не на должном уровне. То, чего мне на самом деле не хватало, если честно, так это такового вот жесткого конкурентного противостояния голова в голову с сильным соперником на решающей стадии ТБШ. Возможность сыграть с Надалем в полуфинале была самой большой и самой лучшей проверкой того, что я могу преодолеть, какую я только мог себе пожелать. Поэтому я отдал столько сил и энергии ради победы в этом матчей, ведь я знал, что это будет значить для меня как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе, какое влияние окажет на мою уверенность, на меня вообще. (…)

- Вы преодолели сложный период и вернулись, но вам уже 31 год. Ранее у вас был период тотального доминирования в туре, но реально ли ожидать, что вы снова сможете вернуться на тот доминирующий уровень? Вы думаете об этом или же до этого еще далеко? 

- Я понимаю, что люди задаются вопросом, смогу ли я постоянно играть на таком уровне. Поверьте, я тоже хотел бы это знать (улыбается). Но в то же время я не могу заглядывать так далеко вперед, потому что мне еще нужно принять и осознать то, что я только что сделал. Конечно, весьма приятно снова иметь возможность играть так, как я играл в Квинсе и на Уимблдоне, это приносит удовольствие. Это будет большим подспорьем для моей уверенности и трамплином к тому, что еще предстоит. Я не умею видеть будущее. Я не могу знать, что произойдет. Но я люблю играть на харде. ЮСО всегда был для меня успешным турниром. Я не играл там год назад из-за травмы, и сейчас с нетерпением жду возможности вернуться, сыграть так хорошо, как могу, и посмотреть, что из всего этого выйдет. (…)

- Несколько более технический вопрос. Как-то давно, после Эшторила, вы сказали, что у вас есть секретное оружие, бэкхенд по линии. Последние годы казалось, что вы его в какой-то мере утратили, что вашим главным оружием становится форхенд. Но сейчас возникло ощущение, что оно к вам вернулось. Я не прав? 

- Да, я обычно полагался на этот удар, особенно в ранние годы своей карьеры. Бэкхенд по линии был и остается, возможно, одним из самых важных ударов в теннисе, не только в моей игре, но в целом. Большинство игроков более комфортно себя чувствуют как раз со стороны бэкхенда, поэтому, если ты хорошо владеешь этим ударом, если уверен в нем, то способен здорово мешать ритму игры соперника и его положению на корте. И да, бесспорно, это было моим оружием. Но это трудный для исполнения удар, ведь пробивать приходится над самой высокой частью сетки, поэтому расчет должен быть очень точный.

И снова да – вы правы, какое-то время мне было не очень комфортно пользоваться этим ударом, но в последнее время, по моим ощущениям, он снова работает хорошо. 

Тренировка бэкхенда отнимала очень много сил у всей команды.

 

- Теперь, когда вы вернулись на победную тропу вместе с Марьяном, будет ли это долгосрочное сотрудничество или все же нет? 

- Мы поговорили сразу после матча, и все выглядит так, что он настроен продолжать работать со мной, что здорово. Мы доработаем этот сезон, а потом уже будем решать дальше. Я очень благодарен Марьяну и ГГ (Гебхарду Гритшу. – прим.перев.) за то, что вернулись. Мы не работали вместе год, они жили своей жизнью, занимались разными вещами, отрешившись от тенниса, и с тих стороны очень мило, что они вернулись ко мне и помогли добраться туда, где я сегодня. Я очень люблю этих ребят. 

- Я еще хочу спросить про Марьяна. Насколько стыдно вам было звонить ему, и как его возвращение смогло вам так здорово помочь? 

- Совершенно не стыдно. Наоборот! Я был возбужден перспективой позвонить ему. И его решения долго ждать не пришлось. На самом деле он перезвонил тем же вечером и сказал – окей, давай займемся, когда мне приезжать на тренировки? И через пару дней уже был со мной. Я уже говорил, что после прекращения совместной работы мы оставались на связи. Мы семья. Мы любим друг друга. Мы дорожим нашими отношениями. И из-за того, что мы решили не работать вместе, ничего не изменилось. Это был скорее короткий перерыв, чему я очень рад. 

 

- Какой отпечаток на все, что тут произошло, наложило отцовство? 

- Я старался не говорить об этом, но, по чести сказать, на этом Уимблдоне это было, вероятно, моей самой сильной мотивацией. Я много раз представлял себе этот момент – как мой малыш с трибуны смотрит на меня, переживает вместе с моей женой, со мной, вместе со всеми. Это сложно описать. Он еще ни разу не был в моем боксе во время матча, я надеялся, что, может, Уимблдон даст такую возможность, ведь он уже достаточно большой мальчик и может оставаться спокойным полчаса или около того… Но на Уимблдоне существует правило, согласно которому дети младше 5 лет на трибуны во время матчей не допускаются. Ему нет пяти, а правила надо уважать. Но девочки Роджера и его мальчишки были на трибуне во время церемонии награждения год назад, и я надеялся, что, может, и мне разрешат. Стефана не было на трибуне вплоть до того момента, как я пошел давать интервью. Он появился – и этот момент я буду беречь в сердце вечно.

 

 

Из сербской части пресс-конференции. 

- После всего того, что вы пережили за последние полтора-два года, после всех, мягко говоря, нечестных спекуляций в ваше адрес, после всего того, что о вас писали и говорили «доброжелатели», когда многие пытались списать вас со счетов окончательно и бесповоротно, а вы, несмотря ни на что, слушая все это и читая, продолжали верить в себя, свои возможности и шли своим путем, можно ли назвать эту победу особенной? 

- Честно – да. Была масса историй, как говорится, выходящих из ряда вон. Но я никогда не забывал, что среди тех, кто все это выдумал и написал, было и много тех, кто поддерживал меня, изо всех сил желал самого лучшего, и, возможно, по этой причине не мог смириться с действительностью и тем, что я не играю, как раньше, на высшем уровне. Им было легче искать причины этого в других, приплетать сюда какие-то еще вещи, но я не хочу вдаваться в детали. И без этого мне было очень сложно, зная, сколько усилий я прикладываю, сколько и как тренируюсь, не иметь возможности соревноваться с лучшими из лучших и не быть в состоянии показать мой настоящий уровень.

 - Сейчас, когда это все уже, хочется верить, позади, можете назвать момент, в который вы ощутили, что падать ниже уже некуда?

- Низшей точкой – и эмоционально, и физически, и профессионально, был период после операции, когда я поспешил начать играть. Индиан Уэллс и Майами стали уникальными турнирами – в негативном смысле слова, потому что там я сыграл самые, вероятно, худшие матчи и чувствовал себя отвратительнее всего с тех пор, как впервые вышел на корт в ранге профессионального теннисиста. Я знаю, что вернулся слишком рано, все убеждали меня, что еще не время, что мне еще нужно прийти в себя, но я послушал не их, а себя, свое нетерпение, но я не раскаиваюсь, потому что в конечном результате именно эта поспешность внесла, возможно, решающий вклад в нынешнюю ситуацию, в то, где я нахожусь сейчас. В конце концов, как иначе можно чему-то научиться, если не совершать ошибок? Главное, чему научило все случившееся меня – это терпению и вере в себя.

Я благодарен всем людям Сербии, кто поддерживал меня и знал, что я вернусь. Как-то так выходит, что Уимблдон стоит для меня особняком в ряду других ТБШ. Ребенком я склеил картонный кубок и представлял, что я выиграл этот титул. В 2011-м, когда я, наконец, осуществил мечту, в Сербии мне устроили такую встречу, которая навсегда останется в моем сердце. Незабываемый момент, который никогда не изгладится из памяти. Время от времени я пересматриваю видеозапись и заново заряжаюсь энергией и любовью, которую дарят мне мои люди. Нынешний кубок будет на вершине моего личного рейтинга вместе с РГ-2016, потому что эти две победы дались особенно нелегко.

Чемпионшип Пойнт и миг победы...

Само напред, Новаче!

 

Перевод с сербского и английского Ольга Линде

http://sportklub.rs/Blog/Sasa-Ozmo/a246001-Zar-nije-lepo-naterati-ih-da-progutaju-svoje-reci.html

http://www.asapsports.com/show_interview.php?id=141825

http://www.asapsports.com/show_interview.php?id=141818

Фото: Getty, AELTC, Sina, IG ND.

logoНовак Джокович