8 мин.

«Олимпийская бомба» уже взорвалась. Следующая цель — чемпионат мира по футболу

37

Позорный статус России на Олимпиаде в Пхенчхане – момент истины. Президент МОК Томас Бах не смог полностью вывести Россию из под удара: во-первых, он несвободен в своих действиях, а во-вторых, доказательств «против» более чем достаточно. 

После того, как комиссия по допуску под управлением Валери Фурнейрон основательно почикала российскую олимпийскую делегацию, в родном Отечестве поднялась новая волна священного гнева поводу «отсутствия доказательств и преследований российских спортсменов по политическим мотивам».

Разумеется, политический наезд тоже имеет место, но чего стоит вся эта игра на публику без юридически обоснованных опровержений?

Эмоции в данном конкретном случае только вредят делу. Они, точнее, мешают докопаться до сути, но это – часть государственной политики, стратегический рычаг: докапываться до сути вам, оболваненные граждане России, совсем не нужно. Ваша задача – выкрикивать патриотические лозунги, махать флагами и костерить врагов. 

Потому что если не заниматься этими важными делами, говорить придется совсем о другом. Не о жалости и сочувствию к нашим так называемым «элитным спортсменам», а о масштабной жульнической операции на государственном уровне под чутким руководством бывшего министра спорта, которого не менее чутко курировал Тот, Чье Имя Нельзя Называть. 

Жульничество – было, и это абсолютный, железобетонный факт. Как и марионеточный статус Виталия Мутко. Ну в самом деле, простая же логика: если виновен только он – почему до сих пор не снят со всех должностей? Почему пребывает в статусе президента РФС, хоть и убывшего в бессрочный отпуск? Почему продолжает курировать спорт в статусе вице-премьера, а не валит кедр на Колыме?

Ответ очевиден: оберегают Виталия Леонтьевича старшие товарищи, не дают захворать душой и телом, подтверждая тем самым и без того очевидное: допинг-программа воплощалась им в жизнь по указанию высшего руководства страны. 

По сути, в реализации мошеннической схемы сошлись интересы двух субъектов: чиновников, не способных создать эффективную систему подготовки, но мечтающих отхватить максимум, чтобы войти в историю, и самих спортсменов, которые за олимпийские медали получают невиданные доходы. К примеру, за золото на Олимпиаде в Сочи американцы получали по 25 тысяч долларов, а наши – по 125. Официально, по распоряжению правительства. Плюс региональные премиальные, плюс автомобили престижных марок стоимостью около 50 тысяч…

За такие блага спортсмены, так уж получается, готовы колоть себя всякой гадостью с утра до вечера. 

После того, как профессор Макларен вывалил, лишь закодировав фамилии, тысячу с лишним единиц файлов из базы и жестких дисков Родченкова и пропустил их через криминалистическую экспертизу, оставалось ждать лишь одного: объяснений заместителя министра спорта Нагорных, Родионовой, Великодного, Желановой и других высоких чинов. 

При этом ни комиссии МОК, ни тем более арбитры CAS были просто не в состоянии пользоваться тем инструментарием, который есть у правоохранительных органов России. Арбитры Лозаннского суда и члены комиссий Макларена, Освальда и Шмида не имели и не имеют возможности затащить ключевых свидетелей к следователям, вызвать всех этих Мутко и Нагорных на очные ставки. У них не было и нет никакой возможности изъять нужные улики. Профессор Макларен, скажем, неоднократно просил обеспечить ему доступ к базе данных российской лаборатории, но неизменно получал категорический отказ, ибо лаборатория якобы опечатана Следственным Комитетом.

Комиссия Освальда, принявшая эстафету у Макларена, совершенно четко показала, каким путем она идет: от общего к частному, ссылаясь при этом на МОК. МОК же определил, что ввиду серьезности и широты разоблачений, сделанных Маклареном, стоит предположить, что все российские спортсмены высшего уровня являлись составной частью допинговой системы, и только те спортсмены, которые действительно смогут опровергнуть презумпцию, будут допущены на Олимпийские игры. 

Наличие следов вскрытия проб любой степени, превышения соли, чужого ДНК, свидетельств о создании банка чистой мочи и заблаговременных «боковых» сдачах анализов в лабораторию могут в отношении некоторых из дисквалифицированных спортсменов действительно отсутствовать. Но другим важным фактором вины является упоминание фамилии спортсмена в списке «Дюшес» и в переписке чиновников Минспорта с Московской антидопинговой лабораторией.

Такой спортсмен, по версии обвинения, являлся сознательным участником схемы, ибо базовое положение Антидопингового кодекса гласит: если факт не оспорен, он считается неопровержимым свидетельством. А факт (вернее, многочисленные факты) не оспорены. Так что в трактовке Макларена, Освальда, Шмида, а теперь и Фурнейрон спортсмен, принявший участие в «операции», пусть и опосредованно, ПРИЧАСТЕН к «процедуре фальсификации проб». Точка. 

«Враги» оперируют положениями закона, а не лозунгами, именно в этом их сила. Ведь в рамках международной спортивной юрисдикции в случае, когда установлен факт организации допинг-схем с участием стороны государственных структур, совершенно не обязательно заниматься дополнительными расследованиями. Это для Мутко все доклады – «фуфло», а для ВАДА и МОК приведенной в них фактуры вполне достаточно.

Поэтому после публикации заключений комиссий Шмидта и Освальда наступила совершенно другая фаза юридических взаимоотношений в отношении спортсменов. Сдавал мочу неведомо для чего? Не интересовался, для чего именно? Не отразил эту сдачу в рамках обязанностей по отчету? Виновен. Еще одна точка. 

Предвидеть такое толкование фактов российские юристы, конечно же, могли. Но тогда надо было вытаскивать на свет божий показания соавторов переписки – Нагорных, Родионовой, Желановой, Аваляна. Однако мы избрали другую стратегию: спрятали чиновников подальше от МОК, Лозаннского суда и прессы. Нет их ни для кого. 

Так что беглый профессор Родченков, слив криминальную переписку между чиновниками Минспорта и Московской антидопинговой лабораторией, здорово облегчил работу комиссиям МОК. Они теперь решают спорные вопросы достаточно просто, трактуя сам факт переписки как вмешательство государственных структур в деятельность лаборатории. Упоминался тот или иной спортсмен в переписке между Министерством спорта и лабораторией – значит, виновен. Тем более что, повторюсь, этот самый факт переписки российские официальные лица не опровергли, а товарищи, которые ее вели, исчезли в неизвестном направлении.

Родченков сдал «врагам» и электронную базу лаборатории, которую разработали его сотрудники Соболевский и Митягин. База еще раз все подтверждает, она хранит сотни фамилий спортсменов, то есть, по сути, соучастников проекта «Сочи-2014». Стало быть, в наличии у стороны обвинения как минимум три компетентных свидетеля и вагон переписки, которая во всем мире признана неоспоримым доказательством, поскольку фактура никем не опровергается. 

Вот вам и логическая цепочка: наши «сочинцы», заблаговременно сдавая «чистую» мочу для хранения в лаборатории и создания «банка чистых проб», не отражали факт сдачи в порядке, установленном ВАДА. Эти действия, согласно Антидопинговому кодексу, и комиссии МОК, и CAS квалифицируют как «участие в фальсификации». Соответственно, спортсмены, упомянутые в переписке, подлежат дисквалификации.

Можно, конечно, допустить и такой сценарий: наглость, уверенность в собственной безнаказанности наших чиновников простирались так далеко, что сбор мочи в этот самый банк проходил в приказном порядке, по специальной инструкции, без права на отказ. А когда начались расследования, суды да комиссии, все эти «банковские работники» мигом испарились. 

Но спортсмены так называемого «международного пула» повязаны обязанностями как удавкой на шее. По каждой принятой таблетке они обязаны писать отчет. Так что, выражая нашим несостоявшимся олимпийцам всяческое сочувствие, хочется все-таки спросить: «Сдавая чистую мочу заблаговременно, вы ведь понимали, что участвуете в фальсификации? Что, не отразив факт сдачи в системе АДАМС, становитесь подельниками в операции по незаконной добыче драгметаллов? Или считали, что прокатит, главное – премиальные получить?»…

Итак, главное в решении комиссии Освальда по нашим спортсменам: мы не признали наличие «схемы допинга» и указали, что эта схема «не могла работать без личной вовлеченности спортсменов» (пункт 317 раздела «Оценка доказательств»), тогда как в пункте 314 констатируется, что спортсмены были «основными бенефициарами схемы».

Сколько «весят» эти выводы, мы узнаем, когда 43 наших дисквалифицированных спортсмена окажутся в CAS. Вероятнее всего, проиграв дела, мы и чиновников CAS начнем называть лжецами, а их работу – фуфлом. Позиция тотального отрицания, в общем, вполне оправданна: признавать организованную подлость нам никак нельзя, а для убедительного отрицания вообще нет ресурсов. Но она, эта позиция, содержит очевидные дефекты. Во-первых, хороша исключительно для внутреннего употребления. Во-вторых, «война против всех» превратила спортивную Россию в изгоя. Трудно даже представить, сколько времени понадобится для того, что избавиться от этого клейма.

Россия, говорят, подала иски в швейцарские гражданские суды, но еще вопрос, примут ли их к рассмотрению. Возможно, перспективы стали бы понятнее, если бы достоянием гласности стали сами тексты исковых заявлений. Но такие желания – из области неисполнимого, ведь неизвестно даже, кто конкретно является истцами.

Вообще же все эти судороги в виде найма адвокатов и объяснений в комиссиях и CAS – они для толпы, а любому юристу понятно: конец котенку. Хотя орать «Допинг жрут все!», «Пойдем до конца!», «Доказательств нет!», «Выбивают сильнейших!» можно еще долго.

Спортивное (точнее сказать, политическое) руководство России полностью согласилось с комиссией по допуску под руководством Валери Фурнейрон. Утвержденный ОКР и Минспортом список означает, что из сборной убраны все, кого комиссия подозревает. Это – белый флаг, признание поражения. Но с одной оговоркой: по содержанию. А по форме – все, кто только хочет и может, продолжают неистово защищать Шипулина, Устюгова, Кулижникова и других наших звезд. Продолжают кричать об отсутствии доказательств, хотя утверждением нового списка участников Олимпиады мы ЮРИДИЧЕСКИ признали законность дисквалификаций. При этом ни один чиновник и ни один обвиненный в употреблении допинга спортсмен не признан виновным и не наказан внутри страны. 

Во всем, короче говоря, виноват этот мерзавец Родченков, клон профессора Мориарти, который много лет подряд лично мочился в тысячи пробирок, периодически их вскрывая, царапая и засыпая солью. А потом взял и оправил в нокаут Великую Спортивную Державу.

Абель с Зорге и Эймс с Матой Хари нервно курят в сторонке…

***

Сейчас на повестке вопрос не менее важный: чемпионат мира-2018 по футболу и более чем вероятные обвинения по использованию допинга нашими футболистами.

Адвокаты ВАДА фактически уже обвинили руководство ФИФА в умышленном бездействии, президент ФИФА Джанни Инфантино «запросил информацию» у РФС, а РФС, не будь дурак, тут же обратился в Следственный Комитет за помощью «в расследовании процедуры допинг-контроля в чемпионатах России». Следственный Комитет, в свою очередь, предлагает ФИФА «сотрудничество в исследовании информации» — и круг, по сути, замыкается: российская сторона опять идет старой дороге. 

Может ли взрыв «олимпийской бомбы» отразиться на проведении в России чемпионата мира по футболу? Ведь нужно понимать, что ФИФА в принципах своей деятельности ровно ничем не отличается от федераций биатлона или, например, легкой атлетики: презумпция невиновности в международном праве (а тем более в спортивной юрисдикции) не является обязательной. Обвинения в системном употреблении допинга, которое поддерживается на государственном уровне, и есть соучастие в преступлении. 

Значит, вступает в силу принцип коллективной ответственности. Значит, логичны санкции по отношению к РФС и всем сборным и клубным командам.

Отмена чемпионата мира в России, конечно, маловероятна, но зато вполне вероятно другое: ФИФА, находящаяся под прессингом мировой общественности, вполне может отстранить сборную России от участия в домашнем чемпионате мира. Занавес.

logoдопинг