21 февраля 2015, 14:52 11 мин.

Дарья Хохлова: «Хоккеисты кинули мне таблички с баллами к ногам. Представляете, какая я счастливая была?»

Автор

Таблички, шарф «Сибири» и волнение

— Сразу с места в карьер. Как ты оказалась здесь? Почему именно лёд зачищать решила?

— Случайно на сайте команды нашла объявление о том, что требуется девушка для зачистки льда. Всего их четыре — одна ушла, поэтому искали новую кандидатку. Нужно было уметь кататься на коньках и иметь приятную внешность. Я отправила резюме, и меня отобрали в пресс-службе. Помимо меня были еще несколько девочек. Нам сказали прокатиться на День болельщика перед хоккеистами и зрителями. Это было больше двух лет назад. Помню, кто-то из девочек упал, кто-то просто проехал не очень хорошо.Настала моя очередь. А да: я приехала с шарфом «Сибири». Поэтому, видимо, люди почувствовали как-то, что я свой человек. В общем, хоккеисты мне высшие оценки поставили…

— Хоккеисты оценивали?

— Да, это был один из конкурсов, где они были в роли жюри. У игроков были специальные таблички с цифрами от 1 до 5. И они мне все пятерки поставили, потом кинули эти таблички к ногам! Представляете, какая я счастливая была? Ну, а через пару дней мне позвонили и сказали, что приняли на работу. Вот так все и началось.

— Волновалась перед кастингом?

— Помню, у меня тогда с ОТС брали интервью, и они спрашивали, волнуюсь ли я. Ответила, что нет, а у самой так ноги тряслись. Меня приехали поддержать друзья, папа, сестра Маша, так что это немного успокаивало. Я тогда надела обычные джинсы и майку. Прихожу, а там все девочки в платьях и юбках выезжают, красивые, с макияжем. И высокие все такие… Я подумала тогда: «Вот блин, всё пропало». Но волнение оказалось напрасным.

Падение, начальница и рекламная пауза

— И вот тебя приняли, ты вышла на работу. Как все было?

— Первый матч был девятого сентября, а за два дня до игры мы собрались на арене, покатались, с девчонками познакомились. Мой первый день на льду? Я еще не особо представляла, как всёбудет, потому что, когда я до этого смотрела хоккей, то не видела этих девчонок, ну вот просто не замечала. Я не знала, где они находятся, когда смотрят хоккей, что делают, где раздеваются — поэтому для меня всё было так необычно и интересно. Больше всего я боялась, что упаду. Но за тот сезон этого ни разу не случилось.

— За тот сезон? Значит, позже падала?

— Да. Один раз. Два месяца назад. Открытие сезона: куча народу, аншлаг, ажиотаж огромный, приехали журналисты, фотографы. Коньки я наточила, все сделала и, самое смешное, забыла снять чехлы! Выезжаю и понимаю, что у меня коньки не едут, а я понять не могу, что происходит. Даже не подумала, что могу про это забыть! Естественно, поскользнулась, упала и присела на бедро. Поворачиваюсь назад, а мне начальница кричит: «Вставай!». Я быстро подскакиваю, забегаю обратно, снимаю чехлы и доезжаю. У меня потом так ноги тряслись! Зато теперь каждый раз проверяю, все ли сняла, не торчит ли шнурок. Упасть перед таким количество народа, конечно, жутко обидно. Ну, ничего, сейчас всё прошло. Я теперь внимательнее в десять раз.

Дарья Хохлова: Открытие сезона: куча народу, аншлаг, ажиотаж огромный, приехали журналисты, фотографы. Коньки я наточила, все сделала и, самое смешное, забыла снять чехлы!

— Тебе объясняли перед первой игрой, как все будет?

— Да, конечно. Девчонки там уже не первый год работают, поэтому они рассказали, что нужно делать, где стоять, когда выходить. Руководство тоже помогало. Сначала я ездила только на ближние ворота, а потом уже какая-то уверенность начала появляться, стала доезжать постепенно до лавок.

— С девочками быстро нашла общий язык?

— Да, очень быстро! Они хорошие, рассказывали мне всё, помогали быстро освоиться, адаптироваться. Мы ведь с ними, так скажем, в одной тарелке оказались. На матчах мы всегда стоим вместе, в раздевалках вместе, так что уже после матчей трёх-четырёх мы стали общаться очень хорошо.

Телезрители, поцелуи и развязка матча

— Со стороны — ты просто убираешь снег. А в чём заключается твоя работа?

— Нам нужно быть на арене где-то за час до начала матча, чтобы успеть переодеться. А мне нравится приходить еще раньше, если есть время. Люблю посмотреть на разминку хоккеистов, просто походить по стадиону, обожаю всё это. За двадцать минут до начала игры у хоккеистов раскатка. После раскатки команд мы подбираем за ними шайбы. Это и есть наш первый выход. В прошлом году этого ещё не было, придумали совсем недавно.

— И вот начинается игра…

— Мы стоим во время гимна инаблюдаем сам процесс за бортом. Дальше мы выходим первый раз, когда пройдет восемь минут периода, и второй, когда — четырнадцать минут. Нас четверо: одна девочка едет на дальние ворота, двое — на скамейку к хоккеистам каждой из команд, убирая там снег, и одна доезжает до ближних ворот. Нужно постараться уложиться в полминуты, пока идет реклама [коммерческая пауза]. Пока телезрители видят рекламу, на стадионе мы собираем лишний снег. Он образуется, соответственно, возле лавок, когда игроки затормаживают, и у ворот во время голевых моментов.Дальше мы можем либо досматривать период, либо уйти в раздевалку, по нашему усмотрению. В раздевалке болтаем, готовимся к следующему периоду, красоту наводим. Второй период проходит точно так же, как и первый. В третьем — мы выходим один раз, и у «Сибири» есть такая фишка: мы собираемся возле ближних ворот, посылаем воздушные поцелуи зрителям, арене, хоккеистам. В ответ слышим аплодисменты, крики, фанатский гул. А сами-то мы как счастливы!

— Ваша фишка, да?

— Она была еще до того, как я пришла. Не знаю точно, сколько она существует.

— Возвращаетесь на свои места, верно?

— Мы можем переобуться и переодеться в раздевалке, если захотим. Возвращаться на стадион не обязательно, но мы обычно остаемся и досматриваем, это же, блин, развязка игры! Мы можем стоять в любой точке арены, если есть свободное место на трибунах. А после матча мы вместе с остальными болельщиками поздравляем команду с победой или поддерживаем после поражения. Вместе аплодируем игрокам и провожаем их. На этом наш рабочий день заканчивается.

Болельщики, короткие платья и большой вырез

— Что испытываешь, когда нужно выезжать на лёд перед такой огромной толпой? Ты чувствуешь зал, болельщиков?

— Конечно, чувствую. Мы же всегда им улыбаемся. Как говорят сами болельщики, мы их как-то развлекаем, отвлекаем от напряженности игры. Поэтому всегда должны правильно выполнять свою работу и хорошо выглядеть. Болельщики — это огромная поддержка, поэтому я уже не так сильно волнуюсь перед выходом, как первое время. Конечно, я знаю, что меня ожидает, но всё-таки каждый выход может быть непредсказуемым: иногда в меня врезается хоккеист, впечатывая меня в борт. Один раз вот упала. В общем, мы не скучаем.

— Короткие платья, большой вырез… Тебе комфортно?

— В прошлом году были водолазки с огромным вырезом на груди и короткая юбка. Естественно, для меня это был огромный шок. Я же не знала до этого, как форма выглядит — она поменялась с того сезона. Помню, как очень сильно волновалась. В голове вертелась мысль: «Что же скажут родители?» Но, кажется, всем понравилось. А в этом году форма даже лучше стала. Вырез не такой большой, хотя, это, конечно, от телосложения зависит (задумывается). Нет, на самом деле, все в рамках приличия. Под нашими короткими юбками надеты шорты, поэтому все закрыто — это же публичное мероприятие.

— У вас есть какие-то привилегии? Кроме того, что к хоккеистам ближе находитесь?

— Нет, нас даже не кормят (смеётся). Я думаю, все-таки общение с хоккеистами — это главное. Тебя видят отдельно от всех остальных, тебя замечают — и это приятно. Можно назвать это привилегией? Еще мы проходим без билетов и смотрим игру не на трибуне, а за оградительным стеклом. И зарплату получаем.

— Когда ты шла на первый свой прокат, у тебя были какие-то ожидания? — Я даже не ожидала, что все будет так: не думала, что столько народу начнет со мной знакомиться, что будет столько внимания. Общение с хоккеистами я даже не представляла. Если бы мне тогда сказали, что я буду переписываться с ними в Интернете, я бы не поверила. Познакомилась с пресс-службой и руководителями других областей. Узнала, как работает стадион изнутри, хотя раньше могла только догадываться.

Дарья Хохлова: В прошлом году были водолазки с огромным вырезом на груди и короткая юбка. Естественно, для меня это был огромный шок.

Родители, цель жизни и общение с хоккеистами

— До того, как ты получила эту работу, нравился хоккей?

— Хоккеем увлекалась. Год смотрела его на стадионе, почти ни одного матча не пропускала. Как уже говорила, этих девчонок [нас] я никогда не замечала, для меня был интересен лишь хоккей — мой предмет обожания. А хоккеисты так вообще моими богами были!

— Жизнь изменилась?

— Конечно! Сам факт того, что я пришла на хоккей, изменил мою жизнь. Отходив год на стадион, я нашла себе не только работу, но и… Назвать это смыслом жизни будет слишком пафосно, но я реально каждый раз очень жду, когда пойду на стадион, просто чтобы посмотреть на все это и вновь прочувствовать атмосферу. И новые знакомства: это перевернуло жизнь, абсолютно точно. У меня появилась какая-то цель просыпаться по утрам, особенно в день игры. А жить с какой-то целью все-таки легче — это очень помогает.

— Родители поддерживают тебя?

— Конечно. Они на стадион так часто раньше не ходили. Я их убедила в том, что смотреть матч вживую — это совсем другое. Родители меня всегда поддерживали. Спасибо им за это!

— Ты говоришь, что общаешься с хоккеистами. Как и где?

— Благодаря работе мы, разумеется, начали ближе общаться. Сначала словом обмолвишься на льду, потом как-то в Интернете переписываешься, а дальше уже здороваться начинаешь с ними, разговаривать на стадионе. Примерно раз в полгода клуб организует встречи с болельщиками. Я прихожу вместе с остальными фанатами и слушаю, задаю вопросы. Мы такие же поклонники, просто еще и на арене работаем.

Дарья Хохлова: Мы такие же поклонники, просто еще и на арене работаем.

«Дружина», слава и планы

- У команды есть фанаты. А фанаты у девочек и, конкретно у Даши Хохловой, есть?

— Да, есть. Фан-сектор как раз сзади наших мест находится, называется «Дружина». Они поддерживают команду. Постоянно заряжают что-то, какие-то кричалки придумывают в поддержку команды. Они и нас очень сильно поддерживают. Когда мы выезжаем, они барабанят, радуются. Кричат, когда мы воздушные поцелуи посылаем. Я их прям обожаю! Вообще, подходят много людей, знакомятся. Мы с ними тесно общаемся, никогда неотказываем в фотографии или автографе хоккеиста — помогаем.

— Тогда вопрос в лоб. Ты считаешь себя известной?

— Нет. На стадионе меня узнают, потому что у меня всегда сценический макияж, здоровенные глаза, темные губы, какая-то прическа. Это бесспорно выделяет. Я лично всего пару раз слышала, чтобы люди шептались, мол,"это та девочка с хоккея", но они были с шарфами «Сибири» — значит, болельщики. А если пройтись около стадиона, то, кажется, меня не узнают.

— Но, судя по числу подписчиков в Instagram и «ВКонтакте», ты без внимания не остаёшься.

— Да, естественно. Некоторые люди не могут подойти и познакомиться лично. Они лучше найдут «ВКонтакте» или в любой другой социальной сети, иначнут издалека знакомиться.

— Вы недавно на выезд в Новокузнецк ездили. Следили за девочками, которые там работают?

— Следили. Только там парни…

— Эммм…

— В том-то и дело, что у каждого клуба по-разному работает команда по зачистке льда. У кого-то парни, у кого-то девушки. Естественно, у девушек костюмы более открытые, у парней всё закрыто. Выполняем-то мы одну работу, дело в какой-то разрядке команды, чтобы глаз порадовать. А на девушек уж точно более приятно смотреть.

— Что это: работа или хобби?

— Всегда, когда я говорю, что поехала на стадион, я говорю, что еду на работу. Любой оплачиваемый труд считается работой, поэтому так это и называю. Но. Это хобби. Я получаю огромное удовольствие от нахождения на арене: у меня мурашки по коже, когда выхожу с остановки и подхожу к ЛДС, я реально непроизвольно начинаю улыбаться, меня эмоции переполняют!

— Сколько ты планируешь заниматься этим хобби?

— Пока смогу влезть в костюм (смеётся)! Нет, хотелось бы, конечно, подольше побыть. Я не могу загадывать. Вдруг у меня не будет хватать на это времени из-за института. Да и все мы не вечно будем молодыми и красивыми. Но я знаю, что все равно буду приходить на стадион, если даже не буду работать там.