Главный скаут СКА Сергей Бобров: «Я пережил 17 тренеров. А Ржига удивлялся: То не может бит!»
Российского обладателя Кубка Стэнли Сергея Боброва знают, прямо скажем, немногие. Такова специфика его профессии — находиться в тени, даруя новые звезды хоккейному небосклону.
Скаутской работой Бобров занимается давно. Солидную часть карьеры провел в НХЛ. Воспитанник ленинградского хоккея выискивал европейские таланты по Европе и России для «Бостона» и «Лос-Анджелеса», от которого в 2012 году получил в суточное владение завоеванный «Королями» Кубок Стэнли.
В СКА он вернулся в 2008 году. Консультировал Барри Смита, в общей сложности «пережив» семнадцать (!) тренеров.
С годами поменялась и должность Боброва. Теперь он главный скаут команды. Живет за городом, ежедневно проделывая героический маршрут по пробкам Московского проспекта, где мы, собственно, и встретились.
— Я ведь на Московском всю жизнь прожил, — улыбается Сергей Николаевич. — Потом подвернулся загородный вариант, деньги имелись, решили с женой прикупить квартиру. Экология там хорошая, место спокойнее. Не жалеем, в общем…
В папке, заботливо прихваченной с собой, черно-белые фотографии молодых Михаила Кравеца, Святослава Хализова и Алексея Гусарова — игроков, которых готовил Сергей Николаевич. Причем Гусаров — один из лучших разрушителей мирового хоккея — был у него нападающим.
В СКА вернул Ларионов
— Скаут — профессия диковинная для отечественного хоккейного уха, и первый вопрос напрашивается сам собой: как становятся скаутами?
— В моем случае завершил в питерском «Спартаке» тренерскую карьеру и возглавил одноименную школу. У нас появилось два интерната — на Васильевском острове и на Удельной. Занялся менеджерской работой. Сын в тот момент работал в «Бостоне». Там не было русского скаута, и эту вакансию предложили мне. В «Брюинз» я трудился девять сезонов — до 2011 года. А скаутом в общей сложности работаю шестнадцать лет.
— Солидно.
— Сначала скаутинг по России совмещал с деятельностью в школе «Спартак». Потом хоккейный клуб «Питер» организовал. Все параллельно шло, не создавая помех друг другу. Мне нравилось каждое направление моей деятельности.
— В СКА вас Игорь Ларионов, скажем так, вернул…
— Не только он. Инициатором выступил Андрей Точицкий, генеральный менеджер клуба в тот момент. А Ларионов, с которым мы еще в Америке хорошо общались, его поддержал. Игорь занимал в клубе должность директора по хоккейным операциям. В СКА как раз создали скаутский отдел из трех человек. Один за КХЛ отвечал, второй — по «Вышке», я же работал по юниорам. СКА — родной клуб для меня. Я с ним с 1965 года связан.
— У многих скаутов и агентов игровая карьера не самая яркая. Вы не исключение.
— Да, я рано завершил. Хотя в СКА меня взяли пятнадцатилетним. Был в группе подготовки, играл у Николая Георгиевича Пучкова. Сгубило нахождение меж двух огней.
— То есть?
— Между хоккеем и футболом. Участвовал в сборах «Зенита», и не нашлось человека, сказавшего: «Ты бы определился…» В итоге надо было ехать на хоккейный финал, а меня тренер «Зенита» Артем Григорьевич Фальян на сборы забирает. Потом встал вопрос выбора между хоккеем и учебой. Пучков родителей вызвал, те сказали: «Сын будет учиться». Поступил в институт Лесгафта. Когда появилось ленинградское «Динамо», параллельно стал играть там. Выступления за СКА в те годы было не принято совмещать с учебой… После армии отыграл на первенство города, а в 1971 году «Динамо» расформировали. Ехать было некуда. Пошел работать.
Форвард Гусаров
— Ветераны семидесятых-восьмидесятых рассказывают о больших проблемах с режимом в тогдашнем СКА. Если хотел чего-то добиться, надо было вовремя уезжать.
— Из умерших только Сергея Солодухина болезнь одолела — туберкулез. Остальные — да, почти все от пьянки… Не знаю, почему наиболее остро эта проблема стояла в Ленинграде… Может, город красивый…
— А может, влиял фактор бесперспективности…
— Не думаю. В те годы немало ребят из СКА привлекались в сборную. Дело, скорее, в воспитательном процессе внутри команды.
— Это как?
— Молодыми начинали играть за «основу». Их ласкали, гладили по головке, на улицах узнавали. Звездочка во лбу загоралась, безудержность. От недалекости ума, наверное…
— Откуда звездочка, ничего ведь не выигрывали?
— Я почему сказал о воспитательном процессе. От тренерского состава многое зависит. Спустишь на тормозах — результат будет очень печальный. От пьянства в молодом возрасте много ребят погибло. Для других городов ситуация тоже не нова. Но не в таком количестве, как было в Ленинграде. Вот кто в ЦСКА пил? Альметова бутылка сгубила, Викулова. Но тот в немолодом возрасте ушел. А у нас? Как посмотришь на фотографию былых лет: два-три человека живы. Кровь холодеет…
— Кравеца, Гусарова и Хализова вы с детских лет вели?
— Да. Мишка пришел ко мне в первом классе, а в 21 год я его сдал в «Ижорец». Полный цикл со мной прошел. Потом он оказался в СКА. Алексей и Святослав через двух-трех тренеров прошли. Гусаров, кстати, у меня был нападающим. Только в 14 лет, когда Алексей перешел из «Сокола» в СКА, Владимир Рыбалко, очень хороший тренер был, царствие ему небесное, сделал из него защитника.
Как «короновали» Войнова
— Кравеца и Шенделева не подталкивали перебраться в Москву?— Подталкивали, конечно. Но их что-то останавливало. Мишу после Кубка Канады — 1987, куда его взял Тихонов, Виктор Васильевич звал в ЦСКА. Кравец не согласился, и его роман со сборной завершился. Тогда все было просто: играешь в ЦСКА — играешь в сборной. Шенделев в 1993-м уехал в Германию. Там и завершил карьеру. А Хализов, отправившийся туда же чуть раньше, спустя семь сезонов вернулся назад. Потому что характер у него ой-ой-ой какой был! Игрок феноменальной одаренности. Но характер… Я честно скажу: на многое закрывал глаза…
— ?..
— Там было ничего не исправить. На площадке Слава был зверь. Зубами грыз лед, все делал для команды. И ладно бы пьяница — просто расхлябанный. Ему слишком легко давался хоккей. Выход на площадку для него был отдыхом. Тем не менее в хоккее он прожил очень достойную жизнь. Но приложи к своему недюжинному таланту сопоставимый труд — стал бы суперигроком.
— Даже на уровне НХЛ?
— Сто процентов. В ЦСКА Хализов не заиграл только из-за характера. На той грядке нужно было вести себя иначе. А он думал, что там — это здесь. Нянькаться с ним не стали. В команде мастеров нужно работать, пахать, а он этого не любил. Какому тренеру это понравится?
— Самый большой из нераскрывшихся талантов последних лет?
— Филатов на юниорском и молодежном уровнях был приличным. По 1990 году рождения — номер один в России. Помню, на собрании «Лос-Анджелеса» генеральный менеджер Дин Ломбарди обращается ко мне: «Составь, Сергей, рейтинг российских игроков по технико-тактическому принципу». Перечисляю: «Филатов — первый, затем Войнов, Локтионов, Куликов». И далее по списку… «А по характеру?» — спрашивает он. «Войнов на первом месте, — говорю, — Локтионов на втором, Куликов на третьем…»
— Про Филатова забыли?
— Он на восьмом… Ломбарди тоже удивился: «Как так?»
— И на драфте взял Войнова…
— Жизнь показала, что я не ошибся.
— Это называется скаутским чутьем?
— Отчасти. Человека узнаешь через беседы. Вылавливаешь после игры, знакомишься. Слово за слово — пытаешься понять, какого он уровня, чего как игрок может достичь. Никитка — классный парень, общительный, язык в совершенстве. Нет характера. А знаете почему? Московский он, а не челябинский…
— В отличие от Войнова…
— Парень три года выпестовывался в «Манчестере». Тренеры фарм-клуба «Кингз» арканом его привязывали, чтобы не бегал к синей линии. Три года он играл за шестьдесят тысяч долларов в год. Его звали в Россию за большие деньги. Но Слава сказал: «Хочу выступать в НХЛ». И на сегодняшний день он двукратный обладатель Кубка Стэнли с контрактом в семь миллионов.
— Характер…
— А я о чем говорю. Деньги придут. Они свалятся. Но ты покажи себя.
Сын чуть не подрался с Кинэном
— Как ваш роман с НХЛ завязался?
— Благодаря сыну. Он там 22-й год работает. Николай — четырехкратный чемпион среди студентов. Выйти на профессиональный уровень не позволили габариты. Попал на драфт, дальше не пошло. Порывался в низшие лиги, но решили остановиться. Кравец, кстати, отговорил. После чего он перешел на работу в «Бостон».
— Что за работа?
— Сначала был скаутом в офисе. Потом — главным европейским скаутом назначили. Чтобы охватить весь Старый Свет, понадобился штат. Майк О’Коннелл, генменеджер «Брюинз», сразу сказал: «Бери отца». Также появились люди, ответственные за Словакию, Чехию. Благодаря им в команду пришел чешский центрфорвард Давид Крейчи. За три года мы надрафтовали людей, вскоре поднявших над головой Кубок Стэнли.
— И повторили вскоре то же самое с «Лос-Анджелесом»?
— О’Коннелла уволили за то, что он Джо Торнтона в «Сан-Хосе» обменял. Его пригласили в «Кингз», он забрал нас с собой. В этом плане в Америке, как и в России, свой идет со своими.
— Почему, кстати, Станислав Чистов, пятый номер драфта-2001, в «Бостоне» не задержался и с тех пор играет в России?
— Характер… Стас — великолепный техник с отменным катанием. У него есть все, кроме характера. А в НХЛ надо биться, каждый день доказывать, кто ты есть.
— В то же время бытует мнение, что в «Бостоне» россиян недолюбливают…
— Не знаю. Мой сын прекрасно с Кинэном работал. Чуть не подрался, правда…
— Действительно, замечательный рабочий процесс…
— Был такой эпизод в гостинице. Но это так. В целом они в хороших отношениях. В «Бостоне» нормально к россиянам относятся. Мой сын дружит с хозяином «Брюинз» Чарли Джейкобсоном. Кольку моего до сих пор зовут клубы. «Рейнджерс» приглашали, «Даллас». Но у него сейчас свой бизнес, хотя на хоккейном пульсе он тоже держит руку.
Стратегия получения Юдина
— После драфта скаут продолжает наблюдать за игроком?
— А как же! В НХЛ следишь за ним до тех пор, пока он не попадет в первую команду. Изучаешь развитие, смотришь характеристики, статистику. Докладываешь. Схема зачастую такая: прошел юниорскую лигу — попал в фарм-клуб. Летом главная команда собирает перспективных «проспектов» в лагере. Проявишь себя — останешься в «основе». Нет — вернешься в АХЛ. Все от работы зависит и от характера. Причем от характера — в первую очередь!
— Зарплата скаута зависит от количества найденных талантов?
— Нет. У нас ставка в клубе. Хоть двадцать два парня разом приведи для «основы» — она не изменится. Но, может быть, о тебе вспомнят когда-нибудь… Наша работа широко не известна. Мы же между собой смеемся: «Заработать способны только гастрит и простатит».
— С гастритом понятно, а простатит отчего?
— Ледовые дворцы, холодные помещения. Был в Словакии, так там стадион из пятидесятых годов. Отмерзает все — холодильник жуткий. В подкладках выискиваешь таланты. Вот что такое работа скаута!
— Несладко…
— А в среднем просматриваем за год двести матчей…
— Непосредственно в Питере по ходу сезона часто бываете?
— Сейчас почаще. Есть МХЛ. Команды сами приезжают. Летаю обычно к тем, кто до нас не добирается. Работа скаутов в России начинается с августа. Как правило, на сборах мы отслеживаем задрафтованных игроков. Начинаются российские и международные турниры. Дальше — согласно календарю. Сентябрь, октябрь — обычно точечные выезды.
— Дмитрий Юдин ведь с вашей подачи в СКА оказался…
— В Красноярске его нашел. На Спартакиаде школьников России. Там же отыскал Дениса Александрова и Михаила Тихонова. Оба играли за сборную Москвы. С Юдиным полгода по телефону общались перед драфтом-2012. Не стали его брать первым. Думал, никто о нем не знает. Взяли Александрова. На тот момент Денис выглядел поинтереснее — больше хоккейного образования. Тем более второй выбор был у «Локомотива», где на тот момент работал тренер Александрова — Ефимов. Но оказалось, что Макаров из «Югры» знал о Юдине. У нас был двадцатый выбор, а Юдина взяли десятым.
— В Ханты-Мансийск…
— Я потом Андрею Точицкому каждый день напоминал о Димке. Когда узнал, что готовятся обмены, просил менять в «Югру». В итоге так и сделали. Хотя изначально были нацелены на «Атлант». Андрей Валерьянович здорово сработал, а Алексей Касатонов дал добро на обмен Дениса Гребешкова на Юдина.
Демитра на «гостевании»
— Владимир Крикунов отыскал Николая Белова, когда тот работал вышибалой в ночном клубе. У вас подобные находки случались?
— В России — нет. А в Чехословакии был любитель казино. Всю ночь фишки ставил, а потом забрасывал по 42 шайбы за сезон. Раз такое дело, я не возражал. Пусть, так сказать, подогревает спортивный азарт.
— В Дубницу перебрались из-за финансовой ситуации в развалившемся Союзе?
— Я как раз сына отправил в США учиться. Мне же предложили работу в Англии. Но год надо было учить язык — английского я не знал. Одновременно поступил звонок из Чехословакии. Я поехал. В СКА, как и во всей стране, все было непросто.
— Чехословацкий социализм развалился немногим ранее…
— Тем не менее после наших пустых прилавков я оказался в окружении изобилия. Хорошая зарплата, в частном доме жил. Климат хороший, каток рядом. Но работать надо было почти ежеминутно. Утром приходил на стадион, вечером уходил. Игры молодежных команд обязательны к просмотру. Меня пригласили в «Дуклу» (Тренчин). Ее Юлиус Шуплер тренировал. Позже был реанимирован фарм-клуб в Дубнице — это в двадцати километрах от Тренчина — «Спартак». Меня сделали его главным тренером. За три месяца овладел языком. Благо он схож с русским, который там знали почти все. Перестроил дисциплину на свой лад. Запретил пиво пить.
— Чехам пиво запретить?!
— По мне так там творился полный беспредел! В автобус заходили, не стесняясь греметь бутылками в сумках. После игры выпивали бокал — как ни в чем не бывало. Я как советский тренер, разумеется, был, мягко говоря, недоволен. Позже мне объяснили, что это нормально. Тем не менее на сумки с бутылками реагировал жестко. Но коллектив у нас сложился. Команда вышла в Экстралигу. Когда Чехословакия рухнула, стало плохо. Спонсоры отскочили, денег нет. А у меня контракт на десять лет…
— Ничего себе!
— Карт-бланш был полный. Но ничего не попишешь — вернулся обратно. К тому же надоело жить в одиночестве: сын в Америке, жена в России…
— В истории «Дубницы» фигурирует имя Андрея Андреева. Тот ли это Андреев, о котором мы думаем?
— Он самый - бронзовый призер чемпионата СССР в составе СКА. Я был непосредственным инициатором перехода Андрюши в Тренчин. Периодически он играл у меня в команде. Там это называлось «гостевание». Разумеется, оставался у меня «гостевать». Потом возвращался назад.
— А с Паволом Демитрой успели поработать?
— Да. Он тоже находился в «Спартаке» на «гостевании». Восемнадцать лет ему было. Но уже играл за сборную Чехословакии.
— Тем не менее «Оттава» его аж в девятом раунде задрафтовала. Скауты подвели?
— Иногда трудно угадать, как будет развиваться игрок. Дэнни Деро, скаут из «Бостона», в свое время ушел на драфте в первой тройке, но отыграл в НХЛ лишь полгода. Характера, как признавал позже, не хватило. Он рано закончил и ушел в скауты, хотя был талантище. И таких немало. А есть полярные случаи, когда игроки из последних раундов становились, как Павел Дацюк, звездами НХЛ.
Великолепна только пятерка
— Может ли скаутом стать человек, который никогда не занимался хоккеем?
— В НХЛ таких немало. У нас же все где-то играли. Хотя Борис Моисеевич Шагас сам не выходил на лед, а скаутом стал великолепным. Можно увидеть хорошего игрока, но главное в нашей работе — распознать характер, психологию.
— Сколько скаутов обычно состоит при клубе КХЛ?
— У кого как. Где-то вообще ни одного. Не все понимают, что скаутская работа — это фундамент, на котором зиждется клуб. За счет хорошего скаутинга поднялись «Лос-Анджелес» и «Бостон». Удачные выборы на драфтах, игроки выпестовывались три-четыре года в низших лигах — и эти две команды за последние пять лет выиграли три Кубка Стэнли. В Северной Америке, к примеру, скауты есть при каждой федерации. Их функция уже искать людей под сборные. Скаут — это селекционер, отбирающий игроков. Это не агент…
— Хотя некоторые путают…
— Агент — профессия диаметрально противоположная. Это коммерция, деньги. Мы же в финансовом плане от хоккеиста независимы. Разумеется, мы можем поговорить, подсказать что-то. А лелеет и обхаживает игрока агент. Я редко с ними общаюсь. С нормальными можно поговорить, но, как правило, основа там деньги.
— Молодые игроки просят замолвить за них словечко в НХЛ?
— Один тут подходил. Я в ответ: «Ты на драфт попал?» — «Нет». — «Вот! Когда попадешь, подойдешь — объясню, что к чему». Отправлять людей в Северную Америку — работа агентов. Пусть в НХЛ заиграют единицы, они пройдут там достойную школу и вернутся сюда готовыми игроками на достойные контракты. Чтобы отобрать игрока, нужно посмотреть ему в глаза. Одно дело игра, другое — быт, характер… Понимание, какой он изнутри. От ошибок никто не застрахован, но если парень одержим, если он выпестуется, то станет игроком.
— От драфта заокеанского — к нашему. В КХЛ клубы-воспитатели могут защитить пятерых своих воспитанников. А может, логичнее в принципе не трогать «кровинушек», «разбирая» хоккеистов не кахаэловских регионов?
— Понятно, что школы команд КХЛ воспитывают игроков, вкладывая в них деньги. Тем не менее больше двух-трех стоящих хоккеистов, о которых можно сказать, что они будут играть, как правило, не бывает. Пятый уже мало чего стоит, а шестой — тем более. Но есть момент. В отличие от НХЛ у нас на драфте фигурируют деньги. В зависимости от раунда за выбранного игрока платят команде, воспитавшей его или обладающей на него правами. Таким образом компенсируются затраты школы. С одной стороны, это правильно. С другой — воспитание игроков, как правило, держится на родителях: турниры, экипировка — все за их счет. Например, в Питере все держится на папе с мамой. И пусть сейчас можно защитить пятерых хоккеистов, лично для меня ничего не изменилось. Хоть всех защищай, все равно поеду вдаль выискивать игроков.
— В первые годы драфтов у СКА, помнится, была мода на иностранцев, а в этом — сплошь питерские воспитанники…
— Права на иностранцев, хоть в большинстве своем они сейчас играют в НХЛ, тоже пригодились. За Томаша Татара, играющего за «Детройт», взяли пик, который потратили на хорошего российского игрока. То же с Майклом Йорданом, который вращается в системе «Каролины». Причем заметили мы их, выходит, раньше, чем в НХЛ. 1 июня мы задрафтовали Якоба Юзефсона, а 27-го его взял «Нью-Джерси».
Олимпийская быль Смита
— Хоккеисту важно попасть к «своему» тренеру?
— Не только к своему тренеру, но и в свою команду. Вот «Кингз» выбрал Локтионова на драфте. У него не пошло. Перешел в «Нью-Джерси» — стало получше. В «Каролине» — вообще хорошо. Отношение тренера, игровое время — многое значит. При Юкке Ялонене в прошлом году 18-летний Дима Юдин ошибся, его посадили на лавку. Гусаров говорит: «Это молодой парень, ему свойственны ошибки». Финн — ни в какую. Перед иностранцем не стоит задача воспитать игрока для сборной России. У него другие цели.
— При этом платят им больше.
— В Канаде, США, Финляндии, Чехии, Словакии работают свои специалисты. У нас же своих редко замечают. Или замечают, но шанс им не дают. Российский специалист знает наш менталитет, понимает, как разговаривать на скамейке, умеет донести свою мысль в любой форме. Благо в СКА отныне работают два наших тренера.
— Тренеру обязательно матом уметь разговаривать?
— Это нетактично.
— А понимают, если тактично?
— Формы всякие доступны. Если не понимают, нужно сказать так, чтобы понял.
— Может, в этом и слабость иностранцев?
— Им сложно вести скамеечную работу. А это одна из важнейших составляющих тренерского дела. Не умеешь работать на скамейке — грош тебе цена. Стоять за спинами и говорить «смена» — это не работа.
— Был в СКА один чех, который умел на скамейке работать…
— Да, умел харизму внести. По-всякому говорить был способен.
— Результата не дало…
— Результат не сразу приходит. Зинэтуле Билялетдинову в локаутный сезон на тысячелетие Казани предоставили сборную мира — и они провалились. Выгони тогда «Ак Барс» главного тренера — большой вопрос, завоевали бы впоследствии казанцы два Кубка Гагарина… В советское время, кстати, заявление — аналог нынешнего контракта — с тренером подписывали минимум на три года. Результат ты должен был дать в течение этого времени. Пару лет назад после затяжной серии поражений «Динамо» могли уволить Олега Знарока. Не уволили. У «Динамо» тоже два трофея. Всему нужно время…
— Но вы работаете в клубе, который не славится терпением…
— Как скаут я седьмой год в СКА. За это время было шесть главных тренеров. А если посчитать в общем, со времен Пучкова, Быков на моем веку — семнадцатый. Я Ржиге как-то сказал, когда сидели на одном дне рождения: «Милош, ты пятнадцатый!» «Как? То неможе бит!» — удивился он. «Может», — говорю, — может».
— Барри Смиту, помнится, три года выделили на построение чемпионского коллектива. Не построил…
— Потому что он иностранец. Барри — отличный человек и тренер. У него свой менталитет. Но команду в период Олимпиады распускать было нельзя. Рижское «Динамо» фактически в полном составе играло в Ванкувере за сборную Латвии, поэтому находилось в тонусе и выбило нас в первом раунде плей-офф.
— Поздно Смит понял особенности русской души?
— Когда его уволили… Состав-то хороший был. Но есть игроки-победители, которые знают, как вырывать победы в плей-офф, а есть те, кто играет в красивый хоккей. А красивый хоккей только красиво смотрится.
Скаут-чемпион
— Почему в России не работает система, когда генеральный менеджер набирает состав?
— У нас многое от тренера зависит и от руководства клуба. В НХЛ тоже советуются с главным тренером. Генеральный менеджер находится с ним в постоянном контакте.
— В НХЛ еще остались российские скауты?
— Остались, но их немного. Впервые наш брат появился там после развала СССР. Причем работали во всех тридцати командах. Сейчас их можно пересчитать по пальцам одной руки.
— Хорошо. А игроков наших почему там все меньше?
— Качество страдает. К тому же игрок с подписанным в России контрактом туда не поедет. Самый золотой период для отъезда в Северную Америку, получается, — перед подписанием следующего соглашения в МХЛ/КХЛ. Большая часть наших ребят уезжает именно в этот момент. На остальные случаи у нас договор между лигами, который нужно уважать.
— Редко когда скауты получают во владение Кубок Стэнли. Почему для вас «Лос-Анджелес» сделал исключение?
— Отработали качественно. Начиная от вратаря, Куика, до игроков четвертого-пятого звеньев — девяносто процентов хоккеистов драфтовались нами, и в течение трех лет так выстрелили. С «Королями» я по-доброму расстался, хотя ушел с действующего контракта. До сих пор в хороших отношениях. Ко мне обращаются, консультируются. Но уже в качестве дружеского разговора. Я так далеко не с каждым общаюсь.
Текст:Даниил Ратников, Николя Муньешули
Оригинал тут
