«Моему тренеру позвонил Раймо Сумманен и спросил, нет ли хороших вратарей. Он посоветовал меня. Я аж воспылал и улетел»
Итак, продолжаем переводить историю жизни и хоккейной карьеры вратаря Бернда Брюклера, который вдохновился тремя годами в КХЛ и написал об этом книгу "Это Россия. Жизнь в КХЛ - врачи, базы и миллионы воздушных миль". В первом отрывке вы могли прочитать о деде героя, его детстве и первых вратарских шагах. Закончилось все тем, что Брюкс твердо решил заиграть в Северной Америке.
В этой части он все-таки отправится в Канаду, где его ждет немало интересного. А что именно? Читайте ниже.
---
Бернд Брюклер и Ристо Пакаринен
Это Россия. Жизнь в КХЛ – врачи, базы и миллионы воздушных миль
---
В Граце был тренер Крэйг Аткинсон из Брэндона, Манитоба, и он пригласил меня в Канаду, где я мог бы остаться у его семьи. Я был в его кабинете много, очень много раз, приставая с тем, чтобы мне дали шанс в Канаде. Он знал, что шансов было немного, но он дал мне этот шанс, представив на просмотре в нескольких хоккейных школах региона.
«Попробуй в нескольких командах и посмотрим, потянешь ли», - сказал он мне.
У меня был хороший друг – тоже из Граца – австрийский энхаэловец Томаш Ванек, нападающий Нью-Йорк Айлендерс, и я знал, что Томаш использовал агента, чтобы найти команду в Лакомбе, Альберта. Этот агент предложил попробовать Вэйберн Ред Уингз в Юниорской Хоккейной Лиге Саскачевана (SJHL).
Я так и сделал, и получилось хорошо, но для команды я был слишком юн. Их вратарь с предыдущего сезона, вернувшийся с просмотра в другую команду, тоже был легионером, а клубам SJHL разрешали только одного иностранца в составе. Мне нашли другую команду, на этот раз в Форте МакМюррей, Альберта. Форт МакМюррей был городком с примерно 30000 жителями в 450 километрах к северу от Эдмонтона, где-то в 850 километрах от границы с Соединенными Штатами. Я пробыл там несколько недель, но ничего не было наверняка, и я ездил с одного просмотра на другой, пока наконец не присоединился к юниорской команде Б-класса в Поноке.
Город был основан как остановка на трассе из Эдмонтона в Калгари, он прямо на автостраде 2А. Эдмонтон в часе езды, Калгари – в двух. Понока славится крупнейшим в Канаде недельным родео, Беглецами Поноки (Ponoka Stampede).
И вот я, мальчишка из Граца, теперь вратарь дубля Понока Стэмпидерс из Юниорской Хоккейной Лиги Альберты (AJHL).
Моя приемная семья состояла из сестры президента команды и ее сына. Я ходил в школу и и изо всех сил старался вписаться. Сложность с хоккеем была в том, что у команды был другой вратарь, сын генерального менеджера, словом, я делил бы с ним матчи – и то, в лучшем случае. Хоккей в дубле был не очень, потому, что если ты классный игрок, то играешь в основе, а если слишком молодой, то тебе надо играть в ААА Midget. Поскольку я застрял в плохой команде, у меня был шанс показать, на что способен.
Я наслаждался хоккеем, но вне площадки дела шли не так гладко. Моя приемная семья никуда меня возила, так что прогуляться – по дороге в школу или арену и обратно – порой было сложно. К тому же, на мой взгляд, команда тренировалась мало, и у меня был собственный режим тренировок в спортивном зале.
Люди в зале видели, что я был голоден. Голоден до успеха и голоден до еды. Моя приемная мать пережила развод и была в депрессии, в общем, ей было не до меня. Ее сын больше увлекался травкой и тусовками. Он пытался звать меня на вечеринки, но это не мое.
Пара, владевшая залом, начала давать мне деньги на еду, а через некоторое время предложила к ним переехать. Я тут же сказал Бренде, моей первой приемной, что ухожу.
Моей новой приемной семье по возрасту было за 50, а бизнесом занималась их дочь. Они помогли мне с программой набора массы, проверяли, правильно ли я питаюсь и достаточно ли. Каждый раз, когда я приходил домой после игры, на кровати была записка со словами «Еда в холодильнике» или «Хорошей игры» или, если мы проиграли, «В следующий раз!».
В школе все было здорово, а вскоре у меня появилась первая девушка. Хорошая была жизнь.
Но в то же время я надеялся попасть на просмотр в юниорскую команду А. Я пробовал с клубами AJHL в районе Поноки и связался с Олдс Гриззлис, располагавшимися в Олдс в 100 километрах от Поноки по трассе 2А, на выходе 353. Их тренером был Линн Макдональд, брат Ленни, выигравшего Кубок Стэнли в 1989-ом году в составе Калгари Флэймз.
Я чувствовал себя хорошо и уютно и думал, что попаду в команду, но после предсезонных матчей лига приняла правило, запрещающее иностранных вратарей, если только они не играли в лиге в прошлом сезоне.
Тут же меня отправили обратно домой.
Мой разум был поглощен хоккеем и возвращением в Северную Америку, а учеба хромала. Я тренировался с командой Граца, но за команду мастеров много не играл. По выходным играл с юниорской командой.
В декабре мне позвонил другой тренер, Ли Мендельсон – он сам бывший вратарь – который был в Австрии и знал, как усердно я работал. Когда-то он покинул Австрию, чтобы работать в Омаха Лэнсер в Хоккейной Лиге Соединенных Штатов (USHL), и сказал, что запомнит меня. Я звонил ему и писал на электронную почту, но никогда не получал ответа, так что я почти потерял надежду. И вот он мне звонит и говорят, что у него есть для меня место.
- Хозяин моей команды владеет еще и клубом в Трай-Сити в Небраске и у них дебютный сезон, - сказал он. - Ты сразишь их наповал, поверь мне.
- Я готов. Что надо сделать?
- Дела у них не очень, - сказал он. – Они на 11-ом месте из 12-ти и до Рождества это не изменится, но будь готов ехать туда сразу после праздников.
Я почти закончил старшую школу в Австрии, но, так как теперь я возвращался в Северную Америке, я ее бросил и пошел в центр занятости искать временную работу. У меня было несколько недель, чтобы заработать на билет на самолет, так что, когда мне вручили список подходящих вакансий, я выбрал самые высокооплачиваемые работы и установил свой зарплатный лимит в 2000 евро в месяц – хотя у меня даже не было диплома.
Спустя два дня позвонила конструкторская компания, предложив мне 1500 евро за ремонт окон. Не то, что я хотел, но тоже хорошо. Проблема была в том, что я не мог тренироваться так, как хотел, потому, что с 07:00 до 16:30 мне надо было работать, и тренироваться я мог только раз в день. Работа была сложная, в основном, на улице.
Затем тренер позвонил мне и сказал покупать билет. На том краю света все было готово.
26 декабря я вылетел и приземлился в Омахе в Небраске, где меня приняла очередная приемная семья. Тогда мне было 18 лет, было немного опыта, и я был готов ко всему. Моя приемная семья была самой сладкой парочкой на свете с двумя детьми трех и 12-ти лет. У них был старый фургон, на котором мне разрешали ездить по Карни, родине команды Шторм.
Когда меня взяли в команду, они нанесли мое имя и логотип команды на фургон. Было немного неловко, потому, что я не хотел привлекать внимание, но в то же время я чувствовал себя звездой – а кому бы это не понравилось?
И вновь я был в маленьком городе, на сей раз это был Смоллтаун, США, в самом сердце Среднего Запада. В Карни, знаменитом как родина Лесли Истербука, сыгравшего сержанта Каллахана в Полицейской Академии (а также во второй, третьей, четвертой, пятой, шестой и седьмой части), проживало около 30000 человек.
Город, может, и не очень популярный. Но, к счастью для меня, хоккейная команда была одним из главных развлечений. Примерно за месяц до моего приезда открыла свои двери новая 5000-местная Трай-Сити Арена, и почти каждую игру мы забивали ее под завязку. Шторм были единственным спортивным клубом города, и это было потрясающе.
Играли мы тоже здорово. Как и сказал Ли, команда ползла на предпоследнем месте, но мы одержали внушительную победную серию и забрались на седьмое место, зацепившись за место в плей-офф. В первом раунде мы победили команду, занявшую второе место, а во втором раунде проиграли будущим чемпионам.
Я тоже играл здорово и много. Я выходил почти на каждую игру, сыграв подряд три дюжины матчей. Наш тренер, Джим Хиллман, разговаривал со мной мало, но все, что мне нужно было от него слышать «Ты на воротах, Брюкс».
USHL назвала Шторм Организацией года в первый сезон команды, а мой процент отраженных бросков в сезон, 91,8%, так и остался лучшим в истории клуба.
К моему удивлению, я также начал получать предложения от колледжей. Я планировал вернуться в Шторм на следующий год. Примерно спустя двадцать игр, тренер Хиллман отвел меня в сторону, чтобы впервые со мной поговорить.
- Слушай, я знаю, что к тебе поступают предложения от колледжей, но пока не отвечай. Тебе еще многое предстоит, так что ничего не обещай, - сказал он.
Он был прав. Я получил больше дюжины предложений от разных колледжей: от Колледжа Бостона, колледжа Колорадо, Государственного Университета Сент-Клауда, Государственного Университета Феррис, Государственного Университета Мичигана и Нотр-Дама.
Ко мне начали подходить агенты, желающие представлять меня. Я даже не знал, что агент мог бы для меня делать. Они говорили, что будут «семейными советниками» и помогут подготовиться к Драфту новичков НХЛ. Этим летом меня задрафтовали Флайерз.
Я был растерян. В городе у меня была девушка и я был готов вернуться, но даже тренер Хиллман говорил, что я готов для колледжа. Он и сам был молод, всего 29 лет, и он играл в хоккей в колледже. Он знал, что его работа – готовить игроков к уровню колледжей.
Он был со мной честен, рассказав о нескольких разных школах, и я не знал, как его отблагодарить. Сам я не знал ничего.
Я забронировал билеты в пять университетов и начал отбор с путешествия в Сент-Клауд, Миннесота. Все университеты старались выложиться, чтобы привлечь игроков, и я появился вовремя. Они подарили мне именной свитер, визит был классный.
Через неделю я был в Висконсине, а так, как хоккейный сезон был закончен, меня повели на футбольный стадион, где на табло было мое имя. Затем у меня была экскурсия по хоккейной площадке, раздевалкам и всем удобствам, которые были не хуже, чем в профессиональной лиге. Я решил остаться здесь и отменил оставшиеся поездки в колледжи Бостона и Колорадо и штат Мичиган.
Тем летом я ходил на курсы, сдавал экзамены и закончил старшую школу. Я был готов к университету. Моим первым выбором был международный бизнес, я специализировался на международных предметах – учиться я мог только заочно, ведь я хотел не этого. Я хотел играть в хоккей.
Первый курс прошел хорошо; я делил игры с другим вратарем, уже юниором. Второй учебный год был не очень, но когда я сам стал юниором, я нашел свое место. Я был выбран первую команду звезд WCHA и, если бы не локаут НХЛ, я мог бы подписать контракт с Флайерз. Вместо этого они отправили своих молодых проспектов в АХЛ, а мне пришлось бы начинать профессиональную карьеру в ECHL, в общем, на последнем курсе я вернулся в колледж.
Той весной я сыграл первый матч за национальную сборную Австрии. Вернее, я не играл, будучи на Чемпионата Мира третьим вратарем команды, и на игре с Канадой сидел на лавке – но я был с командой. А тренер? Герберт Пёк, отец Томаша. Мир тесен.
Когда я вернулся в Висконсин, одноклубники выбрали меня альтернативным капитаном, и я нашил «А» на свитер. Я посвящал команде всего себя; впору было набить тату «В» на спине. Лето я провел в Мэдисоне и усердно работал.
На следующий год я был основным вратарем сборной Австрии и в первой игре противостоял России. У них были Александр Овечкин, Евгений Малкин, Максим Афиногенов и Алексей Ковалев, забросивший победную шайбу за 3 минуты и 42 секунды до конца третьего периода. Илья Ковальчук забросил в пустые ворота и игра закончилась со счетом 4-2.
Так я и не получил того контракта в НХЛ. Я подписал соглашение с Хартфорд Вулфпак в АХЛ и вскоре переехал. Честно говоря, я испытал легкий культурный шок, став профессионалом. В колледже была сплоченность и командный дух, а на профессиональном уровне, оказывается, каждый думает только о себе. Мне никак не везло в АХЛ, когда было нужно, я не мог сыграть хорошо.
Тем временем, моему университетскому тренеру Майку Ивзу позвонили из Финляндии, где он тренировал в конце девяностых. Директор хоккейных операций из Эспоо, Раймо Сумманен, спросил у Майка, не знает ли он хороших вратарей. Майк посоветовал меня, я аж воспылал и улетел.
В мою жизнь вернулась некая стабильность, в конце первого сезона я продлил контракт на следующий год, а потом еще на два, в итоге оставшись в Блюз на три года. Я до сих живу в Финляндии и здесь я встретил свою жену Вееру.
Впервые вкус России я ощутил в Москве на Чемпионате Мира 2007-го года. Где-то хорошо, где-то не очень. Отель, в которым мы остановились, был огромным, но не дотягивал до стандартов, которых ожидали шведы и американцы, так что, они переехали. Траффик был настолько плохим, что даже с полицейским сопровождением мы застряли.
Но я нашел страну обворожительной. И когда в 2008-ом году образовалась КХЛ и хлынули деньги, я по-настоящему захотел играть в этой лиге.
Продолжение следует.
---
Книгу на английском и оригинал обложки (а также ссылки на статистику Брюкса и его соцсети) вы можете найти в первой части перевода. Также реквестирую интересные хоккейные материалы на английском, ошибки в тексте и прочее полезное.
Между делом количество подписчиков блога уверенно шагнуло за 50 человек, коим выражается спасибо за чтение и, что меня приятно удивило, рекламу записей в своих статусов. Также первая часть перевода попала в твиттер-ленту хоккейного раздела, что, пожалуй, прикольно.
В следующей записи ненадолго отвлечемся от приключений австрийского голкипера, зато немного порадуются болельщики одного не слишком популярного клуба НХЛ, где играет один небезызвестный россиянин. See you soon, true believers.
Тема супер !!!