P. J. Сток: «Что случилось с самыми крутыми парнями, играющими в самую крутую игру?»
Кто-нибудь помнит хоккей, который был в 70-х, 80-х, 90-х годах прошлого столетия? Кто-нибудь может вспомнить, как обычно выглядел хоккеист в те времена? Я мог всегда отличить хоккеиста от любого другого человека по трём заметным признакам на лице.
1. Прическа "маллет" – коротко стриженый спереди и длинные волосы сзади.
2. Отсутствие зубов.
3. Шрамы.
Да, они не были самыми красивыми спортсменами, но они были самыми крутыми. Просто говоря, они были самыми крутыми парнями, играющими в самую крутую игру.
Думаю, именно поэтому я влюбился в хоккей. Я хотел в него играть. Я хотел быть его частью. Я хотел завоевать репутацию. Я хотел быть как игроки, которые были моими кумирами. Все говорят о том, что был кто-то на кого они хотели бы быть похожими, пытались играть как они, выглядеть и поступать.
Я хотел заиметь маллет (не по-настоящему), хотел быть беззубым (опять не очень вышло, я люблю кушать и жевать) и, наконец, шрамы (хм, никогда). В общем, как бы там ни было, я хотел быть хоккеистом.
Мой герой или кумир был Уэйн Гретцки. Если вы покажете мне пацана из Канады, который рос и играл в хоккей здесь и чей идол не был номер 99, то я покажу вам вруна. Проблема в том, что Гретц был героем всех, но только один человек мог быть 99-м. Поэтому вам приходилось выбирать еще одного.
Живя в Монреале и болея за "Хабс", я следил за Матсом Нэслундом и Крисом Челиосом. Но в большинстве случаев я останавливался на Челиосе за его жесткую манеру игры. Он не был большим, но его игра была большой. Он играл не габаритами, а умом. У меня есть футболка с надписью: "В драке важен не размер собаки, а важен размер драки в самой собаке".
Думаю, это мог быть слоган и для хоккеистов. Многие тафгаи брали на себя грязную работу команды, не будучи сами здоровенными лбами (Тай Доми, Джон Венсинк, Крис Нилан, например).
Маленькие, большие, молодые, старые. Все были жесткими парнями, играющими в по-настоящему жесткую игру. Так было тогда. А теперь…
Игра изменилась. Игроки изменились, а также изменилось и восприятие игры болельщиками. Думаю, это прямое отражение перемен в обществе. Мы живём в мире, постоянно беспокоясь о том, чтобы быть политически корректными. Игра изменилась, потому что влияние на неё общества почти вынудило измениться. Не много не мало, а поменялась физическая компонента игры.
Что раньше было битвой у бортов, борьбой за шайбу, стычкой один-на-один, теперь больше похоже на баскетбол. Две минуты за неправильное приложение рук или две минуты за излишнюю силу или жесткость. Я понимаю, игра требовала изменения для выхода из эры тотальной защиты, но зачем для этого затрагивать то, что многие люди просто обожают в игре? Жесткость игроков, играющих в самую жесткую игру.
В плэй-офф значение игр еще больше возрастает. Игроки играют весь год ради этих игр.
Когда я был ребенком, силовая борьба в играх, силовой приём, например, как Стив Отт приложил Грегори Кэмпбелла, вспоминался бы весь год. Его бы превозносили болельщики на стадионе и частенько крутили бы в шоу типа Коач Корнер. Его бы описывали в газетах всей страны. А сегодня, этот силовой приём и игрок проведший его получает ярлык грязного, подлого и нечестного. Что случилось?
Драки теперь нечто недозволенное, силовой приём против соперника это преступление, а плечо в голову – вообще страшный грех.
Я люблю этих беззубых, со шрамами гладиаторов, с маллетом на голове. Люблю игру такой, какой она была и я беспокоюсь о том, куда она идёт.
Перевод Святослав Панов. Источник www.cbc.ca
