Боб Проберт: Тафгай: Моя жизнь на грани. Часть 11
"Он был номером первым среди тафгаев нашего поколения в НХЛ. Спросите любого, разбирающегося в игре, и он подтвердит мои слова. Если бы это было моим решением, я бы избрал Проби в Хоккейный Зал Славы. И я весьма и весьма рад, что большую часть наших карьер мы играли в одной команде", - Джо Кошур.
Кокаин стал проблемой. Я принимал его четыре-пять дней в неделю, по одной восьмушке унции, по 3,5 грамма за раз (это зависело ещё от его качества). День приёма, потом день-два без него и опять дозу. Помню, вынюхал его как-то перед игрой. Это было ужасно. Я был совершенно без сил, энергии ноль. Сидел на лавке, смотрел вокруг и думал: "Они знают. Двадцать тысяч человек знают, что я вмазался перед игрой". Я был пронизан паранойей.
Отец Дэни, Джим, предложил мне: "Послушай, брось это. То дерьмо, что ты принимаешь – оно и есть дерьмо. Было дело, я тоже пробовал его, сейчас – всё. Давай договоримся. Ты прекращаешь принимать наркотики прямо сейчас. И тогда мы вдвоём махнём в Боливию на три неделю, зависнем там, отдохнём как надо, на год вперёд. Вернёмся и ты чист на весь остаток года".
Но я так и не принял его предложение.
Винзор и Детройт всего в восьми километрах друг от друга – пятнадцать минут на машине, если ехать через детройт-уинзорский тоннель. Граница никогда и не была для меня настоящей границей, особенно до событий 11-го сентября. Я иногда пересекал её и без документов, раньше было проще. Теперь обязательно иметь паспорт. Теперь всё строго, даже если они тебя знают, даже если ты вернулся через пять минут, после того как проехал туда. Постоянно проверяют, такие занудные уроды там.
У меня случались иногда проблемы при пересечении границы, но ничего серьёзного. Таможня иногда подолгу изучала мои документы, но обычно всё ограничивалось быстрым осмотром, потому что я играл за Уингс. Правда, я начал замечать, что их тоже начали напрягать мои проблемы с ездой в пьяном виде.
У меня есть друг детства, Джефф Кларк. Его родители владеют магазином инструментов в Штатах, так что у него есть гринкарта. И девушка, Энн, с которой он встречался, тоже была американкой. Первого марта они пришли на домашнюю игру Детройта, посмотреть на меня. А я как раз прикупил унцию кокаина. Я заныкал его в бардачок, после чего наша троица отправилась через границу в Винзор на вечеринку в бар "Пенродс»".
Дэни жила с бабушкой в Эссекс Каунти, к юго-востоку от Винзора. Я забрал её примерно в 2 ночи, потому что у неё была поздняя смена в "Релакс Плаза". Я приехал на своём грузовичке "Блейзер", который Дэни называла свинюшником. В нём я иногда и жил. Тогда я ещё встречался с Лори Грэм, подругой жены Петра Климы, но мы были несовместимы. Я не мог встречаться с другими девушками и не мог пить, потому что она помечала бутылки. Не будучи любителем чтения, помню, объяснял Дэни, что наши отношения с Лори были строго "плутоническими".
Иногда я ночевал у друзей, таких как Джефф, а иногда просто спал в своём грузовичке. Дэни отвезла нас в бар, потому я был уже слегка гашеный. Мы присоединились к тамошней тусовке, затеяв игру в дартс и выпивая. Потом Энн и Джефф собрались уехать. У Энн в Детройте остался ребёнок, к которому она хотела вернуться, а Джефф оставил свою тачку дома. Я предложил им оплатить такси, потом предложил оплатить номер в гостинице,но они не согласились ни на то, ни на это. Наконец, я плюнул и сказал: "Хер с ним, отвезу я вас домой". В туалете я вынюхал одну порцию, чтобы протрезветь. Затем поделил остатки на четыре порции, отдав две из них приятелю, подержать у себя на время. Две я засунул себе в карман.
Я сел за руль, Дэни рядом со мной, а эти двое заснули на заднем сиденье. Было стрёмно ехать через границу, но я думал: "Они не заметут меня. Они же знают, что я игрок Детройт Ред Уингс".
Но я жестоко просчитался.
Время было уже около половины шестого утра, когда мы подъехали к детройт-винзорскому тоннелю. Я пересадил Дэни за руль, так как мне надо было заныкать порошок. Большая порция весила около 12 грамм, а маленькая около 2 грамм. С собой у меня ещё был кокаиновый измельчитель, примерно пяти сантиметров в высоту, диаметров с банку "Скула", который тоже надо было спрятать. Кокаин я запихнул в трусы, а вот измельчитель было слишком большим. Я пристраивал его в штаны, в трусы, под футболку – везде. Надо было выкинуть эту херовину в окно. Он стоил-то всего около 30 зелёных. Но, блин, их перестали выпускать, потому что их начали использовать наркоманы. Наконец, я засунул его во внутренний карман куртки, завернув в пластиковый пакет и обернув резинкой.
Вспоминаю, какими большими глазами смотрела на мои действия Дэни. Она не понимала, что происходит. Примерная девочка, которая никогда не сталкивалась с этой стороной жизни. Уверен, что она никогда до того не видела измельчитель.
Мы остановились у последнего окошка, где пограничник попросил предъявить документы. Ситуация осложнялась тем, что у нас с собой была куча документов. Энн была американкой, остальные трое – канадцы. У меня было разрешение на работу, у Джеффа – гринкарта.
Похоже, пограничник слышал о моих похождениях, потому что он взглянул в мой паспорт и попросил припарковаться. Все вместе мы направились на таможню и в иммиграционный отдел. Там у меня проверили визу и у всех четверых сверили свидетельства о рождении. Нас спросили, сколько денег у нас с собой, где мы работаем, насколько собираемся остаться и всё такое. После этого нас отпустили. Мы облегченно вздохнули, но оказалось, что радоваться рано.
Возможно, они просто тянули время, поскольку мы даже не успели дойти до машины, как нас позвали обратно.
Я всё ещё полагал, что всё уже на мази. Но пока одни проверяли наши документы, другие рылись в моём грузовичке. На полу, под моим сиденьем, они нашли капсулу аминокислоты, которой пичкали меня в Детройте. Предположив, что это нечто незаконное, они продолжили обыск. На заднем сиденье они нашли ещё упаковку пива, ещё неоткрытого, и бутылку мятного шнапса, валявшегося там уже с месяц.
Мы все сидели в маленькой комнате, пока таможенники заканчивали досмотр машины. Они ходили туда-сюда с непроницаемыми серьёзными лицами. Мы же все сидели тихо, не выказывая никаких эмоций. Я беспокоился за Дэни.
Один из таможенников взглянул на Джеффа и распорядился: "Снимите, пожалуйста, пальто и положите его на стол". Обыскав пальто, они принялись за Джеффа. Я был следующим в очереди.
Также сняв пальто и уложив его на стол я ждал обыска. Два человека сноровисто прошлись по всем возможным тайникам и обнаружили измельчитель. После того, как они вытащили пластиковый пакет, я понял, что мне конец. На пакете оставались следы наркотиков. И при их абсолютной нетерпимости к наркоте, такой пакет был ничем не лучше такого же пластикового, но только забитого наркотой.
Они попросили меня проследовать в другую комнату. Там я снял футболку, а после нее дело пошло и дальше. Я приспустил брюки до щиколоток, но им надо было, чтобы я снял и трусы. Я носил "боксеры". Они были тесноваты, сильно облегая ногу. Я опустил вместе с трусами и пакетики с кокаином. Я стоял почти в постойке смирно, пытаясь не смотреть туда, где совсем на чуть-чуть вылез один пакетик с коксом. Сыскари попросили меня повернуться туда-сюда, после чего разрешили натянуть трусы. Наклонившись, я начал подтягивать трусы, как вдруг кто-то засёк отблеск от спрятанного пакетика. "Подождите минутку. Передайте мне ту штуковину". Писец, вот попал, так попал. Я протянул ему большой пакет, оставив второй лежать на месте.
Меня отправили обратно в приёмную, где я попросился выйти в туалет. Разрешили мне выйти через несколько минут после моего вопроса, когда мне выделили сопровождающего. Он стоял у двери, пока я расстегивал ширинку. Потом он закрыл за собой дверь, оставив меня одного. Пока я мочился, я вытащил пакет и бросил его в толчок. Внезапно я решил: "Собственно, какого хера? Я и так уже попал". Я достал кокаин обратно, привычными движениями сделал "дорогу" и нюхнул. Остаток я упаковал обратно в пакет и засунул его в карман рубашки.
После туалета меня заперли в камере, оставив одного. Бумажник со всеми деньгами и кредитными картами остался при мне. Недолго думая, я сварганил ещё пару "дорожек", свернул доллар и употребил ещё порцию. Через пять минут пришло трое погранцов, проводить повторный обыск: "Отойдите от двери, лицом к стене". Прям как в кино.
Они обшлёпали меня и спрятанный пакет выпал на пол. Пограничники в недоумении уставились на него. Они уже написали в протоколе точный вес найденного порошка –-11,4 грамм и новая находка сделала из них дураков. Думаю, они порвали первоначальный протокол задержания, потому что в бумагах, которые получил мой адвокат, было указано 14,2 грамма.
В тот момент я ещё думал, что они не станут заводить дело, спустят на тормозах. Но, в 7 утра, когда меня сопроводили основное здание погранконтроля и сняли отпечатки пальцев, я понял, что у меня большие неприятности. Один из федералов сказал перед моей отправкой в камеру: "Там куча прессы перед зданием". Кто-то явно уже слил информацию. А журналисты, похоже, только и ждали чего-нибудь подобного.
Пэт Дюшарне познакомил меня как-то с крутым адвокатом Гарольдом Фридом, который представлял интересы многих известных шишек в Детройте. Я его сразу прозвал "Хайрбол" – Волосатый шар. Хорошое прозвище для того, у кого не осталось волос на передней части головы. Гарольд знал свое дело туго. Он решал для меня некоторые вопросы с миграционниками. Он приехал ко мне сейчас, как только услышал новость по радио. Мне предстояло слушанье в суде, вот он и приехал. Место кишело репортерами, а Гарольд сделал все предварительные заявления.
Дэни, Джефф и Энн были отпущены без предъявления им обвинений. Хотя бы это порадовало меня.
Материал из книги Tough Guy: My Life on the Edge. Перевод Святослав Панов.
