Алан Мэй: «Я вспоминаю прошлое и думаю, что я самый счастливейший из тех, кто когда-либо играл в хоккей»
Алан Мэй всегда демонстрировал сверхагрессивный хоккей, играя прежде всего на команду. В свое время 16-й номер «Кэпиталс» заработал себе репутацию бесстрашного драчуна, который готов «танцевать» с самыми страшными вышибалами противника по нескольку раз в день, постоянно попадая в десятку наиболее уважаемых «полицейских» лиги.
Как-то странно началась твоя карьера. Ты отыграл 30 или 40 игр в юниорах с перерывами, а потом ты вдруг объявился в Atlantic Coast Hockey League (ACHL). Почему так?
Ну да, немного странно было. Я играл в юниорах в Тайер II, даже не закончив школу, хоккей мешал моей учебе. Это было уже в старших юниорах и меня терзали травмы. И в тот год, когда по возрасту я уже не проходил в юниоры, Рик Дадли только что ушел из ACHL, перейдя в IHL. Он обзвонил все команды юниоров в Канаде, спрашивая: «Есть ли у вас 20-летние парни, которым уже нельзя играть в юниорах, но может играть на профессиональном уровне». А я и не знал этого.
Он позвонил мне, когда я сидел со своим отцом, и он спросил меня, не хочу ли я приехать в тренинг-кемп его команды (Флинт в IHL). Он слегка приврал, рассказав, что он играл в фарме "Баффало", "Лос-Анжелеса" и "Рейнджерс", в те времена, когда были неограниченные контракты. Короче, он спросил, не хочу ли я приехать, и я согласился.
Я приехал туда, там было 150 человек, пытавшихся пробиться в команду. Я стал лучшим бомбардиром тренинг-кемпа, поучаствовавшим в наибольшем количестве драк, соответственно, получив больше всех штрафных пятиминуток. В пресезонке было тоже самое. А он отчислил меня, сказав: "Я хочу, чтобы ты поиграл в ACHL". Естественно, это меня удивило: "Почему?" Ответ был прост: "У всех этих парней есть контракты, а у тебя нет. Я даже не могу позволить себе платить тебе по паре сотен в неделю. Ты поедешь в ту лигу, поближе к океану. Отличное место, я тренировал там пять лет".
"Что ж, я уехал туда, до океана было часов пять езды, городок Уинстон-Салем. Тогда мы получали по 250 баксов за игру плюс 35 за победу. Правда, много мы и не выигрывали, зато сама игра была по приколу. Свободных мест на стадионе не было ни на одной игре. Замечательное было время и больше всего мне нравилось играть в мощный, зубодробительный хоккей".
В той лиге было пять команд, а потом стало четыре. Одна команда распалась или что?
Да. Мы играли с этой командой, когда вдруг их владелец, ГМ и тренер исчезли вместе с автобусом, когда команда была на выезде. В тот же уикенд команда самораспустилась. И, к счастью, все команды находились в двух часах езды друг от друга. А мы же прошли в плей-офф. Просто замечательно было, когда каждый год мы играли в играх на вылет.
Нереально. А на следующий год ты играл уже в АХЛ в Нова Скотии.
Несмотря на то, что это был мой первый год в профессионалах, я неплохо себя проявил и поучаствовал во многих заварушках. Весело было там играть. У них был очень маленький состав – девять форвардов, четыре защитника и два вратаря. После пары боев ты уже учишься игре защитника. Из-за того, что защитник отправился на пять минут отдыха за драку, кто-то другой должен встать на его место. Под конец того сезона, я уже был готов отправиться в низшую лигу с несколькими товарищами, но позвонил тренер из другой команды и спросил, не хочу ли я попытать счастья в АХЛ.
Прежде у меня не получалось заключить пробный контракт, я обломался с институтом, зато теперь я отыграл 4 игры в АХЛ и получил сразу предложения трех пробных контрактов и двух постоянных. Так что мне посчастливилось и в следующем году я заиграл в АХЛ, имея контракт НХЛ в кармане.
И ты сыграл еще и несколько игр в "Бостоне"?
Когда я играл свои первые игры в АХЛ ко мне подошел тот, кто меня подписал и сказал: ЭТы окажешься в НХЛ к Рождеству следующего года". Так и оказалось, я поиграл за Медведей аккурат перед Рождеством. Что было удивительно, потому что тогда не было всяких лиг типа ECHL. Тебе нужно было иметь хороший послужной список перед НХЛ, а у меня ничего такого не было. Так что просто очень сильно повезло.
В каждой из тех трех игр за Бостон ты дрался. Расскажи об этом.
Да, я скидывал перчатки каждую игру. Мой дебют пришелся на игру с "Сент-Луисом". Меня подняли в НХЛ, когда травму получил Кэм Нили и я должен был занять его место. У "Брюинс" тогда был хороший состав. Меня вызвали в главную команду и внезапно Кэм Нили поправился.
И вот тренер (Терри О’Рейлли) подошел ко мне после предыгровой разминки и сказал: "Ты сегодня не играешь". Да уж удачный дебют.
Но после этого случилась самая счастливая история всей моей карьеры. За нас играл ветеран НХЛ, Вилли Плетт. Он и сказал: "На хрена вызывать его в команду и не ставить его в состав". И продолжил: "Моя спина что-то побаливает". Он сделал это умышленно. Терри О’Рейлли был его хорошим другом, так что он выставил меня на игру. Если бы не этот случай, я, может, никогда бы и не сыграл в НХЛ. Я так и не смог его отблагодарить с тех пор, но он вступился за меня, сделав самым счастливым человеком.
Потрясающе. Невероятная история. Ты помнишь своего первого соперника.
Пол Каваллини.
Он играл в "Кэпиталс" тоже?
Да. Он хотел найти себе противника. Я весил тогда всего 83 килограмма, так что и я искал для себя оппонента поменьше. Делал, то что нужно было делать. Рад был своему дебюту.
В следующем году ты отыграл 3 игры за "Эдмонтон" и забросил свою первую шайбу.
Я сам из Эдмонтона и меня обменяли туда в конце сезона в большом трейде, а в следующем году меня и вызвали в главную команду. Моя самая первая игра – на ней было человек 300 моих друзей и знакомых – я забросил победную шайбу и поучаствовал в отличной потасовке. В жизни не испытал чувств сильнее, я был самым счастливым человеком в мире.
Что-нибудь помнишь о той шайбе?
Я не мог поверить, что я прорвался к воротам. Я не мог поверить, что шайба пролетела в "домик" вратарю. Я махнул со всей дури по шайбе, потому что очень сильно волновался. Я смотрел на свою сестру и ее друзей, когда пробивался к воротам и думал: "Я здесь, а они там, с моими старыми абонементами на игры". Метился я под перекладину, но попал в "домик", под клюшкой вратаря. Шайба заскочила "на дурачк". Я еще проехал за воротами и убедился, что после того как потухла красная лампочка, шайба была еще в воротах. Не мог поверить своим глазам. Какой-то сюр.
Кто был вратарь?
Майк Вернон.
А, значит, это было в Калгари. Дополнительный бонус для парня из Эдмонтона.
Да, я заколотил нескольким лауреатам Зала Славы Хоккея. А этот гол поднял "Эдмонтон" на первое место в НХЛ. Невероятно и невозможно.
"Кэпиталс" получили тебя из "Лос-Анжелеса" в обмен на драфт-пик, у них ты и провел большую часть своей карьеры в НХЛ. Ты стал настоящим любимчиком болельщиков. О чем ты думал, когда отправился в столицу США?
Я был очень счастлив. Всегда говорил, что я играл в "Вашингтон Кэпиталс", когда меня спрашивают, за кого я играл. Я сейчас живу в Далласе, но я всегда считал, что мне посчастливилось оказаться в Вашингтоне. Они как раз перестраивали команду, избавились от некоторых игроков и хотели привнести свежую струю в ростер. Я как раз стал одним из тех, кто попал в обновленную команду. Мы неплохо продвинулись в плэй-офф, я набрался столько нового за это время. Хотел бы, чтобы это никогда не кончалось.
Меня спрашивали, хочу ли я обмена (в 1994 году), да у меня как раз еще и проблемы с тренером были (Джим Шонфелд). Не знаю, как бы сложилось дальше, но я бы хотел отыграть всю свою карьеру в столице. Пусть играл бы по 5 игр за сезон, но быть в этой команде. Я любил эту команду.
Как раз тогда тебя и обменяли в Даллас, где ты и закончил карьеру. Помнится мне, ты частенько участвовал в потасовках. Расскажи, кто были самые лучшие бойцы, назови троицу самых крутых.
Я говорю всем, что каждый с кем я бился, был настоящим бойцом. Это очень тяжелый труд и не всем дано понять, что это гораздо тяжелее в эмоциональном и моральном плане, нежели в физическом. Джо Кошур внушал мне страх, но мне всегда везло с ним. Дэйв Браун. И потом Тай Доми был крутым парнем, но самое главное – он был намного сильнее нас всех. Он был невысокого роста и поэтому имел лучшую устойчивость. Коротыш, но драться против него всегда было тяжело.
И, к счастью, большинство бойцов тогда не имели габаритов Дональда Брашира. Эра таких бойцов началась уже после моего ухода из хоккея. Я настоящий счастливчик, потому что все эти монстры появились, когда я уже повесил коньки на гвоздь.
Каково было биться с Тимом Хантером?
Знаете что? Мне было по-настоящему стрёмно биться с ним в первый раз и я не мог поверить, что я победил. У нас одинаковый стиль боя и единственная разница была в том, что я был моложе, а он старше. Не думаю, что он опасался меня, а вот я боялся. Я отнесся к бою с ним, как к "драке за свою жизнь". И потасовка удалась. Я смеялся и шутил, когда плюхнулся на скамейку после драки. Мне понравилось.
Любой канадский паренек спит и видит, как бы играть в НХЛ. Но ты не был задрафтован и не играл много в юниорах. Твоя история по-настоящему особенная.
Многие парни могут рассказать отличную байку, однако ж у меня действительно интересная история. Я всегда числил себя как величайший болельщик хоккея в мире, сидящий на первом ряду. У меня был доступ в раздевалку, доступ в самолет с игроками и в отель. Это было удивительно. Я часто спрашивал себя, могу ли я играть. Всегда верил, что смогу. Я был лучше тех парней, с которыми катался летом в Эдмонтоне. Просто нужно однажды оказаться в нужном месте в нужное время. Всегда вспоминаю прошлое и думаю, что я самый счастливейший из тех, кто когда-либо играл в хоккей.
Ты установил рекорд "Кэпиталс" по штрафным минутам за сезон, но вносил свою лепту в игру команды и другими путями. Обычно игрки твоего плана ограничиваются одним-двумя голами и двумя-тремя передачами, однако ты заколачивал шайб по шесть и набирал очков по пятнадцать.
Ну я всегда старался улучшить свои игровые навыки, но в тоже самое время необходимо сосредоточиться и над своим основным делом. Нужно четко осознавать реальность. Я, например, понимал, что я тафгай, игрок, который должен драться, игрок, который оказывает физическое давление на соперника. А набранные очки – это бонус, потому что от меня их никто и не требовал. Мои цели были устрашение соперника, физическое давление и защита одноклубников. Это очень трудно, однако я всегда отдавал должное своему хорошему катанию и тяжелым ежедневным тренировкам.
Мне кажется еще интересным то, что ты пришел в профессионалы, играя в Лиге Атлантического побережья (ACHL), а закончил карьеру в Абилен из Западной Про Лиги (WPHL).
Я поступил так умышленно, так как верю в цикличность жизни. Заканчивал я карьеру неподалеку от дома и я знал, что в следующем году я буду тренировать команду из этой лиги. И я хотел еще поиграть в хоккей перед моим уходом на тренерскую работу, узнать, что за люди тут. Это нужно было еще для того, чтобы понять психологию хоккеистов из университетов, которые играют четыре года за свою команду.
И я всегда знал, что я должен закончить цикл. Я никогда не был слишком честолюбив. Я был рад играть в ACHL, просто любил хоккей. И я все еще с охотой гоняю шайбу с сыном, участвую в играх мужских лиг с моими друзьями и я любил каждую игру в которой участвовал, в каждой лиге в которой играл.
И как тебе тренерская работа? Ты всегда хотел стать тренером или же однажды подумал: "А не попробовать ли мне?"
Я еще играл за юниоров, когда мне сказали переключиться на тренерскую работу. Мой тренер был известной личностью в Канаде и он сказал мне: "Завязывай с игрой и начинай тренировать. У тебя подходящий характер для этого, хорошо сходишься с людьми и ты кажешься довольно умным".
Но тогда я еще хотел играть в хоккей, я не был готов все бросить. Но пришло время и я стал тренером. И мне нравится тренировать больше, чем нравилось играть. Но проблема в некоторых низших лигах в том, что там не всегда хорошие люди. Частенько там просто не желают платить игрокам и заботиться о них, если они получают травму. Я же привык к тому, что получаю каждый доллар, который рассчитываю получить, и все мои медицинские счета оплачиваются. Вот это самое тяжелое в тренерской работе на тех уровнях хоккея.
Сама же тренерская работа, тренировка игроков, игры, это был один из самых замечательных опытов, которые я получал в жизни. Зато все побочные эффекты работы в низших лигах отбивают всю охоту заниматься тренерской работой там.
Твое ледовое амплуа – одно из самых тяжелых в профессиональном спорте. Прошло уже несколько лет, как ты себя чувствуешь? Когда просыпаешься утром, твое тело напоминает тебе о твоем прошлом?
Ну да. У меня явно куча проблем со здоровьем. Мое тело убивает меня. Когда ты играешь, ты этого не осознаешь. Сейчас уже и медицина стала получше. А в то время и мы за собой особо не следили, и о нас медики команды не заботились так, как сейчас. Я разговаривал с ветеранами-хоккеистами и наслушался таких диких вещей о том, что у них за проблемы со здоровьем. А я уже только стараюсь держать свой вес в рамках и следить за тем, на что я могу повлиять сам.
Расскажи о самом запомнившемся моменте из твоих дней в Вашингтоне, самом запомнившемся вообще в карьере и самом-самом из твоей жизни вне льда.
Одним из самых запомнившихся был в 1989 году. Предсезонка завершилась и меня вызвали в офис команды. Я думал, что я стал одним из лучших молодых в то время, но не был уверен, что меня не сошлют в АХЛ, в Балтимор. И мне сказали, что я остаюсь в команде надолго. Для меня это стало самым запомнившимся, когда мне сказали: "Ты в составе". А потом игра в день начала сезона, в моем первом за "Вашингтон", против "Филадельфии". Нас было много новичков с совершенно новым отношением к игре. Молодежь, играющая в силовой хоккей, которой совершенно все равно, что люди думают об их односторонней игре.
Первая серия в плэй-офф, когда мы пробились из дивизиона. Я тогда уже осмелел и начал осаживать ветеранов в раздевалке. Я говорил: "Мужики, вы не знаете, как побеждать. Мы научим вас". Мы выиграли дивизион Патрика, попали в плэй-офф, и дошли до финала конференции с "Бостоном". Я всегда говорил, что нас не заботили ожидания других; у нас были свои собственные надежды и мечты.
А вне льда… Ты растешь, вот тебе 12 лет, а потом, опа, тебе уже 23-24 и ты рядом с Дейлом Хантером, Родом Ленгуэем и Дино Сиссарелли.
Вспоминаю, как я делил комнату вместе с Дино Сиссарелли в свой первый год, так что я всегда мог позаботиться о нем на выезде, в случае, если кто-то пытался бычить на него. У Дино были дети и он ложился спать часов в 10 вечера, я же обычно тусовался до 3-4 ночи.
Он как-то попробовал выключить телек, но с его габаритами, вполовину меньше моих, это был дохлый номер. Однажды я зажал его голову захватом руки, когда он выключил телевизор, да так, что он не смог играть на следующий день. Я смотрел телевизор всю ночь, а он ничего не мог сделать. После этого он меня уже не доставал. Он закрывал чем-нибудь голову, прикрывал лампу со своей стороны и никогда не говорил мне ничего о телевизоре. Так, маленькие приколы, которые приятно вспоминать.
Перевод Святослав Панов http://www.hockeyfights.ru. Источник www.capitals.nhl.com
Очень он сильно похож на Брэда Мэя,думал,родственники,а нифига.