Станислав Галиев: «В «Ак Барсе» приятно и интересно играть, мне здесь доверяют»

25-летний нападающий Станислав Галиев заключил контракт с «Ак Барсом» летом, вернувшись на родину после 9 лет игр за океаном.

В нашем разговоре Станислав сказал, что в Америке наш любимый праздник Новый год практически не отмечают, подтвердил свою полную адаптацию к европейскому хоккею и назвал единственное татарское слово, которое он слышал с детства.— Ты отыграл девять лет в США и Канаде, там в принципе не отмечают Новый год?— Да, не особо, там 31 декабря и 1 января нередко приходилось играть. Но мы с женой постоянно отмечали. Это для нас большой и главный праздник. А католическое Рождество, Christmas, мы всегда с командой отмечали. Обязательный общекомандный рождественский ужин. Когда впервые отмечал за океаном Рождество, было интересно, в диковинку, весело.— Не могу не спросить про атмосферу на улицах городка Херши, где в Американской хоккейной лиге за местных «медведей» ты отыграл пять сезонов. Как известно, там расположен один из крупнейших в мире производителей сладостей. Не пахнет ли там шоколадом?— Да нет, это старая байка. Хороший городок, ничего плохого сказать не могу. Спонсоров у нас было много, но не помню, чтобы нас там угощали шоколадками, кондитерский концерн был не главным среди спонсоров «медведей».— За клуб НХЛ «Вашингтон Капиталс» ты сыграл всего 26 матчей, но забил уже во второй игре «Нью-Йорк Рейнджерс» в сезоне 2014/2015. В НХЛ принято первую шайбу оставлять автору, тебе оставили?— Конечно. В НХЛ в этом плане очень хорошие традиции. Ту шайбу мне торжественно вручили, сделали на ней памятную надпись. Вручили и протокол матча, в качестве документального подтверждения моего первого года в лиге. И шайба и протокол в рамочке у меня хранятся.— Так почему же тебе не удалось закрепиться в НХЛ?— Знаете, мне бы не очень хотелось об этом говорить. Мне кажется, что тренеры мне мало доверяли, играл только в четвертом звене, это значит, получал минимум игрового времени. Как можно проявить свои лучшие качества в таких условиях?— Надо полагать, в «Ак Барсе» у тебя условия во всех отношениях лучше?— Разумеется. Здесь играть и приятно, и интересно. Мне доверяют. Я и раньше слышал про «Ак Барс» только хорошее, вот сейчас лично смог в этом убедиться.— Ты подался за океан в 16 лет, вернулся домой в 25. Вместе с тобой летом в «Ак Барс» из-за океана приехали Антон Ландер, Андрей Марков, на этой неделе вернулся в родной клуб из «Ванкувер Кэнакс» и Александр Бурмистров, еще 21 декабря игравший в НХЛ против «Сан-Хосе Шаркс». Это закономерный процесс или все строго индивидуально?— У каждого из нас были свои причины. У всех разный путь в хоккее. Кто-то раньше вернулся, кто-то позже. У кого-то не сложилось, кто-то решил поменять в своей жизни. Но, может быть, именно в этом году так сложились обстоятельства, скорее всего, Олимпиада предстоящая повлияла, есть шанс туда попасть. На кого-то это повлияло. Не могу судить обо всех.— Хорошо, а у тебя что послужило главной причиной возвращения на родину? — Я хотел сделать шаг вперед в своей карьере. Думаю, что я уже перерос АХЛ, и следовало сделать шаг в правильном направлении, вперед, в КХЛ. Вот и вернулся домой.— Чем можешь объяснить свой самый успешный сезон, 2011/2012: Юниорская лига Квебека, клуб «Морские собаки из Сент-Джонса». В 83 матчах ты набрал 92 очка, 47 шайб забросил и сделал 45 результативных передач.— Там мне было 18 лет, а в юниорских лигах какая тактика? Все бегут забивать, вот и я бежал, еще и партнеры неплохие попались, так и набрал столько очков.— Игроки разных лиг Северной Америки знают, сколько зарабатывают их коллеги в КХЛ?— Да, и хорошо себе это представляют. Контракты сопоставимы с НХЛ.— Думаю, твоя супруга, как, вероятно, исполнительница семейного бюджета, больше других оценила большие плюсы от твоего возвращения на родину?— Это точно. Даже при схожих размерах контрактов налоги в России в несколько раз меньше, чем в Америке. Да и жить на родине, говорить на родном языке, это никакими деньгами не оценить.— За девять лет заокеанской практики ловил себя на мысли, что начал думать по-английски?— Бывало такое несколько раз. Все логично, все кругом там говорят на английском.— Казанскую прессу читаешь? Одно из изданий накануне закрытия трансферного окна в КХЛ отправило тебя в уфимский «Салават Юлаев». Ты якобы был против и поэтому провел лучший матч в сезоне в Омске против «Авангарда», отметившись дублем за 112 секунд. Так и было?— Иногда читаю. А про обмен в Уфу впервые от вас слышу. Что я могу комментировать? Одно могу сказать. Я счастлив играть в Казани.— В октябре ты сказал, что процесс адаптации к новой команде и европейскому хоккею у тебя завершился. Это ты почувствовал именно в октябре, не раньше и не позже?— Да, в октябре я начал чувствовать себя в своей тарелке и все равно еще некоторое время потом привыкал к командной игре и системе «Ак Барса». Привыкал к партнерам, находил общий язык. И вот сейчас могу сказать, что на 100 процентов адаптировался. Наслаждаюсь хоккеем.— К слову об общем языке. По отцу ты татарин, до 16 лет жил в Москве, потом в США и Канаде. Почти уверен, что до приезда в Казань в татарском тебе практиковаться не приходилось?— Да, отец не говорит по-татарски, а вот дед по отцу говорит, с детства помню его любимое слово «айда». Теперь это слово постоянно на слуху, как девиз «Ак Барса».— Динамовское прошлое не напомнило о себе в Казани? Играешь вместе с воспитанником столичного «Динамо» Марковым под руководством одного из лучших в динамовской истории защитника Зинэтулы Билялетдинова?— Да нет. Давно это было, уехал из «Динамо» я в 16 лет, но, конечно, благодарен клубу за хорошую школу. Сейчас все мои мысли только об «Ак Барсе».

Текст: Сергей Гаврилов / ИА «Татар-информ»

Фото: Ильнар Тухбатов / ИА «Татар-информ»

25-летний нападающий Станислав Галиев заключил контракт с «Ак Барсом» летом, вернувшись на родину после 9 лет игр за океаном.

В нашем разговоре Станислав сказал, что в Америке наш любимый праздник Новый год практически не отмечают, подтвердил свою полную адаптацию к европейскому хоккею и назвал единственное татарское слово, которое он слышал с детства.— Ты отыграл девять лет в США и Канаде, там в принципе не отмечают Новый год?— Да, не особо, там 31 декабря и 1 января нередко приходилось играть. Но мы с женой постоянно отмечали. Это для нас большой и главный праздник. А католическое Рождество, Christmas, мы всегда с командой отмечали. Обязательный общекомандный рождественский ужин. Когда впервые отмечал за океаном Рождество, было интересно, в диковинку, весело.— Не могу не спросить про атмосферу на улицах городка Херши, где в Американской хоккейной лиге за местных «медведей» ты отыграл пять сезонов. Как известно, там расположен один из крупнейших в мире производителей сладостей. Не пахнет ли там шоколадом?— Да нет, это старая байка. Хороший городок, ничего плохого сказать не могу. Спонсоров у нас было много, но не помню, чтобы нас там угощали шоколадками, кондитерский концерн был не главным среди спонсоров «медведей».— За клуб НХЛ «Вашингтон Капиталс» ты сыграл всего 26 матчей, но забил уже во второй игре «Нью-Йорк Рейнджерс» в сезоне 2014/2015. В НХЛ принято первую шайбу оставлять автору, тебе оставили?— Конечно. В НХЛ в этом плане очень хорошие традиции. Ту шайбу мне торжественно вручили, сделали на ней памятную надпись. Вручили и протокол матча, в качестве документального подтверждения моего первого года в лиге. И шайба и протокол в рамочке у меня хранятся.— Так почему же тебе не удалось закрепиться в НХЛ?— Знаете, мне бы не очень хотелось об этом говорить. Мне кажется, что тренеры мне мало доверяли, играл только в четвертом звене, это значит, получал минимум игрового времени. Как можно проявить свои лучшие качества в таких условиях?— Надо полагать, в «Ак Барсе» у тебя условия во всех отношениях лучше?— Разумеется. Здесь играть и приятно, и интересно. Мне доверяют. Я и раньше слышал про «Ак Барс» только хорошее, вот сейчас лично смог в этом убедиться.— Ты подался за океан в 16 лет, вернулся домой в 25. Вместе с тобой летом в «Ак Барс» из-за океана приехали Антон Ландер, Андрей Марков, на этой неделе вернулся в родной клуб из «Ванкувер Кэнакс» и Александр Бурмистров, еще 21 декабря игравший в НХЛ против «Сан-Хосе Шаркс». Это закономерный процесс или все строго индивидуально?— У каждого из нас были свои причины. У всех разный путь в хоккее. Кто-то раньше вернулся, кто-то позже. У кого-то не сложилось, кто-то решил поменять в своей жизни. Но, может быть, именно в этом году так сложились обстоятельства, скорее всего, Олимпиада предстоящая повлияла, есть шанс туда попасть. На кого-то это повлияло. Не могу судить обо всех.— Хорошо, а у тебя что послужило главной причиной возвращения на родину? — Я хотел сделать шаг вперед в своей карьере. Думаю, что я уже перерос АХЛ, и следовало сделать шаг в правильном направлении, вперед, в КХЛ. Вот и вернулся домой.— Чем можешь объяснить свой самый успешный сезон, 2011/2012: Юниорская лига Квебека, клуб «Морские собаки из Сент-Джонса». В 83 матчах ты набрал 92 очка, 47 шайб забросил и сделал 45 результативных передач.— Там мне было 18 лет, а в юниорских лигах какая тактика? Все бегут забивать, вот и я бежал, еще и партнеры неплохие попались, так и набрал столько очков.— Игроки разных лиг Северной Америки знают, сколько зарабатывают их коллеги в КХЛ?— Да, и хорошо себе это представляют. Контракты сопоставимы с НХЛ.— Думаю, твоя супруга, как, вероятно, исполнительница семейного бюджета, больше других оценила большие плюсы от твоего возвращения на родину?— Это точно. Даже при схожих размерах контрактов налоги в России в несколько раз меньше, чем в Америке. Да и жить на родине, говорить на родном языке, это никакими деньгами не оценить.— За девять лет заокеанской практики ловил себя на мысли, что начал думать по-английски?— Бывало такое несколько раз. Все логично, все кругом там говорят на английском.— Казанскую прессу читаешь? Одно из изданий накануне закрытия трансферного окна в КХЛ отправило тебя в уфимский «Салават Юлаев». Ты якобы был против и поэтому провел лучший матч в сезоне в Омске против «Авангарда», отметившись дублем за 112 секунд. Так и было?— Иногда читаю. А про обмен в Уфу впервые от вас слышу. Что я могу комментировать? Одно могу сказать. Я счастлив играть в Казани.— В октябре ты сказал, что процесс адаптации к новой команде и европейскому хоккею у тебя завершился. Это ты почувствовал именно в октябре, не раньше и не позже?— Да, в октябре я начал чувствовать себя в своей тарелке и все равно еще некоторое время потом привыкал к командной игре и системе «Ак Барса». Привыкал к партнерам, находил общий язык. И вот сейчас могу сказать, что на 100 процентов адаптировался. Наслаждаюсь хоккеем.— К слову об общем языке. По отцу ты татарин, до 16 лет жил в Москве, потом в США и Канаде. Почти уверен, что до приезда в Казань в татарском тебе практиковаться не приходилось?— Да, отец не говорит по-татарски, а вот дед по отцу говорит, с детства помню его любимое слово «айда». Теперь это слово постоянно на слуху, как девиз «Ак Барса».— Динамовское прошлое не напомнило о себе в Казани? Играешь вместе с воспитанником столичного «Динамо» Марковым под руководством одного из лучших в динамовской истории защитника Зинэтулы Билялетдинова?— Да нет. Давно это было, уехал из «Динамо» я в 16 лет, но, конечно, благодарен клубу за хорошую школу. Сейчас все мои мысли только об «Ак Барсе».