«Это честь – быть «дьяволом» снова». С чего начиналась карьера Нико Хишира
Первый номер драфта-2017 – о Тэйлре Холле, Павле Дацюке и любви к сплавам.
Люди всё говорят, что рядом со мной чувствуют себя старше своих лет. Во время драфта я слышал это от журналистов. А в «Нью-Джерси» – от возрастных игроков. Думаю, это почему-то происходит тогда, когда они видят год моего рождения.
Я родился в 1998 году. Мне было 8 лет, когда появился айфон. Все находят это забавным. Не знаю, почему.
Есть другая история, которую считают сумасшедшей. Когда мне было 11, наша детская хоккейная команда из Швейцарии полетела на большой турнир в Квебеке. Тогда я впервые оказался в Северной Америке, ни разу не посмотрев игр НХЛ. И мы решили поехать в Оттаву на «Сенаторз» - «Ойлерз». Места были так высоко, что можно было с трудом разглядеть шайбу. Мы сидели почти под крышей. Но все пытались разглядеть четвертого номера «Эдмонтона».
Все говорили: «Вау, да этот парень самый крутой».
Это был Тэйлор Холл. Его только-только выбрали под первым номером драфта. С наших мест он казался совсем маленьким, походил на синюю точку. Но мы все думали, что это круто. Для нас это казалось значимым, ведь в Швейцарии хоккей – не спорт номер один. НХЛ там становилась всё популярнее, но нельзя было посмотреть игру по телевизору. Детьми мы только могли смотреть хайлайты на мобильном Ютубе. Когда у НХЛ появилось приложение, это изменило многое. Тогда я смог посмотреть множество видео с участием Павла Дацюка. Он был моим любимцем. Мне нравился стиль его игры.
Единственная игра, которую мне удалось посмотреть по телку, был «Чикаго» - «Бостон». Она была шестой в финальной серии, поэтому мама разрешила не ложиться спать. Игра начиналась в 2 ночи, поэтому мне не удалось уснуть вообще. Это было всего лишь четыре года назад. Это как… Просто я до сих пор не могу поверить. Когда я в прошлом году приехал играть в юниорскую лигу Квебека, то не думал, что все произойдет настолько быстро. Моей целью было только доказать, что я хороший хоккеист. Всё. После юниорского ЧМ, когда до меня начали доходить слухи о том, что я один из топовых проспектов на будущем драфте, это казалось невероятным. И еще СМИ задают тебе вопрос: «Что если ты пойдешь под первым номером?».
Меня спрашивали об этом сотню раз. И я не знал, что ответить. Действительно не знал.
Когда началась драфт-лотерея, я отдыхал в Италии. Я пытался смотреть трансляцию на компьютере, но у нас была небольшая квартира у океана c не очень хорошим вай-фаем. Трансляция то шла, то прерывалась. Соединение наладилось к самому концу, когда появилось табло с эмблемами клубов. Сначала я увидел «Нью-Джерси», потом «Филадельфию», потом «Даллас». Но тогда мне не хотелось думать об этом слишком много. Я посчитал – произойти может все, что угодно.
Друзья все писали: «Что думаешь?».
А я только отвечал: «Что бы ни произошло, я буду счастлив. Неважно что – это будет удивительно».
Когда я вернулся в Швейцарию, было много внимания от журналистов. Все спрашивали: «Ты будешь первым? Какого тебе будет, если станешь первым швейцарским хоккеистом, которого задрафтовали под первым номером? Какие планы на следующую пару недель?».
Все это было забавно, потому что я хотел сплавиться по речке в Берне. Не знаю, как с этим в Северной Америке. Но в Берне течет спокойная река через весь город. Она проходит через леса, горы – всю красоту. Ты просто едешь на поезде 30 минут на Север от города, захватив всё для барбекю. Потом арендуешь надувную лодку. Как у вас в Америке это называется? Рафтинг? Это круче рафтинга, говорю вам. Лодка реально здоровая – в ней можно прокатить всех друзей.
Может, такая есть только у нас в Швейцарии. Давайте называть её швейцарской лодкой.
И вот, ты плывёшь всё утро на швейцарской лодке. Если стало жарко, можно занырнуть в речку, а потом залезть в лодку обратно. Это освежает. Если проголодался, можно запросто найти местечко на берегу под барбекю.
Это круто. Так мы живём в Швейцарии. Реально расслабляющее местечко. А когда команды проводили интервью с новичками, было очень весело. Все завали неудобные вопросы. Так, на одном из интервью меня спросили: «Вы когда-нибудь сидели в тюрьме?».
- В тюрьме?
- Да, в тюрьме.
- Нет.
А следующий вопрос был совершенно обыденным, что-то вроде: «На какой позиции Вы предпочитаете играть в большинстве?».
Было реально смешно. И неловко. И я правда не знал, чем всё обернется вечером на драфте. Произойти могло всё. И когда я и моя семья зашли в зелёную комнату, мы понятия не имели, что будет. И когда начался драфт. И когда «Дэвилз» выбирали – тоже. Я думал, это всё невозможно – в присутствии медиа и всего такого. Но мы правда ничего не предполагали.
И тогда я услышал своё имя.
После этого я ничего особо не помню. Часто слышу в Америке такое выражение: «Вырубиться» (Blacked out – прим.ред.). Правильно же использую? Так вот – я вырубился.
Мама плакала. Отец выглядел гордым. Они надоедали мне, говоря: «Видишь? Ты разве не рад, что не бросил?». Просто когда мне было восемь или девять лет, я пришел домой и сказал, что с меня хватит. Мне гораздо больше нравилось играть в футбол. Я даже сказал хоккейному тренеру: «С меня довольно!». Все. Тогда я не играл в хоккей всё лето.
Конечно, потом, спустя три месяца, я снова простудился и всё время смотрел в окно, как друзья играют в хоккей. И сказал родителям, что возвращаюсь.
После драфта друзья присылали мне забавные голосовые сообщения. Они все были на улице и орали: “Let’s Go, De-vils!”
И написали: «Теперь ты увидишь Тэйлора Холла еще ближе».
Всё это было ошеломляюще. Думаю, каждому тяжело подобрать слова, когда на тебя смотрят объективы камер. Это даже тяжелее, чем учить английский третьим языком! После моей отключки журналисты просили рассказать о себе, а всё, что крутилось в голове, было: «Я люблю играть в хоккей». И это правда. Я реально люблю играть в хоккей.
Сразу же СМИ начали задавать вопросы, как я вольюсь в команду и какую роль я там должен играть. Но я не очень понимаю, как отвечать на такие вопросы. В Швейцарии в таком духе о себе не говорят. Всё, что я могу сказать – меня вдохновлял Павел Дацюк. Его универсализм. Он был лучшим оборонительным форвардом лиги, постоянно заставлял других ошибаться и делал очень много для команды в нападении. Вот так я хочу играть.
Круто, что всё сложилось именно так. Ведь это уже второй раз, когда я надеваю свитер «Дэвилз». В девять лет я участвовал на одном отличном турнире в Швейцарии. Любая команда должна была выбрать аналог из НХЛ. У всех были полноценные комплекты форм, имя и номер на спине. И на весь турнир вы оставались этой командой. Улёт.
И в том году мы были «Нью-Джерси Дэвилз». У мамы до сих пор есть эта фотография.
Не уверен насчет прически. Но я даже ношу 13-ый номер, как Дацюк. Я его выбрал уже тогда, но только потому что это был старый номер старшего брата. Он был моим первым кумиром. Тогда я еще не знал о Дацюке.
Сейчас у меня снова 13-ый номер на свитере. Только он на пару размеров больше.
Вот и всё. Что еще сказать? Я Нико. Люблю хоккей. И это честь – быть «дьяволом» снова.
Источник: ThePlayersTribune
Фото: Jeff Vinnick/NHLI/Getty Images, Minas Panagiotkis/Getty Images, архив Нико Хишира
