«Для себя я осознал одну вещь — в каждой команде каждый игрок играет лишь за себя» Глава 1. Часть 1
В 2012 году в Англии вышла в свет книга «Я — Тайный футболист: разоблачение замечательной игры» (I Am The Secret Footballer: Lifting The Lid On The Beautiful Game), автор которой раскрывает правду о том, как футбольные академии отбирают молодежь в свои ряды; каково это — забивать на «Олд Траффорд»; как он двинул локтем в лицо Джону Терри и его реакцию на это; как подписание контракта с окладом в 1,5 млн фунтов его изменило — все честно и без купюр. Вашему вниманию представлена первая часть первой главы под названием «Первые шаги».
Когда я начал зарабатывать на жизнь футболом, я поклялся, что никогда не стану одним из обиженных на жизнь ветеранов, подписание которых мой новый клуб, видимо, сделал своим приоритетом. Они не упускали возможность ткнуть меня мордой в мои ошибки или недочёты. О совете или подсказке и речи быть не могло. Тогда для меня было откровением, что игроки начинают тренировку в 10 утра и заканчивают ее уже к полудню. Никогда не забуду, как я стоял у раздевалки после своего первого просмотра и ждал, что меня все-таки отправят домой. На таком уровне никто не станет обучать тебя азам игры и футбольному «этикету» — ты либо «приходишь с улицы», как любят говорить тренеры, либо ты слишком наивен в оценивании своих возможностей. Что касается меня, то я был абсолютно сырым, как и мои футбольные навыки.
Я до сих пор убежден, что мне невероятно повезло не провести ни единого дня в молодежных академиях, и на то есть две причины. Во-первых, я всегда был не в ладах с людьми, наделенных властью, особенно если ею злоупотребляли с целью выставить фигуру «руководителя» более важной, чем она была на самом деле. Во-вторых, мне больше по душе то, что зовется «уличным футболом». Талантливый игрок заметен сразу, и в подавляющем большинстве случаев публику привоят в восторг одаренные от природы игроки, не нуждающиеся в подсказках со стороны. К примеру, Лионелю Месси или Уэйну Руни нет нужды что-либо подсказывать — они играют так же, как и играли на улице в 10-летнем возрасте. Да, порой и их нужно встраивать в схему, избранную тренером, но в целом они заняты тем, что «творят на поле». Скажу сразу — я далеко не Месси и не Руни, но почти всю свою карьеру я играл так, будто мне было нечего терять. Я обожал состязаться с теми, кто был заведомо сильнее меня, и выходить из схватки победителем, попутно забирая полагавшуюся лучшему игроку матча бутылку шампанского. Не потому, что я люблю шампанское — просто такой исход для меня был сродни победе, которую я посвящал всем тем, кому так и не удалось добиться серьезного успеха.
По молодости я сразу же занимал место в углу раздевалки, подальше от лидеров команды и при этом старался оставаться в поле зрения тренера. К моему несчастью, в мой первый же день в команде какой-то игрок из Скандинавии — как раз один из тех «обиженных на жизнь ветеранов» — решил проигнорировать тот факт, что на этом месте обычно сижу я, и разбросал мою форму по раздевалке, пока я был на обеде. Вернувшись, я нашел свои вещи в коридоре и в душевых кабинках. Для меня такой поворот событий стал полным шоком: я предпологал, что команда — это группа людей, которые присматривают друг за другом, помогают и бьются друг за друга. Но я грубо ошибался. Для себя я уяснил одну вещь — любой игрок в любой команде руководствуется лишь собственными намерениями. Не важно, являются ли они вам близкими друзьями или заклятыми врагами — каждый сам за себя. Осознание того, что некоторые футболисты играли лишь ради денег и, что хуже всего, играли отвратительно, окончательно расставило всё на свои места. Но в то же время благодаря нему я ощутил невероятный прилив уверенности в себе.
В детстве я гонял мяч дни и ночи напролет — я ложился с ним спать, чтобы потом наутро была возможность почеканить его перед уходом в школу. Каждый день по возвращению из школы я включал видеокассету «101 величайший гол» (с Бобби Чарльтоном на обложке) и вычеркивал каждый гол из списка, успешно повторив его либо в ближайшем парке с качелями, служившими штангами ворот, либо «на задах», где росли два идеально расположенных по отношению друг к другу каштановых дерева. Что в свою очередь давало мне огромное пространство для отработки дальнего удара, который однажды удался Эмлину Хьюзу из «Ливерпуля» (не помню, каким по счету он был на кассете, но мне он нравился из-за пронзительного крика Хьюза, праздновавшего этот гол).
Именно поэтому я захотел играть в футбол: в нем я увидел путь к славе и успеху, а также шанс вырваться из рутинного болота жизни в маленьком городке. Моей главной целью была победа на чемпионате мира. В моей коллекции хранился альбом наклеек «Panini», подаренный отцом, и я не мог налюбоваться на иностранных игроков в разноцветных футболках: от бразильца Сократеса и русского Раца (так было написано в оригинале — прим. авт.), Руммениге и заканчивая, конечно же, Марадоной. Футбол мог открыть дверь в новую жизнь, устоять перед которой я, само собой, не мог. Спустя годы одного из моих одноклубников вызвали в сборную Англии; он стал первым игроком из числа моих знакомых, которого вызвали в сборную.Это известие воодушевило всех в команде, и мне не терпелось расспросить его о сборной. «Это мегауровень, братан»,— сказан он. «Они дают тебе 50 штук только за то, что ты засветился в заявке».
Словами не описать, каким счастьем был для меня футбол в детстве. Я испытывал невероятное наслаждение, когда выходил на улицу и часами гонял мяч, представляя себя Ианом Рашем или Гленном Ходдлом. Но не смотря на мою полную одержимость игрой, мой отец задался целью сделать из меня грамотного человека, причем не только в футбольном плане. Те немногие люди, знающие, что я и есть Тайный Футболист, задавались вопросом: откуда берутся эти чумовые, нестандартные словесные обороты в моих газетных колонках? Ответ кроется в обширной коллекции коллекции классической литературы, включая Шекспира, Диккенса, Джойса, а также виниловых пластинок «Битлз», Боба Дилана, «Rolling Stones» и др. Пока мои друзья коротали свободное время и каникулы на пляже, отец мог спокойно съехать на пару недель на датские фермы, слушая написанный под влиянием наркотиков рок-н-ролл. Ну а мы читали классику литературы, сидя на заднем сиденье авто. Готов поспорить, что для 10-летнего ребенка такая жизнь - просто кошмар. Но лично я ни за что на свете не стал бы что-либо менять.
Я бы не сказал, что был прилежным учеником. В одном из отчетов о моей школьной успеваемости было сказано: «****** невнимательно слушает и упускает столько важных моментов, что в последствии отрицательно сказывается на его успеваемости». В дальнейшем повышение уровня моей внимательности только усилило мое неумение воспринимать что-либо сказанное в мой адрес. Все мои мысли были заняты футболом: и утром, и днем, и ночью я был уверен, что у меня все получится. Родители одобряли выбранный мною путь футболиста и каждые выходные подвозили на мои игры. Я играл в лучших местных командах, в сборных школы, района и графства, и среди местных слыл одним из самых талантливых игроков своего поколения. Некоторые из моих сверстников сумели стать профессиональными игроками, другие устроились на престжную работу, а третьи вроде меня понятия не имели, как быть дальше, если с футболом в итоге не сложится. И с каждым годом шансы заиграть на профессиональном уровне из реальных переходили в разряд тех, которые мы проходили на школьных уроках математики.
В возрасте 15-16 лет несколько моих партнеров по команде перебрались в профессилнальные клубы, среди которых стоит выделить переход одного из них в академию «Тоттенхэма» (он окончит ее через пару лет). Я сам постоянно ездил на просмотры и, по большому счету, смотрелся там недурно. Но против меня играло то, что в этой стране скауты не являются тренерами или менеджерами. Куда бы меня ни приглашали на просмотр, всюду игроков ростом около 120 см задвигали чахнуть на фланге, а рослых ребят ставили в центр обороны, даже несмотря на их номинальное амплуа полузащитника или игрока нападения. И такое случалось постоянно. Я психовал, но сильнее психовал мой отец, который вёз меня сюда с другого конца страны, чтобы увидеть, как его сына сперва на целый час загоняют на правый фланг обороны, а потом еще 15 минут держат на левом.
Справедливости ради отмечу, что с тех пор порядка в процедуре отбора молодежи в команду не прибавилось. Если судить по самым высшим звеньям футбольной цепи, то можно заметить, что еще никогда «охота» на игроков не была такой легкой, равно как и шансы заполучить ценный «улов». Один мой друг, более 10 лет проработавший скаутом в топ-клубе, сказал мне, что будь он достаточно ленивым, ему даже из своего офиса выходить не пришлось, потому что клубы из лиг пониже сами постоянно звонят ему, предлагая свою лучшую молодежь. «С каждым годом звонки раздаются все чаще, а предлагаемые игроки все моложе и моложе». Уж он-то знает, что говорит.
Продолжение следует...
http://www.101greatgoals.com/blog/a-danish-journalist-interviews-dave-kitson-to-prove-that-he-is-the-secret-footballer-video/
"Талантливый игрок заметен сразу, НО в подавляющем большинстве случаев публику привоят в восторг одаренные от природы игроки, не нуждающиеся в подсказках со стороны." Зачем здесь НО?
"...победе, которую я посвящал всем тем, кому так и удалось добиться серьезного успеха." Очевидно, НЕ удалось добиться успеха.
"К моеум несчастью..." "...выхоить из схватки..." "изреальных" "задвинали" Очепятка.
"Вернувшись, я нашел свои вещи в коридоре и в душевых кабинках. Для меня такой поворот событий стал полным шоком: я предположил, что это и есть команда — группа людей, которые присматривают друг за другом, помогают и бьются друг за друга. Но я грубо ошибался." Эти предложения не вяжутся между собой логически. Ему устроили пакость, а вы пишете, будто бы он как раз и думал, что это и есть команда. Наверное, это неточность перевода. Предположу, что надо как-то так: вместо "я предположил, что это и есть команда - " писать "я предполагал, что команда - это...". Тогда будет смысл.
"В дальнейшее повышение уровня моей внимательности ..." В дальнейшеМ