Глава 8. Терри

На командном автобусе сборной мы пробирались мимо толпы радостных фанатов, которые желали нам только победы на домашнем Чемпионате Европы. Вся страна была в предвкушении. Стюарт Пирс повернулся ко мне и сказал: «Наслаждайся этим, такое может никогда не повториться».

Я был молод, поэтому не особо обратил внимание, думая, что впереди меня ждет множество подобных моментов. Но он оказался прав. Более счастливого времени в сборной у меня не было, Евро 1996 был вершиной.

Мне нравилось выступать под руководством Терри Венейблса, хотя не всегда все было гладко. Футболисты Юнайтед часто подвергались нападкам некоторых недалеких людей, приходивших на матчи сборной на Уэмбли. Нас либо любили, либо ненавидели, поскольку мы выигрывали трофеи каждый год. И у нас были действительно резки парни, такие как Кин, Кантона, Хьюз и Инс.

Англия не участвовала в отборе к Евро, проводя товарищеские матчи на полузаполненном стадионе. Менее 30 тысяч болельщиков пришли на матч с Болгарией, и мы слышали все, что нам кричали: «Красные ублюдки! Мюнхенские уроды!». Все эти выкрики раздавались с одного места – трибуны напротив скамейки запасных и королевской ложе. Там сидели фанаты Вест Хэма и Челси, люди, которые приходили на стадион не для того, чтобы поддержать Англию, а для того, чтобы унижать игроков Юнайтед. Я выкладывался по полной, отдавая все силы за свою страну, а бросая аут слышал: «Иди нахрен Невилл, ты дерьмо».

Я был очень доволен, когда старый Уэмбли с его ужасными условиями и полем, с местечками для жалких озлобленных фанатов разнесли на маленькие кусочки. Я никогда не скучал по нему.

Тем не менее, я никогда не позволю небольшой кучке идиотов испортить впечатления от игры за сборную под руководством Терри. Я наслаждался этим с момента своего дебюта летом 1995 года.

В конце сезона я участвовал в молодежном соревновании в Цюрихе, где играли несколько топ команд Европы. Один из тренеров Юнайтед подошел ко мне и сказал: «Гари, тебя вызвали в сборную Англии». Я не мог поверить в это. Позвонив отцу, я убедился в том, что это правда. Поэтому уже на первом самолете из Цюриха я летел в расположение сборной.

Гари Паллистер был единственным игроком Юнайтед в составе сборной, поэтому мы отправились вместе с ним в отель в Бернэм Бичес. Это был очень волнительный момент. Я практически не разговаривал, что было не свойственно мне. Возможно, в глазах Терри и футболистов сборной я выглядел очень скромным парнем. Через несколько дней Палли получил травму и уехал домой, это явно мне не помогло. Я чувствовал себя изолированным ото всех, впервые в футбольной команде я ощущал одиночество. Я привык быть окруженным своими друзьями.

Каждый раз, спускаясь на обед, я желал поскорей вернуться в свою комнату, вдаль от этой суеты. В свободное от тренировок время я смотрел телевизор или дремал. Нельзя сказать, что Газза, Дэвид Платт и Алан Ширер были недружелюбны. Просто я, совсем молодой паренек, держался от них в стороне. Стан Коллимор также был вызван в сборную первый раз, но он мог общаться со своими одноклубниками по Ливерпулю Стивом МакМанаманом и Джоном Барнсом. Ливерпуль был широко представлен в сборной, но они сильно отличались от меня: более шумные, болтливые и уверенные. Я понял, что единственное место, где я могу произвести впечатление – это поле.

В двадцать лет, всего после 9 матчей в Премьер Лиге, я дебютировал за сборную в Кубке Умбро – трехматчевом турнире против Японии, Швеции и Бразилии. В матче против Японии, не вызвавшего сильного интереса (21 тысяча зрителей) я играл в обороне вместе с Джоном Скейлсом, Дэвидом Ансуортом и Стюартом Пирсом. Я неплохо проявил себя, но в следующем матче против Швеции вместо меня вышел Уоррен Бартон. Я вернулся в состав в матче против Бразилии, в котором мы проиграли на глазах у гораздо большей аудитории команде Роналдо, Роберто Карлоса и Дунги.

Я многому научился  ассистента Терри Дона Хоу. Он всегда тренировал защитников, когда Терри и Брайан Робсон работали с атакующими игроками. Мы разделялись на такие группы сразу после разминки и тренировались отдельно полчаса, прежде чем начать общекомандную тренировку.

Для меня это был новый опыт. В Юнайтед тренировки строились вокруг двухсторонних игр в усеченных составах. Мы сразу же переходили к работе с мячом. Под руководством Дона тренировки были основаны на тактике и координации командного движения. Нас тренировали с армейской точностью.

Дон считал, что любая команда начинается с хорошо выстроенной обороны. Вы можете выиграть 4-1, но он был бы очень зол из-за пропущенного гола.

На тренировках Терри была установлена камера, снимающая тренировочный процесс сверху. После тренировки он показывал нам запись наших перемещений на поле. В настоящее время такой вид анализа является обычным, но тогда это было новшество, очень поучительное для меня.

Вооруженным такими записями, Дон гонял нас до тех пор, пока мы не были скоординированы так, как спортсмены по синхронному плаванию. Те тренировки были превосходные. Я научился, как ожидать диагональный пас мне за шиворот и как закрывать вингера соперника. В том время, в отличие от последующих лет, моей главной задачей было сдерживание оппонента. Настоящим преступлением было позволить ему прострелить или навесить.

Одной из первых вещей, которые сказал мне как всегда дальновидный Дон, было следующее: «Я смотрел за тобой, ты мне нравишься, и ты неплохо защищаешься, но ты не создаешь достаточно моментов в атаке. Ты не идешь вперед». В то время это было очень справедливое замечание.

Моя игра подходила Дону и Терри, и к моменту Евро 96 я четко утвердился в качестве правого крайнего в нашей схеме с четырьмя защитниками. Я также мог играть третьего центрального защитника, что было очень важно, ведь мы тренировались менять расстановку в случае необходимости. Уоррен Бартон был не из того числа игроков, которые подходили Дону, а Роба Джонса мучили травмы в Ливерпуле. Таким образом, я был основным игроком, а как обычно развитый не по годам Фил был моим дублером в свои 19.

Перед стартом турнира мы отправились на дальний восток, чтобы размяться матчем против Китая и сплотиться как команда. Для развития товарищеского духа Терри предоставил нам выходной за один день до вылета домой. Я собирался выпить немного пива, но Дэвид Платт опасался, что молодые игроки не будут знать меры. На правах одного из опытных игроков он подошел ко мне, Филу, Нику Бармби и Джейсону Уилкоксу, чтобы дать полезный совет. «Этот вечер мы можете и пропустить», - сказал Дэвид. Таким образом, пока Тедди Шерингем, Алан Ширер, Газза и другие наслаждались ночной жизнью Гонконга, мы сидели в отеле за своим ужином. Мы даже не представляли, насколько шумную гулянку пропускали.

Первые новости об этой ночи я узнал, когда пришел на ланч. Я вошел в столовую и увидел Газзу, который курил сигару, похожую на газовую горелку, которую я видел на уроках химии. Клянусь, тот момент был одним из самых смешных в моей жизни. Пламя достигало, наверное, метровой высоты, и Газза, сидя в пятизвездочном отеле, практически поджигал себя. Фил и я просто плакали от смеха. Если бы кто-то сделал это в Юнайтед, он мог бы не дожидаться выговора от тренера, а просто мог собирать свои вещи и уходить. Я знаю, что Босс хотел видеть Газзу в команде. Жаль, что это не произошло, потому что я думаю, что Алекс Фергюсон смог бы найти подход к нему.

По состоянию Газзы и головной боли других игроков было очевидно, что у них была потрясающая ночь. Частично я укорял себя за то, что не пошел, и в следующие годы я не пропускал подобные вылазки. Но Платти позаботился о нас, и я не могу представить реакцию тренера, если бы он увидел нас на первых полосах газет у себя дома. Я не был заядлым любителем алкоголя, но жалел, что в тот вечер меня не было вместе со всеми.

Но впереди было еще одно веселье. Когда мы летели домой, все игроки собрались на втором ярусе огромного самолета. Газза сидел напротив меня и Фила. Он пил несколько часов подряд, и Терри хотел, чтобы кто-то проследил за тем, чтобы он не вышел из себя. Терри послал командного доктора Крейна присмотреть за Газзой, но и тот выпил и заснул.

Алан Ширер спустился поиграть в карты. Проходя мимо Газзы, он отвесил ему подзатыльник. Газза проснулся и подумал, что это сделал Стив МакМанаман или Фаулер, потому что те сидели позади него на несколько рядов. Месть Газзы была моментальной – он пошел и разбил их маленькие телевизионные экраны на сиденье.

Мы сошли с самолета и не задумывались о том, какой ущерб нанесли, но на следующий день распахнулись врата ада. В воскресных газетах появились фотографии с гулянки в Китае и история о погроме в самолете.

Когда мы собрались в отеле, Терри вызвал опытных игроков и сказал им найти выход из этой ситуации. В стране были недовольны нашим, мы поведением, мы исчерпали кредит доверия прессы и болельщиков. Волки вышли на охоту.

Всей командой мы собрались в Бернэм Бичес. Опытные игроки – Платт, Ширер и Пирс взяли слово о командной ответственности за содеянное. Мы все разделили ответственность и пообещали отдать премиальные с двух игр на возмещение ущерба, остальное было решено отправить на благотворительность. Это был очередной урок, полученный мной за мою международную карьеру: все в команде должны стоять друг за друга, никогда нельзя бросать товарища в беде и отделяться ото всех.

Коллективная ответственность стоила мне дорого. Нам платили 1500 фунтов за матч, что было большой удачей для меня в то время. Я жаловался брату на то, что я не участвовал в вечеринке и не устраивал погром. Но, оглядываясь назад, я понимаю, что в то время было принято правильное решение. Мы должны были оставаться командой. Игроки готовы были пойти на уступки Газзе, поскольку знали, что он может дать им в игре. Он был нашим ключевым игроком, способным решить исход матча. Ничего хорошего не было бы, оставь мы Газзу одного.

На чемпионат Европы у нас собралась отличная команда, вдобавок у нас было преимущество своего поля. Дэвид Симэн, Тони Адамс, Платт, Газза, Ширер, Пирс, Шерингем – заслуженные игроки в расцвете сил. Капитаном мог стать любой из них. Таким молодым игрокам, как Стиву МакМанаману, Даррену Андертону, Нику Барбми несказанно повезло быть с ними в одной команде и перенимать их опыт.

В раздевалке перед матчами Адамс так сильно бил мячом об стену или дверь, что казалось, он проломит ее. Я сидел рядом с Пирсом и перед первым матчем на Уэмбли он меня до смерти напугал, бормотав себе под нос: «Это наше хреново поле, наше хреново поле».

Несмотря на то, что в Юнайтед были собраны не менее великие личности, атмосфера перед матчем в раздевалке Олд Траффорд была в основном спокойной и собранной. В сборной Англии все было иначе. Мы кричали, били себя по груди, орали патриотические призывы. Я сидел там и думал: «Это начинает меня раздражать». Я хотел сосредоточиться на футболе и успокоиться. Все было совсем иначе, нежели в Юнайтед, где в раздевалке играла музыка, и был включен телевизор вплоть до получаса до начала матча, парни шутили и веселились.

Для молодого защитника Тони Адамс был примером для подражания. Наш тренер как-то раз назвал его игроком Юнайтед в неправильной футболке, и я понимал, что он имел в виду. Его энергия, драйв, страсть могла бы сделать его легендой Олд Траффорд.

Ширер был еще одним игроком, который мог, даже должен был играть за Юнайтед. Я думал, он перейдет к нам летом 1996. Клуб всяческими путями пытался заполучить его, а я с Бексом встретил его на концерте Брайана Адамса. Мы сделали все, чтобы убедить его, но он выбрал Ньюкасл, а я потом постоянно думал, что же могло бы быть, если бы он перешел в Юнайтед. Несмотря на все его успехи в футболе, ему все равно чего-то не хватало, потому что он никогда не играл в европейском топ клубе. В Юнайтед он мог бы достичь больших высот, и без сомнения публика Олд Траффорд полюбила бы его не меньше, чем болельщики Ньюкасла. Он мог бы быть так же почитаем, как Чарльтон и Робсон, две легенды Юнайтед с северо-востока. Я думал, что это безумие с его стороны, отказать Юнайтед, где он бы смог выиграть множество медалей. Но, в конце концов, я не из Ньюкасла, мне этого не понять.

У нас в составе был Газза, который принимал участие в полуфинале Чемпионата Мира и, который, несмотря на все свои травмы, был талантом мирового масштаба.  Он был именно таким, каким его описывали: безумным, великолепным, отзывчивый и, конечно, он был победителем по своей сути.

Наша команда была сильной, опытной, забивной, обладала хорошей глубиной состава и уверенностью. И стоит сказать больше спасибо Терри за то, что в сборной некоторые игроки играли лучше, чем в клубах. Андертон и Бармби были среди таких игроков, потому что они были яркие и легко адаптировались под разные схемы. Джейми Реднапп был почти такой же, но ему не везло с травмами. Эти игроки никогда не суетились, могли подержать мяч и использовать свой интеллект. МакМанаман был другим. В общем, бегло взглянув на наш состав, я представлял, что мы можем достичь больших высот.

Мы начали турнир скучной ничьей против Швейцарии, поэтому нам надо было поднять уровень своей игры во втором туре против Шотландии. Все помнят второй гол, блестящее исполнение Газзы, которое он отпраздновал в стиле «кресла дантиста». Но именно первый гол в той игре был одним из наиболее памятных моментов всей моей карьеры в сборной.

 

Это был кросс, обычный навес, но точно на голову Ширеру на дальнюю штангу. Он бы никогда не промазал оттуда. Я побежал вдоль лицевой линии, сжимая руки в кулаки, а Газза бежал за мной. После той победы на Уэмбли я чувствовал, что вся страна сплотилась и поддерживает каждого из нас, даже меня с Филом, парней из Юнайтед. Атмосфера на стадионе была фантастической.

Мы не слишком хорошо играли против Шотландии, особенно в первые 20 минут, когда Дэвиду Симену пришлось выручать нас и брать пенальти. Но мы поймали свою волну и использовали этот импульс, что очень важно на таких турнирах. Мы были полны уверенности, выходя на третий матч против Голландии, и во всех смыслах – тактически и технически, это был лучший международный матч, в котором я участвовал, спасибо Терри за подготовку.

Футбол всегда непредсказуем, но под руководством такого великолепного тренера, как Терри, ты всегда выходил с четким понимаем того, как должна протекать игра. И в большинстве матчей, в том числе и в том матче с Голландией, все происходило так, как он и ожидал.

Он месяцами работал над подготовкой. Когда мяч оказывался в руках у Большого Дэйва, я и Стюарт Пирс выдвигались вперед, прессингуя голландских крайних защитников. Один из полузащитников опускался ближе к своим воротам, чтобы подстраховать нас в защите. Благодаря одному маневру мы контролировали все поле. Мы играли против команды, которая всегда много владела мячом, но в тот вечер Англия выглядела командой из другой страны. Победа 4-1 стала одной из немногих игр, в которой мы выглядели выше классом, чем наши соперники.

Это было великолепное командное выступление, но мы не смогли соответствовать такому же уровню в тяжелом четвертьфинале против Испании. Я был настолько измотан, насколько это было возможным. В стране была такая шумиха, что я едва ли мог спать, это отразилось на поле.  Мы прошли дальше по пенальти, а матч запомнился ярким празднованием Стюарта Пирса. Я же получил желтую карточку против левого полузащитника Серхи, и это означало, что я пропущу полуфинал.  Я был подавлен, и, возможно, я был бы еще более расстроен, если бы знал, что больше полуфиналов в моей международной карьере не будет.

Терри подошел ко мне в раздевалке после игры с Испанией и сказал: «Не переживай, ты сыграешь в финале». У меня не было причин не верить ему. Мы были уверены, что победим Германию и выйдем в финал. Мы играли дома, в команде были талантливые опытные игроки, у нас был фантастических командный дух благодаря Терри. У нас было все. Германия не была непобедима. Мы должны были побеждать.

Болельщики также верили в это. Казалось, что флаг Англии висел на каждом доме. Где бы мы ни были, на улице были тысячи болельщиков.

Я почувствовал мурашки по телу, когда занял свое место на скамейке, а стадион запел «Football’s coming home». Не уверен, что когда-либо видел Уэмбли таким.

Наше поражение просто разбило нам сердца, особенно из-за того, как мы его потерпели. У нас было много поражений, в которых были виноваты мы сами, но эта игра была поистине историей великого невезения. Мы были лучше, Газза был в сантиметрах от того, чтобы замкнуть кросс в концовке дополнительного времени. Это мог бы быть исторический «золотой гол». Когда дело дошло до пенальти, мы неплохо справлялись, забив все пять ударов. Шестым был Гарет Саутгейт, который заменил меня в составе. Остальное вы знаете сами. Мы проиграли будущим чемпионам в невероятно острой борьбе.

Чувство разочарования нахлынуло на всю страну и всех игроков. Единственным утешением для меня стало то, что я получил отличный опыт игры на крупном турнире в возрасте 21 года, что было великолепно. Мое выступление было достаточно хорошим. Я хорошо себя чувствовал на позиции правого защитника, центрального защитника а также закрывая всю бровку. Было настоящим наслаждением играть на Уэмбли, где болельщики невероятно поддерживали нас. Очень волнительным моментом становилась дорога на игры, когда толпы болельщиков приветствовали нас от Бернэм Бичес до Лондона.

Я многому научился у опытных игроков, но больше всего мне дал Терри. Люди говорят о его знании футбола, тактических мыслях, что, безусловно, является правдой. Но поистине меня впечатлило то, что он не боялся окружать себя очень сильными личностями, такими как Дон Хоу и Брайан Робсон. Он поддерживал всех, включая игроков, кто принимал участия в обсуждении планов, при этом он делал это таким образом, что никто не выглядел слабо и нерешительно. Дон мог зайти в раздевалку и возразить ему. Иногда он даже брал верх в спорах. Может, через призму этого мы видели уверенность Терри и его опыт. Он умел слушать и прислушиваться, при этом никто не сомневался в его авторитете.

Отказ федерации футбола продлить контракт с Терри после Евро 96 остается одним из самых больших разочарований в моей карьере. Я знаю, что там был большой конфликт больших личностей – Терри и Ноэля Уайта, главы международного комитета. Но только в ФА могло быть такое, что в конфликте побеждал чиновник, великолепный тренер паковал вещи.

Терри был на своем пике. У него был опыт работы в европейском топ клубе, он добивался успехов в Барселоне, где он расширил свое видение игры, также он превосходно знал игроков. Даже если Терри был слишком упрям в своих отношениях с ФА, все равно решение отпустить его стало огромной ошибкой. Это решение подорвало шансы Англии на успех на многие годы.

Но это были исключительно проблемы ФА. Слишком много чиновником, слишком много людей со своими планами, слишком много поддающихся мнению прессы бюрократов. Что с того, что пресса привязалась к Терри насчет его бизнеса? Что, если Терри приглашал нас выпить в свой клуб? Что плохого в том, что он не прогнулся под международный комитет? Ведь он не только возродил честь сборной Англии после неудачного периода под руководством Грэма Тейлора, он практически привел нас к победе в крупном соревновании впервые за 30 лет. У нас не было причин бояться тактики соперников. У нас были хорошие игроки, и спасибо Терри и его команде, что они сделали из нас хорошую команду.

Большой загадкой для меня является то, что бы было, если бы Терри остался в сборной после Евро 96. Просто факт остается фактом, мы никогда не были так близки к победе в крупном турнире после его отставки.

Но, оглядываясь назад, смотря на себя 20-летнего, я действительно тогда не знал, что все будет так здорово, как говорил Стюарт Пирс тогда в автобусе. Он сказал эти слова после игры с Испанией, когда страну охватила настоящая эйфория, а болельщики купались в фонтане на Трафальгарской площади. Тогда мне казалось, что впереди меня ждет еще множество подобных моментов. Я думал, что вскоре я опять буду участвовать в крупном турнире, может быть, даже выиграю его. Почему бы и нет?

Перевод: I_am_alex

Читайте блог Salford Quays - ManUnited

Предыдущие главы:

Предисловие ||| Глава 1 ||| Глава 2 ||| Глава 3 ||| Глава 4 ||| Глава 5 ||| Глава 6 ||| Глава 7 |||