Глава 6. Дебют

Нам предстояло многому научиться, а лучшего учителя, чем самая яростная команда в истории английского футбола, найти было нельзя.

Босс несколько раз говорил о том, что его любимой, и, возможно, самая сильной командой, был Юнайтед 1992-1994, и я могу понять почему. Эта команда играла на поле, так же как и вела себя за его пределами – с силой и харизмой. Они были олицетворением характера главного тренера. Эта команда могла выиграть чемпионаты не только из-за своих способностей, но и с помощью своей невероятной индивидуальности.

Шмейхель, Брюс, Инс, Хьюз, Кантона были не только великими игроками, но и настоящими бойцами и мужиками. Именно эти качества помогли команде взвалить на свои плечи ответственность за возвращение титула чемпионов на Олд Траффорд спустя 26 лет.

Такое долгое ожидание было большим разочарованием для такого клуба, но, наконец, наступала новая эра. И молодые игроки, как я, могли наблюдать за тем, как начинается великая история, с первых рядов.

Находясь на обучении в первый код мы часто ездили с первой командой и помогали Норману, кит-мену, со стиркой и другими вещами. Мы воочию наблюдали как команда, обладающая могучим характером, преодолевала путь к титулу. Мы были свидетелями их страсти и азарта, которые иногда приводили к горячим конфликтам в раздевалке.

Однажды, мы отправились на Энфилд, и там случился конфликт между Боссом и Петером Шмейхелем. Именно тогда я узнал, что же такое фирменный «фен», хотя игроки не использовали такой термин.

- Ты часто ошибаешься, - кричал Босс

- Так же как и ты, - ответил вратарь-великан, крича прямо ему в ухо.

Всем смотрели на это и думали: «О Боже, сейчас начнется». И Босс задал жару Петеру. Я  всегда думал, что Эрик Харрисон был вспыльчивым, но это до того, как я узнал Босса. Я думаю, Петера оштрафовали за эту перепалку, но худшим в этой ситуации был громоподобный потом нецензурной лексики от Босса.

В 1994 мы проиграли Барселоне на Ноу Камп, Стоичков и Ромарио просто разорвали нас. В перерыве Босс накинулся на Инса. В один момент Киддо даже привстал и был готов вмешаться, потом что казалось, ситуация выйдет из под контроля.

Мне нравился этот дух соперничества в раздевалке, хотя для молодых ребят, как мы, это было страшно, чего уж говорить. Мы были блестяще подготовлены Нобби и Эриком, мы знали вкус побед, а сейчас мы видели, как яростная решимость Шмейхеля, Хьюза, Инса и Робсона вела команду к чемпионству. Это было завершающей частью нашего обучения, идеальная школа жизни.

Я сумел непосредственно ощутить высокие стандарты однажды в сентябре 1992, когда Киддо сказал мне, что я буду в заявке на домашний  матч против Торпедо из Москвы.

Я с трудом мог поверить в это, я до сих пор был учеником, мне было всего 17. Никто из нашей возрастной группе не подходил так близко к основе: ни Батти, ни Бекс, ни Скоулзи. Несмотря на то, что мы были в первой команде, мы все еще должны были стучать в дверь раздевалке, прежде чем войти туда. Марк Хьюз был ярым сторонником таких манер. Я даже мечтать не мог заговорить со Спарки, до тех пор, пока он сам не заговорит со мной. Поэтому я очень сильно нервничал, когда Киддо сообщил, когда и где мы встречаемся.

Я был сосредоточен на себе пока мы ехали в автобусе в Отель Мидланд в центре Манчестера для отдыха перед игрой. Даже отель был чем-то новым для меня. Я редко выбирался в центр города в то время, поэтому не видел ранее такой роскоши.

Когда мы добрались до Олд Траффорд, тренер сказал мне, что я начну матч на скамейке запасных. Я подумал, что я нужен был для того, чтобы заполнить заявку на матч и убедиться, что у нас достаточно игроков на скамейке. Но, во время матча Киддо сказал мне разминаться.

Я думаю, из 19998 болельщиков только мой отец заметил паренька, разминающегося у боковой линии. Затем, когда матч катился к нулевой ничьей, я получил указание переодеваться. Должен был состояться мой дебют. Я должен был выйти на поле и играть вместе с Хьюзом, Брюсом и Брайаном МакКлером. Парень, который все эти годы наблюдал за игрой своих героев с K-Stand, получил свой шанс, выйдя на замену вместо Андрея Канчельскиса.  

Я старался сдерживать свои нервы, смотря на то, как Ли Мартин побежал трусцой к скамейке. Важно было не сам факт моего дебюта, или самой игры – воплощалась в жизнь моя мечта.

Этот момент я помню и лелею в своей памяти до сих пор. И я не забыл, что случилось после моего выхода на поле. Мы заработали аут на правом фланге, и это было мое единственное касание мяча в эти три минуты, что я провел на поле. Я кинул мяч в штрафную, мне всегда неплохо это удавалось, но это действие ничем не завершилось, как и все наши действия в этот вечер.

После матча в раздевалке Босс накинулся на Гарри Паллистера.

- Палли, ты когда-нибудь смотрел матчи молодежки? Ты что не видел, как далеко кидает аут этот парень?

- Видел, - ответил Паллистер.

- Так почему же ты не пошел в штрафную?

Босс был недоволен нулевой ничьей в домашнем матче – через 2 недели мы проиграли по пенальти в ответном матче – поэтому Гарри получил по шее за эту маленькую, казалось бы, деталь. Я сидел в раздевалке взволнованный с невероятным желанием поскорей поделиться с отцом своими впечатлениями, и я получил еще одно напоминание о том, что Босс не позволит никому опуститься ниже определенных стандартов.

Первая игра не забудется никогда. Я сыграл сотни матчей, но дебютный матч занимает особое место в моей памяти. На Олд Траффорд нас воспитывали таким образом, чтобы мы всегда стремились вперед, но в том вечер после матча с Торпедо я думал, что, если сейчас я умру, я умру счастливым.

Мечта сбылась, но я совру, если скажу, что это стало рассветом настоящей большой карьеры. Мое пребывание в основном составе оказалось недолгим. Я отправился обратно в молодежную команду дальше обучаться своему делу. В следующий раз я понюхал порох первой команды только через несколько месяцев.

Вместо того, чтобы мечтать о том, чтобы вновь выйти на поле Олд Траффорд, я должен был вновь окунуться с головой в работу, чтобы защитить звание обладателей молодежного Кубка Англии и заработать профессиональный контракт. Несмотря на силу нашего состава, мы все же проиграли финал Лидс Юнайтед, в составе которого играли Ноэль Уилан, Джейми Форрестер, Марк Тинклер и другие игроки, которые в будущем сделали себе карьеру в футболе.

Мы сидели в раздевалке Элланд Роад, подавленные поражением на глазах у 30000 зрителей. Эрик сказал: «В эти два года я не мог ожидать большего от вас. Я горжусь вами». Это было трогательное прощание, нам предстояло отправиться во взрослый мир футбола. Мы отдали все силы за Эрика, мы просто не могли сделать больше.

Далее открылась дверь, и вошел Босс: «Ребята, вы можете обладать самыми невероятными способностями, но без характера вы не будете играть за мою команду».

Так было в Юнайтед всегда под руководством Босса – постоянная проверка твоей преданности, страсти, концентрации. Мы были очень мотивированы, но когда мы оказались во взрослой команде, нам предстояла конкуренция в гораздо большем масштабе.

Однажды в матче резервистов мы проиграли Ливерпулю. Мы играли не очень плохо, но Босс все равно был недоволен. Мы были выжаты и измотаны на тренировке на следующий день, и все равно нас подгоняли и просили поднажать. Мы усвоили урок: каждое поражение – это плохо, но некоторые – еще хуже. Ни одна команда Юнайтед не имеет права проигрывать Ливерпулю, ни при каких обстоятельствах.

Чаще всего мы тренировались с резервистами, но иногда нас призывали на тренировки основного состава. Это была тяжелая школа. Некоторые игроки присматривали за тобой. Брюс всегда находил добрые слова. Инс, несмотря на всю самоуверенность, часто давал полезные советы. Шмейхель сильно отличался от них. Однажды меня поставили тренировать его навесами, и, когда мне не удавался хороший навес он орал: «Почему он с нами тренируется? Он же дерьмо».

Было тяжело, но мы постепенно переходили на новый уровень. Мы играли за резервный состав вместе с некоторыми игроками основного состава, которые еще не были готовы играть за основы после травмы. Это позволило нам чувствовать себя более уверенно, играя бок о бок с игроками основы. Мы играли с Клейтоном Блекмором и Ли Мартин, и, при всем уважении к ним, мы не были хуже. Мы видели их игру с трибун, смотрели на них в кубковых финалах, и неожиданно мы поняли, что они не боги и не неприкасаемые. Роббо сам рассказал историю о том, как он собирался пробить штрафной в игре резервистов, но Бекс отодвинул его от мяча. Представьте себе, учитывая, что Робсон был капитаном сборной Англии.

Поскльку Робсон был героем моего детства, именно он придал моей карьере нужное ускорение, хотя сам он этого не знает. Мой приятель позвонил мне и сказал, что Роббо дал интервью газете о молодых ребятах, которые пришли в команду, о классе 92. У меня такое чувство, что я читал эту газету вчера, Роббо сказал обо мне: «Я буду удивлен, если он не станет топ игроком». Мой кумир говорил о том, что я могу пройти весь путь до конца. Может, быть это звучит незначительно, но после этого интервью я уже не оглядывался назад. Если сам Роббо говорит об этом, то для меня это более чем достаточно.

Роббо был не единственным, кто хвалил нас. У моего отца хранится тетрадь с вырезками из газет того времени, включая статью, в которой Босс говорит: «Если эти игроки не добьются успеха, то мы должны все собрать вещи и уйти». Обычно тренеры очень осторожны в высказываниях о молодых игроках, но в нашем случае Босс делал достаточно смелые прогнозы.

Вне клуба другие тренеры сравнивали нас с малышами Басби». У нас была очень хорошая пресса, а после победы в Чемпионате Европы до 18 лет у меня появилась еще одна причина быть уверенным в себе. Турнир состоял только из 4 матчей и длился всего чуть более недели, но это был очень важный опыт. Там я впервые сыграл правого защитника в действительно сильной команде. Из той команды 5 игроков продолжили играть за сборную на взрослом уровне – я, Батти, Скоулзи, Сол Кемпбелл и Робби Фаулер, что показывает, как по-разному развиваются игроки. Настоящими звездами в то время были Джулиан Джоаким, который был невероятно силен и вынослив, и Даррен Кески, капитан команды, который был немного старше и опытней.

Мы обыграли сборную Турции в финале на стадионе в Ноттингеме на глазах более чем двадцати тысяч болельщиков. Этот опыт игры против европейских команд был очень важен. Я помню молодого Кларенса Зеедорфа, играющего за Голландию. Но наиболее важным в то время был вкус победы. Трофеи, медали придают уверенности. Тебе хочется побеждать больше и больше.

Конечно, тогда я не мог знать, что этот успех так и останется единственным на международном уровне.

Как болельщик Юнайтед, я был невероятно рад тому, что Юнайтед вернулся на вершину английского футбола, выиграв титул в 1993. Босс преобразовал клуб после многих лет разочарований. Выигрыш того титула – важная поворотная точка в истории клуба, и, если честно, той победе я радовался та же, как и другим, к которым я лично приложил руку.

Тот вечер после победы над Блекберном мы отмечали как никогда. Ничто не сможет сравниться с первой победой. В тот момент мы были невероятно счастливы. Мы ждали этого так долго. Сезоном ранее мы были в отчаянии, упустив титул, но выстояли и прошли через множество драматических моментов, таких как 2 гола Стива Брюса в концовке матча с Шеффилд Уэнсдей. Память о том вечере на Олд Траффорд я сохраню до конца своих дней.

Обратной стороной успеха клуба было то, что таким как я, Бекс и Батти было еще сложней пробиться в состав. Если бы меня рассматривали и далее как центрального защитника, то на моем пути в основу стоял Брюс, великолепный, храбрый защитник, уважаемый капитан. Рядом с ним играл Гарри Паллистер, который был одним из лучших центральных защитников, которые когда-либо были у Юнайтед. Возможности 18-летнего центрального защитника были сильно ограничены. Поэтому тренерский штаб решил, что я буду фланговым защитником.

Главный тренер резервов Джим Райан и его помощник Поп Робсон как-то раз отвели меня в сторону и указали на то, что Пол Паркер стал получать все больше травм. К тому же он выглядел не так уверенно, как раньше. Они мне прямо сказали, что наиболее реальным шансом пробиться в основу была позиция правого защитника. Я возразил и сказал, что хочу остаться в центре.

Поначалу мне не нравилось играть крайнего защитника. Мне нравилась та власть, которая была у центральных защитников – они руководили обороной, указывали, когда надо отодвинуться от ворот или наоборот.  Я легко мог выкрикивать указания на позиции центрального защитника. Я не представлял, что я могу быть вторым Жозимаром, совершая постоянные забегания к чужим воротам и обратно. Даже до того, как мне пришлось играть крайнего защитника, я отрабатывал кроссы и атакующие действия, мне надо было стать более мобильным, быстрей подключаться к атакам. Тренеры четко дали понять, что единственным шансом пробиться в основу является игра на позиции крайнего защитника.

Когда дело дошло до моего обучения на эту позицию, мне очень повезло, что я смог учиться у Дениса Ирвина. Был ли в английском футболе более универсальный защитник, чем он? Он без проблем мог играть и справа и слева, он мог одинаково хорошо атаковать и защищаться, он бил пенальти и штрафные, при этом он оставался скромным и работящим человеком. Должно быть, он лучший левый и правый защитник в истории Юнайтед.

Мне было далеко до него, но, должно, быть я делал что-то правильно, ведь в сезоне 1993/1994 я вышел на поле во второй раз. Молодые футболисты часто оказывались в заявке на европейские игры, поскольку тренеру надо было иметь больше игроков на скамейке. Но в ноябре 1993 в Стамбуле я вышел на поле на 5 минут, хотя мне больше запомнилось не мое выступление.

Мы играли на стадионе Али Сами Йен и фанаты Галатасарая были решительно настроены. В первом матче один болельщик выбежал на поле, но Петер погнался за ним и сбил его с ног. За это тысячи болельщиков устроили нам настоящий ад.

За полтора часа до игры толпа фанатов была в ярости. Я никогда не оказывался в такой атмосфере. Было так много файеров и дыма, что, казалось, весь стадион в огне. К началу игры шум немного сник. Мы не понимали ничего из того, что скандировали фанаты, но баннер «Покойся с миром Манчестер Юнайтед» не нуждался в переводе.

После ничейного результата 3-3 на Олд Траффорд игра катилась к безголевой ничьей, и мы были на гране вылета из Кубка Чемпионов (я до сих пор предпочитаю называть турнир так, а не «Лига Чемпионов») всего лишь во втором раунде. Я вышел на замену вместо Майка Фелана.

Это был очень сложный и разочаровывающий вечер, Эрик Кантона не сдержался и получил красную карточку за жест в адрес арбитра прямо во время финального свистка. Толпа взбесилась еще больше, и когда мы уходили с поля, в нас полетели посторонние предметы. Неожиданно нас окружили полицейские со щитами. Вероятно, их задачей было защитить нас, но они просто вытолкнули нас на лестницу, которая вела в раздевалку. Эрик весь кипел, и неожиданно получил удар дубинкой в затылок. Он отмахнулся, и началась потасовка, дубинки и полицейские щиты были повсюду.

Киддо и другие тренеры пытались выхватить нас из толпы и затащить в раздевалку. Мы все же пробились в наше убежище, но крики снаружи продолжались. Палли, Роббо и Брюси были вынуждены силой оттаскивать Эрика и успокаивать его. Опытные парни шли в душ по очереди, чтобы Эрик не оставался один. В конце концов, они отвели его в автобус, чтобы тот не пошел выяснять отношения заново.

Без сомнения та команда, которая выиграла первый дубль в истории, выиграв в финале Кубка Англии у Челси в 1994 году, оказала огромное влияние на меня и на других молодых игроков. Они установили высокие стандарты, которым мы должны были соответствовать.

Было невероятным просто тренироваться с такими мастерами как Инс, Хьюз и Кантона. Эрик мог сделать так, что самый обыкновенный пас выглядел потрясающе. После любого промаха или проигранного единоборства ты ощущал на себе острый взгляд этих ребят, который заставлял тебя ощущать себя лилипутом в стране великанов. Любая ошибка была преступлением.

И если были какие-то сомнения в конкуренции в команде, то с приходом Роя Кина она вышла на еще более высокий уровень. Однажды мы играли против Ковентри, и Кино накинулся на меня после того, как я сделал лишнее касание для обработки мяча, прежде чем сделать подачу. Он орал на меня в своей излюбленной позе с вытянутой вперед головой и, честно, я думал, что он меня ударит: «Подавай, черт возьми!», я ответил: «Что я не могу сделать одно чертово касание?», «Просто подавай мяч, б***», - вновь заорал Кин.

У меня было ощущение, что перед моим лицом разъяренный питбулль. А раньше я думал, что Шмейхель суровый учитель. Всего одно касание и Кино просто уничтожил меня.

Мы уже были достаточно закалены уровнем конкуренции в команде. Но теперь мы могли наблюдать за тем, как лучшие игроки выкладывались за свою честь. Мы видели своими глазами чего стоят победы на самом высоком уровне.

Этот дух был создан главным тренером: успех был ожидаем, а игроки были ответственны за то, чтобы добиться его на поле. После 26 лет затишья Юнайтед выиграл два титула подряд. С тех пор любой результат, кроме победы в чемпионате, считался неудачным.

Такова была моя судьба, что я стал полноправным игроком первого состава в сезоне 1994/95, когда команда потерпела неудачу.

После нескольких отдельных выступлений в предыдущих двух сезонах Босс дал мне сыграть 4 матча подряд на позиции правого защитника перед рождеством 1994. При этом никогда нельзя было понять всех замыслов Босса. Он не включал меня в состав после хороших игр, потому что не хотел перегружать молодых игроков. Одной из таких игр, когда Босс решил, что будут играть только опытные игроки, был матч с Челси, когда появились слухи, что на матче возможна хулиганская агрессия с участием группировки Комбат 18.

Однажды меня вновь убрали из состава, но в этом случае я мог винить только себя. Это случилось из-за того, что я выпил сидр – редкое для меня событие. Я был с первой командой, поэтому очень удивился, что тренер отправил меня на игру резервистов против Честера в понедельник. После субботней гулянки я был не совсем в порядке.

Тогда Босс сказал: «Ты стал зазнаваться, Невилл, можешь даже не думать о первой команде в ближайшее время». Целых шесть недель я не ездил никуда с основной командой. Это научило меня не отвлекаться от футбола, даже на один вечер. Больше никакого сидра.

Этот сезон в Премьер Лиге запомнился ударом кун-фу Эрика по одному из фанатов Кристал Пэлас в январе. В тот вечер я был в баре в Манчестере, когда кто-то сказал мне обратить внимание на телевизор, потому что там показывали Эрика, влипшего в неприятную историю. Я видел Эрика, полностью неконтролируемого в Стамбуле, и все знали, что он не мог сдерживать свои эмоции. Я не винил его. Эрик был уникальной личностью и не обращал внимания на то, что другие о нем говорят.

Клуб правильно сделал, заступившись за Эрика, но его потеря была очень существенной для клуба. Было понятно, что нам будет сложно без нашего символа, но мы до последнего боролись в чемпионате и Кубке Англии, а в марте мне представилась еще одна возможность сыграть в основе.

За чемпионство мы боролись с Блекберн Роверс. У них не было таких способностей, как у Юнайтед, но в их составе играл феноменальный бомбардир Алан Ширер, а руководил опытный тренер Кенни Далглиш. С самого начала было очевидна, что борьба за титул будет очень плотной, и она таковой и была до самого последнего матча сезона.

Нашим последним матчем был выезд к Вест Хему – все или ничего. Блекберн опережал нас на 2 очка, но им предстояла сложная гостевая игра против Ливерпуля, поэтому мы должны были сделать все, чтобы обогнать их. Поэтому я был очень удивлен, как и остальные ребята, когда Босс оставил вне игры Спарки. Хьюз играл в каждой игре, зарабатывал очки для нас, был одним из лидеров. Я до сих пор полностью не осознаю, почему Босс не поставил его на игру, которую мы обязаны были выигрывать.

Мы пропустили первыми, но создали достаточно моментов, чтобы вернуться в игру. Брайан МакКлер сравнял счет и в последние 10 минут мы могли забить три или четыре раза, но мяч просто не шел в ворота. Нам нужно было забить всего один гол, чтобы стать чемпионами. Эта тонкая линия, на которой ты часто балансируешь между успехом и провалом.

Никогда я не чувствовал такого разочарования от футбольного матча, как в тот день. На протяжении карьеры я хорошо справлялся с поражениями. Особенно с возрастом ты лучше принимаешь удары судьбы. Но в тот вечер разочарование достигло нереальных высот. Моя первая чемпионская гонка закончилась провалом. По пути домой я чувствовал себя абсолютно подавленным.

Возможно, некоторым утешением мог стать финал Кубка Англии. Я получил разрешение играть, несмотря на 11 желтых карточек. Я хотел стать жестким защитником, и из-за этого желания я порой совершал суровые подкаты. Могу отметить, что в ту пору я был помешан на этом. Один подкат против Джейсона Додда из Саутгемптона был ужасен, он заслуживал прямой красной карточки. Также я помню свой подкат против Карлтона Палмера из Шеффилд Уэнсдей, когда чуть не разрубил его пополам. Тренеры всегда говорили, что важно иметь свой подчерк, и я воспринимал это слишком буквально. Я хватался за любой шанс, чтобы произвести впечатление. Правильно говорили, что ты не можешь быть просто заурядным футболистом в Юнайтед и рассчитывать на долгую карьеру в клубе, но, возможно, в своем стремлении я иногда заходил слишком далеко.

Я должен был пропускать финальную игру, но мы подали протест на удаление. Мы рассчитывали на то, что все понимают, что молодые игроки, которые делают свои первые шаги в игре, совершают такие ошибки из-за излишнего энтузиазма. Я отправился в Лондон на рассмотрение моего протеста, чтобы объяснить, что я не сделал ничего криминального, из-за чего молодой 20-летний парень должен был пропускать такое большое событие. И они разрешили мне играть. Тем не менее, я должен был заплатить штраф в 1000 фунтов за эту привилегию играть на Уэмбли. У меня не было денег, я зарабатывал 210 фунтов в неделю, поэтому я одолжил деньги у отца.

Это было мое первое слушание в дисциплинарном комитете, и тогда мне показалось, что они достаточно справедливы. Но это ощущение длилось не долго.

Мне нравился весь антураж, который предшествовал моей первой игре на Уэмбли. Можете назвать меня скучным, но мне нравилась традиция исполнения песни перед финалом, хотя ту, которая выпала на наш матч, We’re Gonna Do It Again рэпера Stryker, хочется забыть навсегда.  Я был в хорошей форме и был уверен в победе. Инс, Кин, Брюс, Паллистер, Хьюз – эти ребята были победителями по жизни. Мы знали, что Эвертон не является непобедимой командой.

Я не слишком хорошо детали той игры, кроме ярости тренера после того, как они забили нам го после контратаки. Затем чуть не забил Скоулз, у Спарки были хорошие шансы. Но после неудачи в чемпионате в последний игровой день мы так и не смогли забить нужный гол.

За неделю на нас свалилось два сокрушающих разочарования. Две неудачи в играх, где мы должны были выигрывать. Я сыграл 27 игр, этим можно было бы гордиться, но тогда я был очень расстроен. Юнайтед не мог себе позволить сезона без трофеев.

Говорят, что на поражениях учатся, и эта кампания должна была привести клуб к большим изменениям. Но это было на будущее. Сразу после проигранного финала в 1995 году мы отправились на клубную вечеринку по случаю завершения сезона. Для меня было шоком то, что старшие игроки пили до утра, недаром говорят, что горе можно залить. Я сам немного выпил, но надеялся, что в следующий раз я буду пить, отмечая трофей.

Перевод: I_am_alex

 

Читайте мой блог Salford Quays - ManUnited

 

Предыдущие главы: 

Предисловие  ||| Глава 1 ||| Глава 2 ||| Глава 3 ||| Глава 4 ||| Глава 5