Видео
7 мин.

A4-му не бывать!

5
64

В предвкушении решающей битвы в Лиге чемпионов между ЦСКА и «Бешикташем» – между третьим Римом и вторым Римом – Дима Федоров сюрреалистически пересматривает взятие Константинополя турками во главе с Мехмедом Фатихом в 1453 году. В блоге «Футбольного клуба» пародия на альтернативную хронологию Анатолия Фоменко.

«Два Рима убо падоша, а третий стоит, а четвертому не бытии»

старец Филофей о будущем Московского православного царства. 16 век.

Воды Босфора уже плескались у ноздрей коня. Мехмед гнал его в пучину, чтобы скрыться от этой постыдной жизни. Существовать дальше было так же позорно, как позорно для мусульманина пить вино вместе с византийцами, лежа в шелковых одеждах на сафьяновых подушках. После неудачного штурма сотни турецких воинов лежали опаленные греческим огнем во рвах под крепостными стенами Константинополя. Они смердели, их скрюченные пальцы словно цеплялись за жизнь, причинившую столько изощренной боли в последние мгновения. И не слетались ангелы, чтобы подхватить их души, а только кружили жирные хищные птицы. Но слуги ринулись в воды пролива за своим отчаявшимся повелителем и спасли.

А после спасения в шатер Мехмеду для развлечения привели пленника. Тот через переводчика гордо объявил себя перебежчиком.

- Кто ты? На византийца не похож.

- Меня зовут Фоменко. Я из дружины кардинала Исидора. Исидор – бывший митрополит Киевский и всея Руси. Он подписал унию с католиками, и в Московии его посчитали предателем. Нам пришлось бежать в Рим, где папа благословил Исидора на защиту Царьграда и послал во главе войска.

- Так ты, оказывается, двойной предатель?

- Нет, я великий ученый, которого не слушают глупцы.

- И в чем твоя ученость? – засмеялся Мехмед.

- Я говорил, как должно вершиться истории.

- А как должно строиться моей империи, можешь рассказать? – Мехмед решил задать последний вопрос перед тем, как отправить русского на расставание с его сумасшедшей головой.

- Могу рассказать, – Фоменко нахально не желал умирать. – Тебе надо переодеть воинов в обычную одежду и заслать их в осажденный город. Я покажу лаз. На крепостных стенах меньше семи тысяч человек. Константинополь живет своей жизнью. Люди не умеют и не хотят сражаться. Твои воины быстро примелькаются и станут такими же мирными гражданами. Потом они захватят все важные дома, дворцы. Защитники на крепостных валах окажутся без продовольствия и поддержки. Им придется сдаться. И ты, о великий султан, возьмешь Великий город без кровопролития.

Мехмед посчитал потери своего войска и велел оставить жизнь русскому мудрецу. Вечером всех знавших местное наречие собрали для подробных инструкций. А ночью они уже крались по улицам пустынного города. Наутро мусульмане стали торговцами на рынках, извозчиками, уборщиками улиц, плотниками, поварами, официантами, зодчими. Они не проявляли высокомерие и брались за самую непривлекательную работу. Ведь ради великой цели – покорения врагов ислама – можно терпеть любые лишения.

А султан приготовился ждать. На незначительном расстоянии от Великого города в замке Румели Хисары он отдыхал в саду среди роз, которые сказочно цветут в этом самом узком месте Босфора. Он наслаждался поэзией и беседами с приглашенными из Европы мыслителями. Подданные старались развлечь его более простыми, но трогательными подарками. Турецкие строители высотного торгового центра в Сити спустили с крыши 250-тиметровый флаг в честь победы «Галатасарая» в футбольном чемпионате. Мехмед увидел его на утренней прогулке и возрадовался всем сердцем.

Турецкие строители высотного торгового центра в Сити спустили с крыши 250-тиметровый флаг в честь победы «Галатасарая»

После начала блокады у местных жителей возникло желание снимать нервное напряжение в питейных заведениях. И хотя султан давным-давно не предпринимал попыток взять православную столицу, привычка осталась. После посиделок в барах молодежь шла на стадионы и скандировала националистические лозунги. Но Великий город стал раз за разом проигрывать футбольные битвы мусульманам с левого берега Волги. Столичные фанаты спивались от безысходности, что было чрезвычайно выгодно для Мехмеда, ведь увеселительные дома принадлежали его людям. А те, естественно, делились доходами с султаном. Со временем он понял, что ему выгоднее получать свой процент, чем захватывать столицу и предавать ее грабежу.

– Я мог бы отравить Великий город, – хвастался Мехмед перед своими визирями на вечерних пирушках. – Все рынки контролируются нашими людьми, христиане доверчивы, как коровы на скотобойне, и их легко уничтожить. Просто подсыпать яду во все продукты, которые они купят в одно прекрасное утро.

- Султан милостив, – льстиво улыбался Фоменко.

В интересах торговли султан стал пропускать через подконтрольный ему пролив суда из Европы. Жизнь налаживалась. Власти утвердили официальные лозунги, красовавшиеся на площадях. «Лучшее враг хорошего», «От добра добра не ищут». Прочитав это, граждане старались пораньше уйти с работы, купить бутыль вина или щепотку дурмана и не думать о том, что ждет их в будущем.

Однажды таможня Мехмеда рутинно дозволила войти в бухту невзрачному судну, которое своим грузом перевернуло привычный ход вещей. Вроде бы мелочь – новый печатный станок, а сколько последствий. Предприимчивая жена градоначальника купила за бесценок не только его, но и кипы тонкой белоснежной бумаги, специально созданной для станка. Листы были по размеру меньше тех, на которых привыкли писать граждане. Формат назывался А4.

Градоначальник, желая обеспечить барыш супруге и сделать ее монополистом, немедленно издал указ, чтобы все делопроизводство, все официальные документы печатались на бумаге формата А4. Дескать, прежний формат А3 неэкономичен, архаичен, как длинные, свисающие чуть ли не до земли рукава боярских кафтанов.

Элита Великого города решила воспользоваться смутой для свержения надоевшего ей властителя. Плебс не возражал. Заборы и стены домов оказались исписанными. «А4-му не бывать!» – агенты главы города закрашивали эти надписи каждое утро, но на следующий день огненные буквы вспыхивали вновь в более людных местах. И, похоже, тайная полиция была на стороне мятежников, ибо никого не удавалось поймать за порчей строений. Затравленный градоначальник обратился за помощью к султану. Как ни смешно, он выдвинул ультиматум. Если Мехмед не вступает в город и не забирает власть в свои руки, то бунт неизбежен. А бунт это передел собственности и рынков сбыта. Что повлечет потерю доходов. Не только жены градоначальника, но и владыки Османской империи. Лишь силовая акция спасет бизнес.

Столичные фанаты спивались от безысходности, что было чрезвычайно выгодно для Мехмеда, ведь увеселительные дома принадлежали его людям

Султан собирался с духом три дня. И вот, наконец, вступил в город. С эскортом из отборных отрядов янычарской гвардии, сопровождаемый визирями, он медленно ехал по проспектам и любовался позолоченными луковками церквей с турецкими полумесяцами в основании крестов. На внешней стороне Садового кольца его встретил в компании боязливых чиновников маленький человек в кепке. У градоначальника было пухлое личико – с таким легко безо всякого грима играть Луну на детских утренниках. Он вручил Мехмеду ключи от города. Вручил без подобострастия, но с почтением.

Шествие завоевателей не встречало никакой реакции у местных жителей. Они сидели на приятно продуваемых верандах кафе и в ресторанах. Бывшие воины Мехмеда кланялись ему издалека, не покидая своих гражданских рабочих мест. Султану это импонировало, ведь фанатизм перестал быть модным. Пусть спокойно трудятся, но не забывают, Кому они служат.

В районе Китай-города группа футбольных фанатов в пестрых шарфиках начала скандировать что-то агрессивное. Но горожане сами урезонили молодежь – султан воздержался от приказа отрубить им бритые головы. До самого Кремля степенность процессии ничто не нарушало. Ворота Спасской башни торжественно открылись, и Мехмед Фатих проследовал к Успенскому собору.

Перед храмом он спешился и, преклонив колени, посыпал тюрбан горстью праха в знак смирения перед Всевышним. Эффектный жест был срежиссирован до мелочей – дворники за несколько дней до предполагаемой сдачи города получили четкий приказ не подметать территорию Кремля, а посему ветер гонял необходимую пыль по Соборной площади.

Мехмед постоял в молчании, восхищаясь убранством храма. Затем направился к алтарю, залез на престол и крикнул «Аллах акбар», благодаря Всевышнего за то, что Он сделал его владыкой Великого города. И в ответ на громовой раскат его голоса с небес, то есть со свода, посыпалась штукатурка. Ведь ремонт в соборе делали гастарбайтеры.

Альтернативная концовка N2 Мехмед постоял в молчании, восхищаясь убранством храма. Затем направился к алтарю, залез на престол и крикнул «Аллах акбар», благодаря Всевышнего за то, что Он сделал его владыкой Великого города. И в ответ на громовой раскат его голоса с небес, то есть со свода, посыпалась штукатурка. Ведь ремонт в соборе делали турецкие гастарбайтеры. И Мехмед с улыбкой вторично поблагодарил Всевышнего. Потому что если бы реставрацию доверили русским, то тогда падающей штукатуркой дело бы не ограничилось – на голову султану упал бы весь свод.

Альтернативная концовка N3 Мехмед постоял в молчании, восхищаясь убранством храма. Затем направился к алтарю, залез на престол и крикнул «Аллах акбар», благодаря Всевышнего за то, что Он сделал его владыкой Великого города. Звук голоса султана был настолько мощным, что в кирпичах, из которых был сложен свод, возник резонанс. Реконструкция делалась совсем недавно. Тендер на проведение ремонтных работ был выигран ОАО «Тульские умельцы», благодаря откату, не менее мощному, чем голос Мехмеда. Технологии при отделке свода систематически нарушались. Поэтому свод рухнул от крика Завоевателя и погреб его под кучей камней.

Трудом праведным не возведешь соборов белокаменных! А только чудом Господним…

P.S. Напишите в комментариях, какая концовка Вам по душе.

Смотрите «Футбольный клуб» каждую пятницу на телеканале «НТВ-Плюс Футбол».

logoЦСКА
logoЛига чемпионов УЕФА
logoНТВ-Плюс
logoБешикташ