«У «Ганновера» нет таких возможностей, как у «Анжи», но мы поборемся»
Накануне сегодняшнего матча 1/16 финала Лиги Европы между «Анжи» и «Ганновером», открывающего российский футбольный сезон, президент немецкого клуба Мартин Кинд, прилетевший в Москву вместе с командой, провел мастер-класс для слушателей факультета «Менеджмент в игровых видах спорта» бизнес-школы RMA, ожидаемо явив благодарной аудитории лучшие образцы немецкой пунктуальности, расчетливости и, не побоюсь этого слова, прижимистости. Для тех, кто не уяснил, повторяю еще раз – лучшие.
- Господин Кинд, Бундеслига известна как самый экономически эффективный футбольный чемпионат в мире. Недавно опубликованная статистика свидетельствует о том, что в 2010 году 14 из 18 входящих в нее клубов принесли прибыль. «Ганновер» находится в их числе?
– Да, я могу сказать, что мы – прибыльный клуб, и то, как мы развиваемся, как развиваются большинство других клубов Бундеслиги, находится вполне в русле требований финансового fair play, которые предъявляет к нам УЕФА. Разумеется, в плане финансовых показателей мы уступаем грандам вроде Дортмунда и «Баварии». У последней, скажем, годовой оборот перевалил за 400 миллионов евро, в то время как у нас он на данный момент равен 80 миллионам, и планку даже в 100 миллионов мы планируем преодолеть лишь в течение ближайших нескольких лет. Но – тому есть объективные причины, в том числе не относящиеся даже к чисто спортивным результатам, во многом благодаря которым та же «Бавария» давно уже превратилась в большой международный бренд.
Население Мюнхена, в частности, втрое превышает население Ганновера, где сейчас проживает около полумиллиона человек. Соответственно, и средняя посещаемость домашних игр у них гораздо выше нашей – 60 тысяч против сорока четырех. И цены на билеты – тоже. И все-таки при всем при этом мы прибыльны. Опять-таки, не так прибыльны как гранды: 1-2 миллиона в плюс по итогам сезона. Но меня эти показатели радуют. В первую очередь потому, что они являются следствием четко выстроенной бизнес-схемы.
Знаете, есть такое правило: для того, чтобы рассчитывать на прибыль, вы не должны тратить на зарплаты игрокам больше половины от своего оборота. Мы четко его придерживаемся. Наша зарплатная ведомость не выходит за рамки 35-38 миллионов евро в год.
- Если можно, просветите нас относительно структуры клубного бюджета и основных статей дохода и расхода.
Основную статью расхода я вам уже назвал, у всех профессиональных клубов она одна и та же: зарплаты игроков. К другим крупным расходам я могу отнести налоги: оборот, те 80 миллионов, о которых я говорил, это, что называется, брутто, с этой суммы вы сразу можете списать 19 процентов.
Дальше: содержание стадиона, в год оно обходится примерно в 6 миллионов. Академия – еще около 3,5 миллиона евро. Перелеты, переезды, проживание в гостиницах. Зарплаты сотрудников клубного офиса, которых у нас около сорока человек. Плюс некоторые специальные программы, которые мы финансируем: в Ганновере, например, во многих школах мы оплачиваем работу учителей физкультуры и предоставляем им планы преподавания этого предмета – это, я думаю, можно назвать инвестициями в будущее: дети, занимающиеся по этой программе, навсегда останутся нашими болельщиками, по крайней мере, мы на это очень рассчитываем.
Что касается структуры доходной части бюджета, то она распределяется таким образом. Примерно 40 процентов заработка нам приносят спонсоры и рекламодатели. Еще столько же на данный момент – доходы от продажи телевизионных прав: часть денег, поступающих от вещательных компаний, делится между всеми клубами Бундеслиги поровну, а другая – в зависимости от спортивных результатов, показанных в течение последних пяти лет, то есть это – величина переменная. Наконец, еще 20 процентов – это доходы от продажи билетов, абонементов и мерчендайзинга.
- Билеты на домашние матчи сколько стоят?
– В среднем – 16 евро. Но вообще разброс цен весьма велик: от 10 евро за билеты на стоячие места до 400 – на топовые матчи в вип-ложи.
- Вопрос относительно трансферной политики клуба. Есть ли какой-то порог цены, которую клуб может себе позволить заплатить за игрока? И насколько вы рассчитываете на воспитанников собственной Академии?
Вопрос цены – это вопрос большой ответственности. Я хочу подчеркнуть: мы рассматриваем «Ганновер» исключительно как коммерческое предприятие, а коммерческое предприятие не может позволить себе тратить больше, чем зарабатывает. Потом: я не очень хорошо знаком с российским налоговым законодательством, но германский закон рассматривает покупку футболистов как инвестицию, подлежащую налогообложению, и весьма жесткому. Допустим, вы выкупили трансфер игрока за 9 миллионов евро и заключили с ним контракт на три года. Это означает, что в течение этих трех лет вы должны выплатить эту же сумму – те же 9 миллионов – в виде налогов. Добавьте к этому зарплату футболиста, и вы поймете, насколько велика будет ваша ответственность за выбор, который вы на нем остановили.
Соответственно, наша трансферная политика состоит в том, чтобы стараться подписывать игроков достаточно молодых, не очень дорогих, но перспективных настолько, чтобы их дальнейшая перепродажа могла окупить наши на них расходы. Вот пример: Маме Диуф, отличный парень, если все будет хорошо, он завтра «Анжи» два забьет. В прошлом году мы купили его за 2,7 миллиона евро, статистика на данный момент – 15 голов в 27 играх. Если бы мы захотели продать его прямо сейчас, то продали бы не меньше, чем за 12 миллионов. Правда, мы его пока продавать не хотим, пусть забивает, за нас. Ну, а если кроме шуток, то наш трансферный баланс пока минусовой – на покупку игроков мы тратим больше, чем зарабатываем на продажах: это надо признать и работать над тем, чтобы положение исправить.
Вы меня можете спросить, как при такой экономной политике мы строим отношения с тренерами: они ведь все мечтают иметь в своем распоряжении очень хороших, очень дорогих футболистов. Ну да, конечно… Но это все романтика. А помимо нее существует реальная жизнь. Так что мы, прежде чем договориться с тренером, всегда досконально обрисовываем ему наш финансовый потенциал, обговариваем, на какие траты мы пойти можем, а на какие – ни при каких обстоятельствах. Мешает ли это договорится? Ну, вот смотрите: наш нынешний главный тренер, Мирко Сломка, в клубе с 2010 года. И недавно мы с ним контракт перезаключили. Если он его отработает до конца, то проведете в «Ганновере» шесть с половиной лет. Значит, все не так страшно.
Относительно Академии… Само собой, мы прилагаем все усилия для того, чтобы она работала должным образом – как раз потому, что свои воспитанники нам обходятся дешевле, чем те, кого приходится покупать. И эти усилия имеют вполне материальный характер: в ближайших планах у нас – строительство нового тренировочного центра, очень большого и очень красивого: объем инвестиций мы оцениваем в 20 миллионов евро.
Если говорить о конкретной отдаче, то планка, которую мы для себя установили – ежегодно один футболист из Академии должен переходить в основную команду – нам в течение довольно продолжительного времени удается выдерживать. Один из примеров – Константин Рауш: он из России, из Томска, но к нам в Нижнюю Саксонию с семьей переехал совсем ребенком. Он стопроцентный наш воспитанник, прошел все этапы от детской команды до главной, вызывался в юношеские сборные Германии, в молодежную. Очень хороший, очень талантливый парень.
Как наши с ним отношения сложатся дальше? Я могу сказать, что нынешний контракт рассчитан до конца июня нынешнего года. Мы бы были готовы его продлить еще на три сезона, считайте, что моя подпись под этим договором уже стоит. Но там ведь две подписи должно быть, не так ли?
- Вопрос по структуре управления клубом. Вот вы – президент. Вас выбирают или назначают? Перед кем вы отчитываетесь?
– Прежде, чем ответить на этот вопрос, я должен сказать, что у нашего клуба нет какого-то одного, главного акционера. «Ганновером» владеет холдинг, состоящий из нескольких компаний. Каждая из них самостоятельна и каждая имеет свой уставной капитал. Например, одна из них – это фирма, которая в свое время занималась строительством нашего стадиона, а теперь занимается его эксплуатацией. Я вхожу в правление трех из этих компаний, но что касается выборов президента… Знаете, на выборах побеждает, как правило тот, кто больше пива своим друзьям выставляет.
Так что у нас все устроено несколько иначе. Выбирают голосованием среди руководителей компаний членов наблюдательного совета. А уж те, в свою очередь, посовещавшись, назначают президента. Сейчас вот назначили меня. И, я могу вам точно сказать, что хоть я и президент, но я в «Ганновере» самый эксплуатируемый человек. Ну, хотя бы потому, что за работу президентом я не получаю вообще никаких денег – все исключительно на общественных началах. И, спрашивается, ради чего все это? Только ради того, чтобы игроки и тренеры могли спокойно зарабатывать свои миллионы.
- Последний, неизбежный вопрос. Ваш прогноз на противостояние с «Анжи».
– Прогноз будет вытекать из всего уже сказанного. С одной стороны, понятно, что мы не располагаем такими финансовыми возможностями, как наш соперник. Понятно также, и отрицать это глупо, что спортивный результат во многом зависит от экономического потенциала. Однако это вовсе не означает, что в нашем противостоянии не будет интриги. В конце концов и в Бундеслиге, если смотреть на чисто экономические показатели, «Ганновер» находится примерно на 10-12 месте, что в прошлом сезоне не помешало нам дойти до четвертьфинала Лиги Европы. Так что пусть «Анжи» решает свои задачи, а мы будем стараться решать свои.
В чем они? Я уже говорил, что в течение ближайших нескольких лет мы собираемся повысить свой годовой оборот до уровня в 100 миллионов евро. Теперь добавлю, что в те же сроки бренд «Ганновер» планируется вывести с регионального на национальный, а через десять лет – и на общеевропейский уровень. Постоянное участие в еврокубковых турнирах, как можно более успешные выступления в стадиях плей-офф для достижения и той, и другой цели совершенно необходимы.
Петр БРАНТОВ
