3 мин.

Письмо человека из города победившего расизма.

60

Весь декабрь мне напоминали в каком городе я живу. Хорошо напоминали, чтоб не забыл, чтобы не перепутал. Каждое утро я с опаской заглядывал в Интернет, вдруг устали сегодня? Не. Сейчас на дворе январь, и я уже стал спокойней. Без страха вдыхаю морозный воздух, уверенно запускаю хром. Не боюсь, так, остерегаюсь. Знаю, завтра, послезавтра, на следующей неделе — кто-то, где-то но обязательно скажет: «А, ты же из этих, из расистов...»

В крайнем случае выйдет ещё какой-нибудь манифест-растяжка-свастика-мозаика из бананов и все пойдет по-новой. Жизнь идет колесом.

Натягиваю ушанку, выскакиваю на улицу. Надо на работу. Вдруг - вспышка справа! Неужели! На соседней многоэтажке огоньками выложен символ! SS! Не может быть, не может быть чтобы специально, жители зажигали свет в строго определенных квартирах! Но нет, показалось...

Выдыхаю, сажусь в маршрутку. Кстати, готов побиться об заклад, машину бы с такой эмблемой на капоте точно не пустили бы на стадион, поболеть за Торпедо. Ну, а я ничего, я доеду. На второй от края остановке в холодный еще китаец набиваться табор. Нет, не китайцев — цыган. Мелкие, вечно криком орущие. Не пойми сколько женщин, один самец. Воздух заполняется салом, этим парфюмом немытых телесов. Девушка, сидящая впереди меня заметно нервничает, прячет мобильник поглубже, явно собирается слинять на следующей остановке. У нее, кстати, прикольная красная шапочка. Ну, значит окрещу ее Дудем, на пока. Вон тот крупный дядя впереди - пусть будет Уткин, а вон тот, импозантный, затыкающий перчаткой нос, пусть будет англичанин, как бес его?, а Джонатан Уилсон. Все взрослые, умные люди. Все нашли в манифесте Ландскроны положительные моменты. Ну что, поехали, что ли, покатаемся.

Дышу на стекло, вспоминаю статью из Гвардиан. Человека который не может не осуждать, если не осудит, он больше никогда в прессе не выйдет. Но спасибо за понимание, точнее за попытку понимания. Все же фраза «исторически расистский клуб» слегка доставляет, слегка обижает. Не то чтоб это было внезапно, но всегда интересно узнать, как мы там, со стороны. Выходит, Лучано делает нам большое одолжение, оставаясь у нас, похоже его там западная пресса полоскает. Пока размышляю, становиться заметно, что я остался единственным островком либерализма в маршрутке. «Дудь», «Уткин» и «Уилсон» спешно покинули диспозиции, оставшиеся пассажиры жмутся к водителю. Я сижу один, среди цыган, как прыщ на заднице у манекенщицы. Ехать мне далеко, деваться мне некуда.

Имхо, дело, конечно, не в обиде, не в другом угле зрения. Дело, конечно, в менталитете. То, что УЕФА, что Англия называет расизмом, в России этим не является. Даже более того, наверное не только в России, хотя... Ну чего не знаю, того не знаю. У нас тут не уровень, у нас просто другая плоскость. Трудно бороться с явлением, которое ни касается ничего. Действительно, ну кого волнует какое-то там унижение негров, если более четверти россиян (русскими назвать их не поворачивается язык) поддерживают введение в стране телесных наказаний? Эти люди готовы быть унижены сами, по закону. Без расизма. Представляю банер на стадионе на Лиге Чемпионов: «УЕФА — против битья розгами. УЕФА — за цивилизованные наказания». Эх посмотреть бы.

Цыгане ведут себя прилично, насколько вообще могут. Децибелы их разговоров, кажется, никогда не опускаются ниже уровня заводящегося Камаза. Интересно, есть ли в их языке слово «тишина»? На соседнем со мной сиденье сидит девочка, лет 8, наверное. Молчит и смотрит в отогретую моим дыханием прогалину в оконной наледи. Удивительно, но дети не пахнут. Она выглядит, как Гаврош и мне ее жаль. Ее детство кончится слишком рано. И она никогда не увидит стадиона, волнующее объединение тысяч людей. Наверно, она вообще мало что увидит хорошего.

Проезжаем жедешную станцию и кочевники стремительно десантируются, оставляя после себя объедки, мусор, фантики и стаканчики из-под йогуртов. Кажется, вся маршрутка вздыхает свободно. Я смотрю им вслед и напеваю:

«Не верь молве, их там не больше, чем в Москве»

logoУЕФА
logoЗенит