«Проблема бразильских злодеев заключается в их непоследовательности. У нас нет давних злодеев, стабильных злодеев, злодеев, на отсутствие характера которых мы могли бы положиться... В этом и заключается социальная значимость Эурико Миранды, самого многообещающего нового злодея, появившегося в нашей жизни за долгое время. Злодей осознает свою функцию... располагает к тому, чтобы не подвести нас и выстоять. Наконец-то последовательный злодей».

Луис Фернандо Вериссимо, «О Глобо»

Эурико Миранда один в кабинете президента «Васко да Гама». Он небрежно сидит в удобном вращающемся кресле, положив ноги на оконный карниз. Внизу он смотрит на поле стадиона «Сан-Жануариу», где вот-вот начнется матч. Это теплый октябрьский вечер среды. Около 10 000 домашних болельщиков ликуют, когда по громкоговорителю объявляют состав команды. Однако в кабинете президента царит жуткая атмосфера, лишенная волнения. Рев толпы едва слышен над урчанием кондиционеров. В просторной комнате с мраморным полом прохладно, ярко освещено и тихо. Эурико, заглядывая в щель в тонированном стекле, наблюдает за ними с надменной отрешенностью. Уединившись в своей башне, он напоминает мне развратного и одинокого короля.

С 1967 года, когда он впервые вошел в совет директоров «Васко», Эурико превратился в самого влиятельного директора клуба в Бразилии. Он — самый преувеличенный пример особенно напыщенной и воинственной породы. 56-летний Эурико похож на персонажа Диккенса. Когда я вхожу в комнату, на нем толстые кожаные подтяжки и брюки от костюма. У него значительный лишний вес, бочкообразный живот перевешивает его худые ноги. Рот Эурико с резко очерченной верхней губой — самая сильная черта его лица. Он не может улыбаться без самодовольства. Его седые волосы зачесаны назад, а шея, как у жабы, шире головы.

Для Эурико цель оправдывает средства. И в конце всегда «Васко». В матче 1999 года «Васко» играли со счетом 1:1, когда судья удалил трех игроков «Васко». Эурико спустился со своего президентского поста, вторгся на поле и вынудил прервать матч. Среди других трюков в его обширном репертуаре — случайный отказ позволить приезжим командам размяться. Большинство футбольных фанатов ненавидят Эурико, но в «Васко» его боготворят, потому что он ставит свою любовь к клубу выше правил. Фанатов «Васко», которых называют «Васкаинос», не волнует, что он груб, склонен к конфронтации и авторитарен. «Этика? — переспрашивает Эурико. — Это для философов».

Незадолго до начала матча я слышу, как открывается дверь, и комнату наполняют голоса. К нам присоединилось с полдюжины мужчин лет 20 с небольшим. Они торопливо входят, громко разговаривая, и бросаются к окну. Двое из них — сыновья Эурико: Марио, 26 лет, который возглавляет спортивный отдел в «Васко», и Эурикиньо, или Маленький Эурико, 23 лет. Марио отбывает двухлетнюю дисквалификацию в ФИФА после скандала на Клубном чемпионате мира. Эурико потребовал, чтобы Марио впустили в раздевалку «Васко», хотя у него не было соответствующих документов. В завязавшейся потасовке сотрудник пресс-службы ФИФА упал с лестницы.

Сыновья Эурико подходят к отцу, хлопают его по плечу и обнимают. Затем они приседают вокруг него. Во время игры Эурико ведет себя как нецензурно выражающийся болельщик. Каждый раз, когда мяч оказывается у защитника «Васко», он выкрикивает оскорбления. Он постоянно ругается. Часто он встает и выходит из комнаты примерно на минуту. Проходя мимо меня, он заводит дружеский разговор: «В последнее время я очень напрягаюсь во время матчей», — говорит он. В перерыве он исчезает. После матча его сыновья отводят меня в раздевалку, где полно игроков, журналистов и другого персонала. Настроение траурное, так как команда гостей сравняла счет 2:2 на девяностой минуте. Я снова замечаю Эурико. Он сидит в кресле в окружении нескольких других директоров «Васко», которые потакают ему, как придворные. Это грозный портрет мужчины, влюбленного в демонстрацию собственной силы. «Прямо как в «Крестном отце»», — шепчет кто-то мне на ухо.

Месяц спустя, в ноябре 2000 года, у «Васко» выборы, которые клуб проводит раз в три года. Эурико — кандидат в президенты. Как и почти все бразильские клубы, «Васко» является некоммерческой организацией, управляемой своими членами, которые выбирают руководящий совет. На практике эта любительская структура захватывается авторитарными лидерами, такими как Эурико, которые поднимаются на вершину благодаря личным отношениям, покровительству и обмену любезностями. Босса клуба прозвали «картола», что означает «цилиндр», что уничижительно указывает на его высокое происхождение.

Я приезжаю на «Сан-Жануариу» в день выборов. Когда я приезжаю, машины припаркованы в два ряда, а внутри толпятся сотни людей. Стадион, построенный в 1927 году, является одним из великолепных исторических зданий Рио. У входа внушительно возвышается бронзовый бюст бородатого Васко да Гамы. На фресках, выложенных голубой португальской плиткой, изображены океанские сцены с каравеллами. Оригинальные элементы металлоконструкции включают в себя крест, края которого расширяются к оконечностям, символ клуба, который штурман нарисовал на своих парусах. Внутри почти у каждого есть наклейка или футболка с именем Эурико. Я пытаюсь найти сторонников оппозиции, но их немного, и они находятся далеко друг от друга. Я направляюсь в крытый спортивный зал, где деревянные урны для голосования огорожены забором.

В соответствии с конституцией «Васко», выборы проводятся в промежутке между заседаниями. Победивший участник получает 120 членов правящего совета, а занявший второе место — 30. Это способ гарантировать, что соперник всегда будет иметь право голоса в клубных делах.

«Васко», первый клуб Рио-де-Жанейро, выпустивший на поле чернокожих игроков, гордится своим демократическим наследием. Однако наблюдатели Организации Объединенных Наций на этих выборах пришли бы в ужас. В середине дня Эурико понимает, что его список кандидатов выиграет, и начинает второй. Когда голосование заканчивается, несколько стариков — членов избирательной комиссии — садятся за длинный деревянный стол и подсчитывают бюллетени для голосования. Постепенно появляются результаты. Списки Эурико заняли первое и второе места. Это означает, что у него есть все 150 советников. Он — вопреки духу конституции — устранил оппозицию.

Когда оглашаются результаты, его сторонники ликуют. Эурико устраивает импровизированную пресс-конференцию. Агрессивно крича, он говорит: «Это доказывает, что чем больше меня критикуют, тем больше я нравлюсь болельщикам «Васко». Людьми, которые проголосовали за меня, движет paixão — страсть».

Он курит сигару в окружении толпы доброжелателей и сурового вида охранников. Все они скандируют боевой клич клуба: «Вас-ко, Вас-ко, Вас-ко».

В следующий раз я встречаюсь с Эурико в его кабинете в Конгрессе Бразилии. С 1994 года непокорный лидер «Васко» был федеральным депутатом, так называются 513 членов нижней палаты парламента. В 1998 году Эурико был переизбран, набрав 105 969 голосов — один из самых высоких показателей в штате Рио-де-Жанейро.

Эурико использовал этот клуб, чтобы добиться избрания. Его предвыборный лозунг звучал так: «Васкаино голосует за Васкаино». Его сотрудники были из клуба болельщиков «Васко», а на его плакатах была изображена каравелла с гербом «Васко». Деньги на его предвыборную кампанию поступали в основном из футбольных источников: Бразильская футбольная конфедерация выделила ему £15 тыс., а два агента Роналдо выделили ему по £5 тыс. каждый. Эурико обвинили в сдачу игр юношескими командами «Васко» во внутренних районах штата, чтобы привлечь голоса избирателей, а также в том, что он пообещал городу, что обеспечит его футбольному клубу место во втором дивизионе штата. В городе даже не было футбольного клуба.

Офисы депутатов Конгресса расположены в десятиэтажном здании в центре Бразилиа, модерновой столицы, открытой в 1960 году. Я сижу в кабинете Эурико около часа, прежде чем он появляется. Когда он приходит, у него не так много времени — он не из тех, у кого всегда бывает много времени, — и поэтому он быстро отвечает на мои вопросы.

Якобы Эурико представляет Бразильскую Прогрессивную Партию, или БПП. А так вообще не скажешь. «Я был избран с предложением защищать интересы «Васко», — говорит он. — Я никогда не давал никаких других обещаний».

Я спрашиваю, каковы парламентские интересы «Васко». «В спортивном плане я — «Васко», — отвечает он. — Я здесь для того, чтобы защищать футбольные клубы. Наши клубы отличаются от клубов в Англии. Здесь, чей-то клуб — это единственное, что у него есть. У бразильца больше ничего нет. Я должен это защищать».

На мгновение его голос кажется альтруистичным. Реальность гораздо сложнее.

Будучи чрезвычайным министром спорта в период с 1995 по 1998 год, Пеле представил законопроект, направленный на повышение прозрачности в футболе. Бразильские клубы руководствуются теми же правилами, что и при их основании в любительскую эпоху. Директорам не платят, а финансы клуба легко скрыть от общественности. Эурико, например, ничего не зарабатывает за свою работу в «Васко». Однако, как и у многих других картолас, у Эурико есть активы, которые кажутся несовместимыми с его официальными доходами. Эурико живет в роскошном пентхаусе в зажиточном районе Рио. Он также владеет особняком на бразильском эквиваленте Французской Ривьеры, у причала которого стоит яхта стоимостью £150 тыс. Многочисленные инциденты усиливают подозрения в том, что футбольные боссы корыстны и халатно относятся к клубным деньгам, как, например, в 1997 году, когда Эурико вернулся с матча против «Васко» на «Маракане» с примерно £30 тыс., вырученными за билеты. Он рассказал полиции, что попал в засаду возле своего дома. Деньги так и не были возвращены.

Картолас не вызывали бы такого всеобщего отвращения, если бы их клубы были еще и богатыми. Но большинство клубов разорены. Это почти норма, когда игрокам выплачивают зарплату с многомесячной задержкой. В 2001 году выяснилось, что Ромарио, звездный игрок «Васко», сам выплачивал часть зарплаты своим товарищам по команде.

Во время прохождения законопроекта Пеле через Конгресс Эурико был его самым ярым противником. Он сочетал в себе упрямство фаната с маниакальным знанием юридических тонкостей. Его стиль ведения дебатов грубый — как будто он выкрикивает оскорбления на трибунах. Когда кто–то говорил что-то, с чем он был не согласен, он либо громко смеялся, либо кричал, ни с того ни с сего: «Ты же ничего не знаешь».

Несмотря на большую популярность реформ Пеле, лобби Эурико сумело их нейтрализовать. Когда в 2000 году законопроект был одобрен, от так называемого «Закона Пеле» оставалось всего 11% первоначального текста. Пеле сказал, что хочет, чтобы с закона сняли его имя.

Помимо блокирования футбольного законодательства, Эурико очень мало интересуется политикой. Он является одним из наименее активных федеральных депутатов. Во время своего первого срока он предложил два законопроекта: один о контрактах футболистов, а другой о продаже автомобилей. При втором он ничего не предлагал. Однако Эурико усердно участвует в выборах в Конгресс, в которых он всегда следует своей партийной линии. Однако он никогда не скрывает, что «Васко» — его приоритет. Он просит не проводить собрания в дни матчей и покинул команду в середине важных сессий, чтобы вылететь обратно на «Сан-Жануариу».

Я спрашиваю Эурико, нравится ли ему быть политиком. Я предполагаю, что это, должно быть, очень утомительно, учитывая его работу с «Васко». Он делает паузу, чтобы подумать. «Нет, на самом деле мне это не нравится. Но мне нужно быть здесь. Все было бы намного хуже. У нас бы уже был закон Пеле».

Его место в Конгрессе дает ему еще одно преимущество. Избранные бразильские политики обладают иммунитетом от судебного преследования. Эурико грозит несколько судебных исков, которые были приостановлены из-за его парламентского статуса. Этот закон был введен более ста лет назад, чтобы помешать политикам обвиняться в убийствах, хотя сейчас многие используют его для защиты от всевозможных судебных преследований. На самом деле, небезызвестно, что политическая карьера строится исключительно на желании избежать тюремного заключения (В 2001 году судебные преследования по меньшей мере двадцати коллег Эурико были прекращены из-за предусмотренного законом иммунитета).

Я бы не назвал Эурико очаровательным, но он интересный человек. В отличие от многих политиков, особенно в Бразилии, которые хитры и бесконечно уклончивы, Эурико, по крайней мере, отвечает на каждый вопрос острым на язык ответом. Он груб и прямолинеен. Несмотря на то, что трудно поверить, что его ответы — это что-то иное, кроме риторического позерства, он похож на одержимого, яростного фаната. Мы говорим о том, что журналисты постоянно критикуют его за авторитарные манеры. Когда я упоминаю Джуку Кфури, критика которого самая откровенная, он огрызается: «Кфури — слабоумный. Кто он такой, чтобы что-то говорить? Журналисты должны предоставлять только информацию. И вообще, кто он такой? Он — ноль. Скажем так: кого представляет этот человек? Он никого не представляет». Эурико никогда не упускает возможности проявить себя. «Я представляю нацию «Васко», насчитывающую более двадцати миллионов человек. Вы достойны того, кого представляете».

Мы вместе выходим из его кабинета. В лифте я намекаю ему, что было неэтично вносить вторую кандидатуру в середине выборов в «Васко».

«Согласен, — отвечает он с широкой улыбкой. — На самом деле, я бы пошел дальше. Я просто издевался. Это было сделано для того, чтобы показать мою силу».

Эурико — не единственный футбольный парламентарий. Президенты трех других национальных команд первого дивизиона — «Спорт», «Санта–Крус» и «Крузейро» — также в последние годы заседали в нижней палате парламента. Есть конгрессмены, которые являются президентами небольших команд, и конгрессмены, занимающие посты в футбольных федерациях штатов.

Дино Фернандес, 50-летний помощник шерифа из Рио, раньше играл за юношескую команду «Фламенго». Он несколько раз тренировался с Зико, который впоследствии стал величайшим кумиром клуба. Когда Дино был избран президентом в 1998 году, его первым проектом была приукрашенная версия того, что вы делаете в свой первый день в средней школе. Он составил опрос и разослал его остальным 512 депутатам. В анкете был задан следующий вопрос: «За какую футбольную команду вы болеете?» Целью Дино было доказать, что «Фламенго» — самая популярная команда в Конгрессе.

На проведение опроса ушло 45 дней. Тем, кто не отвечал, Дино звонил по телефону или приходил повидаться лично. Он должен был быть осторожен, так как знал, что некоторые люди скажут, что им нравится «Фламенго», хотя на самом деле это было просто политически выгодно. «Так и было, — подтверждает он. — Но я делал небольшую пометку карандашом на их бланке и вычитал их из общей суммы».

Дино подсчитал, что там будет около сотни парламентских фанатов «Фламенго», или «фламенгистас». Результат стал для него приятным сюрпризом. Клуб поддержали 157 депутатов, или 30% палаты представителей, образовав блок, превосходящий по численности любую отдельно взятую партию. «Васко», прихрамывая, был вторым с 44 голосами. После них появились «Флуминенсе», «Коринтианс», а затем «Ботафого».

Чтобы отметить свои находки, Дино попросил разрешения провести церемонию в этой комнате. Каждый из его коллег, отдавший предпочтение «Фламенго», был приглашен на мероприятие, где им был вручен диплом «Депутата рубиново-черной нации», соответствующий цветам клуба. Глаза Дино чуть не наполняются слезами, когда он вспоминает этот момент: «Это было 14 сентября 2000 года в 14.00. Это была прекрасная вечеринка», — вспоминает он. Присутствовали нынешний и бывший президенты «Фламенго». «Это было неслыханно — отдавать дань уважения футбольному клубу в этом доме. Люди говорили, что это был один из самых грандиозных праздников, которые когда-либо там проводились. Там было полно народу. Люди съехались со всей Бразилии».

«Фламенго» отдал дань уважения Дино и присвоил ему звание вице-президента по внешним связям. Ему выделили кабинет в штаб-квартире клуба в Рио-де-Жанейро, где я с ним и встречаюсь. Комната небольшая, но из нее открывается великолепный вид на лагуну Родриго-де-Фрейтас. Дино — мягкий человек, чьи распущенные волосы, прямой пробор по центру и вислые усы делают его похожим на персонажа из «Астерикса».

Конгресс состоит из 17 политических партий. За исключением левой рабочей партии, у которой есть своя идеология, все партии, по сути, являются просто административными механизмами. Дино был избран в состав PSC (Партии известны по своим аббревиатурам, что, по-видимому, подтверждает тот факт, что они ничего не отстаивают). Как только он прибыл в Бразилиа, он перешел в PSDB. Теперь, по его словам, он подумывает о том, чтобы спрыгнуть с корабля во второй раз, в PTB. «Это вечеринка поменьше. Я предпочитаю быть членом партии, где для избрания нужно всего 40 000 голосов. В PSDB вам нужно гораздо больше, может быть, 70 000».

Поскольку политика не имеет особого отношения к членству в партии, бразильская политика в большей степени направлена на согласование личных или корпоративных интересов. Это позволяет использовать таких депутатов, как Эурико, который представляет его личные интересы. Эурико, по сути, и есть его интерес.

У Дино были серьезные мотивы для составления футбольной анкеты. При таком добросовестном отношении к партийной лояльности было естественно искать другие пути формирования политической лояльности. Он хотел создать связь между Рубиново-черными депутатами, которую он мог бы использовать в качестве лоббистской силы. Он сказал мне, что планирует предложить серьезное законодательство, касающееся социальной ответственности футбольных клубов. «В моем политическом блоке [PSDB] около ста депутатов. С еще ста пятьюдесятью депутатами от «Фламенго» у нас гораздо больше шансов принять законы», — утверждает он. Он говорит, что это сработало. «Церемония была устроена для того, чтобы умаслить их. После получения дипломов подавляющее большинство из них поддержало мой социальный проект». Он намерен использовать фракцию «рубиново-черных» и для принятия других законодательных актов. «Здесь ты можешь менять свою партию каждый день, если захочешь. Но ты никогда не смог бы сменить свой клуб. Это совсем другой тип страсти».

Слабость и многочисленность политических партий является признаком молодости бразильской демократии. С 1964 по 1985 год в стране существовала военная диктатура. После переходного периода бразильцы в 1989 году избрали своего первого лидера почти за три десятилетия. Президенту Фернандо Коллору ди Меллу было всего 40 лет, и он был малоизвестным политиком из крошечного северо-восточного штата Алагоас. Его молодость, энергия и приятная внешность были символом новой Бразилии.

Коллор также был первым президентом Бразилии, который начал общественную деятельность в качестве президента футбольного клуба. Он является ярким примером глубоко укоренившейся неразборчивости между футболом и политической властью. Управление футбольным клубом дает вам хорошую известность среди общественности и, если команда добивается успеха, множество голосов.

В 1973 и 1974 годах Коллор возглавлял ССА в столице Алагоа Масейо. Коллор, чья семья руководит местной телевизионной станцией, радио и газетой, позже стал мэром и губернатором штата. «Избрание президентом ССА имело решающее значение для его карьеры, — говорит алагоанский политолог Эдуардо Магальяйнш-младший. — Коллор был человеком из элиты. ССА — это команда, чья поддержка состоит исключительно из низшего среднего или рабочего класса. Это было важно для того, чтобы придать ему близость к народу».

Президентский срок Коллора был катастрофой. Он не смог обуздать экономику, и, поскольку пресса и Конгресс отвернулись от него, его администрация была смертельно ослаблена коррупционными скандалами. В конце концов он подал в отставку во время процедуры импичмента. Молодое лицо бразильской демократии оказалось лицом ее коррумпированного олигархического прошлого.

Однако ССА по-прежнему использовалась в качестве политической стартовой площадки. Его последующими президентами были двоюродный брат Коллора Эуклидес и Аугусто Фариас, и оба были избраны в Конгресс. В 1999 году директоры ССА избрали 23-летнего Арнона де Мелло президентом клуба. Арнон — сын Фернандо Коллора.

В декабре 2000 года я нахожусь в Масейо и посещаю Арнона в его офисе. Он находится в том же здании, что и семейная газета. У Арнона спортивная внешность, как у его отца. Он высок и излучает упитанное здоровье, что редко встречается в Алагоасе. Этот штат — один из самых бедных в Бразилии. Более трети населения неграмотны, а уровень младенческой смертности — самый высокий в стране.

Арнон — именно тот человек, которого вы захотите невзлюбить. Он родился в провинциальной семье и стал символом гротескного неравенства в Бразилии. С четырех до 23 лет он никогда не жил в Масейо — он воспитывался в Швейцарии, а затем учился в Чикагском университете. Работа президентом ССА не приносит никаких денег, и он может позволить себе это только потому, что семейная фирма предоставляет ему значительные подачки.

И все же меня покорило его обаяние. Он скромен и искренне увлечен управлением футбольным клубом. Я предполагаю, что он должен быть одним из самых молодых президентов клуба в Бразилии. «Я не просто самый молодой, — подчеркивает он, — я самый молодой на 30 лет».

Арнон уже показывает, что у него есть популистская ДНК его отца. Во время чемпионата штата он посещает все игры на севере штата и часто сидит с болельщиками. «Если дела идут плохо, это нормально, когда в меня бросают апельсины и банки, но если дела идут хорошо, меня носят на плечах, и называют лучшим президентом в Бразилии».

В Чикаго он окончил университет по специальности Экономика. Он говорит, что пытается модернизировать методы управления клубами. «Люди говорят, что единственная причина, по которой я хочу быть в ССА, — это желание стать политиком. Думаю, в прошлом было много таких случаев. Я пытаюсь сделать что-то другое. Я хочу уйти из клуба, у которого нет долгов».

Я спрашиваю его, не собирается ли он заняться политикой. «Я думаю, что вероятность этого велика. Мой прадед был политиком. Мой дед был политиком. Мой отец был политиком. И мне нравится политика. Так что я думаю, что это вполне вероятно. Но я не тороплюсь».

В 1970-х и 1980-х годах ССА выступал в первом дивизионе национальной лиги. В 2000 году они должны были быть в третьем. Но за несколько недель до начала лиги Арнон звонит Эурико Миранде.

«Я спросил его, может ли он помочь вернуть ССА во второй дивизион», — говорит Арнон. Он подражает ответу Эурико: «Вы же знаете, как он говорит — «стеб» здесь, «чушь» там. Я не знал, что будет».

Через несколько дней был объявлен список команд, выступающих во втором дивизионе, в том числе и ССА.

Вечером после того, как я взял интервью у Эурико в его кабинете, «Васко» обыграл аргентинский «Ривер Плейт» со счетом 4:1 в Кубке Меркосур. На следующее утро я наблюдаю за тем, как Эурико ведет себя в конгрессе. Он продолжает дразнить других помощников, как довольный собой школьник, показывая им четыре пальца на одной руке и один на другой. У него есть еще одна причина для самодовольства. После матча он вызвал команду в Буэнос-Айрес и запретил им давать интервью. Это был способ привлечь внимание прессы. По телевизору показывают, как игроки «Васко», включая Ромарио, прибывают в аэропорт, закрыв рот рукой.

Через несколько дней я отправляюсь на «Сан-Жануариу». Я смотрю матч, сидя рядом с Фернандо, старательным и вечно озабоченным пресс-атташе «Васко». Он объясняет мне, что Эурико отомстил за то, что он считает цензурой против него. «Эурико считает себя жертвой, — говорит он. — Он считает, что «Фламенго» получает больше внимания. Он считает, что к «Васко» относятся с некоторой незаинтересованностью». Он показывает мне пресс-релиз, в котором говорится, что Жозе Карлосу Араужу, одному из самых уважаемых бразильских радиокомментаторов, запрещено посещать матчи на «Сан-Жануарио».

Я предполагаю, что Эурико должен быть невозможным начальником. «Это его путь. У него очень сильный темперамент. Вам придется с этим жить». Но он добавляет, что Эурико очень предан своим друзьям и глубоко религиозен. «Где бы он ни находился с «Васко», он должен ходить в церковь каждое воскресенье. В Токио, Мексике и Австралии он обязательно находил католическую церковь». У Эурико действительно есть благосклонность. Раньше он добровольно отправлял деньги в качестве пенсии Барбозе, бывшему вратарю «Васко», который стал изгоем в стране после чемпионата мира 1950 года.

Этот инцидент — не первый случай, когда «Васко» запрещает журналистам посещать «Сан-Жануарио». Все началось в 1997 году, когда было разослано письмо, в котором говорилось, что клуб не будет отвечать за физическую безопасность журналистов, критиковавших его. В 1999 году некоторые репортеры попадали на «Сан-Жануариу» только в сопровождении полицейских.

Жозе Карлос Араужу, чья фотография в газете рассказывает о матче, который он смотрел по телевизору, утверждает, что его били руками и бросали в него стаканы с мочой.

Я не единственный, кто считает цензуру Эурико ничтожным и опасным прецедентом. Проблема выходит за пределы спортивной арены и доходит до собрания штата Рио. Чико Аленкар, президент комитета по правам человека, готовит проект предложения, в котором осуждает «ограничение свободного передвижения журналистов». Предложение подписано 36 депутатами штата, что составляет абсолютное большинство. Однако сцены в ассамблее становятся все хуже. Одним из депутатов от штата, выступающих против предложения, является Роберто Динамит, который играл за «Васко» и национальную сборную в 1970-х и 1980-х годах. Ему удается убедить политических союзников снять свои подписи.

Он говорит им: «Проблема в том, что Чико Аленкар — фламенгиста».

Латинская Америка породила множество демагогических лидеров. Бразильская версия — это «коронел», или полковник, местный политический вождь, обычно не имеющий отношения к военным, который постоянно демонстрирует свою власть. Коронел — это, вероятно, наследие колониальных рабовладельцев, которые использовали чванливость для усиления сегрегации. Эурико — футбольный коронел футбола. Он популярен, потому что многие люди идентифицируют себя с сильными общественными деятелями. А еще потому, что под его командованием «Васко» добивается успеха. С 1986 года, когда он стал вице-президентом по футболу, клуб выиграл шесть чемпионатов штатов, две бразильские лиги, южноамериканский Кубок Либертадорес и занял второе место на Клубном чемпионате мира.

Мне не нужно долго ждать потрясающего примера его авторитарности. В полуфинале чемпионата Бразилии он увольняет своего тренера Освалдо де Оливейру в раздевалке после игры. По словам Эурико, это произошло в результате спора о том, во сколько должна начаться тренировка в следующий понедельник. «Все было просто. Он не согласился с моим решением, и я его уволил, — говорит Эурико. — Это не был тяжелый разговор. В «Васко» существует иерархия, приказы нужно уважать. Я не могу видеть, как что-то ускользает из-под моих пальцев». Затем Эурико раскрывает еще один мотив. Как только прозвучал финальный свисток, Освалдо и тренер «Крузейро» дружески обнялись в спонтанном публичном жесте честной игры. По мнению Эурико, такое братство было недопустимо.

В 2000 году чемпионат Бразилии стал называться Кубком Жоао Авеланжа, в честь бразильца, который на протяжении 24 лет был президентом ФИФА. Команда Эурико «Васко» выходит в финал против команды «Сан-Каэтано» из Сан-Паулу. Титул будет разыгран в два этапа. В первом матче, в Сан-Паулу, зафиксирована ничья 1:1.

В субботу 30 декабря я еду на «Сан-Жануариу» на ответный матч. Это великолепный день середины лета. Когда я приближаюсь к стадиону, ощущения такие, будто я велогонщик на Тур де Франс. На улицах полно людей, которые машут мне руками и открывают дорогу для моей машины только тогда, когда я чуть не сбиваю их. Эта жестикулирующая армия — обычное бразильское бедствие: бдительные служители парковки. Они найдут вам место, помогут припарковать машину и, якобы, будут ее охранять — за те деньги, которые они смогут с вас содрать. Это хитрая уловка для зарабатывания денег, и она неизбежна, поскольку на «Сан-Жануариу» нет нормальной парковки — как, впрочем, и на «Маракане».

На «Сан-Жануариу» находится около 30 000 человек. Он заполнен до отказа — сплошь фанатами «Васко». «Сан-Каэтано» попросил выделить им места, но «Васко», проявив типичную недобросовестность, продал все билеты васкаинос. «Васко» заключил устное соглашение о предоставлении «Сан-Каэтано» своей доли, но клуб из Рио отказался.

Вместо того чтобы сидеть в ложе прессы, я решаю посмотреть матч с трибун. Стоячая зона вытянута дугообразно вдоль двух сторон поля. Я занимаю позицию за центральной линией. Толпа теснится. Протискиваются торговцы, продающие пластиковые бутылки с минеральной водой и леденцы. Мы находимся под прямыми солнечными лучами, и многие мужчины сняли с себя рубашки. Температура около 40°C.

«Васко» — фавориты. Помимо преимущества домашней арены, у них есть состав, в который входят Ромарио и несколько других звезд национальной команды. «Сан-Каэтано» вышел в финал с командой, состоящей из неизвестных игроков, включая одного, который провел год и пять месяцев в тюрьме за участие в краже со взломом.

Матч начинается с праздничных торжеств. Толпа зажигает фаеры, размахивает флагами и бросает в воздух каскады рулонов туалетной бумаги. Стадион сотрясается от барабанного боя, фейерверков и радостных криков. Игра начинается. На первых минутах «Сан-Каэтано» владел инициативой. Их полузащита работает быстро, и они создают хорошие моменты. Лишь героическое вратарское мастерство Элтона из «Васко» не позволило гостям открыть счет. После 21-й минуты Ромарио уходит с поля с проблемой в левом бедре. Публика начинает напрягаться. Через две минуты судья дает свисток, чтобы остановить игру. Я не понимаю, почему. Через несколько секунд приходит сообщение, что возникли проблемы с фанатами. Мы смотрим налево. Я получаю возможность посмотреть, что произошло. Примерно в 50 метрах от нас, на углу трибуны, я вижу, что ограждение перед трибунами перекосилось. За ним сгрудилась толпа фанатов.

Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где переводы книг о футболе, спорте и не только!