Последний «Ноттингем» с трофеями: тренер бил игроков (даже Роя Кина), капитан работал электриком
Денис Романцов – о команде Брайана Клафа.
За пару лет «Ноттингем Форест» превратился из объекта шуток (22 трансфера за лето-2022) в главную сенсацию АПЛ и к началу ноября идет третьим – как и на излете 80-х, когда команда Брайана Клафа два года подряд финишировала в топ-3.
Клафа бесило, когда говорили, что без его помощника «Ноттингем» ничего не выиграет
Осенью 1988-го «Форесту» предстоял выезд к «Миллуоллу», который дебютировал в Первом дивизионе и пугал соперников не только атакующим дуэтом Шерингем – Каскарино, но и агрессивными фанатами: да так, что выиграл на старте все домашние матчи.
Капитан «Фореста» Стюарт Пирс вспоминал, что перед игрой тренер Клаф остановил автобус в миле от стадиона «Ден» и, словно шпагой размахивая тростью, повел команду по Колд Блоу Лейн, сквозь толпу фанатов «Миллуола». Из самых опасных в Англии те мигом превратились в самых оцепеневших.
Клаф показал: «Нас не запугать» (игроки, правда, на всякий случай не отставали, держась поближе к тренеру) – и «Миллуолл» впервые в сезоне потерял очки (2:2), а «Форест» добавил потом к третьему месту два трофея: Кубок лиги и Кубок полноправных членов (придуманный на время еврокубкового бана Англии).
Тот же Пирс шутил, что собрал лучшую коллекцию малоизвестных медалей – благодаря Клафу, который в любом турнире выпускал сильнейший состав и играл на победу.
«Он серьезно относился даже к Кубку графства Ноттингемшир и Guinness Soccer Sixes, ежегодному турниру по шоуболу (футболу в хоккейной коробке), которые мы тоже выигрывали», – говорил Пирс.
Откуда страсть к титулам? Клафа бесило, когда говорили, что без его помощника Питера Тейлора «Ноттингем» ничего не выиграет. Во второй половине 70-х друзья за четыре года подняли «Форест» от Второго дивизиона к двум Кубкам чемпионов, но через пару лет дуэт распался.
На фоне легендарной суровости Клафа («Выздоравливайте! Мы и не знали, что у вас есть сердце», – писали ему, когда он угодил в отделение кардиохирургии) Тейлор отвечал в «Ноттингеме» за хорошее настроение. Но не только, еще и за скаутинг – и грустил, что после европейских триумфов провалил смену поколений.
«Грустил? Я удивлен, что он не думал о самоубийстве, – добавил Клаф в автобиографии. – Ян Уоллес, педик Джастин Фашану и Питер Уорд стоили 2,5 млн фунтов – чертовски много для начала 80-х – и не оправдали инвестиций».
После 12-го места в 1982-м Тейлор признался Клафу, что подавлен, и просил отпустить из клуба – со служебным «Ягуаром» и выходным пособием (25 тысяч фунтов).
Почти все лето Тейлор отдыхал на Майорке, а через несколько месяцев возглавил «Дерби» и в мае 1983-го, не предупредив Клафа, забрал полузащитника Джона Робертсона, у которого истек контракт с «Ноттингемом».
Клаф пришел в ярость: лучший друг, второй отец для его детей – и даже не позвонил. Так разозлился, что заявил: «Если бы ехал по трассе А52 из Ноттингема в Дерби и увидел, что Тейлор сломался и ловит попутку, то не подобрал бы его, а переехал».
Клаф запрещал футболистам спорить с судьями и играть верхом
Новым вторым тренером стал Рон Фентон, который уже пять лет работал в штабе «Ноттингема». Как весельчак он был далек от Тейлора («С таким выражением лица ты не продал бы воды даже умирающему от жажды», – хохмил Клаф), но помог в постройке нового успешного «Фореста».
Уговорил, например, взять Найджела Клафа, младшего сына Брайана. После «Хантерс», любительской команды старшего брата, Найджел перешел в более солидный «Хинор Таун» и заинтересовал «Дерби», которым рулил уже не Тейлор, а Артур Кокс.
Кокс восхищался Найджелом, предлагал контракт, и Фентон шепнул Клафу: «Нас убьют, если твой сын подпишет контракт с кем-то другим». Клаф прислушался и зимой 1985-го выпустил Найджела против беспощадного Терри Бутчера из «Ипсвича».
18-летний новичок выжил и остался в команде – правда, до конца сезона играл бесплатно. Клаф и потом не обсуждал с сыном зарплату, доверив это Фентону.
На работе Клаф называл сына по номеру, амплуа или фамилии (а одноклубники – Рипом ван Винклем – за умение заснуть в любой ситуации) и карал двойными штрафами: опоздание на тренировку стоило Найджелу 50 фунтов, а не 25, как остальным.
Одноклубники опасались, что сын будет передавать Клафу закулисные разговоры, но, по словам защитника Деса Уокера, Найджел быстро доказал: в нем можно не сомневаться, такой же, как все.
Клаф адаптировал игру «Фореста» под особенности Найджела (забивал, ассистировал, продавливал, но скоростью не отличался), и в пяти из шести следующих сезонов тот стал лучшим бомбардиром «Фореста».
Такого форварда Клафу и не хватало: особенно после продажи Питера Дэвенпорта «МЮ», – из-за финансовых проблем, вызванных в том числе покупкой Джастина Фашану из «Норвича» за миллион фунтов.
Забивал Джастин куда реже, чем получал штрафы за неправильную парковку и посещал гей-бары, к тому же не воспринимал критику главного тренера. Когда Фашану привел на тренировку приятеля – не то массажиста, не то духовного наставника – Клаф велел выметаться, а после отказа вызвал полицию.
С тех пор Брайан внимательнее относился к личной жизни игроков. Летом 1985-го, через три года после изгнания Фашану, Клаф купил левого защитника «Ковентри» Стюарта Пирса, который еще сомневался, что прокормится футболом, и работал электриком.
«После подписания контракта он спросил, есть ли у меня девушка, – вспоминал Пирс. – Я ответил, что есть, и услышал:
– Собираешься в отпуск?
– Да, в американский Диснейленд.
– С девушкой?
– Нет, с приятелем.
– Почему, сынок? Ты педик или что-то в этом роде?
Я объяснил, что Лиз занята уходом за лошадьми и не может уехать».
Тем же летом Клаф отпустил в «Астон Виллу» воспитанника «Фореста» Стива Ходжа, одного из героев первого удачного сезона без Тейлора: стали третьим в Англии и вышли на «Андерлехт» в полуфинале Кубка УЕФА-1983/84.
Два из 14 голов Ходжа в том сезоне пришлись на домашнюю игру с бельгийцами, а в ответной судья Эмилио Муро поставил пенальти в ворота гостей и не засчитал их гол в конце, при общем счете 3:2 в пользу «Андерлехта».
В 1987-м Муро погиб в автокатастрофе, а через 10 лет «Андерлехт» признал, что их бывший президент Констант Ванден Сток подкупил судью за 18 тысяч фунтов. Клаф заподозрил судью еще во время матча, но после финального свистка вышел на поле и пожал Муро руку.
«Он никогда не ругал судей (уверен, в расчете на их благосклонность) и требовал того же от нас, – говорил Ходж. – Клаф повторял: «Не доставляйте судьям хлопот. Получайте карточки за фолы в середине поля, а не за споры с арбитрами».
Другое требование касалось стиля игры: низом, в короткий пас, без примитивных забросов. Клаф считал, что такой футбол зрелищнее, но знал толк и в игре на результат. Говорил: «Ради победы я застрелил бы и свою бабушку».
Клаф удивлял Ходжа в каждой беседе. Не стали исключением и переговоры о возвращении Стива после трех лет в «Астон Вилле» и «Тоттенхэме».
«Я приехал с агентом, Аланом Бейнсом – знал же, что переговоры с Клафом вести непросто, – отметил Ходж в мемуарах. – Я местный парень, рвался домой, и он наверняка использовал бы это как уловку.
Клаф усадил меня в кабинете и поинтересовался: «Сынок, ты гомосексуал?» Когда готовишься к торгу, меньше всего ждешь такого начала. Я ответил: «Нет, просто я застенчивый парень и пока не познакомился с симпатичной девушкой».
Клаф удовлетворился ответом и дал Ходжу чуть больше, чем тот получал в «Тоттенхэме», добавив: «Не волнуйся, я верну тебя в сборную Англии (перестали вызывать после невольного голевого паса Марадоне на ЧМ-1986 – Спортс’‘)».
Стив боялся, что в команде его воспримут сбитым летчиком, который приехал домой после фиаско в Лондоне, но опасения развеял Стюарт Пирс.
Капитан пригласил на домашний обед и сказал: «Я говорил жене, что сомневаюсь в тебе, а потом понял: ты в порядке». Ходж и Пирс подружились и вместе гоняли на концерты: на Big Country, The Cure и Depeche Mode – с последними еще и поиграли в настольный футбол за кулисами.
Правда, Пирс больше любил панк-рок и брал кассеты в каждую поездку. Нападающий Ли Чепмен жаловался: The Clash еще куда ни шло, но два часа слушать The Lurkers было выше его сил.
Клаф ударил двух фанатов, а потом поцеловал в щеку и заставил извиниться перед ним
Пирс приехал в «Ноттингем» в 23 года, после всего двух лет в профессиональном футболе, и не только не бросил вторую работу, но и просил прорекламировать его в программке как электрика. И получил столько заказов, что нанял на подмогу одноклубников – Брайана Райса и Билли Рейлли.
Узнав о второй профессии Пирса, Клаф принес на починку утюг с чайником, и в автобиографии Стюарт предположил: «Возможно, мой переход был частью плана Клафа по реконструкции клуба, ведь он взял и плотника Гэри Кросби, и укладчика ковролина Гарри Бертлса».
Нападающий Бертлс вернулся после пары сезонов в «МЮ» и, по мнению Клафа, забыл за время отсутствия, что в «Форесте» не терпят нытиков.
Как-то утром тащились на автобусе в Хитроу (лететь в коммерческое турне по Ближнему Востоку), Бертлс ворчал: «Что мы там забыли? Зачем лететь так далеко». И этим достал Клафа.
– Останови автобус, – крикнул Брайан водителю на выезде из Ноттингема. – Кое-кто выходит. Бертлс, выметайся!
– Но тренер!..
– Никаких но. Надоело слушать твои жалобы на то, с чем нам всем приходится мириться. Вон отсюда!
– И как мне попасть домой?
– Не знаю. Найди телефонную будку и вызови такси.
Разъяренный ранним подъемом Брайан продолжил шоу одного актера в аэропорту: в ожидании посадки долго и гневно требовал от другого пассажира утихомирить своих детей, но тот не реагировал и только после обидного пинка от Клафа сознался: «Это не мои дети».
Тренер временно умолк, но, когда самолет затрясло на взлетной полосе, сообщил стюардессе:
– Скажите капитану, что мы выходим.
– Вы не можете. Мы не откроем дверь.
– Тогда открою я. Мы покидаем самолет.
«Ноттингем» не полетел на Ближний Восток, и Клаф не переживал из-за потерянных денег. Беспокоило только, что раньше всех домой вернулся нытик Бертлс.
После ухода Бертлса в «Ноттс Каунти» Клаф нашел сыну нового напарника – Ли Чепмена, который в начале 80-х провалился в «Арсенале», а потом и во французском «Ньоре».
Чепмен и в «Форесте» начал вяло (гол в восьми играх). Боялся, что сядет на лавку, а Клаф раскритиковал Ли в прессе и снова выпустил. Чепмен ответил победным голом «Лестеру» в 1/8 финала Кубка лиги-1988/89, но всего через десять минут был заменен.
Озадаченный Чепмен сел на лавку и услышал от Клафа:
– Кстати, а кто забил?
– Я, – ответил Ли.
– О, я и не заметил.
В следующем раунде, чтобы точно попасться на глаза тренеру, Чепмен забил вратарю «КПР» Дэвиду Симэну четыре мяча и на радостях побежал к фанатам. «Эх, Чепмен, – вздохнул Клаф после матча, – ты должен бежать ко мне, а не к болельщикам. Это я тебя подписал».
Чепмен ждал, что похвалят хотя бы в газетах, а там обсуждали только то, что после игры Клаф ударил двух выбежавших на поле фанатов «Фореста», и те грозили судом.
Почему Клаф вспылил? Он требовал дисциплины не только от игроков (спрашивал Чепмена на выходе из туалете: «Ты помыл руки?»), но и от фанатов (разместил баннер: «Без ругани, джентльмены. Брайан»), а поле считал рабочим местом и не терпел вмешательств.
«Опережая ваш вопрос, нет, я был не пьян, – говорил Клаф, – иначе я бы промахнулся. Взбесило, что фанаты перелезли через ограждение и преградили мне путь к раздевалке. Как назло в тот день я пустил телевидение для записи голов, и мои удары попали на пленку».
Получив штраф (5000 фунтов) и дисквалификацию, Клаф пригласил в клуб пострадавших от него фанатов, но не извинился, а заставил извиниться перед ним (за вторжение на поле) – и поцеловал обоих в щеку.
Стюарт Пирс подчеркивал: даже Фергюсон в «МЮ», Реви в «Лидсе» и Робсон в «Ипсвиче» не имели той власти, что Клаф в «Форесте». Клуб не имел полноценного совета директоров и, казалось, тренер главнее президента Мориса Роуорта.
Через несколько лет Роуорт разорился и занял у Клафа 108 тысяч фунтов, но не вернул их и загремел в тюрьму за мошенничество. Ходж вспоминал, что в годы сотрудничества Клаф запросто говорил Роуорту: «Стучитесь, прежде чем войти» или «Спасибо за ваши мысли и проваливайте».
Перед четвертьфиналом Кубка Англии-1988/89 с «МЮ» (1:0) Морис выступил перед командой и удалился в туалет. Ходж зашел туда за 10 минут до игры и услышал хрип. Роуорта мучил приступ астмы. Сбежались остальные игроки, а доктор Грэм Лайас расстегнул воротник и ослабил галстук.
«Если собираетесь умереть, поторопитесь, – посоветовал Клаф главе клуба. – У нас скоро матч». Уходя, тренер дал установку игрокам: «Ребята, обшарьте его карманы».
Клаф редко приходил на тренировки и не пускал игроков к доктору
Вскоре игроки получили по 10 тысяч фунтов за победу на «Уэмбли» – в финале Кубка лиги над действующим обладателем трофея, «Лутоном» (3:1). К перерыву «Форест» проигрывал, но во втором тайме заиграл быстрее и сравнял (Ходжа сбили в штрафной, и Клаф-младший забил с точки), а победный гол удался Нилу Уэббу.
В 1985-м Клаф опередил в борьбе за Уэбба «КПР» с «Виллой», наплевав на скаутские отчеты помощника, Лиама О’Кейна («Мы смотрели его матчи за «Портсмут» – каждый раз играл дерьмово»).
Уэбб сомневался, идти ли в «Ноттингем», услышав историю полузащитника Гэри Мегсона. Клаф взял Мегсона из «Шеффилд Уэнсдей» и вскоре выгнал, не дав сыграть ни матча, когда узнал о привычке новичка – вызывать рвоту до игры и в перерыве.
Поведение Клафа не отличалось традиционностью и на переговорах: вызвал юного игрока «Фореста», чтобы почистил кроссовки, и заткнул жену Уэбба Шелли: «Эй, я не с тобой разговариваю, маленькая Мисс Бизи (мультперсонаж – вечно занятая фасолинка в красных очках – Спортс’‘)».
«Клаф немного чокнутый, но я пошел к нему, потому что обычных игроков он превращал в сборников, – объяснил Уэбб. – По сравнению с семидесятыми Клаф стал мягче, но все равно сильно расстраивался из-за поражений.
Однажды, после плохого первого тайма в Ньюкасле, он приказал Пирсу встать и ударил его в живот. А следом проделал то же самое со мной. Через несколько минут Клаф, вероятно, понял, что переборщил, и обнял Пирси, поблагодарив, что не ударил в ответ. Я немного расстроился – мне тренер ничего не сказал».
В «Портсмуте» Уэбб играл правым вингером или форвардом, но Клаф сделал его центральным полузащитником и вскоре заменил на 15-й минуте финала Кубка Ноттингемшира за примитивную игру: Нил исполнил нечто среднее между неудачным навесом и ударом выше ворот.
Потом вратарь Ханс Сегерс травмировался в матче с «Вест Хэмом». Уэбб занял его место и считал, что даже после 2:4 заслужил добрых слов за инициативность. Но Клаф никогда не поступал ожидаемо: «Неудивительно, что мы проиграли, – сказал тренер. – В воротах парень, который и в полузащите-то не научился играть».
Со временем Уэбб заиграл в полузащите, как требовал Клаф (накануне матчей тот разрешал Нилу выпивать бутылку вина для успокоения), и через два года после дебюта в «Форесте» попал в сборную Англии. Его победный гол в финале Кубка лиги-1988/89 принес Клафу первый титул за девять лет, но для Уэбба стал началом конца.
Дальше: переход за 1,5 млн фунтов в «МЮ», где ему чистил бутсы юный Бекхэм, разрыв ахилла, конфликт с Фергюсоном, возвращение в Ноттингем (к не простившим его фанатам), новая травма, борьба с лишним весом, депрессия, уход жены и работа почтальоном в Рединге за 300 фунтов в неделю с подъемом в 4:15 утра.
Стать тренером Уэбб и не пытался, а лучшим из всех, у кого поиграл, назвал Клафа: «Он был гением, при этом очень простым, – говорил Нил. – Вывешивал состав в полдень пятницы и в субботу порой появлялся в раздевалке за пять минут до матча.
Иногда он говорил нам проваливать с тренировки, если считал, что мы не стараемся. Или закрывал докторскую комнату на неделю, если ему надоедало видеть там игроков».
Клаф перестал играть из-за разрыва связок колена в 29 и был настолько нетерпим к травмам футболистов, что не навещал их в больнице и не позволял физиотерапевту Грэму Лайасу выбегать на поле: к страдающим на газоне несся один из тренеров, Лиам О’Кейн.
Ли Чепмен добавил, что ни в одном другого клубе не встречал настолько влиятельного человека, как Клаф, который при этом не обременял себя ежедневным присутствием на тренировках. Обычно подтягивался к четвергу-пятнице – появление Клафа знаменовал ретривер Делл, бежавший впереди хозяина.
«Мы приезжали на тренировку в 10:30, переодевались и пили чай, – вспоминал Чепмен, – а после свистка из тренерской шли к полю вдоль реки Трент. Занятие начиналось с разминки, которую проводил капитан Стюарт Пирс.
Потом – забеги на короткие дистанции. Их всегда выигрывали Франц Карр или Дес Уокер (причем с легкостью, компрометирующей остальных игроков).
Заканчивалось все недолгим мини-футболом шесть на шесть, что улучшало контроль мяча и игру в пас. Дальше кто-то из нас шел в докторскую и доставал из холодильника леденцы на палочке для всей команды – Клаф приносил их из киоска, которым владел: это его многолетняя традиция.
Тренировки часто были короче прогулок вдоль реки. Клаф считал, что игроки должны беречь энергию для матчей. Как отличный семьянин, хотел, чтобы мы больше бывали с близкими и давал много выходных, особенно во втором круге. В «Форесте» иногда казалось, что у меня даже слишком много свободного времени. Клаф не выматывал нас тактическими обсуждениями и разбором соперника. Установка на игру нередко сводилась к тому, что он клал мяч в центре раздевалки и говорил: «Посмотрите на него. А теперь выходите и играйте с ним. Побеждайте, играя в футбол».
После трагедии на «Хиллсборо» Клаф увез команду домой, хотя полиция запрещала
После победы в финале Кубка лиги-1988/89 Чепмен устроил праздничный обед с родственниками и друзьями и увидел в том же ресторане Клафа. Тот передал Ли, чтобы не обращал на него внимание, и вскоре ушел. Попросив счет, Чепмен узнал, что все уже оплатил тренер.
Через пять дней играли с «Ливерпулем» в полуфинале Кубка Англии. Игра проходила в Шеффилде, и многие ливерпульские болельщики не успевали на игру из-за пробок.
К началу матча у турникетов скопилась толпа и, когда ее резко, без проверки билетов, запустили на маленькую и старую трибуну Leppings Lane End, началась давка, которую игроки сначала приняли за очередное хулиганство фанатов.
«Мне не стыдно признаться – когда судья уводил нас с поля, я думал: опять чертовы фанаты «Ливерпуля», – говорил Стюарт Пирс. – Из-за них я не играл в Европе (английские клубы забанили после обрушения трибуны в финале КЧ-1985, в чем обвинили 14 фанатов «Ливерпуля»), а теперь и в полуфинале Кубка».
Футболисты около получаса провели в неведении, а потом Чепмен, поигравший в Шеффилде, узнал, в чем дело, у коммерческого директора «Уэнсдей» Боба Горрилла. Со слезами на глазах тот сказал, что погибло много болельщиков, и рекламные щиты используются как носилки, а спортзал – как морг.
Чепмен выяснил, что с его сестрой и ее парнем все в порядке, и вернулся в раздевалку, где сообщил о трагедии Клафу. «Не говори мне этого, ничего не хочу знать, – ответил Клаф. – Мойтесь и уезжаем. Мы не вернемся на поле». Полиция запрещала покидать стадион, но Клаф все равно увез команду в Ноттингем.
«Когда мы собирались выезжать с парковки «Хиллсборо», в автобус ворвался болельщик «Ливерпуля», – вспоминал Стив Ходж. – Он кричал: «Это вы виноваты, вы!» Парень сделал несколько шагов вдоль прохода, но его остановили и высадили. Ему, шокированному горем, просто нужно было кого-то обвинить».
В переигровке «Форест» уступил «Ливерпулю», а неделей ранее стал первой английской командой, выигравшей два финала на «Уэмбли» за сезон. Победу над «Эвертоном» (4:3) в финале Кубка полноправных членов принес дубль Чепмена в экстра-тайме.
Правда, Ли вспоминал, что за этот трофей игроки получили чуть меньше, чем за Кубок лиги. А именно – коробку конфет Dairy Milk с приклеенной десятифунтовой купюрой и цветы с благодарственным письмом для жен.
В автобиографии Клаф хвастался: многие эксперты считали, что «Форест» конца восьмидесятых даже ярче того, что стал лучшим в Англии в 1978-м и взял Кубок чемпионов в 1979-м и 1980-м.
Вот только снова пошуметь в Европе новый «Ноттингем» не мог из-за бана, а занять место выше третьего в чемпионате, по мнению Пирса, помешала нехватка еще двух сильных игроков вроде Джона Барнса или Питера Бердсли.
Клаф не пускал игроков на интервью – однажды отправил вместо вингера Карра другого темнокожего, из молодежки
После сезона-1988/89 – второго подряд на третьем месте – «Ноттингем» ослаб: кроме Уэбба, ушел Чепмен (из-за ипотеки и давления налоговой остро нуждался в подписном бонусе от «Лидса» и через два с половиной года стал с ним чемпионом).
Вместо Уэбба «Форест» за 650 тысяч купил Джона Шеридана из «Лидса», но забраковал его после первого матча: ирландец не любил бегать и, что не менее важно для Клафа, бриться.
Другой новичок – нападающий «Барнсли» Дэвид Карри (800 тысяч) – продержался аж четыре матча, а услышал от Клафа (при все команде):
– Кажется, я сглупил, подписав тебя. Ты уже купил дом здесь?
– Ищу пока.
– Сынок, лучше не заморачивайся.
Другому форварду – Найджелу Джемсону из «Престона» – на первый взгляд повезло меньше. Стив Ходж вспоминал, что Джемсон выглядел зазнайкой, не подтверждая это результативностью, и Клаф поинтересовался: «Твоя мама на стадионе? Ей должно быть стыдно, сегодня ты ее опозорил».
А в конце апреля 1990-го именно Джемсон забил «Олдхэму» единственный мяч в новом финале Кубка лиги. «Автор победного гола мог и не дожить до финала, – признался Клаф. – Однажды мы выигрывали в Дерби, и я выпустил его с указанием держать мяч на правом фланге.
Он же как всегда хотел быть в центре внимания и, побежав в штрафную, потерял мяч, поставив победу под угрозу. В раздевалке я напомнил ему инструкции, а он пробормотал, что хотел забить или отдать голевой пас. «Встань!» – приказал я и врезал ему».
Стив Ходж в мемуарах дополнил диалог тренера и нападающего:
– Тебя когда-нибудь били кулаками?
– Нет.
– Тогда получай, – сказал Клаф и ударил Джемсона в живот.
Победный мяч в финале Кубка лиги Джемсон забил с паса сына главного тренера, к которому Клаф – при всей напускной строгости – относился более заботливо. Признавался, что ерзал на скамейке, если у Найджела не шла игра, и однажды потребовал дать сдачи защитнику «Арсенала» Тони Адамсу: «Разруби его пополам!»
Услышав Клафа, тренер соперников Джордж Грэм вскочил с места:
– Не надо, Брайан!
– Эй, он бил нашего нападающего последние 20 минут. И ни разу лицом к лицу, только сзади.
Найджел выполнил указание отца, и Грэм вскипел:
– Брайан, это было чертовски не по правилам.
– Ты прав, Джордж. Предоставь это мне, – успокоил Клаф, а через 30 секунд крикнул сыну. – Давай снова!
Повернувшись к Грэму, Клаф добавил:
– Я просто пытаюсь продать его тебе!
У Найджела, правда, и так хватало предложений: звали в «Тоттенхэм» и Серию А, но он с 1975-го болел за «Форест» и всем отказал. Зато не отказал итальянцам лучший игрок финала Кубка Лиги-1990 Дес Уокер.
В надежде удержать его поп-группа из Ноттингема KWS выпустила хит Please Don’t Go, но через два года после победы над «Олдхэмом» Уокер все же ушел в «Сампдорию».
Среди всех партнеров Стюарт Пирс называл Деса самым стабильным защитником: «Именно поэтому единственная его плохая игра стала незабываемой. Он позволил Тони Котти из «Вест Хэма» сделать хет-трик, и Клаф постоянно напоминал об этом Десу, насмехаясь над ним.
Дес любил футбол только во время игры, а вне поля его увлекали машины и мотоциклы. Однажды он до смерти испугал нас с Лиз, приехав к нам на мотоцикле. Пока он не снял шлем, мы понятия не имели, что это за байкер.
Причем у него был не обычный мотоцикл, а самый быстрый в мире, и он приехал к нам с мотодрома, где носился на заднем колесе со скоростью 190 км/ч».
За десять лет в «Ноттингеме» Дес забил только раз (с паса Клафа-младшего) – причем одноклубнику Стиву Саттону, игравшему за «Лутон» на правах аренды. Главный тренер «Фореста» гола не увидел: из-за холода (играли первого января) Клаф досрочно – при счете 0:1 – ушел в раздевалку.
Уокер не считал гол «Лутону» важным моментом в карьере и говорил, что больше кайфа получает от сухого матча – вроде финала Кубка лиги-1990. И потому полностью соответствовал требованиям Клафа.
При рискованном футболе «Фореста» Брайан нуждался в сильных защитниках, к тому же терпеливых (к тренерскому поведению) и не склонных к выпендрежу: «Клаф максимально упрощал игру и не просил делать то, чего вы не умеете, – говорил Дес. – А что умеете – требовал делать хорошо».
Уокер был идеальным игроком Клафа еще и потому, что игнорировал прессу. Клаф ненавидел болтливых парней, критиковал за неосторожные высказывания и хотел быть единственным спикером клуба.
А однажды подколол ITV, отправив на интервью не запрошенного репортерами вингера Франца Карра, а другого темнокожего игрока – из молодежки (отказать Клафу юниор не смел). Журналисты подмены не заметили и записали интервью с невольным самозванцем.
Уокер же первое интервью дал уже после завершения карьеры, хотя молчуном не был.
«Дес – выдающийся игрок и плейбой мирового класса, с дорогими тачками, модной одеждой и красивыми женщинами, – перечислил Рой Кин. – В «Форесте» я был застенчив, и Дес брал меня и других молодых игроков в турне по злачным местам Ноттингема. Так я встретил будущую жену, Терезу Дойл».
Клаф ударил Кина по лицу за пас вратарю
Скаут «Фореста» Ноэль Маккейб раскопал Кина в ирландском Корке и привез на просмотр летом 1990-го. Клаф не утруждал себя участием в предсезонке и тем более в кастинге 19-летнего парня, которого недавно забраковал «Брайтон» – и доверился ассистенту.
– Он хорош? – спросил Клаф Фентона, когда нагрянули руководители «Коб Рамблерс», клуба Кина (сам Рой во время переговоров играл с собакой Клафа).
– Может немного поиграть, босс, – ответил Фентон.
Клаф сообщил ирландцам, что заплатит 20 тысяч авансом, еще 10 тысяч после 10 игр, столько же после двадцати и 7 тысяч после пяти матчей за сборную Ирландии. Самому Кину – 250 фунтов в неделю.
– Мы согласны, мистер Клаф, – ответил президент «Коб Рамблерс» Джон О’Рурк.
– Хорошо, – резюмировал Клаф, – Ронни, отдай им деньги. Теперь давайте выпьем. Можете называть меня Брайан.
Клаф повернулся к Кину, игравшему с Деллом, и добавил:
– К тебе это не относится: называй меня мистер Клаф.
В первой игре резервистов – против «Ротерхэма» – Кин вышел только на последние десять минут. Потом пропустил с одноклубниками несколько пинт и заснул в два часа ночи. А утром услышал от Фентона: «Едешь с нами на «Энфилд».
Кин считал, что берут как мальчика на побегушках – особенно, когда по пути в Ливерпуль остановились в Дерби, у дома Клафа, и отправили Роя звонить в дверь.
– Ирландец, как дела? – спросил Клаф, выходя из дома и прощаясь с женой.
– Отлично, босс.
– Вот, ирландец, пей, – Клаф протянул Кину отпитую на четверть бутылку молока.
– Мне не нравится молоко, босс.
– Пей.
– Спасибо, босс.
В раздевалке Кин помогал экипировщику «Ноттингема» раскладывать форму и услышал:
– Ирландец, ты что делаешь?
– Помогаю.
– Хорошо, надень майку с номером семь. Ты играешь.
– Простите?
– Ты играешь.
На разминке новые партнеры спрашивали Кина, как его зовут, и Рой так освоился, что даже при 0:2 провел удачный матч – достойно заменил травмированного Ходжа и справился с Макмахоном.
Клаф же только на следующее утро узнал имя ирландского дебютанта и после прогулки с ретривером протянул Кину ботинки на чистку.
Стив Ходж, которого Кин вытеснил из состава, рассказывал, что в сезоне-1990/91 Клаф придумал новый ритуал: пока все переодевались, ходил по раздевалке с теннисным мячом и резко бросал в кого-то из игроков: «Лови!» В итоге футболисты не только слушали тренера, но и не сводили с него глаз.
Но «Форест» все равно пыхтел в середине таблицы, и однажды Клаф ворвался в раздевалку и уделил время каждому.
Пирсу: «Ты был дерьмом с тех пор, как получил новый контракт!»
Джемсону: «Хватить жаловаться судьям!»
Саттону: «Подпиши новый контракт!»
Лоусу: «Меньше времени трать на свои дела!»
Уилсону: «Приведи себя в порядок!»
Кроссли: «Купи дом в Ноттингеме или играй за «Барнсли»!»
Все ждали, какая реплика достанется последнему в ряду – Рою Кину. «Я люблю тебя, ирландец!» – выпалил Клаф и ушел.
Кубок Англии стартовал с двух переигровок с «Кристал Пэлас». После 0:0 в первом матче вели 2:1 во втором, но Кин просчитался с пасом назад, и Джон Салако сравнял.
«Когда я вошел в раздевалку, Клаф ударил меня по лицу. «Не пасуй вратарю!» – закричал он, когда я лежал на полу, – вспоминал Рой. – Я был слишком шокирован, поэтому просто кивнул.
Я знал, под каким давлением Клаф, и не держал зла. Он не извинился, но на следующей неделе дал несколько выходных и отпустил в Корк».
Через четыре месяца болельщики «Ноттингема» признали Кина игроком года, а Клаф выпустил против «Тоттенхэма» в финале Кубка Англии, поселив перед игрой в номер с конкурентом, Ходжем.
Весь сезон Клаф третировал Стива, обзывал инвалидом, а во второй переигровке с «Кристал Пэлас» – при счете 3:0 – заменил за 10 минут до конца. Ходж ушел в ванную и только через пару дней случайно узнал, что вместо него никто не вышел – доигрывали вдесятером.
Так Клаф дразнил «Кристал Пэлас», презирая соперника за примитивный футбол.
Через год после последнего трофея «Форест» вылетел из АПЛ
Перед финалом Кубка Англии, который Брайан за почти 30 лет тренерской карьеры ни разу не выиграл, он так волновался, что не сказал игрокам, кто выйдет в старте, а швырнул скомканный листок с составом на столик в автобусе, где играли в карты Пирс, Ходж, Саттон и Клаф-младший.
Кин же в день матча волновался только о билетах, которые требовали родные и друзья, и всего за час до матча отдал братьям почти месячную зарплату – 900 фунтов – только бы придумали что-то со спекулянтами и отвязались от него.
Переволновались все, особенно Пол Гаскойн: уже в начале матча вырубил двух соперников и сам травмировался так, что пропустил следующий сезон. «Тоттенхэм» тут же пропустил от Пирса, но без Газзы успокоился, сравнял, а в дополнительное время победил благодаря автоголу Уокера.
Клаф не вернулся с командой в Ноттингем, где предстоял (заранее запланированный и никому уже не нужный) проезд по городу на открытом автобусе, и улетел на Майорку с намерением покинуть «Форест».
Но поддержал его только старший сын Саймон. Остальные близкие отговаривали, и Клаф остался. А летом 1991-го подписал за два миллиона фунтов бомбардира «Миллуолла» Тедди Шерингема.
– А, Эдвард, – сказал Клаф при встрече.
– Я Тедди, мистер Клаф. Только мама называет меня Эдвардом.
– Правда, сынок? Что ж, рад знакомству, Эдвард.
Дальше – победа над «Эвертоном» 2:1 в первом туре. В раздевалке измученный жарой Шерингем кинулся к столу с напитками, залпом осушил первый попавшийся стакан и секунд 10 не мог дышать.
Тедди уважал алкоголь, но не водку с апельсиновым соком сразу после матча.
– Боюсь, я выпил ваш напиток, босс, – извинился Шерингем перед вошедшим Клафом.
– О чем ты? – изобразил изумление тренер. – Это не мое.
Зимой Шерингем на полтора месяца забыл про голы, но Клаф все равно выпускал, а после гола «Херефорду» в Кубке вдруг сказал: «Сынок, посидишь со мной на скамейке?»
За 90 минут Шерингем узнал о требованиях Клафа к нападающим больше, чем за минувшие полгода, и спустя четыре дня сделал хет-трик в игре с «Кристал Пэлас» в Кубке Лиги. «Форест» снова участвовал в двух финалах на «Уэмбли», но выиграл только Кубок полноправных членов, а в Кубке лиги проиграл «МЮ».
Шерингем стал лучшим снайпером «Фореста»-1991/92, но в то лето, когда Уокера купила «Сампдория», ушел в «Тоттенхэм». Стюарт Пирс считал продажу Шерингема ошибкой Клафа, но в мемуарах тот не согласился: «Я ошибся лишь в том, что не заменил его. Ему было неуютно в Ноттингеме.
Шерингем расстался с девушкой и видел сына только по выходным. Мать жаловалась в интервью, что не может вернуть ребенка к нормальной жизни после того, как Тедди засыпает его подарками.
Шерингем скучал по Лондону, хотя быстро влился в светскую жизнь Ноттингема. Узнав на сборе в Ирландии об интересе «Тоттенхэма», он сказал моему помощнику Фентону: «Сегодня у меня нет настроения выходить на поле». Нет ничего хуже футболиста, который не хочет за вас играть. Так что я правильно его продал».
К потери Шерингема с Уокером добавилась проблема Пирса. Он требовал повышения зарплаты, а во втором круге почти не играл из-за травмы. Без таких важных игроков «Форест» пошел ко дну.
Первого мая 1993-го, когда «Ноттингем» вылетел, 26 тысяч болельщиков скандировали: «Брайан Клаф! Брайан Клаф!»
«Я этого не заслужил, – говорил Клаф. – Ни искренности, ни теплоты, ни заботы, ни сочувствия. Не в тот день. В целом вылет – моя вина. Я тратил деньги и ошибся с трансферами. Вылет – не повод для благодарности. Стыд, который я испытал после нашего вылета, останется со мной навсегда».
Рой Кин вспоминал: через несколько минут после вылета некоторые игроки «Фореста» хохотали в душе и обсуждали, в какой ресторан пойти вечером. Через год они вернутся в АПЛ и снова станут третьими, но уже без Клафа, чья тренерская карьера в мае 1993-го закончилась навсегда.
MVP первого сезона АПЛ – шоумен из рабочего класса: его недооценивали в Англии и обожали во Франции
Прорыв «Ньюкасла» 90-х: от 20-го места во Втором дивизионе до победы над «Барсой» в ЛЧ за пять лет
Фото: Gettyimages/Allsport, Duncan Raban/Allsport, Simon Bruty/Allsport, Ben Radford/Allsport, Gary M. Prior/Allsport, Simon Bruty/Allsport, Phil Cole/Allsport UK, Chris Cole/Allsport, Shaun Botterill/Allsport, Dan Smith/Allsport, Hulton Archive
