Питер Крауч. «Каково быть экс-футболистом». Ремесленники
Нынче это должно быть легко, как игроку Премьер-лиги, который завершает долгую карьеру. Тебе не нужно работать? Счастливчик. Ты хочешь работать? Конечно, ты можешь. Ты можешь пойти по первому пути и стать тренером, как мы уже видели. Ты можешь выбрать другую развилку и стать экспертом. Ни то, ни другое не будет просто, но, по крайней мере, в обоих случаях ты найдешь бывших товарищей по команде и друзей, которые поманят тебя рукой и предложат всевозможные примеры того, как этого добиться.
А еще есть старые времена. Те, где ты получал достаточно денег, чтобы позволить себе хороший Ford Sierra Cosworth и дом в стиле Тюдоров, расположенный в более благополучном районе города-спутника, но тебе все еще нужны деньги на ипотеку, а Sierra уже не ездит где-то с 1992 года, так что тебе еще и машина нужна. Возможно, ты закончил карьеру в возрасте около 30 лет и, подняв голову, увидел, что перед тобой растянулись следующие 50 лет, и подумал: это ужасно долгое время, чтобы сидеть и ничего не делать, кроме как смотреть старые видеокассетные компиляции прошлых сезонов. Возможно, ты просто играл в футбол, потому что хорошо в нем разбирался; ты никогда его не любил, просто работал, а теперь все закончилось, и тебе больше нравится заниматься другими делами — теми, которые не имеют абсолютно никакого отношения к «ложным девяткам», подстраховывающим друг друга центральным защитникам и прессингу высокого или геген-характера.
И вот мы приходим к обычной работе. Прозаическое шоу. Работа в стиле «ты похож на старого знаменитого футболиста, но не можешь им быть, потому что зачем тогда тебе эта работа».
Не для этих мужчин дизайнерские рубашки с открытыми горловинами и тонкий макияж телестудии. Не для этих бывших звезд еще 20 лет в футбольных бутсах на девственных тренировочных полях. Это сыновья честного труда, ученики, которые пачкают свои руки. Каждое утро смотреть в зеркало и говорить себе: «Сегодня день, когда я выйду на улицу и сделаю это».
ДЭВИД ХИЛЛЕР — ПОЖАРНЫЙ
Мне казалось, что я знаю Дэвида Хиллера. Он провел 143 матча за «Арсенал» в качестве центрального полузащитника, когда центральные полузащитники еще не были известны, а затем еще много раз выступал за «Портсмут» и «Бристоль Роверс». Титул чемпиона лиги в составе второразрядников Джорджа Грэма, игра в команде, которая в одном и том же сезоне выиграла Кубок Англии и Кубок лиги. Также входил в состав команды, которая одержала победу в Кубке чемпионов над невероятно хорошей командой «Парма», в которую входили Тино Асприлья, Джанфранко Дзола и Томас Бролин.
К Тино и Томасу мы вернемся позже, у них есть свои захватывающие вторые карьеры, в которые стоит погрузиться. Но именно во время работы над своим телешоу для Amazon я снова столкнулся с Дэвидом — вернее, с четырьмя мужчинами, одетыми как пожарные и утверждающими, что они — Дэвид Хиллер.
Идея заключалась в том, что мои соведущие Габби Логан и Джон Бишоп должны были выбрать настоящего Хиллера из череды фальшивых. И когда мы это сделали — с моей стороны, надо сказать, успешно — я смог узнать немного больше о переходе Дэвида с «Хайбери» к высоким температурам.
Это было время, когда уход из профессионального футбола не предусматривал никаких гарантий. Ты закончил работу, получил письмо из PFA с указанием твоей пенсии и был отпущен в свободное плавание. Ни советов по карьере, ни предложений по переобучению, ни консультаций. В один месяц ты получаешь десять тысяч в неделю, в другой — приходят те же счета, а в дом не поступает абсолютно ничего.
У Дэвида был приятель, занимавшийся строительством. Некоторое время он занимался пристройками к домам, выполняя такую физическую работу, которая вызвала бы одобрительную улыбку на лице Джорджа Грэма. Когда он возвращался из магазина на машине с женой, по радио прозвучало объявление о наборе в местную пожарную службу.
Именно здесь его история обрела для меня смысл. В качестве пожарного ты работаешь четыре дня в неделю — такой график смен как раз по душе футболистам. Ты — часть команды; ты проводишь приличную часть своего дня, сидя и ожидая, пока что-то произойдет. Ты должен поддерживать себя в форме, и для этого у тебя есть тренажерный зал, а также бильярдный стол, чтобы не сидеть без дела.
Кроме того, ты регулярно испытываешь прилив адреналина. На второй день работы Дэвида отправили на пожар в доме. Парень, лежавший в постели, выронил сигарету, поджег одеяло, а также и свою одежду. Таким образом, Дэвид стал свидетелем довольно яркого дебюта: дом горит, выбегающий из огня человек тоже.
Я не утверждаю, что это подойдет всем бывшим игрокам. У меня есть приятель по имени Джулси, который служит в лондонской пожарной бригаде, и все отзывы о его выборе работы сводятся к умению быстро реагировать на обостряющиеся ситуации — сигнал тревоги, сработавший посреди ночи, необходимость вытаскивать себя из глубокого сна и одеваться, переходить от пухового одеяла к прыжку вниз по шесту в гоночный автомобиль за время, которое требуется большинству людей, чтобы застегнуть брюки. Это наводит меня на мысль, что худшим пожарным в мире был бы мой бывший партнер по Шпорам Сандро, который не только спал всю ночь, но и большую часть дня — на тренировках, в раздевалках, на столах физиотерапевтов.
Сандро не был бы тем человеком, который спасает горящего парня, выбегающего из горящего дома. Он был бы человеком на пожаре, который слишком устал, чтобы начать геройствовать. Я думаю, что вторым худшим пожарным в мире был бы мой бывший товарищ по «Ливерпулю» Боло Зенден, который так долго причесывался после матчей, что и дом, и горящий человек превратились бы в пепел на ветру, если бы в его обязанности входило добраться туда и потушить их. Рискнул бы он вообще надеть шлем на локоны, а потом войти в такую среду, где можно сильно вспотеть? Считаю это сомнительным.
ФИЛИПП АЛЬБЕР — ПРОДАВЕЦ ФРУКТОВ И ОВОЩЕЙ
На YouTube можно найти очаровательный ролик из передачи «Футбольный фокус» на канале BBC One зимой 1985 года, в котором свеженький Гари Линекер обслуживает покупателей в фруктово-овощном ларьке своего отца на рынке Лестера. Одетый в привлекательную зеленую толстовку с надписью «У ЛИНЕКЕРА: выбери сам», он сразу же задирает нос к заявленному этическому принципу семейного бизнеса, выбирая несколько яблок для ожидающего клиента и проделывая с коричневым бумажным пакетом ту штуку, когда ты упаковываешь фрукты внутрь парой быстрых вращений.
«Это слишком похоже на тяжелую работу, и в это время года здесь слишком холодно», — говорит он с типичным для Линекера самодовольством. Но стоит напомнить, что на этом этапе своей карьеры он уже был зачислен в сборную Англии, находился на грани перехода в «Эвертон» за большие деньги и через 16 месяцев должен был выиграть Золотую бутсу на чемпионате мира 1986 года.
Туда, где Линекер проложил тропу, Филипп Альбер последует за ним 15 лет спустя. В годы славы Кевина Кигана в «Ньюкасле» Альберу всегда многое нравилось: его усы, которые были одновременно и устаревшими, и квинтэссенцией бельгийского стиля; его подсечка мяча — конфетка — которой он забил разъяренному Петеру Шмейхелю во время победы со счетом 5:0 над действующими чемпионами «Манчестер Юнайтед»; то, что его любимым занятием в выходной день было ходить с женой по магазинам, болтая с любым фанатом, который хотел поболтать или быстро напевать песню Филиппа Альбера/Медвежонка Руперта. И все это до того, как я узнал, что после того, как его футбольная карьера плавно пошла на спад в «Фулхэме» и «Шарлеруа», Альбер начал 11-летнюю работу зеленщиком.
Очевидно, ему нравилась каждая секунда этой работы. Вставать рано, готовить все для своих клиентов, заканчивать поздно, уставший, но довольный. Он вырос с отцом, который работал на заводе по производству листового металла — денег было немного, праздников не было, но он всегда был счастлив. И вот что, по его мнению, дала ему торговля фруктами и овощами: достаточно свободных денег, чтобы оставить свои футбольные деньги на достойную пенсию; чувство цели. Обычная жизнь для человека, которому нравилось быть обычным.
Так же, как я являюсь большим поклонником этого видео, есть много причин, по которым я люблю видео Линекера, и не только из-за кипящего подсюжета семейной напряженности между Гари и его отцом Барри, который явно чувствует, что его старший сын мог бы работать лучше, если бы прилагал больше усилий. Это и тот факт, что человек, который вскоре переедет в «Барселону» за £2,8 млн., встает на рассвете, чтобы помочь старому другу выбрать несколько груш сорта конференс; это и его видимая гордость за долгую историю своей семьи, которая выращивает зелень, и более долгая история гордости и радости его родного города.
«Это немного особенный рынок Лестера, — говорит он в один из моментов. — Предполагается, что это самый большой крытый рынок в Европе, или что-то в этом роде».
А еще в том, что для него это не имеет никакого значения. Он — лучший бомбардир высшей лиги английского футбола, но встает с рассветом, чтобы таскать ящики с морковью. Могу ли я представить, что некоторые из моих бывших товарищей по команде поступают так же? Я, конечно, играл с несколькими великими крикунами английского футбола, людьми с таким постоянным потоком болтовни на поле, который необходим любому уважающему себя рыночному торговцу: неустанный крик Джейми Каррагера, почти непрерывный поток слов, который всегда лился из уст Крейга Беллами. Я так и вижу Дэвида Бентли с фартуком на талии, подмигивающего пожилой домохозяйке и очаровывающего ее большой порцией милого плутовства. Джимми Буллард был бы естественным выбором по тем же причинам.
А дальше? Я не только не могу представить себе Марко Арнаутовича, таскающего коробки с пастернаком, я не могу представить его занимающимся какой-либо нормальной работой — работающим в банке, сидящим в офисе, вынужденным заставлять работать ноутбук. Никто и никогда не был более приспособлен к тому, чтобы просто быть футболистом.
НАЙДЖЕЛ СПИНК — ВОДИТЕЛЬ ФУРГОНА
Найджел Спинк — единственный обладатель Кубка чемпионов, который теперь водит белый фургон? Не то, что бы я очень уверен в этом, но по мере того, как каждый новый игрок с зарплатой в £100 тыс. в неделю берет в руки этот прекрасный старый трофей и взмывает его в небо, вероятность этого становится все меньше и меньше. Будет ли Криштиану Роналду когда-нибудь управлять собственным курьерским бизнесом на двух автомобилях? Может быть, Кай Хавертц ищет работу в сфере транспортной логистики? Наступит ли когда-нибудь день, когда мы увидим надпись «ДОСТАВКА МО САЛАХА» на боку Citroën Berlingo?
Мне потребовалось время, чтобы понять, что Найджел занимается тем, чем он сейчас занимается, точно так же, как это было, когда я записывал эпизод своего подкаста в пабе в центре Манчестера и заметил Кевина Уэбстера из «Корри», выходящего из кухни с двумя тарелками бургеров и чипсов [Речь идет о вымышленном персонаже британской мыльной оперы ITV «Улица Коронации», прим.пер.]. Но как после короткого разговора с Кевином нашлось простое объяснение (безработный, живет с приятелем над пабом, вакансия су-шефа), так и история Найджела имеет большой логический смысл.
После 460 матчей за «Астон Виллу» Найджел работал тренером вратарей, обычно под руководством Стива Брюса. Когда в ноябре 2011 года «Сандерленд» выгнал Брюси, Найджел одолжил у приятеля фургон, чтобы перевезти всю свою мебель из квартиры на северо-востоке в постоянное место жительства в Уэст-Мидлендс. Еще один друг подъехал, чтобы помочь ему. Где-то на трассе A1, когда дворники лобового стекла трещали под осенним дождем, у них двоих наступило прозрение.
Мы подумали: «Какая замечательная работа!» Это счастливый, почти невинный способ, которым он описал это. Он также использовал слово «блуждание» для объяснения того, что он делает сейчас — это еще одна вещь, которую я с трудом могу представить, как делают Роналду или Салах, но все же.
Спинку всегда нравилось водить машину. Когда он работал со Стивом Брюсом в «Уигане», то ездил по трассе M6 на Mercedes Брюса, а в «Сандерленде» всегда заезжал домой в свой выходной. Теперь, с приобретением пары фургонов, он вдруг стал основателем S&M Couriers, самой остроумно названной службы доставки в районе Саттон Колдфилд.
Он занимается квартирными и офисными переездами. Он перевозит запасные части для автомобильной промышленности. В один день это может быть Шотландия, а в другой — Норфолк. Вторник в Ньюкасле, среда в Ньютон-Эбботе. Его вердикт? «Мне очень нравится». Криштиану даже не представляет, чего он лишился.
РЭЙ УИЛСОН — ГРОБОВЩИК
Скажу честно: когда я впервые узнал, что стремительный крайний защитник, выигравший со сборной Англии Кубок мира, ушел из футбола, чтобы открыть похоронное бюро, это взорвало мой мозг. Как такое могло случиться? В моей голове внезапно возникли образы Трента Александер-Арнолда в утреннем костюме и шляпе, Бена Чилвелла за рулем катафалка в белых перчатках и с неизменно мрачным выражением лица.
Потому что, давайте проясним ситуацию: Рэй Уилсон был из тех игроков, которые сейчас стали бы суперзвездами футбола: защитник, умеющий атаковать, надежный игрок национальной сборной, которого ты бы взял на каждый крупный турнир. Он сыграл 63 матча за свою страну, участвовал в чемпионате мира 1962 года и присутствовал на каждой секунде триумфа 1966 года. Человек, чей длинный пас открыл счет голам сборной Англии в полуфинале против Португалии; игрок настолько классный, что Бобби Мур сказал: «Играть рядом с ним — одно удовольствие».
Мне доводилось играть с мужчинами, которые, казалось, хотели отправить тебя в загробный мир. Бывали моменты, когда я думал, что моим последним воспоминанием на этой земле будет нависшее надо мной лицо Криса Моргана. Если Кевин Мускат не получал каких-то комиссионных от местного кладбища, то его агент упустил выгодное дельце.
Но Уилсон? Это просто показывает, каким был футбол раньше, в те времена, когда ты мог пить в одном месте со своими героями, когда это была работа, которая оплачивалась чуть хуже, чем то, на что может рассчитывать выпускник университета в качестве стартовой зарплаты. Ты можешь выиграть Кубок мира, и в твоей жизни мало что изменится. Алан Болл провел воскресенье после финала на «Уэмбли», возвращаясь на машине с женой в Блэкпул. Их праздничный обед? Яичница и картошка из сервиса в Кнутсфорде на развязке 19 трассы M6.
Подумайте об этом. Если ты, как Рэй, начал свою жизнь в качестве ученика железнодорожника, если ты отгулял свой отпуск, чтобы пройти национальную службу, если ты начал свою профессиональную карьеру в Хаддерсфилде, работая на линии по ночам и тренируясь днем, почему бы тебе не захотеть пойти в ту профессию, где биология человека гарантирует тебе стабильную работу?
Невозможно не восхищаться трудовой этикой Рэя. С 1971 года, когда он вместе со своим тестем открыл свой бизнес, и вплоть до выхода на пенсию в 1997 году, он был каждый день на связи. Нельзя не наслаждаться его чувством юмора: когда Джордж Коэн, второй атакующий крайний защитник в составе бескрылых чудес Альфа Рэмси, заболел, Рэй позвонил ему, чтобы спросить о здоровье. Джордж настаивал, что у него все хорошо. В голосе Рэя звучало разочарование. Джордж спросил его, в чем дело. Рэй сказал ему, что позвонил только для того, чтобы предложить ему дружеские услуги.
Человек, слепленный из другого теста, чем игроки моего поколения — за исключением одного. Уилсон был одним из немногих футболистов своего поколения, который мог похвастаться трендом стиля жизни, который в наши дни есть практически у каждого игрока: татуировкой. Даже в ней проявилось его чувство юмора. Во время службы в армии его отправили на Ближний Восток, и он ненавидел каждую минуту этого времяпрепровождения. Ты вырос в Западном Йоркшире и не считаешь жару Каира в разгар лета легкой прогулкой. Отсюда и формулировка, которую он выбрал для своей татуировки: «Египет — никогда больше».
Отлично сыграно, сэр. Отлично сыграно.
САЙМОН ГАРНЕР — МАЛЯР И ДЕКОРАТОР
Посмотрите мне в глаза. Вы полагали, что лучший бомбардир «Блэкберн Роверс» всех времен — Алан Ширер, не так ли?
Познакомьтесь с Саймоном Гарнером — если только вы не болельщик «Блэкберна», тогда вы знаете все о его подвигах на поле в 1980-х и начале 1990-х годов. А теперь познакомьтесь с Саймоном Гарнером после футбола: сначала он был консультантом по ипотеке, потом почтальоном, а теперь маляром и декоратором. Может ли Ширер сравниться с ним? Я так не думаю.
Судя по всему, ипотека была лишь временной мерой. Работа почтальоном длилась три месяца, потому что начало работы в пять утра было чем-то вроде кошмара, особенно в субботу после плотной ночной вечеринки в пятницу.
Но работа маляра и декоратора? Все началось с того, что, простите за позорное выражение, судьба распорядилась так: его приятелю в пабе понадобились лишние руки для его собственного декораторского бизнеса. Спустя восемь месяцев, смирившись с взлетами и падениями — мне действительно пора остановиться — Гарнер вышел в свет сольно.
Я абсолютно понимаю эту притягательность. У меня есть приятель, работающий в той же сфере, и он получает от этого огромное удовольствие. У него никогда не было недостатка в шоу, он никогда не задерживался на одном месте дольше недели или двух. Есть что-то безмерно приятное в том, чтобы включить несколько мелодий на радио, приготовить себе чашку чая и приступить к обустройству старой комнаты. (Полное раскрытие: понятие — это все, чем оно было на данном этапе моей жизни. Я никогда не прикасался к кисти. Но, думаю, вы и так догадались).
Почему Саймону это нравится, помимо этих утешительных причин? Он работает, когда хочет. Он сам себе хозяин, он работает в своем темпе. Он живет в Беркшире, а не в Ланкашире, поэтому футбольные анекдоты можно оставить на выходные, когда он подрабатывает в СМИ для местных радиостанций. Нет необходимости наводить на него глянец. Этот человек сделал все, что нужно.
ДЖЕФФ ХЕРСТ — СТРАХОВОЙ АГЕНТ
Я слышал от своего отца рассказы о том, как Джефф Херст руководил «Челси» в начале 1980-х. Как все ждали многого от героя, который сделал хет-трик в финале чемпионата мира, как он пытался подписать Йохана Кройффа и Кевина Кигана. Как они заняли 12-е место в старом Втором дивизионе, выбыли в третьем раунде Кубка Англии, а затем отправили эту великую легенду в отставку.
Можно подумать, что человек, сделавший для нации то, что сделал Хёрст, должен быть обеспечен на всю жизнь. Вместо этого он сначала сидел на пособии, а потом пытался свести концы с концами на 60 фунтов в неделю, занимаясь работой эксперта в горячих точках и котлах Восточной Англии. Затем он занялся страхованием — не в качестве главы огромной транснациональной компании или в роскошном офисе в штаб-квартире, а ходя от двери к двери.
Каждый раз, когда я думаю об этом сценарии, мои мысли уносятся на 20 лет в будущее, когда я буду смотреть повторы передачи «Годы Премьер-лиги» на своем 120-дюймовом телевизоре дома, и тут меня потревожит Харри Кейн, позвонив в дверь и спросив, не думал ли я обновить гарантию на свой автомобиль. «Разве вы не Харри Кейн», — скажу я. «Да» — ответит он. «Разве вы не выиграли Кубок мира для сборной Англии в 2026 году», — спрошу я его. «Да», — подтвердит он. «Тогда что вы здесь делаете», — скажу я, недоверчивость очевидна по тону моего голоса и по тому, как мои брови поднялись чуть ниже линии роста волос. «Потому что мне нужно кормить семью», — ответит он, пожимая плечами. «Ну как, Питер, вам нравится эта гарантия?»
От Джеффа можно услышать всевозможные истории о начале его второй карьеры. В тот раз, когда он пытался продать новые полисы автосервисам, зашел в дилерский центр Ford, дал секретарю свою визитку, а менеджер буквально швырнул ее ему в лицо с криком: «Мы не работаем с бывшими футболистами!» В тот раз он обзванивал людей, вырванных из телефонной книги, и начал свою речь со слов «Здравствуйте, я Джефф Херст из Abbey Life», а в ответ получал: «Если вы Джефф Херст, то меня зовут Мэрилин Монро...».
Смогу ли я справиться с этим? Не уверен, что смог бы. Могу ли я провести несколько выходных дней, практикуясь в продажах: постучать в собственную входную дверь и попросить Эбби захлопнуть ее у меня перед носом, а затем приказать мне убираться, как это сделала жена Джеффа Джудит? Хотя такой сценарий случался и со мной, когда я возвращался с ночной прогулки чуть позже, чем планировал, и где-то на пути от паба до минивэна и дома забывал ключи от двери, это было крайне неприятно, и у меня нет желания это повторять.
*
Хотя меня вдохновляют эти истории, я все же беспокоюсь за футболистов моего поколения. Большинство из нас учились в футбольных академиях, начиная с младшего школьного возраста. Мы не так часто работали по субботам, потому что постоянно играли в футбол. Перед тем как Найджел Спинк переехал на «Вилла Парк», он начал подрабатывать штукатуром, исходя из того, что если дела в «Челмсфорд Сити» из вне-лиги не заладятся, ему нужно будет на что-то опираться, а если дела в «Челмсфорд Сити» из вне-лиги наладятся, ему нужно будет на что-то опираться.
А что мы? Мы никогда ничего не делали. Мы не чиним вещи, не убираем их, не украшаем. Мы платим людям, чтобы они делали это за нас.
Если бы вы просмотрели список контактов в моем телефоне, то могли бы подумать, что у меня есть несколько друзей с очень странными фамилиями. Путешествие. Бассейн. Книга. Аэродром. Окна. Но это не фамилии. Это профессии. Это услуги, которые люди оказывают мне.
Путешествие? Это Клэр Путешествие, отличное и всегда надежное туристическое агентство. Бассейн — это Люсинда Бассейны из компании Roman Pools, ведущей фирмы по установке и обслуживанию плавательных бассейнов в границах Суррея и Лондона.
Я полагаюсь на этих людей, потому что мне было бы и страшно, и невозможно делать то, что они делают, так же хорошо, как они. Представьте себе сцену. Сегодня майский банковский праздник и восхитительно теплое утро. Придут гости. Готовится барбекю, продукты куплены кем-то, кто не является мной, чтобы их мог подготовить кто-то, кто тоже не является мной, прежде чем их приготовит кто-то другой, кто также не является мной. Однако я буду их есть.
Кто-то окунает ногу в бассейн. Холодно — слишком холодно. Забит нагревательный элемент? Где находится нагреватель? Как вообще выглядит нагреватель для плавательного бассейна?
Я достаю телефон и нахожу в разделе «Б» слово «Бассейн». С толчком в кишках я вспоминаю, что не только Люсинда, но и все сотрудники Roman Pools отправились на тренинг для персонала. Есть ли хоть какой-то шанс, что я смогу починить нагреватель? Нет. Есть ли у меня инструменты, чтобы предпринять попытку, есть ли у меня навыки? Тоже нет.
Забудем о плавательных бассейнах. Я побежден нашими мусорными баками. В каком контейнере хранится вторсырье, а в каком — обычный мусор? Понятия не имею. Я, конечно же, не знаю, какой мусор вывозят в тот или иной день. Люди говорят мне, что это легко, но я годами с этим боролся.
Еще один вопрос. Почему мусорные контейнеры недостаточно вместительны? У меня четверо детей. У живущих по соседству мужа и жены, которые живут сами по себе, точно такой же объем мусорного бака, как и у нас. Это как если бы все клубы Премьер-лиги имели одинаковые по вместимости стадионы, независимо от размера их домашней поддержки. Я — «Ливерпуль», и от меня ждут, что я смирюсь с тем же количество сидений, что и «Саутгемптон». Даже не начинайте рассказывать мне о лисах. Эти ублюдки делают с контейнерами для продуктов такое, чего не должен видеть ни один человек. Это невероятные скотины.
С этими проблемами современному игроку-пенсионеру приходится сталкиваться ежедневно. Вы можете подумать, что мне следует переквалифицироваться, но я настолько не компетентен во многих областях, что ты можешь потратить всю жизнь на то, чтобы просто достичь адекватного уровня. Я спросил Эбби, в чем, по ее мнению, я могу быть хорош, и она ответила, что в порнографии, что непрактично и лживо. Затем она предложила работать с детьми, что было тонко завуалированной попыткой заставить меня присматривать за детьми, пока она занимается чем-то более интересным.
Я подумываю о том, чтобы сделать что-то такое, что поможет мне выйти на улицу. Будучи футболистом, ты всегда находишься на улице. Солнце, дождь, странное сочетание дождя с солнцем, которое бывает в Стоке, когда нет ни дождя, ни солнца — к этому привыкаешь. Тебе это нравится. Ты смотришь на этих бедных людей, которые проводят свою жизнь, сидя за столами, и жалеешь их бледные лица, хотя иногда и сожалеешь об их способности переписываться с друзьями и создавать впечатление, что они занимаются по-настоящему продуктивной работой. И вот я задумался о жизни садовника, снова оказавшегося в стихии, снова загоревшего летом, заржавевшего осенью и побитого непогодой зимой. У меня есть приятель, который занимается этим, и ему это нравится.
Но в этом-то и проблема. Ему это нравится. Он так же увлечен всеми аспектами садоводства, как я — забиванием голов. Я не люблю садоводство. У меня дома есть газонокосилка с сиденьем, но я никогда ею не пользовался, даже когда мне было скучно, я наполовину срезал газон и прикидывал, сколько времени мне понадобится, чтобы пройти полный круг по газону. Я нанимаю человека, который сидит за моей газонокосилкой и поддерживает газон на уровне, близком к качеству тренировочного поля. Как его зовут? Дон Садовник. В моем телефоне также есть человек по имени Дэн Садовник; я не могу вспомнить, это другой садовник, который часто приходил, или просто ошибка при вводе имени Дона. Или Дэна.
Дэвид Хиллер сказал кое-что о жизни пожарного, что нашло во мне отклик. Он рассказывал о волнениях, связанных с работой, о моментах адреналина, когда он висел на веревке над ущельем Эйвон недалеко от своей базы в Бристоле и спасал застрявших альпинистов или вырезал раненых из разбитых машин. Как бывший футболист, ты скучаешь по этому волнению. Тебе не хватает странного сочетания страха и волнения, ощущения того, что для множества людей все очень легко может пойти наперекосяк, если ты не сделаешь то, что должен был сделать.
Он говорил о командной работе, которая необходима пожарным: вместе тренироваться, вместе ходить в спортзал, вместе пить. Что ж, таков и футбол. Невозможно забить гол без того, чтобы полузащитник не подсунул тебе мяч, или чтобы вингер не вырезал тебе передачу на голову. И хотя я никогда не потушу огромный угрожающий дому пожар, и даже не полезу на лестницу, чтобы спасти слишком амбициозного кота с верхушки высоченного дерева, я знаю, что ты не справишься с этим в одиночку. Это привлекает. Это весело — делать именно то, что ты хочешь, и тогда, когда ты хочешь это делать. Гораздо веселее делать что-то сложное с группой товарищей и справляться с этим.
Есть и другие работы, о которых я размышлял в спокойные минуты. Я всегда мечтал быть пляжным парнем на каком-нибудь залитом солнцем песке, возможно, брать напрокат доски для серфинга, а иногда и самому отправляться в волны на гидроцикле, на котором можно кататься стоя. Я мог бы сесть, но я видел, как другие люди катаются на гидроциклах, и, несмотря на наличие сиденья, никто никогда им не пользуется, так что я тоже не буду.
Я знаю, о чем вы думаете. Это что, настоящая работа? Ладно, может быть, я тоже помогаю управлять маленьким пляжным баром, смешиваю напитки на основе рома, рублю верхушку кокосового ореха с помощью опасного на вид мачете и сохраняю невозмутимое спокойствие. Может быть, я спасатель, общающийся с девушками с очень высокого стула, а поскольку я и так очень высокий человек, то мне придется кричать, чтобы меня услышали. «ПОКА Я МОГУ ПОБОЛТАТЬ, НО ЕСЛИ КТО-ТО УВИДИТ АКУЛУ, МНЕ ПРИДЕТСЯ С НЕЙ ПОБОРОТЬСЯ».
Пара мешковатых шорт, без верха. Босые ноги, солнцезащитные очки. Бинокль, в который можно наблюдать за прибоем; красный пластиковый поплавок, который можно схватить в любой момент. Это, конечно, не темное ремесло Рэя Уилсона, не грязные руки Найджела Спинка или Саймона Гарнера, но это своего рода жизнь.
Однажды в школе я прошел через те же дни консультаций по вопросам карьеры, что и все остальные. Проблема была в том, что я просто сказал, что хочу стать футболистом, а меня, как и любого другого ребенка, который говорит, что хочет стать футболистом, проигнорировали. Сейчас стало принято, что люди, добившиеся успеха в более привлекательных отраслях, называют учителей, которые когда-то высмеивали их амбиции: учителя музыки, который сказал всемирно известному артисту, что он никогда не станет певцом, учителя английского, который сказал будущему писателю бестселлеров, что если они интересуются книгами, то ему стоит подумать о работе в местной библиотеке.
Дело в том, что в 99,9% случаев они абсолютно правы. Я добился успеха как футболист, но почти все остальные нет. На всех знаменитостей, которые с гордостью говорят: «Я показал ей!», приходится еще несколько миллионов тех, кто ничего не показывал. Учителя знают, о чем говорят. Никто никогда не размещает в социальных сетях пост со словами: «Мне говорили, что я никогда не стану барабанщиком, а теперь я работаю в отделе кадров».
Когда ты футболист, не всегда дело в деньгах. Это удовлетворение, поиск нового направления. Получать удовольствие от вещей, которые когда-то считал слишком обыденными. Филипп Альбер больше не занимается овощами и фруктами; по выходным он выступает на бельгийском телевидении, а затем занимается тем, что вычесывает лошадей на конюшне своей жены. Он доволен. Он наполнен.
То же самое было бы и со мной, если бы я решил стать тренером по теннису. Мне всегда нравилось играть в детстве, когда мой рост и гаубичная подача сделали меня перспективным игроком юниорского турнира в Западном Лондоне. Если бы не случился футбол, я бы, возможно, продвинул его еще дальше. Так что возможность передать эту любовь следующему поколению была бы очень полезной — может быть, для начала детям в Питшангер-парке, потом переехать в Илингский теннисный клуб, чтобы тренировать череду скучающих домохозяек, а затем основать теннисную академию Питера Крауча и открыть ее по франшизе в Ла-Манге, на Сардинии и за так далее. Всегда в хорошем спортивном костюме и кроссовках, как правило, загорелый, всегда приятный в общении.
На меня бы оказывалось давление, чтобы я выигрывал ежегодные соревнования в одиночном и парном разрядах в клубах, которые я основал, — выигрывал, но не слишком легко и с достаточным изяществом. Все нормально. Приятно подвергать себя небольшому давлению. Возможно, я бы даже добился высшей награды: записи в чьих-то телефонных контактах как Питер Теннис.
Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где только переводы книг о футболе и спорте.
Если хотите поддержать проект донатом — это можно сделать в секции комментариев!
