Филипп Оклер. «Кантона» 10. Прощание с мечтами: Евро 92 и уход из «Лидса»
***
Акробат за работой: в Клерфонтене с французской сборной.
***
Чемпионат Европы 1992 года запомнился ошеломляющим триумфом сборной Дании и не более того. Датчане были вызваны в последний момент (за девять дней до начала соревнований, если быть точным), чтобы заменить команду, за которой они финишировали в своей квалификационной группе. Будущая «бывшая Югославия» [Это была Югославия Просинечки, Савичевича, Панева, Бобана и Стойковича, потенциально одна из величайших команд, вышедших из-за железного занавеса, которая, по мнению многих, должна была завоевать европейское превосходство так же, как белградская «Црвена Звезда» на клубном уровне годом ранее], раздираемая гражданской войной, была исключена УЕФА в соответствии с резолюцией ООН №757. Дания, многолетний довесок международных соревнований (до этого всего одно участие в финальной стадии чемпионата мира), затем прошла дальше, опередив Францию и Англию на групповом этапе Евро-92, а после разгромила Нидерланды Денниса Бергкампа и Германию Юргена Клинсманна на пути к самому большому шоку на крупном турнире с тех пор, как Уругвай обыграл Бразилию со счетом 2:1 на «Эштадиу ду Маракана» в 1950 году. Подготовка датской сборной была минимальной, настолько, что многие игроки, как было сказано (похоже, ошибочно), сократили свои летние каникулы, чтобы вернуться в сборную в Швецию, где проходил чемпионат. Их тренер, Рихард Мёллер Нильсен, остался дома: судя по всему, нужно было установить новую кухню. Микаэль Лаудруп, несомненная звезда команды, в которой было не так много — во всяком случае, пока, — объявил о завершении карьеры незадолго до того, как УЕФА сообщил датчанам, что они прошли квалификацию по умолчанию. Аутсайдеры бросили свои куличики и, несмотря на то, что все шансы были направлены против них, получили свой день под солнцем. Получилась трогательная история, которую, к сожалению, не оправдал сыгранный в турнире футбол. Дания с исключительным Петером Шмейхелем в воротах намеревалась свести на нет ту небольшую угрозу, которую осмеливались представлять их соперники, и преуспела в этом, превзойдя их самые смелые ожидания, в то время как их болельщики в шлемах викингов популяризировали аквагрим и досуха выпили всю Швецию. Голов был с гулькин нос — жалкий показатель 2,13 за игру, что в среднем уступает самому мрачному чемпионату мира современности, итальянскому Мундиалю 1990 года (2,21). А для французов это было еще более жалко.
Ле Блю в течение шести лет не принимали участия в крупных турнирах, но попали в шорт-лист фаворитов большинства наблюдателей. Ни одна другая сборная никогда не проходила квалификацию с такой легкостью: восемь игр, восемь побед, рекорд, который держится до сих пор. До того как сборная Англии обыграла их со счетом 2:0 на «Уэмбли» в феврале, подопечные Платини более двух лет оставались непобежденными. Пара заминок с Бельгией (3:3) и Швейцарией (1:2 в Лозанне) перед чемпионатом не слишком беспокоила болельщиков, так как Мишель Платини использовал эти товарищеские матчи, чтобы опробовать новых игроков и повозиться с тактическими схемами (против швейцарцев было проведено не менее шести замен, что является еще одним европейским рекордом для Платини). Когда за пять дней до начала турнира Франция сыграла вничью с Нидерландами со счетом 1:1, удовлетворение от того, что удалось сдержать грозного соперника, затмило негатив выступления. Почти все считали, что, как только прекратится возня, появится истинный облик Франции.
К сожалению, команда Платини показала остальной Европе унылый облик. Этот самый изобретательный из игроков применял негативную стратегию, которая была бы неприемлема для его наставника Мишеля Идальго. В первом матче сборной Франции против Швеции Платини отказался от схемы 4-3-3, которая так хорошо служила ему на предтурнирной стадии, в пользу однобокой системы, в которой Кантона должен был играть на свободной позиции позади Жан-Пьера Папена, и только Паскаль Вахируа обеспечивал ширину. Шведы вполне заслуживали лидерства 1:0, которое они удерживали к перерыву, и имели право чувствовать себя разочарованными, когда ЖПП сравнял счет с пятнадцати метров на часовой отметке матча. Эрика в лучшем случае сдержали, в худшем — он растворился. Некоторые задавались вопросом, не утратил ли более спокойный и зрелый Кантона, появившийся после четырех потрясающе успешных месяцев в Англии, часть своей прежней прыти. Судя по его следующей игре, они вполне могли быть правы.
Девяносто минут безголевой ничьей между Англией и Францией, должно быть, считаются одними из самых утомительных, когда-либо выпавших на долю болельщиков обеих команд. Платини попросил своего полузащитника-ветерана Луиса Фернандеса опуститься так глубоко, что Лe Блю приняли форму перевернутой пирамиды, мрачной схемы 5-3-2, в которой Кантона и Папен, не имея никакой поддержки, наблюдали за тем, как мяч перебрасывают в центре поля такие игроки, как Карлтон Палмер и Дидье Дешам. К концу самой удручающей антикульминации турнира команды Грэма Тейлора и Мишеля Платини оказались с двумя очками в двух матчах — другими словами, они были опасно близки к вылету, которого и заслуживали их игра. И, к удовлетворению всех нейтральных болельщиков, они покинули турнир три дня спустя: Швеция разобралась с Англией со счетом 2:1, а Дания, что удивительно, обыграла Францию с таким же счетом. Ни один французский или английский игрок не попал в Лучшую команду Группы 1, выбранный французской прессой после трех игр. Кантона? Ни одного гола. Без голевых передач. Его единственный заметный вклад был в сравнивающем счет мяче сборной Франции против Дании, когда был принят его кросс с правого фланга, а затем Жан-Филипп Дюран переправил мяч на набегающего Папена. Через несколько часов после поражения унылая французская сборная села в частный чартерный самолет и молча покинула Швецию.
Что, черт возьми, могло пойти не так? Индивидуальные качества игроков не вызывали сомнений. Некоторые из них перешли из успешных Эспуар Марка Бурье (но не Стефан Пайе, к тому времени застрявший в «Кане»), среди них был и Лоран Блан, который теперь играл в Серии А (в «Наполи»). Жан-Пьер Папен тоже уехал в Италию, где в «Милане» его партнерами по команде были Рууд Гуллит и Франко Барези. Не менее семи из тринадцати игроков, стрелявших холостыми патронами в ворота англичан, были на службе у Бернара Тапи в «Марселе», который только что выиграл свой четвертый подряд championnat: Мануэль Аморос, Базиль Боли, Бернар Казони, Жан-Филипп Дюран, Франк Созе, Жослин Ангиома и Дидье Дешам. «Манчестер Юнайтед», занявший второе место в Кубке чемпионов 1991 года, который они выиграли два года спустя, теперь принадлежал к пантеону европейского клубного футбола. Другие французские команды, такие как «Осер», ПСЖ, «Монако» и «Бордо», недавно принимали участие в последних стадиях турниров УЕФА. Никогда еще французский футбол не был в таком плохом состоянии на международном уровне — если говорить о клубах. Купаясь в телевизионных деньгах, они смогли привлечь лучшие таланты, доступные на континенте и за его пределами, сохранив при этом сильное французское ядро. Было что-то непонятное в том страхе, который внезапно охватил сборную в Швеции. Платини критиковали за его робкий подход (не без оснований) и за его стремление переключаться между системами от одной игры к другой (менее справедливое обвинение, поскольку тактическая адаптивность долгое время была сильной стороной Ле Блю). Многие также подозревали, что единство в раздевалке, о котором так много говорил Кантона, было лишь фасадом, и что в лагере, где доминировали — по крайней мере, численно — игроки «Марселя», были глубокие разломы. Эрик, вероятно, чувствовал их острее, чем кто-либо другой, но упомянул о них гораздо позже, да и то довольно косвенно: он знал, что в неудаче сборной Франции отчасти виноват он сам.
С некоторыми людьми ему было трудно общаться, особенно с теми, кто играл за его бывший клуб «Марсель». Вспоминая 2007 год, он мог сказать, что в адрес Дидье Дешама нашлись обличительные слова. «[Он] не мужчина, — сказал он, — и самое серьезное, что есть парни, которые побеждали рядом с ними [«они», под которыми Эрик ясно дал понять, что он имел в виду Дидье Дешама и Марселя Десайи], которые презирают их так же сильно, как и я». Когда журнал L'Équipe потребовал более подробной информации, Кантона ответил: «Я ничего не имею против них. Каждому свое». И потом: «Честно говоря, спасли бы вас эти люди, если бы вы тонули?»
Как мы знаем, Эрик мог затаить обиду, но почему он должен направлять свой гнев на кого-то — Дешама, который прибыл в ОМ только после того, как он сам уехал в «Ним»? ДД, или Деде, олицетворял собой все то, что противоречило убеждению Кантона в главенстве самовыражения на футбольном поле. Дешам редко выходил за пределы средней линии и упивался функциональностью своей собственной роли. Было легко, если не сказать удобно, чувствовать, что он в конечном итоге поставил игру на службу своей карьере. Что он аппаратчик, чиновник, ищущий повышения за повышением, короче говоря, водонос (porteur d'eau). Это выражение было широко распространено во французском футбольном жаргоне до того, как Кантона сделал его через несколько лет своим, но оно приобрело уничижительный оттенок только после того, как Эрик направил его в адрес Дешама [С тех пор я задавался вопросом, был ли Эрик знаком со знаменитой цитатой своего кумира Диего Марадоны, высмеивающей одержимость «Реала» звездными игроками: «Вам нужен кто-то, кто будет нести воду к колодцу». Понятно, что это он и имел в виду, но только в общих чертах]. То, что опорный полузащитник был удивительно хорош в своем деле и выиграл все, что мог выиграть футболист его времени и возраста, включая Лигу чемпионов, чемпионат Европы и Кубок мира, все из которых ускользнули от Эрика, несомненно, показалось ему несправедливым. Но, возможно, было и другое, более простое объяснение неприязни, которую Кантона выражал в столь резких выражениях на протяжении многих лет. На момент Евро-92 Дешаму было всего 23 года, и он прекрасно понимал старшинство других членов команды, в том числе и Кантона. Проблемы возникнут позже, и будут предложены в качестве объяснения неудачи 1992 года, когда Эме Жаке, который поддерживал тесные отношения со своим опорным полузащитником, сделал Дешама своим капитаном в 1995 году. Это произошло чуть более чем через три месяца после того, как Эрик был лишен повязки после печально известного удара в стиле кунг-фу в Кристал Пэлас. Возможно, это была зависть к возвышению узурпатора, а также чувство, которое разделяли многие болельщики Кантона, что Дешам активно выступал против возвращения Эрика в сборную после того, как он отбыл дисквалификацию, и лишил его шанса принять участие в чемпионате Европы 1996 года и чемпионате мира 1998 года. ДД категорически отрицал, что это так, и, учитывая то, что должно было произойти в январе 1996 года (время второго «самоубийства» Эрика, как мы увидим), если бы он попытался подорвать позиции Кантона во французском лагере, он потерпел бы неудачу. Когда я связался с ним, чтобы узнать его точку зрения, он ответил вежливо, но твердо: у него нет желания возвращаться к этой части их общего прошлого. Многие темные уголки в карьере Кантона становятся еще темнее, когда ты пытаешься пролить на них свет.
Крушение устремлений сборной Франции в Швеции упоминается в автобиографии Кантона. Все, что можно найти, это абзац из восьми строк, в котором перечислены «невезение» и «неопытность» как причины отчаянно плохих выступлений команды Платини. Ни одно из этих объяснений не выдерживает никакой критики. Ле Блю создали очень мало моментов и были наказаны за свою робость; судьи судили матчи справедливо; ни одна травма не помешала подготовке команды; и это была та же самая группа игроков, которая разрывала соперника на протяжении всего квалификационного этапа. Эрик, должно быть, понимал, что Платини не сумел мобилизовать своих подопечных, когда это было важнее всего, но не мог заставить себя признать, что ответственность может быть возложена на его менеджера. Как он мог осуждать «старшего брата», который так верил в него, когда все остальные оставили всякую надежду на будущее для Кантона? Благодарность и преданность, которые он испытывал к своему спасителю, не позволяли ему встать на сторону тех, кто вполне обоснованно считал, что Платини должен уйти в отставку. И когда летом пришло время менеджеру уйти в отставку, Эрик сделал себя мишенью для насмешек, приняв одно из самых эксцентричных решений за всю свою карьеру. В возрасте двадцати шести лет он объявил о своем уходе из международного футбола, и ему повезло, что никто не был готов воспринимать его слова всерьез.
Эрик и Изабель всего несколько недель смогли отдохнуть от футбола, прежде чем «Лидс» отправился в Ирландию в предпоследнюю неделю июля, поездка, которая прошла без происшествий — если только некоторые ночные шутки не могут считаться «инцидентами» в жизни профессионального футболиста. Однажды, когда Уилкинсон спал в своем гостиничном номере в Дублине, Кантона и один из его товарищей по команде нарушили комендантский час, спустились по водосточной трубе ранним утром и отправились на поиски развлечений в центр города. По словам моего источника, их поиски не увенчались успехом. Его интеграция шла быстрыми темпами и к тому же доставляла удовольствие. Не в первый (и не в последний раз) английский футбол во многих его ипостасях дал Эрику долгожданный отдых от превратностей судьбы, которые он пережил, служа своей стране.
Эта ирландская интерлюдия была короткой, в ней преобладали новости о прибытии Дэвида Рокасла на «Элланд Роуд». Многие наблюдатели были озадачены готовностью Уилкинсона заплатить £2 млн. (в два раза больше, чем трансферная стоимость Кантона) за атакующего полузащитника, который получил серьезную травму колена двумя сезонами ранее в «Арсенале» и забивал гол только каждые девять матчей или около того за лондонский клуб. «Рокки» Рокасл, которого обожала публика на «Хайбери», так и не зарекомендовал себя на международном уровне. Позже стало известно, что Джордж Грэм использовал самоотверженность, храбрость и энтузиазм полузащитника с некоторой бессердечностью и пожертвовал самым одаренным от природы игроком в своем распоряжении, чтобы служить видению игры, в которой старание, организованность и безжалостность должны преобладать над маневренностью и мастерством. Наградой для Рокасла стало правое колено, превращенное в мякоть, и то, что было равносильно немедленному увольнению. Убитый горем при мысли о том, чтобы покинуть клуб, за который он играл с тех пор, как окончил школу в возрасте 16 лет, игрок так и не поселился в Йоркшире.
Уилкинсон видел в Рокасле долгосрочную замену Гордону Стракану, который, как оказалось, все еще будет играть на высшем уровне после того, как ему исполнилось 40 лет, и к тому времени лондонец будет гнить в резерве «Челси», отыграв один сезон на «Элланд Роуд». Тренер «Лидса» был прав в одном отношении: слишком многие из его игроков были не по ту сторону от тридцати, чтобы выдержать еще одну кампанию в погоне за титулом. Ни одной команде не удавалось удержать трофей со времен «Ливерпуля» в сезоне 1983/84, и букмекеры согласились с пессимистичными оценками большинства обозревателей: «Арсенал», чемпион 1989 и 1991 годов, был фаворитом с коэффициентом 9/4, опережая «Ливерпуль» (7/2), а «Манчестер Юнайтед» и «Лидс» оцениваются в 4/1. Поредевшая команда Уилкинсона также испытывала напряжение от участия в Кубке чемпионов, и Эрик, как и все вокруг него, с нетерпением ждал подкрепления, которое так и не пришло, что привело к ужасным последствиям для его отношений с руководством «Лидса».
До поры до времени в Йоркшире все было в полном благополучии. Чемпионы были одеты в новые костюмы для предстоящего Чарити Шилд [Суперкубка], гораздо более масштабного события в то время, и завершили свою предсезонку разминочными играми против «Ноттингем Форест», «Штутгарта» (их будущих соперников по Кубку чемпионов) и генуэзского клуба «Сампдория» в так называемом «Турнире Makita». Это соревнование, если его можно так назвать, было организовано в течение одного уик-энда в начале августа и стало первым случаем, когда было введено новое правило ФИФА «нельзя брать в руки пас от защитника вратарю». Эрик, который отыграл всего девять минут в победе «Лидса» над «Штутгартом» со счетом 2:1, заменил недавно прибывшего Рокасла в перерыве финала турнира (против «Сампдории») и упустил три хороших момента, прежде чем «Лидс» был обыгран со счетом 0:1 на глазах у 15 000 зрителей, которые, казалось, не переживали об игре больше, чем он сам. Два дня спустя он выглядел намного острее, переиграв со счетом 2:0 чемпиона Норвегии 1991 года «Стрёмсгодсет», забив виртуозный гол, который дал лучшее представление о том, что последует на «Уэмбли», когда «Лидс» встретится с обладателем Кубка Англии «Ливерпулем» в Чарити Шилд.
Не менее пяти игроков первой команды «Ливерпуля» — Джон Барнс, Майкл Томас, Стив МакМанаман, Роб Джонс и Ян Мельбю — отсутствовали в команде Грэма Сунесса из-за травм, в то время как Уилкинсон мог собрать полный состав «Лидс Юнайтед», а Кантона впервые в официальном матче надел футболку под №7. На 26-й минуте матча Род Уоллес оказался на левом фланге и имел огромное количество времени, чтобы отпасовать назад на Эрика, который с точки пробития пенальти протолкнул мяч между двумя защитниками «Ливерпуля» в сетку ворот Гроббелаара. Удар головой Иана Раша свел на нет преимущество, но ненадолго: ближе к перерыву рикошет от Тони Дориго со штрафного оказался вне досягаемости вратаря «Ливерпуля». Дин Сондерс сравнял счет на 67-й минуте, но Кантона снова забил роскошный гол. Сначала он выпрыгнул, перехватив мяч, пущенный со штрафного Гари МакАллистером, и мяч попал к Роду Уоллесу. Вингер, как случайно, так и намеренно, отдал пас назад французу, который великолепно пробил с острого угла мимо Гроббелаара и отпраздновал победу, поцеловав свою футболку на глазах у обезумевших болельщиков «Лидса». Счет стал 3:2 в пользу «Юнайтед», а затем и 4:2 за четыре минуты до конца матча, когда Уоллес, сделавший свой третий ассист на одном из лучших и самых конкурентных матчей за Чарити Шилд, когда-либо проводившихся на «Уэмбли», пробил по мячу, который остался в игре после отскока от углового флажка на левом фланге. Его прострел из глубины нашел Эрика, который переиграл опекуна на дальней штанге. Гроббелаар ушел со своей линии, и Кантона без труда пробил головой мимо него. Еще оставалось время для комичного автогола Гордона Стракана, которому понадобилось не менее трех касаний, чтобы удар Марка Райта пересек линию, но этого было недостаточно, чтобы лишить «Лидс Юнайтед» второго Чарити Шилд в своей истории.
Никто не делал хет-трика в матче сезона с тех пор, как Томми Тейлор (который погиб в авиакатастрофе в Мюнхене) помог «Манчестер Юнайтед» разгромить «Астон Виллу» со счетом 4:0 в 1957 году. В тот великолепный летний день Кантона сделал несколько «первых» событий. Он был первым французом, который сыграл и забил за английский клуб на «Уэмбли», первым, кто был назван Лучшим игроком матча в Англии, заработав свой самый высокий рейтинг на тот момент в своей карьере (9/10) в Post; он также был первым игроком «Лидса», который забил три гола в одной игре на старом стадионе. Значимость этих достижений не ускользнула от него. Может ли быть больший контраст с разрушением сборной Франции в Швеции восемью неделями ранее? Когда он поднимался по тридцати девяти ступеням к Королевской ложе на «Уэмбли», голоса десятков тысяч болельщиков, скандировавших его фамилию, говорили ему, что он больше не изгнанник.
«Всего за два месяца в Англии [Эрик имел в виду подписание постоянного трансферного контракта в мае] я чувствую себя как дома, как никогда во Франции, — сказал он. — Теперь, когда я овладел опасностями вождения по не той стороне дороги, я могу справиться со всем». Ему сложно было выразить, как много значило для него, француза, участие в «таком большом событии», но ему это удалось, когда заговорили о его будущем. «Прямо сейчас, — сказал он, — я похож на певца, который занимает первое место в чартах, но имеет только один хит. Я не могу сказать, что я-таки приехал. Теперь я должен продолжать доказывать свою состоятельность каждые выходные и убеждать всех, что я могу играть в английском футболе. Это совершенно другой стиль, и адаптироваться к нему было так же сложно, как я и думал, но я всегда был убежден, что смогу привыкнуть к нему». У него также были добрые, размеренные, уважительные слова для своего сияющего менеджера, слова, которые, однако, следует понимать в контексте того, как сам Эрик оценил свой прогресс. Он считал, что его ученичество закончилось, и что он заслужил право выходить в стартовом составе «Лидса» вместо того, чтобы в течение часа ждать на скамейке запасных, прежде чем снять спортивный костюм. Более того, как заверил меня Гари МакАллистер, большинство его товарищей по команде придерживались того же мнения. «Я должен снять шляпу перед Говардом Уилкинсоном за то, что он помог мне интегрироваться, — говорит Эрик. — Он мог бы меня начать выпускать после того, как я пришел в прошлом сезоне, но мне было бы очень трудно привыкнуть. И он заставил меня подождать. Он сказал мне, что я должен думать об английской игре, наблюдать за ней, изучать ее. Я сделал это, и я усердно работал на предсезонных тренировках, потому что теперь моя цель — получить постоянное место в первой команде».
Уилкинсон согласился с последней частью этого утверждения. «Отличительной чертой хорошего игрока является то, что он постоянно показывает тот уровень, на который он способен, неделя за неделей», — сказал он. Его осторожность была понятна. Чарити Шилд оставался прославленным выставочным матчем, и «Лидсу» повезло против сильно истощенного «Ливерпуля». Некоторые из слов Уилкинсона, тем не менее, свидетельствовали о нечто большем, чем благоразумие, выдавая глубоко укоренившееся подозрение в отношении футболиста, чьи качества он мог видеть, но в котором он все еще сомневался, что он обладает твердостью, необходимой для достижения величия. За двадцать лет в футболе, признал он, он никогда не имел дела с игроком сопоставимых способностей, за исключением Джона Барнса и Гленна Ходдла. Но он не мог не добавить к своей похвале еще поправку. «Эрик всегда был тем игроком, от подписания которого отказывались, — говорит он. — Я знал это, и люди продолжали говорить мне: "non, non, non", когда я смотрел на него. Они сказали, что ему нельзя доверять. Возможно, они все же правы». Курсив, конечно, мой, но слова принадлежат Уилкинсону; мало того, он произнес их, когда болельщики «Лидса» все еще возвращались на станцию метро «Уэмбли Парк». Подход йоркширца «называть вещи своими именами» имел свои достоинства. Кантона знал, какое место он занимает в глазах своего менеджера, и мог принять это, но только до тех пор, пока ему было очевидно, что он также пользуется его доверием. Возвышение Эрика до ранга полубога на «Элланд Роуд» шло вразрез с командным духом Уилкинсона.
Для Post и ее читателей все дело было во французе. Когда 10 августа было опубликовано их обычное предсезонное приложение, фотография Эрика, держащего Шилд над головой, заняла большую часть первой полосы. «Лучшее [в Кантона] еще впереди!» — провозглашала газета. Post была права, но лучшее пришло не в «Лидс», несмотря на надежды целого города.
Чемпионы начали защиту титула с нервной победы над Уимблдоном (2:1) 15 августа, когда Кантона вышел в стартовом составе вместе с Чепменом и Уоллесом в атакующей схеме. Он не повторил свой подвиг на «Уэмбли» и сыграл лишь скромную роль в успехе своей команды. Один из его прострелов должен был принести гол Ли Чепмену в первом тайме, но голкипер Донс Ханс Сегерс хорошо отразил удар рослого центрального нападающего. Это ничем не примечательное выступление — его семнадцатый матч за «Лидс Юнайтед» — также принесло ему первое предупреждение в английском футболе за неуклюжий фол на Джоне Скейлзе. До этого момента «дикий человек французского футбола» демонстрировал удивительное самообладание. Как сказал мне Гари МакАллистер: «На самом деле, у него никогда не было проблем с судьями. Иногда мы видели, что он может быть обидчивым». И устрашающе: «Люди, которые не знают Эрика Кантона, при первой встрече всегда удивляются габаритам этого парня. Для кого-то, у кого есть такое прекрасное чувство игры в футбол, он просто гигант! 185+ см и почти 90 килограммов... Но "плохого мальчика" мы не увидели. Мы знали о некоторых его подкатах еще во Франции, но мы никогда не видели ничего подобного в "Лидс Юнайтед"».
Почти образцовый дисциплинарный послужной список Эрика продемонстрировал его стремление быть принятым в команду, как и его темп работы, который снова проявился, когда «Лидс» сыграл вничью 1:1 на «Вилла Парк» во второй игре сезона. К тому времени Уилкинсон выбрал политику текучки кадров, в результате чего Рокасл, Стракан и Ходж остались за бортом стартового состава. Только таким образом, думал он, «Лидс» сможет максимально использовать свой призрачный шанс сохранить чемпионский трофей на «Элланд Роуд». Журналисты усомнились в разумности такого подхода. Разве предыдущий успех «Лидса» не был основан на преемственности? Как его команда отнесется к постоянным изменениям со стороны тренера? «Игрокам придется привыкнуть к этому разочарованию», — ворчал он. И без того заметные сомнения Уилкинсона в качествах своей команды углубились в уныние по случаю следующей вылазки «Лидса», разгромного поражения от «Мидлсбро» со счетом 1:4, которое ознаменовало четвертый подряд старт Эрика после его блестящего выступления на Чарити Шилд. Кантона был лучшим из очень плохой команды на Тиссайде и заслужил прекрасный гол утешения, который он забил в концовке игры. К своему удивлению, Уилкинсон понял, что Эрик может поддерживать высокий уровень производительности, несмотря на напряженный график, которому он подвергался. Визит к «Тоттенхэму» стал для него четвертым матчем за десять дней и, по общему мнению, высшей точкой его девяти месяцев в Йоркшире.
Игра была сыграна поздно вечером, во вторник 25 августа, и прожекторы добавили величия мастер-классу Кантона. Со стартового свистка Шпоры были сметены. Эрик мог забить уже на шестой минуте, когда его удар едва не ускользнул от вратаря «Тоттенхэма» Эрика Торстведта. На долю Рода Уоллеса выпало открыть шлюзы четверть часа спустя. Шпоры запаниковали. Джастин Эдинбург промахнулся, Эрик пробил — 2:0 в пользу хозяев; затем 3:0, когда ловкий финт Дэвида Бэтти позволил Кантона головой переправить мяч в сетку ворот «Тоттенхэма». После перерыва рисунок игры остался неизменным. Не успели обе команды возобновить игру, как Эрик был наготове, чтобы продемонстрировать свое чутье игрока штрафной после удара головой Ли Чепмена, который был почти вынесен защитниками Шпор. Это был его второй хет-трик за «Лидс» менее чем за три недели, но также, по иронии судьбы, последний в его карьере. Однако Эрик еще не закончил с «Тоттенхэмом». После передачи Бэтти он отдал пас на Чепмена, который отправил мяч в сетку ворот.
Никто еще не называл его «Королем», но публика на «Элланд Роуд» могла с полным основанием заявить, что стала свидетелем коронации, а Post опубликовала соответствующий экстатический панегирик «величайшему артисту Франции со времен Мориса Шевалье», футболисту, у которого было «невероятно много времени, когда мяч доходит до него». Гари МакАллистер превозносил качества своего друга в более трезвых выражениях: «Когда Эрик только пришел в команду, было мнение, что он больше помогает, чем сам забивает, но он недвусмысленно отбросил эту идею». Даже Уилкинсон позволил себе потерять бдительность — на миллиметр или около того — и добавил свои пять копеек к похвале, расточаемой в адрес его нападающего, «который теперь чувствует себя как дома» и «примиряется с английским футболом», хотя мрачный менеджер не мог не охарактеризовать свое суждение таким образом: «Надеюсь, он завершит переход, потому что ему есть что предложить».
Справедливости ради, оценка Уилкинсоном вклада Эрика, возможно, была испорчена его разочарованием из-за того, что ему пришлось отпустить своего нападающего сразу после разгрома «Тоттенхэма». Как ни странно, на следующее утро Кантона должен был вылететь в Париж, чтобы присоединиться к сборной Франции, которая в тот же день играла против Бразилии. Вызов Кантона был до абсурда бессмысленным. Нельзя было ожидать, что он будет фигурировать в игре, и его присутствие в Париже можно было объяснить только желанием нового тренера сборной Франции Жерара Улье [Мишель Платини покинул свой пост 2 июля, в день, когда ФИФА объявила, что Франция получила привилегию принимать чемпионат мира 1998 года. Улье, до этого помощник Платини, официально сменил его неделю спустя] иметь всю свою команду рядом, когда он выйдет на поклон. Эрик неохотно согласился поехать во Францию, но в последнюю минуту передумал — и снова изменил свое мнение, после того как опоздал на рейс, на который изначально были забронированы билеты. Он занял свое место на «Парк де Пренс» за несколько секунд до развода мяча Кареки и Бебето, с выражением лица, похожего на сфинкса, которое указывало на то, что назревают неприятности. Так оно на самом деле и было.
Поскольку в предстоящие выходные «Лидс» должен был сыграть с одним из фаворитов в борьбе за титул — «Ливерпулем», Эрик немедленно вернулся в Англию, задаваясь вопросом, почему французская футбольная ассоциация сочла необходимым прервать его подготовку к такой важной встрече. Ему нужно было как-то выплеснуть свой гнев, и он решил сделать это настолько эффектно, насколько это было возможно, дав интервью Эрику Билдерману из L'Équipe. К счастью для него, это интервью так и не было опубликовано, по крайней мере, в первоначальном виде. Как мы знаем, Кантона был встревожен смещением Мишеля Платини с поста главного тренера сборной после фиаско на Евро-92 («Платини ушел, и разочарование от того, что произошло в Швеции, было особенно трудно принять»), настолько, что он сказал Билдерману, что он скорее сделает себя недоступным для выбора, чем будет ассоциировать себя с теми, кто (по его мнению) организовал переворот. «Возьми ручку и пиши, — сказал он Эрику, напыщенно произнося каждый слог, как школьный учитель, обращающийся к пятилетнему классу, — Эрик Кан-то-на говорит: "Я закончил с Ле Блю"». Шокированный Билдерман удалился в свой гостиничный номер, чтобы написать эту историю. Это был динамит. L'Équipe разлетелся бы с полок с таким заголовком. Но Эрик не мог заставить себя сделать это. Он позвонил Кантона и попытался объяснить ему, какими будут последствия его решения. Последовала долгая пауза. Затем Эрик нарушил молчание. «Возьми ручку и пиши: "Э-рик Кан-то-на говорит: «С Ле Блю покончено... До поры до времени»"». Старый Кантона вернулся, но на этот раз в качестве комика. Может быть, Post была права, сравнив его с Морисом Шевалье?
Самому Улье нужно было кое-что объяснять. «Завершение карьеры» Эриком было воспринято во Франции с большой долей скептицизма. Его вновь обретенная популярность там основывалась, естественно, на его успехах в Англии, а также на том, что широкая общественность оценила публичный жест лояльности Кантона по отношению к Платини. Сама его неуклюжесть подчеркивала его искренность; короче говоря, Франция наконец-то потеплела к бунтарю, что поставило нового тренера сборной в щекотливое положение, поскольку сам Улье очень уважал своего «трудного» игрока. «Эрик морально устал», — сказал он, и это было правдой. Как объяснил Кантона: «В Англии все по-другому. Я играю в другой команде, в другом контексте. В сборной Франции я — это кто-то другой. В "Лидсе" я англичанин в душе, а когда я нахожусь во Франции, мои воспоминания берут верх. Я обсудил это с Жераром [обратите внимание на использование имени Улье — к "месье Уилкинсону" никогда не проявляли такой привязанности]. Было бы легко сыграть плохо [за сборную Франции]. Нет, я действительно не уверен, что смогу на 100% отдать себя своей стране [в сложившихся обстоятельствах]». Поражение Франции должно стать выигрышем для «Лидса», по крайней мере, в теории. И какое-то время так оно и было.
Кантона отличился в матче против «Ливерпуля» (2:2, 29 августа), заставив молодого Дэвида Джеймса совершить три великолепных сейва, и улучшил эту игру, забив дубль в ворота «Олдхэма» (снова 2:2) три дня спустя, шестой матч «Лидса» в лиге за восемнадцать дней. Стабильное качество его выступлений делало возвращение на скамейку запасных немыслимым ни для кого: никого, кроме Говарда Уилкинсона, который видел, как его команда скатывается в середину таблицы, но не мог понять, почему это происходит, и тем более не мог понять, как это исправить. Затем «Лидс» потерпел сокрушительное поражение на «Олд Траффорд» (0:2, 6 сентября), а «Астон Вилла» cдержала их дома со счетом 1:1 неделю спустя. Эрик все еще играл, выйдя со скамейки запасных, чтобы провести превосходный матч в Манчестере — удар через себя едва не принес ему один из лучших голов за всю карьеру — но сам факт того, что он выделялся, извращенно работал против него в сознании его тренера. Сплоченность его команды была поставлена под сомнение в средствах массовой информации, которые нелестно сравнивали «дух коммандос», продемонстрированный в предыдущем сезоне, с неопределенностью нынешнего. Этот момент не ускользнул от внимания Уилкинсона, чье нерешительное принятие особенностей Кантона переросло в недоверие к нападающему, который забил девять голов в стольких же матчах с того славного дня на «Уэмбли».
Спина верблюда начала окончательно ломаться 16 сентября, когда «Лидс» уступил в Штутгарте со счетом 0:3. Это не было триумфальным возвращением в Кубок чемпионов, на которое надеялся весь город, спустя семнадцать лет после незаслуженного поражения их клуба от другого немецкого клуба — мюнхенской «Баварии» — в финале этого турнира. Обстоятельства разлада, который последовал между игроком и тренером, олицетворяли их неспособность общаться. Эрик сначала сказал Уилкинсону, что травма задней поверхности бедра не позволит ему принять участие в этой игре, а затем заверил свою скамейку запасных, что он выздоровел. Он все еще чувствовал некоторый дискомфорт, но, как лучший бомбардир своей команды, был готов играть через боль, поскольку его уход с поля не только ослабил бы атакующие возможности «Лидса», но и воодушевил бы их соперников.
К сожалению, один из его фирменных пасов через все поле был перехвачен; «Штутгарт» контратаковал и забил свой первый гол. Еще два последовали за ним, но без ответа. Перспективы «Лидса» были мрачными: ни одна английская команда никогда не оправлялась от дефицита в три мяча в Европе. По мнению Уилкинсона, Кантона совершил смертный грех, заставив свою команду заплатить за индивидуальную ошибку в суждениях. Сам Эрик считал, что действовал в интересах своего клуба. Истина лежала где-то посередине, но ни у кого из них не хватало сил принять ее. Не помогло и то, что из-за травмы Кантона не смог принять участие в двух следующих матчах «Лидса» — бесцветной ничьей с «Саутгемптоном» (1:1) и однообразной победе 4:1 над «Сканторпом» из низшего дивизиона в Кубке лиги. Восхищение, которое болельщики расточали по отношению к Эрику, не смягчило недовольство его тренера; на самом деле, это сыграло на руку растущей настороженности Уилкинсона по отношению к своему нападающему. Для союзников менеджера болельщики были введены в заблуждение; они забыли, что титул, к которому они стремились в течение почти двух десятилетий, был завоеван благодаря использованию «традиционных» британских добродетелей (упрямство, выносливость, агрессия и так далее), а не благодаря экзотическим трюкам и уловкам континентального импорта. Но Уилкинсон также знал, что, если он решит не выпускать Кантона, он навлечет на себя гнев ничего не понимающей толпы — еще один раздражитель для гордого йоркширца.
Справедливости ради стоит отметить, что на этом этапе голова Уилкинсона все еще управляла его сердцем, и Эрик вернулся в команду, как только восстановил форму, чтобы помочь «Лидсу» одержать первую победу в шести матчах против «Эвертона» 26 сентября (2:0). Четыре дня спустя настала очередь «Штутгарта» посетить «Элланд Роуд» в игре, которую национальная пресса назвала «Миссия невыполнима». Этот пессимизм разделяли и болельщики «Лидса»: только 20 457 из них прошли через турникеты, что намного меньше, чем мог вместить стадион; не могло быть более явного признака их разочарования в команде, которую они чествовали в мае. Но пессимисты упустили незабываемый вечер. Если победа над «Тоттенхэмом» со счетом 5:0 стала самым успешным выступлением Кантона за «Лидс», то этот триумф со счетом 4:1 над чемпионами Германии соперничал — и не только по накалу драмы — с величайшими выступлениями эпохи Реви. Ни один огонь не горел ярче, чем огонь Гари МакАллистера в самом сердце этого коллективного накала. В течение 15 минут после стартового свистка шотландский полузащитник нанес три мощных удара по воротам. «Штутгарт» держался изо всех сил до тех пор, пока две минуты спустя Кантона и Стракан не вывели на ударную позицию Гари Спида, который красивым ударом с левой ноги поразил цель. Они не могут этого сделать, не так ли? Но как раз в тот момент, когда вера начала наполнять сердца болельщиков, Андреас Бак сравнял счет на 34-й минуте. Правило выездного гола означало, что «Лидсу» нужно было забить еще четыре, чтобы пройти дальше, и уже было сыграно более трети игры. Но Стракан и его товарищи по команде продолжили бить оборону «Штутгарта» и незадолго до перерыва были вознаграждены пенальти. Гари МакАллистер подошел к точке и сделал счет 2:1. Множество моментов возникало и исчезало у «Лидса», когда они удвоили свое преимущество на 66-й минуте; Стракан снова отдал пас на Эрика, чей обводящий удар отправил в сетку защитник Гюнтер Шафер. За десять минут до финального свистка Ли Чепмен, который возглавлял атаку с еще большей энергией и целеустремленностью, чем обычно, ворвался на ближнюю штангу и головой переиграл вратаря немцев. Еще один гол, и «Лидс», что невероятно, пройдет дальше.
Но «Штутгарт», несмотря на то, что был подавлен в течение столь долгого времени, перегруппировался и больше его не поддавался. И когда опустился занавес одного из величайших матчей, когда-либо сыгранных английской командой в Европе, немцы рухнули в кучу на газоне «Элланд Роуд». Гол Бака вывел их в следующий раунд. Дерзкий Гордон Стракан сказал журналисту Post: «Можно сколько угодно говорить об итальянском и испанском футболе, но нет лучшего зрелища, чем британская команда, играющая так, как мы играли против "Штутгарта"». Горько-сладкий аккорд галантного провала, конечно, поражает британское сердце сильнее, чем любой другой, но Стракан никого не обманывал своей благородной речью. Уилкинсон был более верен эмоциям, испытываемым его игроками, когда говорил: «Большинство из них просыпались с ощущением, что их желудок находится на глубине двух с половиной метров и что у них болит где-то внизу».
«Лидс» вылетел — по крайней мере, так они думали до следующего утра, когда в офисе Post зазвонил телефон. Немецкий голос попросил соединить его с кем-то из спортивного отдела газеты. Их футбольный корреспондент Дон Уортерс поднял трубку и чуть не уронил ее, когда услышал, что сказал звонивший, сам журналист. Болельщики конкурирующего немецкого клуба смотрели игру по телевизору и заметили, что тренер «Штутгарта» Кристоф Даум выставил в общей сложности четырех «иностранных» игроков, а не трех, как это было разрешено правилами УЕФА. VfB могут выкинуть из турнира! Об этом удивительном событии было сообщено клубу, который немедленно связался со штаб-квартирой организации.
УЕФА хмыкнул и засуетился. Они, как и все, знали, что ошибка Даума не была частью зловещего плана по лишению «Лидса» победы. Его оплошность можно легко объяснить хаотичным характером игры. Тем не менее, «Штутгарт» получил несправедливое преимущество от нарушения правил; непреднамеренно или нет, не должно было иметь значения. Но мудрецы европейского футбола решили не исключать немецкий клуб из турнира, а вместо этого присудили победу «Лидсу» со счетом 3:0 (обычное наказание для команд, пропускающих игру). Поскольку команда Уилкинсона потерпела поражение с таким же счетом в первом матче, необходимо было провести третий матч, который УЕФА хотел провести на нейтральном поле: «Камп Ноу» в Барселоне. Болельщики «Лидса» не знали, чувствовать ли им облегчение или обиду. Но к тому времени, когда 9 октября состоялся решающий матч, они были слишком обеспокоены, чтобы переживать.
Измученная команда Уилкинсона потерпела поражение от «Ипсвича» со счетом 2:4 через четыре дня после великолепного «ура» на «Элланд Роуд», что усилило опасения, что его команда слишком слаба и слишком стара, чтобы всерьез участвовать в более чем одном соревновании. Чемпионы еще не одержали ни одной победы на выезде, когда в Раундхэй Парк уже давно сменилась листва. Истощенный как эмоциями, так и физическими нагрузками, Кантона увидел, что его форма ухудшилась впервые с тех пор, как он присоединился к «Лидс Юнайтед». Никогда еще он не проводил столько игр подряд, даже с учетом травмы. Возвращение в сборную Франции также манило. Что еще более важно, с каждым днем ему становилось все труднее расшифровывать на личном уровне отношение Говарда Уилкинсона к нему. Он по-прежнему пользовался доверием своего менеджера, когда дело касалось представления цветов «Лидса» на поле, но не мог оценить, насколько прочно это доверие укоренилось в их общении за его пределами.
Один мой друг недавно рассказал мне о строке, которую он нашел в неопубликованном дневнике писателя Б. С. Джонсона: «Дело не в том, что я тонкокожий; у меня совсем нет кожи». Признание писателя вполне могло бы сойти за комментарий к Кантона-футболисту-художнику. И, как всегда, неуверенность Эрика вылилась в (вероятно, неосознанное) ослабление его приверженности клубу, поначалу незаметное, и ухудшение его игры, которое становилось все более очевидным с каждой неделей. Ходили слухи об опозданиях (и даже неявках) на тренировки, а также о нелестных комментариях, сделанных Уилкинсоном в частном порядке о своем звездном игроке. Мне не удалось установить, имели ли эти сплетни под собой реальную основу или были не более чем экстраполяцией, сделанной задним числом, после того, как ссора переросла в открытый конфликт. Однако, судя по игре Эрика в Барселоне, разочарование Уилкинсона имело более объективные корни, чем несовпадающие слова и поступки двух мужчин.
«Лидс» обыграл «Штутгарт» со счетом 2:1 в решающем матче, но на этот раз Эрик был простым пассажиром в чужом поезде. Невоспетому подмастерью Карлу Шутту выпал нанести удар, который обеспечил йоркширскому клубу выход в следующий раунд. Жуткая атмосфера, в которой проходила игра, могла объяснить — по крайней мере, частично — нерезультативную игру Кантона. По гигантской арене были разбросаны всего 7400 зрителей. Кантона «потерял себя в пустом пространстве», перефразируя то, что он сказал ранее в том же году. Празднование в Англии было странно приглушенным, как будто слишком много энергии было потрачено на бесполезную победу, одержанную девять дней назад, и в то время как все болельщики «Лидса» могут с точностью вспомнить, что произошло 30 сентября, то, что последовало 9 октября, почти исчезло из их коллективной памяти.
По иронии судьбы, в отличие от ситуации, в которой оказался Эрик после Евро-92, Ле Блю принесли ему утешение, в котором он нуждался. Углубляющееся чувство недомогания, которое пронизывало его клуб, испарилось, как только он впервые надел синюю футболку с тех пор, как 17 июня Дания выбила Францию из чемпионата Европы. Команда Улье обыграла Австрию со счетом 2:0 благодаря ударам Папена и Кантона, счет, который был бы более убедительным, если бы не были отменены четыре гола французов, а ЖПП не смазал пенальти [Из 20 голов, забитых Эриком за сборную Франции (в 45 матчах), только один был забит с пенальти или прямым ударом со штрафного]. Франция решительно прервала унылую серию из девяти матчей без побед.
Эрик вернул свою возродившуюся форму в Англию, где он внес солидный вклад в редкую победу «Лидса» (3:1 над «Шеффилд Юнайтед») в середине октября. Но этот результат не вызвал той реакции, на которую надеялся Уилкинсон. Кантона больше никогда не попадет в состав побеждающего «Лидса» и уже через месяц будет сидеть рядом с Алексом Фергюсоном в зале для пресс-конференций «Манчестер Юнайтед». Следующий раунд Кубка чемпионов станет детонатором полномасштабного кризиса, который может быть разрешен только путем расставания, поскольку ни один несчастливый брак в футболе не может закончиться иначе.
Соперником «Лидса» во втором раунде Кубка чемпионов стал «Рейнджерс». Чемпионы Шотландии тогда были гораздо более грозной силой, чем сегодня, что они доказали, оставаясь непобежденными в соревновании и лишь на одно очко упустив выход в финал того года («Марсель» обошел их на втором этапе турнира). Тот, кто одержал победу в этой двухматчевой встрече, получал желанное место в так называемом «групповом этапе», мини-лиге, в которой восемь выживших сражались в группах по четыре команды в каждой. Само присутствие клуба в одном из этих двух пулов гарантировало миллионы фунтов дохода в виде сборов от билетов и продажи прав на трансляции.
К тому времени Уилкинсон уже знал, что выиграть первый титул Премьер-лиги было недостижимой амбицией. Но при условии, что его команда сможет обеспечить безопасность в первом эшелоне английского футбола, огромный доход, полученный от главного клубного турнира Европы, может дать ему средства для перестройки своей команды для нового штурма чемпионата через год. Сначала «Лидсу» нужно было выиграть то, что каждая газета в стране, к северу и югу от границы, окрестила «Битвой за Британию». Редко когда использование клишированного заголовка было более поразительно оправдано, чем в этом случае.
Тон противостоянию задало решение не пускать болельщиков на оба матча противостояния. Англо-шотландские противостояния были омрачены насилием толпы с 1960-х годов, и регулярные вспышки хулиганства, которые сопровождали матчи такого типа, способствовали отмене домашнего чемпионата Великобритании в конце сезона 1983/84. Трагедия на «Эйзеле» и последовавший за ней дисквалификация, наложенная на английские клубы, с 1985 года не позволяли командам из двух стран встречаться друг с другом. Судя по жестокости последовавшего, дисквалификация не была чем-то плохим.
К несчастью для Эрика, бандитское поведение не прекратилось на бровке. «Стены ненависти» на «Айброкс» окружали то, что можно было бы назвать полем смерти, если бы жертвой был футбол, в который хотел играть Кантона. Гари МакАллистер — уроженец Мотеруэлла с более широким взглядом на жизнь, чем у сектантских жителей Глазго — имеет яркие воспоминания об этих двух европейских вечерах. «Игроки "Рейнджерс" знали Эрика очень, очень хорошо, — сказал он мне с понимающей улыбкой. — Они оказали ему немного... особого внимания. Их центральные защитники были очень физически сильны, а Эрик в обоих матчах... Эрик сильный парень и может позаботиться о себе сам, но в тех матчах его хорошенько обработали». Деликатно сказано; Кантона просто вытолкали за пределы поля.
Уилкинсон, который сам не дрогнул, догадывался, что ждет его француза. Для «Лидса» все началось хорошо — возможно, даже слишком. Было сыграно всего две минуты, когда МакАллистер нанес великолепный удар с лета, который был встречен тем, что я могу описать только как взрыв тишины. Затем рев толпы снова поднялся по трибунам, как мурашки по коже. Вратарь «Лидса» Джон Лукич был вынужден смахнуть мяч после углового удара в свои ворота. Затем Элли Маккойст удвоил счет «Рейнджерс» типично конъюнктурным голом с близкого расстояния, оставив гостям задачу забить дома еще один безответный мяч, чтобы пройти дальше.
Большинство наблюдателей считали, что, выйдя из котла «Айброкса», «Лидс» сможет проявить хладнокровие, необходимое для этого, но Марк Хейтли думал иначе. Как и в Глазго, прошло две минуты, когда был забит первый гол; однако на этот раз удар нанес англичанин, играющий за шотландский клуб, а не наоборот. Когда Хейтли прорвал оборону «Лидса» на левом фланге и отдал идеальный пас на МакКойста, который головой отправил мяч в сетку, разница в счете составляла уже три гола, и хозяевам самим нужно было забивать четыре, чтобы не вылететь из турнира. «Лидс» ответил забрасыванием мячей в сторону Чепмена и Кантона с предсказуемым результатом. Они осадили ворота «Рейнджерс», в которых Энди Горам провел один из лучших вечеров в своей жизни. Это было похоже на то, как если бы вы швыряли апельсины в стену. Эрик сумел сократить отставание после борьбы в штрафной, но слишком поздно, чтобы спасти свою команду. «Рейнджерс» выиграли с общим счетом 4:2, и планы Уилкинсона рухнули.
Английский футбол не знал более мрачных дней в Европе. В то время как «Лидс» потерпел поражение в «Битве за Британию», «Ливерпуль» вылетел из Кубка обладателей кубков от московского «Спартака», проиграв на «Энфилде» со счетом 0:2, а первый европейский матч «Шеффилд Уэнсдей» (в Кубке УЕФА) завершился поражением от «Кайзерслаутерна» с общим счетом 3:5. Англия по-прежнему играла в тени «Эйзела».
Теперь сцена смещается на шестнадцать лет вперед. Я сижу с Жераром Улье в шикарном ресторане Neuilly, который, кажется, обслуживает только клиентуру, состоящую из бизнесменов с невероятно хорошими связями, футболистов «Пари Сен-Жермен» и косметически привлекательных красавиц. Позже к нам присоединится один из советников Арсена Венгера, но пока нынешний национальный технический директор Франции говорит об Эрике Кантона с некоторой страстью. Мы подошли к поворотному моменту в повествовании Улье. Жерар отправился в Глазго, чтобы оценить нападающего, которого он надеялся задействовать, когда Финляндия посетила «Ле Парк» четыре недели спустя, 14 ноября, и вылетел в Лидс на ответный матч. Незадолго до этой игры Говард Уилкинсон пригласил его посмотреть видеокассету в своем гостиничном номере. Менеджер «Лидса» вставил кассету в видеомагнитофон, добавив три слова: «Посмотри на Эрика». Это была запись реакции Кантона на замену на «Айброкс». Он направился прямо в раздевалку.
Улье изо всех сил пытался объяснить, что такое поведение является обычным явлением (если не нормой) во Франции, и что Уилкинсон не должен воспринимать молчаливый уход Эрика как пренебрежение к своему тренеру. Но «Говард расценил это как знак неуважения к другим игрокам, и я чувствовал, что между ними было некоторое напряжение». Так получилось, что во время замены Жерар сидел между Энди Роксбургом (тогдашним тренером сборной Шотландии и техническим директором Шотландской футбольной ассоциации) и Алексом Фергюсоном, которого он знал с 1986 года. «Я повернулся к Алексу, — вспоминал Улье, — и сказал: "О, большая проблема... может быть, мне придется найти для него другой клуб". А на следующий день после этого советник Эрика Жан-Жак Аморфини позвонил мне и сказал: "Жерар, в «Лидсе» полный бардак, Эрик хочет уйти"».
Эта версия событий настолько сильно отличалась от рассказа Алекса Фергюсона, согласно которому Эрик Кантона из «Лидса» был приобретен почти случайно, что я связался с Деннисом Роучем (который был на обоих матчах против «Рейнджерс»), чтобы узнать, сможет ли он рассказать историю Жерара. Ни один футбольный агент не обладал таким влиянием в английском футболе, как Роуч в то время. Он был непреклонен: да, «Манчестер Юнайтед» уже сделал несколько запросов о Кантона за несколько недель до завершения трансфера. Более того, «Уилкинсон согласился, что если Эрик не хочет оставаться в "Лидсе", он может перейти в "Юнайтед"».
Уилкинсон не потерял — или не выбросил за борт, по словам того, кого вы слушаете, — Кантона, не сделав все, что в его силах, чтобы попытаться удержать его на «Элланд Роуд», но ему никогда не приходилось приручать столь странное и непредсказуемое животное. Эрик, по его мнению, стал «неуправляемым». Иногда Говард вытаскивал пряник; в других случаях сержант Уилко орудовал кнутом, но обнаруживал, что его игрок не реагирует ни на то, ни на другое. По мнению Кантона, все более отчаянные попытки Уилкинсона навести мосты через расширяющуюся пропасть продемонстрировали непоследовательность действий со стороны менеджера. «В какой-то момент он говорил мне, что хочет, чтобы я знал, что я всем обязан ему, — признался он своему писателю несколько месяцев спустя, — что я всего лишь француз, заблудившийся в английской лиге, а в другое время он говорил мне, что без меня команда — ничто, и что я — неотъемлемая ее часть».
Товарищи Кантона по команде не знали, что делать с конфликтом между Эриком и Уилкинсоном. Ли Чепмен, со своей стороны, не сомневался в том, что выступления Кантона до сих пор требовали его регулярного включения в стартовый состав. Но он также чувствовал, что излюбленная «прямая» тактика его тренера в полной мере не использовала качества француза. Поскольку Эрик любил опускаться за первую линию атаки, игра чаще всего проходила мимо него. Голова Чепмена, а не ноги Кантона, действовала как магнит для мяча, когда «Лидс» владел мячом. Расстроенный Эрик не пытался скрыть, что ему нужен более взвешенный подход, к которому Уилкинсон, казалось, был восприимчив в течение некоторого времени; но когда результаты пошли против него, тренер вернулся к проверенной формуле, которая принесла ему два титула за последний год. Вышедший на замену в матче со «Штутгартом» в Барселоне, снова вышедший на замену в Глазго, Кантона даже не покинул скамейку запасных, когда «Лидс» отправился в гости к «Куинз Парк Рейнджерс» через три дня после поражения на «Айброкс». К тому времени спина верблюда была уже полностью сломана.
Команда прибыла в Лондон накануне игры и разбила лагерь в отеле Royal Lancaster, в нескольких шагах от Гайд-парка. В тот вечер Гари МакАллистер и Кантона сидели в гостиной и говорили о том, какое будущее ждет их больной клуб, и какую роль в нем будет играть француз. По словам Гари, ближайшего друга Эрика на «Элланд Роуд», оба согласились с тем, что «Лидс» может прогрессировать только в том случае, если будет найден способ сделать Кантона «центром команды». Они пошли дальше и обсудили, «как команда должна максимизировать свою способность доставлять мяч в нужную зону» — вряд ли это та тема, которую поднимает футболист, отчаянно ищущий новый клуб.
Но это был не последний разговор Эрика в тот вечер. Говард Уилкинсон не мог знать, насколько несвоевременным было его вмешательство, но его влияние на Кантона было тем более драматичным. В одну минуту Эрик делился своими переживаниями, но также и надеждами с товарищем по команде, которому доверял. В следующую, человек, к которому он относился со смесью уважения и непонимания, сообщил ему, что его сажают на скамейку. Уилкинсон, возможно, не был самым тонким психологом, но всегда старался действовать честно, поэтому он сказал Кантона: «Послушай, у нас проблемы, у тебя есть определенные качества, но мы очень сильная команда, которая должна иметь шаблон. Люди должны выполнять свою работу, мы должны думать о том, какова общая форма и стратегия, и на данный момент невозможно иметь стабильную команду и ее выбор, которые я хотел бы». Честность менеджера была похвальна и могла быть вознаграждена другим человеком; но гордость Эрика не позволяла ему увидеть в этих словах ничего, кроме брошенности. Если Уилкинсон не мог довериться ему в трудную минуту, то как он, Кантона, мог доверять Уилкинсону? По словам менеджера, Эрик отказался принять его решение, что привело к сюрреалистической сцене на следующее утро, когда игроки вернулись с легкой тренировки в близлежащем парке.
Команда собралась, чтобы услышать, кто будет играть, а кто нет в дневном матче на «Лофтус Роуд». Все знали, что Кантона попросил и получил несколько дней отпуска, чтобы вернуться во Францию, так как «Лидс» не будет играть в течение недели. Но никто не ожидал, что Уилкинсон встанет со стула и скажет: «Эрик, вот тебе паспорт, уезжай!» На глазах у товарищей по команде, которые не знали, куда смотреть, Кантона забрал свои проездные документы у помощника менеджера Майкла Хеннигана. Гари Спид, один из самых верных лейтенантов Уилкинсона, все еще выглядел озадаченным, когда рассказывал об этом инциденте Робу Уайтману более десяти лет спустя. «Эрик взял свой паспорт, ему пришлось встать и выйти из комнаты. [...] Мы должны были просто сидеть и смотреть, как он выходит. Мы хотели попрощаться с Эриком, но никто этого не сделал». Спид, который восхищался прямолинейностью своего менеджера, считал, что Уилкинсон не мог устроить это публичное унижение без веской причины, но затруднялся сказать, что это могла быть за причина. «Это было странно, очень, очень странно», — сказал мне Макаллистер, но было ли это так «странно», что «Лидс» проиграл КПР со счетом 1:2, когда Эрик ехал в аэропорт?
Удача «Лидса» не сильно улучшилась, когда Кантона остался на периферии первой команды. Вместо него играл Род Уоллес, когда подопечные Уилкинсона сыграли вничью 2:2 дома с «Ковентри». Эрику дали полчаса, чтобы показать себя, но этого было слишком мало, чтобы произвести впечатление. Вернувшись в строй 7 ноября для выезда на матч против «Манчестер Сити» (0:4) через три дня после вылета «Юнайтед» из Европы в середине недели, на поле он выглядел беспомощно. Он едва видел мяч, который Джон Лукич выбивал из своих ворот.
Недомогание переросло в полномасштабный кризис: к тому времени у «Лидса» были худшие оборонительные показатели в Премьер-лиге; на самом деле, к концу октября они проиграли больше игр, чем за всю предыдущую кампанию. Они показывали признаки краха, как и обладатели титула «Арсенал» в предыдущем сезоне. Очень немногие эксперты указывали пальцем на уменьшение влияния Кантона, чтобы объяснить свободное падение чемпионов. Вместо этого они сосредоточились на нежелании или неспособности Уилкинсона вдохнуть новую жизнь в стареющую команду: капитану Гордону Стракану было тридцать шесть лет, Ли Чепмену и Джону Лукичу в декабре исполнилось бы тридцать три и тридцать два соответственно, в то время как Карл Шутт, Мел Стерланд и Крис Уайт были не по ту сторону от тридцати. «Лидс», «слишком старый, чтобы перегруппироваться», был списан со счетов в гонке за титул, как и «Манчестер Юнайтед» (который был обыгран со счетом 0:1 на «Вилла Парк» в день краха Сити и ни разу не забил в последних четырех матчах).
Соответственно, пострадали и выступления самого Кантона. Когда «Уотфорд» выбил «Лидс» из Кубка Лиги 10 ноября (1:2), он допустил два ужасных промаха, головой махнув мимо ворот после точного прострела Гордона Стракана и, что непростительно, застыл при выходе один на один с вратарем соперника Перри Саклингом. Когда ближайший защитник находился в десяти метрах от него, он скорее толкнул, чем пробил по мячу: он потерял веру в себя так же, как потерял веру в «Лидс Юнайтед».
«Временами, — говорит Ли Чепмен, — [Эрик] выглядел почти самоубийцей, копошась в раздевалке. Во время моего пребывания во Франции [Чепмен провел несколько месяцев в «Ньоре» в 1988 году] я знал, насколько изолированным он себя чувствовал. Не выходить на поле в основном составе — это уже плохо, но когда это происходит в чужой стране, и ты не говоришь на этом языке, это значительно хуже». Как будто ему нужно было доказать, что виновато его окружение, а не его форма, Кантона забил (плечом!) второй гол сборной Франции в победе над Финляндией со счетом 2:1 через четыре дня после поражения «Лидса» от «Уотфорда». И когда он вернулся в Англию, Уилкинсон не пустил его в число одиннадцати, что, вопреки всеобщим ожиданиям, прервало серию из шести побед «Арсенала», одержав оглушительную победу со счетом 3:0 на грязном, продуваемом всеми ветрами поле «Элланд Роуд». Дипломатическое «растяжение паха» якобы стало причиной вывода Кантона из состава в последний момент, но многих это не обмануло. Этот непредвиденный результат (который будущие события окажутся случайностью): «Лидс» выиграл лишь один из следующих шести матчей) был преподнесен как подтверждение выбора тренера меньшинством, к которому, естественно, принадлежал Уилкинсон. Тлеющий Кантона, к тому времени уже разгневанный, ответил отказом явиться на тренировку в следующий вторник. Запрос на трансфер был отправлен по факсу в офис клуба, в котором Эрик, по-видимому, заявил, что хочет присоединиться к одному из трех английских клубов: «Манчестер Юнайтед», «Ливерпуль» или «Арсенал». Это было 24 ноября 1992 года.
***
Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где только переводы книг о футболе и спорте.
Если хотите поддержать проект донатом — это можно сделать в секции комментариев!
