Жертв советских репрессий вспоминают фанаты «Шинника». Что нужно знать о политических делах в СССР?
Юрий Истомин – с цифрами и фактами.
В конце октября удивили фанаты «Шинника»: они подготовили перфоманс, вспомнив о советских политзаключенных. Лозунги: «Памяти жертв советских репрессий» и «В цветах «Шинника» нет красного».
Демонстрируя второй баннер, фанаты держали в руках изображения дорожного знака «Поворот налево запрещен».
Акцию посвятили Дню памяти жертв политических репрессий, который отмечают 30 октября. Обсуждать акцию с журналистами фанаты «Шинника» отказались.
Рассказываем, как в СССР боролись с инакомыслием и сколько человек расстреляли.
Это не первая акция фанатов «Шинника». В августе они напомнили о разгромленном большевиками Ярославле
С фразой фанатов про цвета можно поспорить. Форма команды не сразу стала черно-синей, а красный использовался в логотипе, например, в 1990-х. Но, конечно, баннер несет символический смысл – фанаты отрекаются от левых, социалистических и коммунистических взглядов и советской идеологии.
В начале сезона они провели другую акцию, осуждающую большевизм: в августе на матче с «Химками» показали баннер «Памяти героев ярославского мятежа 1918 года». Речь о важном для города, но немного подзабытом на фоне других событий эпизоде первого года Гражданской войны.
К лету 1918-го большевики удерживали власть в Петрограде, Москве и других крупных городах, но полностью не контролировали даже Европейскую часть страны. В июле восстание в Ярославле поднял созданный весной Союз защиты родины и свободы. Во главе объединения стоял Борис Савинков, в прошлом – один из лидеров Партии социалистов-революционеров, который до Февральской революции участвовал в убийстве царских чиновников, а после – работал во Временном правительстве.
В августе 1917-го (или в сентябре, если по новому стилю) Савинков поучаствовал в Корниловском выступлении, когда верные верховному главнокомандующему Лавру Корнилову войска попытались навести в Петрограде порядок (по другой версии – устроить террор и установить диктатуру). Мятеж провалился, но генерал и социалист (к тому моменту – более умеренный, особенно по сравнению с большевиками) продолжили работать вместе. Савинков не принял Октябрьскую революцию и присоединился к весьма разобщенному белому движению. На рубеже 1917-го и 1918-го для борьбы с красными на Дону и на Кубани формировалась Добровольческая армия Корнилова. А в центральной части под руководством Савинкова появились подпольные штабы Союза защиты родины и свободы.
В подчинении у Савинкова был глава московского отдела, дворянин и монархист Александр Перхуров. Летом 1918-го его отправили в Ярославль для организации восстания против красных. Вместе с соратниками он убедил офицеров, солдат и просто противников большевиков устроить в городе переворот. Шансы на успех были: Перхуров рассчитывал на помощь бывших союзников по Первой мировой – в Архангельске в это время находился небольшой контингент британской армии.
Белые выступили 6 июля: заняли склады с оружием, захватили административные здания, но целиком город не контролировали. Лояльные большевикам части удерживали несколько предприятий, а вскоре подошло подкрепление Красной армии. От англичан мятежники помощи не дождались.
Хотя в восстании с той и с другой стороны участвовали лишь сотни вооруженных людей, для Ярославля оно обернулось чудовищными разрушениями. Большевики подтянули артиллерию, установили ее на возвышенностях и обстреливали город. Бомбардировка спровоцировала пожары, которые из-за уничтожения водонасосной станции тушить было нечем. Восстание длилось 16 дней, за это время по Ярославлю выпустили более 70 000 снарядов. Бороться было бессмысленно: Перхуров вывел часть войск из города, но бои в некоторых районах еще продолжались.
Восстание полностью подавили 21 июля. Его жертвами стали по меньшей мере 600 человек. Обстрелы и пожары уничтожили древние храмы, почтамт, здание лицея с библиотекой, а также вывезенную из Петрограда коллекцию Музея артиллерии. В том же 1918-м Союз защиты родины и свободы разгромили большевики. Перхуров позже примкнул к армии Колчака, в 1921-м его арестовали красные и через два месяца расстреляли. Савинков эмигрировал в Польшу, но в 1924-м советские спецслужбы обманом заманили его в СССР и тоже арестовали. Сначала приговорили к расстрелу, затем к 10 годам каторги, но в 1925-м он, по официальной версии, покончил с собой.
Жертвы репрессий – фигуранты «политических» дел, раскулаченные и депортированные (всего примерно 11 млн человек). Больше миллиона – расстреляны
Гражданская война в России – это не только бомбардировка городов, череда мятежей и стрелочки на карте, но и террор. Скажем, во время Ярославского восстания силы Союза защиты родины и свободы арестовали сторонников красных и поместили на баржу – плавучую тюрьму, где содержались десятки человек. Это один из первых актов «белого террора». После поражения мятежа в городе начался уже «красный террор», хотя официально его провозгласили отдельным декретом только 5 сентября 1918 года. Поводом стало убийство видного большевика Моисея Урицкого эсером Леонидом Канегиссером 30 августа на Дворцовой площади в Петрограде.
Террор мотивировали разными причинами: политическими (стремлением большевиков удержать власть), идеологическими (противопоставлением рабочего класса и буржуазии) и экономическими (попыткой обеспечить города и армию хлебом за счет отъема урожая у зажиточных крестьян). Ответственной за репрессии стала созданная еще в декабре 1917-го Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем (в будущем называлась ОГПУ, НКВД, МГБ, КГБ). Жертвами «красного террора» стали члены императорской семьи, бывшие министры, генералы, адмиралы, офицеры, промышленники, участники Кронштадтского мятежа 1921-го, многочисленных крестьянских восстаний, члены социалистических, либеральных, монархических партий и движений, национальные меньшинства, духовенство – всего сотни тысяч или даже более миллиона людей.
Точных цифр нет: встречаются оценки от 500 тысяч до 1,2 миллиона человек.
С окончанием Гражданской войны у политических репрессий появилось юридическое обоснование. Уголовный кодекс РСФСР 1922-го включал 58-ю статью – «Контрреволюционные преступления». Позже раздел под этим же номером кочевал и в более свежих редакциях УК. Например, правки 1927-го включали такую характеристику преступлениям контрреволюционеров: «Всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти рабоче-крестьянских Советов, … к подрыву или ослаблению внешней безопасности Союза ССР и основных хозяйственных, политических и национальных завоеваний пролетарской революции».
Шпионаж, выдача военной или государственной тайны, переход на сторону врага, бегство за границу карались тюремным сроком от 10 лет или смертной казнью (в обоих случаях – с конфискацией). Если же их совершил военный, то приговор мог быть только один – расстрел. За «сношения в контрреволюционных целях с иностранным государством или отдельными его представителям» полагался расстрел или выдворение из СССР с лишением гражданства и конфискацией.
«Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти», а также «распространение или изготовление или хранение литературы того же содержания» карались не так строго – от 6 месяцев. Но если эти действия привели к волнениям или произошли в районах, где объявили военное положение, возможен был и расстрел. Кроме того, один из пунктов статьи о «Контрреволюционных преступлениях» имел обратную силу – то есть законные деяния, совершенные в прошлом, также сурово карались. В частности, речь шла об «активной борьбе против рабочего класса при царском строе или у контрреволюционных правительств в период гражданской войны». Здесь тоже вплоть до высшей меры наказания.
Эти формулировки в почти неизменном виде дожили до 1960-го. Только при Никите Хрущеве в СССР приняли уголовный кодекс без упоминания контрреволюционных преступлений. Но их заменили другие статьи, где также шла речь об измене родины, шпионаже, разглашении государственной тайны. Кроме того, выделили статью «Антисоветская агитация и пропаганда» с очень широкой трактовкой: «Систематическое распространение в устной форме заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй, а равно изготовление или распространение в письменной, печатной или иной форме произведений такого же содержания». Срок – до трех лет лишения свободы или исправительные работы до 1 года или штраф до 100 рублей.
«Антисоветская агитация и пропаганда» исчезли из УК только в 1989-м.
Все эти статьи принято называть политическими – по ним преследовали не только противников режима, но и просто неблагонадежных. К тому же нужно помнить, что процессы в СССР (особенно в сталинское время) не были состязательными, а в разгар репрессий 1937-го и 1938-го вердикты выносили и вовсе так называемые «тройки НКВД», когда следствие и суд представляли одни и те же люди. Решение «троек» обжалованию не подлежало.
Есть разные оценки числа жертв советских репрессий – от полного отрицания до десятков миллионов (то и другое – неправда). Наиболее полное исследование по этой теме подготовило международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал» (признано Минюстом РФ иностранным агентом). В нем говорится о том, что по политическим мотивам в СССР репрессировали 11-11,5 млн человек. За этой цифрой скрываются уголовные дела (4,7-5 млн), а также репрессии в «административном порядке» (не менее 6 млн).
К первым относятся процессы по политическим статьям: за годы советской власти органы госбезопасности арестовали около 7 млн человек. Доля «неполитических» – 23-25% (это установлено по материалам дел), к тому же некоторых арестовывали повторно. Такая практика была распространена в сталинское время в отношении членов и сторонников дореволюционных политических партий, духовенства и крестьян. Они могли пострадать сначала до пика репрессий, выйти на свободу, а затем снова получить срок в конце 1930-х и/или уже после войны. У «Мемориала» (признан Минюстом РФ иностранным агентом) есть приблизительная оценка, сколько человек были репрессированы несколько раз, – не менее 300-400 тыс. человек. Так что цифра в 7 млн человек – завышена. Исследователи организации говорят о 4,7-5 млн, из которых 1-1,1 млн были расстреляны. Пик арестов пришелся на 1937-й – 936 750 человек.
К репрессиям в «административном порядке» относятся насильственная коллективизация и депортация народов 1930-х и 1940-х. Только в 1931-м в ссылку отправили более миллиона крестьян (так называемых «кулаков»), в 1944-м советская власть переселила 484 тысячи чеченцев и ингушей, а в 1949-м депортация коснулась 94 тысяч эстонцев, латышей и литовцев. Такие кампании были регулярными, и, по данным «Мемориала» (признан Минюстом РФ иностранным агентом), жертвами репрессий «административного порядка» стали по меньшей мере 5,9 млн человек. Эта цифра не учитывает «кулаков», которые лишились имущества, но не были отправлены в ссылку, депортацию крымских татар и греков в Ставропольском и Краснодарском краях. А еще детей, родившихся в семье репрессированных родителей, и другие частные случаи. Так что исследователи склоняются к оценке в 6,3-6,7 млн человек.
Эти данные опубликованы в работе бывшего исполнительного директора «Мемориала» (признан Минюстом РФ иностранным агентом) Елены Жемковой, которая ссылается на подсчеты исследователей Яна Рачинского, Арсения Рогинского и Олега Горланова. Они проанализировали отчеты органов ВЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ, сохранившиеся почти в полном объеме с 1921-го по 1953-й. Были приведены и другие источники, в том числе по коллективизации и депортациям народов СССР в 1930-е-1950-е годы.
Процесс реабилитации начался после смерти Сталина, затем усилился в годы Перестройки и в 1990-е. Эта работа также уточнила данные по числу жертв. В 1991-м приняли закон «О реабилитации жертв политических репрессий», а через год учредили Комиссию при президенте по реабилитации жертв политических репрессий. Она существует до сих пор, сегодня там 14 человек, а возглавляет ее юрист и экс-депутат Михаил Митюков. Правда, последнее заседание, упомянутое на сайте президента, прошло в 2019-м. Пик пересмотра дел выпал на период с 1991-го по 2010-й. За это время органы МВД реабилитировали более 2,94 млн человек, прокуратура – 800-805 тысяч. Еще 280 тысяч признали жертвами как детей репрессированных.
Сейчас работа в этом направлении практически заморожена.
Репрессиям подвергались спортсмены. Самые известные – братья Старостины
В разгар массовых репрессий неприкасаемых не было. Жертвами террора могли стать и простые крестьяне, и видные партийные деятели. В 1930-х и 1940-х дела открывали и в отношении спортсменов.
Например, в 1948-м пловца-рекордсмена, победителя Рабочей Олимпиады в Антверпене (альтернатива привычным Играм) Семена Бойченко обвинили в антисоветской пропаганде. Под давлением следствия он все признал и получил 10 лет лагерей.
Пострадала от репрессий и семья Набутовых. Сергея, деда известного комментатора Кирилла Набутова, расстреляли в 1937-м. Виктор (отец Кирилла) оказался в ссылке в Оренбурге. Молодой голкипер написал письмо Сталину с просьбой разрешить вернуться в Ленинград. Там он поступил в Электротехнический институт и продолжил играть в футбол.
Пожалуй, самые известные репрессированные спортсмены – братья Старостины: Николай, Александр, Андрей и Петр. Их дело рассекретили только в 2018 году. Репрессии начались с отмашки Сталина, который в 1937-м поинтересовался у главы Комсомола Александра Косарева, почему в его организации не выявляют врагов народа. Тот ответил, что таких не знает. На Косарева тут же упали подозрения – в 1939-м его расстреляли. Он же курировал «Спартак», поэтому досталось и основателю клуба Николаю Старостину и его семье.
В августе 1937-го в газетах появились разгромные статьи. Футболистов обвиняли в насаждении буржуазных нравов, расточительстве и «профессионализме» (получать зарплату за матчи было запрещено). В течение нескольких месяцев арестовали 11 друзей и знакомых братьев Старостиных, например, руководителя «Локомотива» Виктора Рябоконя. На допросе он рассказал спецслужбам, что спортсмены готовили заговор против Сталина. Виктора расстреляли в 1938-м. Тогда же подоспели другие показания: что якобы заговорщики хотели убить вождя на параде 1 мая 1937-го.
Расследование притормозили из-за смены главы НКВД – в ноябре 1938-го вместо Николая Ежова ведомство возглавил Лаврентий Берия. Но дело не закрыли. В 1942-м появились новые обвинения, которые касались напрямую братьев. Берия доложил Сталину, что спартаковцы – коллаборационисты, шпионы и симпатизируют фашистам. Правда, арестовали их за экономические преступления, а в итоге приговорили к 10 годам лагерей за антисоветскую агитацию, взятки и хищения. Николай вышел раньше срока (считается, что его помиловали благодаря Василию Сталину) – в 1945-м. Остальные братья отсидели сроки полностью. Дело пересмотрели в 1955-м – тогда приговор отменили.
В Москве и Петербурге установлены Соловецкие камни. Это символы государственного террора в России
Жертв политических репрессий неслучайно вспоминают именно 30 октября. В этот день в 1974-м советские диссиденты, находившиеся в заключении в пермской и мордовской колониях, провели голодовку. Они требовали признать себя узниками совести, а их дела – политическими. С тех пор заключенные организовывали голодовки каждый год, а в 1991-м День памяти жертв политических репрессий сделали официальным.
Закрытый в этом году Сахаровский центр (признан Минюстом РФ иностранным агентом) насчитал на территории бывшего СССР и странах Восточной Европы 1736 памятных мест, посвященных жертвам советских репрессий.
Один из самых известных мемориалов – монументальная «Маска скорби» в Магадане скульптора Эрнста Неизвестного. Ее установили на месте так называемой «Транзитки» – пункта, откуда по лагерям распределяли заключенных.
В 1990-х в мемориал превратился и Бутовский полигон в Москве. Это место увековечили благодаря общественному деятелю Михаилу Миндлину, который сам провел в лагерях более 15 лет, а позже работал в комиссии по делам репрессированных при Моссовете. Его группа обнаружила в архивах дела 20 тысяч человек, расстрелянных на Бутовском полигоне в сталинские годы. Тогда же провели эксгумацию тел (но только на небольшом участке), а сегодня здесь находится монумент в память о жертвах репрессий.
И все же самые известные памятники – это Соловецкие камни, привезенные с архипелага в Белом море, где на месте монастыря располагался один из лагерей. Они установлены в разных городах страны и даже в США – там камень хранится в музее Свято-Троицкого монастыря в штате Нью-Йорк. 30 октября 1990-го камень открыли на Лубянке возле главного здания КГБ (сегодня – ФСБ). Изначально шла речь о создании большого памятника, но на него не хватало денег. Валун стал компромиссным вариантом, привезти такой было не так сложно, а его облик вызывал минимум вопросов.
Через 12 лет похожий памятник установили в Петербурге на Троицкой площади, откуда через Неву открывается вид на так называемый «Большой дом» – местное управление спецслужб.
Также камни, увековечившие память о жертвах государственного террора, находятся в Кирове, Архангельске, Карелии и Калужской области.
*включен Минюстом РФ в список иностранных агентов
«Наш спорт все еще работает по системе, которую заложил Сталин». Интервью с основателем Sports.ru
Подкаст о деле братьев Старостиных и материалы к нему
Фото: РИА Новости/Павел Лисицын, Михаил Зак, Александр Макаров; vk.com/shinniknews; rybinskday.ru; МАММ / МДФ;
Все левые в России – сторонники как минимум Ленина, как максимум Сталина – людей, которые придя к власти срубили под корень любые намёки на независимые профсоюзы и организовывали репрессии против остальных левых, небольшевистских/нетоталитарных.
Или считаете, что лучше, когда улица выходящая к Ярославскому Кремлю называется Большая октябрьская, хотя имела красивое название Рождественская?