Джордан Хендерсон. «Автобиография» 16. Сила в трудностях
***
Мы пытались подписать центрального защитника в дополнение к Вирджилу, Джо и Жоэлю до начала сезона 2020/21, но не смогли согласовать трансфер. Тогда меня это не слишком беспокоило. В течение некоторого времени стратегия клуба заключалась не в подписании какого-либо игрока, а в подписании нужного игрока, и хотя иногда такой подход требовал некоторого терпения, никто не мог утверждать, что эта стратегия не принесла нам пользы. Это был как раз один из таких случаев, и в любом случае мои мысли были больше заняты тем, кого мы все-таки подписали. Я играл против Тиаго Алькантары, когда был намного моложе, и знал, что он — полузащитник-мечта.
Тиаго только что выиграл Лигу чемпионов с «Баварией», но самое яркое воспоминание о нем у меня осталось, когда сборная Англии играла с Испанией на чемпионате Европы среди юношей до 21 года в Хернинге (Дания) летом 2011 года. Я был вполне доволен собой, ведь я только что подписал контракт с «Ливерпулем», но потом мне выпало противостоять Тиаго. У Испании была хорошая команда. В полузащите играли Хуан Мата, Хави Мартинес, Боян Кркич и Андер Эррера. Давид де Хеа был в воротах, но Тиаго выделялся среди всех. Он был игроком другого уровня. Он так хорошо владел мячом, что я не мог к нему приблизиться. Его бдительность и касание были выдающимися. Я никогда раньше не играл против таких, как он. После этой игры меня несколько лет мучили кошмары. Мы сыграли вничью 1:1, и, скажем так, этот результат был лучше для нас.
Это вернуло меня на землю. Это был один из тех отрезвляющих опытов, который заставил меня понять, что мне еще предстоит пройти долгий путь. После этого я всегда наблюдал за ним, следил за ним, мне нравилось, как он играет, и вот теперь, неожиданно, он переходит в «Ливерпуль». Это был настоящий восторг. Он был кем-то иным, игроком, который мог помочь нам переключиться на следующую передачу.
Мы достойно начали сезон. Первый матч, против «Лидса» Марсело Бьелсы на «Энфилде», стал триллером, который мы выиграли со счетом 4:3 благодаря позднему голу оформившего хет-трик Мо. Это был блестящий матч, от ворот до ворот, и я был впечатлен игрой «Лидса». Они играли потрясающе. Мы обыграли «Челси» на выезде и «Арсенал» дома. Новый сезон, такой же, как и прошлый. Вот только потом мы поехали к «Астон Вилле» и проиграли 2:7.
Сложно объяснить этот результат, разве что можно сказать, что его не было бы, если бы мы играли перед болельщиками, а не за закрытыми дверями. Кроме того, из-за травмы мы потеряли накануне игры Алиссона. Когда вы теряете такого ключевого игрока и такое важное присутствие в задней линии в тот момент, когда подготовка уже закончена, это не может не вызывать тревоги.
Иногда игра без болельщиков приводила к странным результатам. Как я уже говорил, нападающие пробуют то, что обычно не делают, а у проигрывающей команды нет своих болельщиков на стадионе, которые могли бы их подбодрить. Я не оправдываюсь. Я просто ищу объяснения. В тот же день, когда мы проиграли «Вилле», «Манчестер Юнайтед» уступил дома Шпорам со счетом 1:6. Некоторые из этих результатов были безумными.
Проигрыш 2:7 «Вилле» был не таким уж большим поражением, если сравнивать его с событиями, произошедшими в следующем матче с «Эвертоном» на «Гудисоне». Мы повели в счете уже через три минуты, когда Роббо нашел свободное пространство слева и сделал передачу на Садио, который ударом с шести метров переправил мяч в сетку. Опять же, болельщиков не было, но радость от гола в дерби просто невероятна. Мы хорошо стартовали и хотели закрепить свое преимущество.
Однако уже через три минуты произошла катастрофа. Фабиньо ловко перевел мяч по диагонали за спину защитникам «Эвертона», и Вирджил побежал к нему. Когда он пытался принять его, Джордан Пикфорд вылетел из своих ворот и бросился на Вирджила. Левой ногой он ударил Вирджила по колену, а затем вынес и остальную часть его ноги. Это был ужасный подкат. Это должна была быть прямая красная карточка, но Джордану даже не показали желтую. Тогда я еще не совсем понимал, что произошло и насколько плох был подкат. Я видел, что Вирджилу было очень больно, а потом ему пришлось уйти с поля. Я подумал: «Пожалуйста, нет, конечно, нет». Игра закончилась со счетом 2:2, и, Последней каплей было то, что поздний победный гол был отменен ВАР из-за очень, очень незначительного офсайда у Садио. Еще хуже было то, что мы потеряли Тиаго из-за травмы, полученной после ужасного подката Ришарлисона, за который он был справедливо удален.
Если у меня в голове не мог уложиться результат на «Вилла Парк», то этот результат мне показался неважным. Мы вернулись в раздевалку, и там был Вирджил. Он был очень молчалив. Вообще, после игры вся раздевалка была тихой, и ничья здесь ни при чем. Ты пересматриваешь видео с подкатом и закрываешь лицо руками. Почему ВАР этого не увидел? В раздевалке висело просто ужасное чувство. Я мог сказать, что Вирджил знал, что все очень плохо. Джордан связался со мной вскоре после этого и сказал, что он не хотел этого, но я не тот, кто нуждается в извинениях. Кроме того, это было неподходящее время для разговора с Вирджилом. Сидя там, он понимал, что он долго будет вне игры. Опыт подсказывал ему это.
С практической точки зрения мы также понимали, насколько он важен для команды и как сильно скажется его отсутствие. На следующий день после дерби наши худшие опасения подтвердились, когда сканирование показало, что Вирджил повредил переднюю крестообразную связку и ему потребуется операция. Когда мы услышали эту новость, мы поняли, что он, скорее всего, пропустит остаток сезона. И дело не только в том, что Вирджил был травмирован, что само по себе было тяжело принять. Это было связано и с тем, как произошла травма, и я думаю, что Вирджилу было бы трудно понять то же самое — как это произошло и почему игрок, который нанес ему травму, не был наказан за то, что он сделал. Как игрок, ты знаешь, что травмы — это часть игры, но ему было гораздо сложнее смириться с этим.
Таким образом, мы остались с двумя признанными центральными половинками. Деян Ловрен летом перешел в питерский «Зенит», и мы рассчитывали на Джо и Жоэля. Мы знали, что в случае необходимости Фабиньо может занять место центрального защитника и что он является более чем достойной заменой, но мы не хотели терять его в лице игроков полузащиты. Однако не прошло и месяца, как по нам был нанесен еще один серьезный удар. Во время международного перерыва мы с Джо Гомесом находились на тренировочных полях «Сент-Джордж Парк», готовясь к матчу сборной Англии против сборной Ирландии.
Накануне мы с Джо совершали восстановительные пробежки вокруг поля после игры с «Ман Сити» в предыдущее воскресенье. Он сыграл практически от звонка до звонка в семи матчах «Ливерпуля» за двадцать два дня после октябрьского международного перерыва, и мы говорили о разных вещах, но особенно о том, как хорошо он играл и что он находится в хорошей физической форме. За время отсутствия Вирджила он очень сильно прибавил, и было ощущение, что настало его время блистать. Я всегда знал, что он способен стать одним из лучших центральных защитников в мире. Для того чтобы начать доказывать это, ему просто нужно было достойно проявить себя в составе «Ливерпуля».
На следующий день мы тренировались, он подошел к мячу и попытался отдать мне пас на пятнадцать-двадцать метров между линиями. Когда он пробил по мячу, я услышал шум, а затем услышал его крик, и он упал на землю. Рядом с ним никого не было. Я не знал, что произошло, но было ясно, что он находится в безусловной агонии. Это была одна из самых печальных вещей, которые я видел в футболе.
Он кричал, что что-то с коленом, а физиотерапевты надели на него кислородную маску и давали газ и воздух. Я оставался с ним некоторое время, а затем отошел, чтобы дать медикам возможность сделать свою работу. Я закрыл голову руками. Я был в шоке, но больше всего я был опустошен за своего товарища. Джо — один из самых приятных парней, которых только можно пожелать встретить, и я не верил, что его может настигнуть еще одна неудача.
Его унесли на носилках. Гарет Саутгейт знал, как мы все расстроены, и поэтому не стал затягивать тренировку. Я зашел к Джо. Он был огорчен, как и я. Он поговорил по телефону со своей женой Тамарой, а затем мы посадили его в машину скорой помощи. И на этом его сезон был закончен.
Когда возобновились клубные матчи, мы остались с Жоэлем Матипом в качестве единственного центрального защитника и Фабиньо в качестве его напарника. Дело в том, что Жоэль тоже боролся с различными травмами и то появлялся, то исчезал из состава. Примерно в начале года он получил травму паха, из-за которой выбыл на три недели, и были игры, когда меня привлекали в качестве экстренного центрального защитника. Более того, были игры, когда я выходил в стартовом составе на позиции центрального защитника, и рядом со мной ротировались другие игроки. Настолько у нас были проблемы с составом.
Юрген говорил со мной о том, что я буду играть центрального защитника. Для меня это был настоящая внутренняя битва. Эгоистично, но я думал о себе и о том, от чего мне придется отказаться, от той роли, в которой мне было комфортно и в которой я играл, когда мы выиграли лигу. Отчасти я хотел продолжать играть там, потому что там я играл лучше всего. Но какая-то часть меня понимала, что я должен играть в обороне ради команды. Если тренер сказал, что я должен играть на позиции центрального защитника, значит, я должен играть на позиции центрального защитника. Но перед нами стояла очевидная дилемма: потеря меня и Фабиньо в качестве игроков полузащиты — это просто перекладывание проблемы.
Я играл на позиции центрального защитника лишь однажды, когда в предыдущем сезоне мы принимали участие в клубном чемпионате мира в Дохе, а Вирджил слег с вирусом перед полуфиналом против «Монтерея». Это была всего одна игра. Все прошло нормально. У меня все получилось, мы выиграли 2:1 и вышли в финал. Но я заранее сказал Роббо: «Не думай, что ты можешь рвануть вперед, как ты это обычно делаешь. Ты здесь, со мной, и пусть никто не пройдет на ворота с этой стороны».
Это была одна игра, и, конечно, я был рад сыграть. Однако мысль о том, чтобы играть на этой позиции регулярно, не укладывалась в голове, но главный тренер знает, что делает, и в том тяжелом положении, в котором мы оказались, его приоритетом было вывести на поле как можно больше старших игроков. Мы переживали сложный момент, потеряли главных игроков, поэтому я понимал, что нужно брать уже состоявшихся игроков, пусть и не ставить их на свои позиции.
К концу января мы официально потеряли всех трех стартовых центральных защитников на весь сезон. Жоэль уступил последним. Мы играли со Шпорами в конце неудачной серии, и Жоэль перед перерывом травмировал обе лодыжки. Я не знаю, действительно ли он повредил оба голеностопа в один и тот же момент, или он вступил в игру с травмой одной, а затем повредил и вторую. Но он покинул стадион в двух хирургических ботинках.
Теперь к этому добавился уровень фарса. Я чувствовал себя немного виноватым, потому что, когда он получил травму, он говорил физиологу: «Я в порядке, я в порядке». Физиолог говорил: «Ты не в порядке», но у нас и так было мало игроков, и я кричал физиологу, чтобы он продолжил играть, если он говорит, что с ним все в порядке. Когда я увидел, как он покидает стадион в двух хирургических ботинках, я понял, что, наверное, неправильно все понял...
С Рождества я практически каждую неделю играл на позиции центрального защитника. В некоторых матчах у меня получалось, и я старался изо всех сил, но слишком много хороших игроков было травмировано. Мне не показались сложными воздушные дуэли, но после этого я стал гораздо больше уважать центральных защитников, что, я уверен, рассмешило бы Вирджила. Что мне показалось сложным, так это то, что мы играем с высокой линией, поэтому нужно знать, когда опускаться, когда оставаться, когда делать офсайдную ловушку, если вижу забегания. Если у соперника есть время на мяче, а кто-то делает забегание, то трудно понять, что делать: опускаться или бежать за игроком. Это было трудно оценить, потому что иногда за спиной оставалось много свободного пространства, и я не имел в своем арсенале памяти кучу предыдущего опыта, который можно было бы использовать по назначению.
Позиционное чутье при подаче кроссов в штрафную тоже было для меня проверкой. Идти вперед с мячом было вполне себе нормально и легко, и именно на этом концентрировался главный тренер. Я чувствовал себя при этом комфортно. Так что в этом были свои моменты, но в ключевые моменты было сложно. До середины сезона все шло хорошо. Мы заняли первое место в декабре и выиграли 7:0 у «Кристал Пэлас» на «Селхерст Парк» за неделю до Рождества. На Новый год мы тоже были на первом месте, но затем началась череда из пяти матчей без побед, нас еще больше ослабили пропуски матчей игроков из-за Ковида, которые мы не могли себе позволить, и все резко пошло на спад. В феврале-марте мы проиграли шесть матчей из семи, включая домашние поражения от «Брайтона», «Ман Сити», «Челси» и «Фулхэма», и опустились на восьмое место. В общей сложности мы проиграли на «Энфилде» шесть матчей подряд, что было просто невероятно. Теперь, вместо того чтобы бороться за защиту титула чемпиона, мы знали, что нам предстоит тяжелая борьба за попадание в Лигу чемпионов.
К тому времени закончился и мой клубный сезон. 20 февраля в первом тайме мерсисайдского дерби с «Эвертоном» я оторвал от кости приводящую мышцу и был вынужден проводить операцию по ее восстановлению. У меня была слабая надежда, что летом я смогу принять участие в Евро, но я больше не сыграл ни одного матча в чемпионате. Однако в каком-то смысле мой домашний сезон не закончился. Оказалось, что даже в этот страшный год не за горами новые неприятности. В воскресенье, 18 апреля, за день до игры с «Лидсом» на «Элланд Роуд», стало известно, что мы стали одним из двенадцати клубов-учредителей из Англии, Италии и Испании, которые согласились принять участие в новой Европейской Суперлиге.
Сообщалось, что шесть клубов Премьер-лиги — «Ливерпуль», «Арсенал», «Челси», «Манчестер Сити», «Манчестер Юнайтед» и «Тоттенхэм» — подписали соглашение с «Ювентусом», «Миланом», «Интером», «Барселоной», «Реалом» и «Атлетико Мадрид» о создании «закрытой лиги» без угрозы выбывания для двенадцати членов-учредителей. Эти двенадцать членов, в число которых входил и «Ливерпуль», быстро получили название «грязной дюжины».
Я не мог поверить, что мы подписались на такое. Я был разочарован тем, что с этим ассоциируется имя нашего клуба, и я был разочарован тем, что, косвенно, с этим ассоциируюсь и я. Ни менеджеру, ни мне, ни кому-либо из игроков «Ливерпуля» ничего не говорили о Суперлиге заранее.
Тогда это было обидно. Эмоции и напряжение были высоки, особенно для тех из нас, кто оказался вовлечен в этот процесс. Оглядываясь назад и имея более трезвую голову, я пришел к выводу, что, возможно, наши владельцы немного ответственны за эту часть работы. То, что они не сообщили нам об этом, означало, что нас нельзя обвинить в этом или сделать причастными к этому, по крайней мере, тем, кто был готов как следует разобраться в ситуации. Игрокам или агентам не рассказали про выгоды, не было ни попыток подсластить пилюлю, ни стремления использовать имеющуюся у нас популярность для воздействия на болельщиков. Тем не менее, в тот момент нам казалось, что они поставили нас в безвыходно трудное положение. Вполне справедливо, что эти планы вызвали массовое возмущение, и английские болельщики в очередной раз показали, что они лучшие в мире, мобилизовавшись против Суперлиги и возглавив противодействие ей.
Оппозиция была практически повсеместной. С личной точки зрения, я не мог поверить, что наш клуб ставит свое имя на план, который убьет Лигу чемпионов менее чем через два года после того, как это соревнование подарило нам и нашим болельщикам один из лучших вечеров в нашей жизни на «Эстадио Метрополитано». Трофей, который я поднял в Мадриде, не просто что-то значил — он значил всё.
На стадионе «Энфилд», неподалеку от статуи Билла Шенкли, болельщики привязали к перилам баннер с надписью «Позор вам. Покойся с миром, ЛФК 1892–2021». Быстро стало ясно, что будет народное восстание, и, оставаясь футбольным болельщиком, я понимал, уважал и отождествлял то, что говорили наши болельщики. А как иначе? Я знаю, что соревнования меняются, и иногда изменения в футболе могут быть успешными после того, как они изначально были невероятно непопулярны, но в данном случае все было слишком масштабно, неожиданно и непродуманно. И снова история «Ливерпуля» стала основой для моих размышлений. Кубок чемпионов сделал так много для формирования нашей идентичности, и хотя я не настолько глуп, чтобы думать, что он всегда будет оставаться тем же самым соревнованием, управляемым теми же самыми людьми и тем же самым способом, я был абсолютно уверен, что попытка уничтожить его таким вот образом была неправильной.
Больше всего мне не нравилось то, что это будет, по сути, закрытая лига. Пятнадцать из двадцати команд, выступающих в ней в каждом сезоне, будут иметь иммунитет от выбывания. Вся суть футбола, на мой взгляд, заключается в спортивной честности. Речь идет о вознаграждении за высокие достижения, независимо от того, большой это клуб или маленький. Речь идет о том, что такие клубы, как «Лестер», могут выиграть наш чемпионат или войти в четверку лучших, а затем играть в Лиге чемпионов.
Я не мог взять в толк, зачем мы на это подписались. Я много раз общался с нашими владельцами, с Майком Гордоном, Джоном У. Генри и Томом Вернером, и это яркие, знающие, умные люди, которые сделали для клуба очень много хорошего, и я не смог совместить этот план с тем, что я о них знал. Я ломал голову, пытаясь понять их подход, и вот что я могу сказать: как владельцы компании, они доказали, что являются новаторами и достаточно смелыми, чтобы принимать такие решения, от которых другие бы уклонились, потому что они либо слишком трудны, либо слишком непопулярны. В большинстве случаев это идет им на пользу, и мы должны помнить об этом, но на этот раз это стало их гибелью.
На следующий день после того, как стало известно об этом, мы играли с «Лидсом» на «Элланд Роуд» и, будучи одним из клубов-основателей, быстро оказались в центре противостояния с ЕСЛ. Когда мы приехали на стадион, наш автобус освистывали и нам кричали «Мерзавцы!». Болельщики «Ливерпуля» держали в руках баннер, когда игроки выходили из автобуса. «Любовь к игре рабочего класса, разрушенной жадностью и коррупцией. Спасибо за воспоминания! Покойся с миром ЛФК».
Я был травмирован, и мне не разрешили приехать в Йоркшир из-за ограничений Ковида, но когда ребята пришли в раздевалку, «Лидс» положил под каждый крючок футболки с надписью «Заслужи» на лицевой стороне рядом с логотипом Лиги чемпионов. Игроки «Лидса» были одеты в эти футболки на разминке. Я был возмущен тем, что происходит с нашими игроками, и тем, как они подвергаются нападкам. Было ощущение, что это игроки придумали идею, а мы все ее поддержали. Мы знаем, что должны её заслужить. Все наше отношение для того, чтобы заслужить её. Это то, что движет нами — заслужить её, так что не надо на нас все это сваливать. Это был не «Ливерпуль». Об этом мечтали владельцы клубов со всей Европе. Гнев, направленный на двенадцать клубов, нарастал. Гари Невилл и другие предлагали лишить очков клубы, подписавшие план создания Суперлиги. Юргена спросили об этих предложениях и напомнили, что несколькими годами ранее он высказался против идеи создания европейской Суперлиги.
Он сказал, что не изменил своего мнения. Он по-прежнему был против. «Я понимаю разочарование болельщиков, — сказал он. — Я нахожусь в другом положении. У меня нет всей информации, я не знаю, почему двенадцать клубов так поступили. Лига чемпионов — это цель, я хочу тренировать там, мне нравится соревновательный элемент, мне нравится, что "Вест Хэм" может там играть в следующем сезоне».
Мы сыграли вничью 1:1, но игра никого особо не интересовала. Кто-то заметил, что нет особого смысла пытаться попасть в Лигу чемпионов, если мы не собираемся в ней играть. В тот вечер Милли был капитаном, поэтому, когда телевидение попросило дать интервью после матча, он вышел вперед. Спрашивали его, естественно, о Суперлиге.
«Я могу высказать только свое личное мнение, — сказала Милли. — Мне это не нравится и, надеюсь, этого не произойдет».
Во мне нарастала злость на то, что наших игроков превратили в мишени. Ситуация становилась крайне неприятной и для сотрудников клуба. По дороге на «Энфилд» над ними издевались. На тот момент я ничего не слышал от людей из FSG, поэтому позвонил Майку Гордону и оставил сообщение с просьбой уделить мне несколько минут его времени. Он перезвонил мне, и первое, что он сделал, это извинился за то, что поставил игроков в такое положение. Он также сказал, что я и остальные игроки вольны говорить о Суперлиге все, что хотим. Нам не нужно было пересказывать линию партии. Для нас не будет никаких последствий, если мы выскажемся против.
На мой взгляд, это было принципиально важно. Майк всегда подчеркивал, что высказывать свое мнение в «Ливерпуле» не только поощряется, но и обязательно, но одно дело — сказать что-то подобное, а другое — полностью воплотить это в жизнь, когда вопрос настолько спорный, как в данном случае. Именно по этой и многим другим причинам я всегда с большим уважением относился к Майку, и этого было не изменить. По его словам, он знал, что в предложениях есть недостатки и что оно было опубликовано преждевременно. Он указал на некоторые проблемы, возникшие у FSG с УЕФА и в плане составления расписания, и сказал, что, по его мнению, если бы планы были представлены должным образом, то со временем они могли бы принести пользу не только «Ливерпулю», но и всей английской пирамиде.
Кое-что из того, что он говорил, имело смысл. Нельзя сказать, что то, как все устроено сейчас, идеально. Я и сам не раз высказывался по некоторым вопросам. Количество матчей, которые нам приходится проводить, отношение к болельщикам — все это должно стоять во главе любой программы реформ, и футбол обязан соответствовать самым высоким стандартам по всем направлениям. Мы всегда должны стремиться сделать игру лучше и искать улучшения везде, где их можно найти. Мы также должны поощрять идеи и новое мышление, потому что без этого спорт может застояться и стать лишенным свежести. Инновации следует беречь. Но в Суперлиге было три момента, которые я никак не мог принять. Первое — это то, как неожиданно она была запущена. Второе — отсутствие каких-либо предварительных консультаций. И третье — самое важное для меня — неспособность закрепить спортивную честность в качестве абсолютного принципа. Ничто и никогда не изменит моего мнения на этот счет.
У клуба не должно быть автоматического права играть в какой-либо лиге. Я знаю, что в США это работает по-другому, и что НФЛ, НБА, НХЛ и Главная лига бейсбола — это, по сути, закрытые лиги. Это абсолютно нормально для этих лиг, и они были очень, очень успешны, но это никогда не было частью нашей культуры здесь, и я надеюсь, что никогда не будет.
Я просто не мог понять, как можно дать клубу место в этом соревновании и потом никогда его не потерять. Как спортсмен, я не мог этого понять. Мы можем обсуждать и дискутировать о недостатках УЕФА как руководящего органа, о правах и ошибках системы голосования в Премьер-лиге, о том, как распределяются деньги, но как спортсмен я не могу принять тот аспект закрытой лиги, который был предложен.
На тот момент мы еще не сыграли дома, но болельщики оставили у стадиона те баннеры, о которых я упоминал, чтобы выразить свое возмущение происходящим. Многие наши игроки были против этих планов, и на них оказывалось давление со стороны болельщиков, чтобы они заняли публичную позицию. Мы провели собрание игроков и решили всей группой выступить с заявлением.
Я сказал, что сначала опубликую это его в своем Твиттер-аккаунте, чтобы, если будут последствия, они обрушились на меня. Договорились, что я размещаю его, а другие игроки могут перепостить его или нет — как им заблагорассудится. Складывалось ощущение, что, несмотря на то, что некоторые из нас могут вести переговоры с владельцами о контрактах и т.п., это важнее. Мы были против этих предложений по спортивным соображениям, и мы собирались об этом сказать. Вся команда сплотилась против этого, и я вывесил заявление в девять часов вечера во вторник. «Нам это не нравится, и мы не хотим, чтобы это происходило, — говорится в нашем заявлении. — Это наша коллективная позиция. Наши обязательства перед футбольным клубом и его болельщиками являются абсолютными и безусловными. You’ll Never Walk Alone».
В тот вечер перед матчем «Челси» с «Брайтоном» у стадиона «Стэмфорд Бридж» уже проходили акции протеста, а когда Петр Чех, занимающий руководящий пост в клубе, вышел в толпу, чтобы попытаться подавить беспорядки, произошла драматическая сцена. Уже появлялись сообщения о том, что «Сити» собирается выйти из проекта. Затем стало очевидно, что и у «Челси» сдали нервы. План разваливался. Через два часа после того, как мы опубликовали наше заявление, компания FSG подтвердила, что она также выводит «Ливерпуль» из ЕСЛ.
К вечеру вторника все шесть английских клубов, участвовавших в проекте Европейской Суперлиги, отказались от участия и принесли извинения своим болельщикам. Народное восстание болельщиков еще раз показало силу и значимость фанатов. Игра принадлежит им, и они высказали свое мнение.
В среду утром Джон У. Генри выпустил видеообращение, в котором попытался подвести черту под всей этой историей и извинился перед Юргеном, Билли Хоганом, исполнительным директором компании, игроками и болельщиками. «Я хочу извиниться перед всеми фанатами и болельщиками футбольного клуба "Ливерпуль" за причиненные мною неудобства в течение последних сорока восьми часов», — сказал он.
Само собой разумеется, но следует сказать, что без поддержки болельщиков выдвинутый проект не состоялся бы. В Англии никто никогда не думал иначе. В течение этих сорока восьми часов вы ясно дали понять, что этого не пройдет. Мы вас услышали. Я услышал вас.
И я хочу извиниться перед Юргеном, перед Билли, перед игроками и перед всеми, кто так усердно работает в ЛФК, чтобы наши болельщики гордились нами. Они не несут абсолютно никакой ответственности за эту дестабилизацию. Они оказались в самом бедственном положении, и это несправедливо. Это и больнее всего. Они любят ваш клуб и работают для того, чтобы вы гордились ими каждый день.
Я знаю, что вся команда ЛФК обладает опытом, лидерскими качествами и страстью, необходимыми для восстановления доверия и продвижения вперед. Более десяти лет назад, когда мы подписывались на испытания, связанные с футболом, мы мечтали о том, о чем мечтаете вы. И мы приложили немало усилий, чтобы улучшить работу вашего клуба. Наша работа не закончена. И я надеюсь, что вы поймете, что даже когда мы совершаем ошибки, мы стараемся работать в интересах вашего клуба. В этом начинании я вас подвел.
Еще раз прошу прощения, и только я один несу ответственность за ненужный негатив, возникший за последние пару дней. Я этого никогда не забуду. И это говорит о том, какой силой обладают болельщики сегодня и по праву будут обладать в дальнейшем. Если что и показала эта ужасная пандемия, так это то, насколько важны болельщики для нашего и любого другого вида спорта. Это видно на каждом пустом стадионе. Этот год был невероятно тяжелым для всех нас, практически все подверглись его воздействию. Важно, чтобы футбольная семья "Ливерпуля" оставалась целостной, жизнеспособной и приверженной тому, что мы видим от вас во всем мире, а также жестам доброты и поддержки на местах. Я могу пообещать, что сделаю все возможное для этого. Спасибо за внимание.
Это вмешательство было крайне важным и желанным. Джон У. Генри был одним из тех немногих, кто не отступал на протяжении всей этой эпопеи, и я считаю, что это заслуживает уважения. У других клубов не было такого руководства, и нам помогло то, что наши владельцы публично провели черту на песке и взяли на себя ответственность за случившееся. Однако на этом дело не закончилось. Через десять дней наш матч с «Юнайтед» на «Олд Траффорд» пришлось отложить, так как тысячи болельщиков, протестующих против планов Глейзеров и Суперлиги, собрались у стадиона, а затем сотни ворвались внутрь и заполнили площадку. Это стало еще одной иллюстрацией того, как может разрушиться доверие между владельцами и болельщиками в высшем эшелоне английского футбола. Единственное утешение для меня — это то, что я знал, что FSG уже работает над устранением нанесенного ущерба. Как и все остальные, как и я сам, они могут совершать и совершают ошибки, но история доказала, что они также учатся на них. Тем самым они восстановили репутацию «Ливерпуля» как одного из самых великих и влиятельных клубов мирового футбола, поэтому, как бы меня ни задевала идея Суперлиги и как бы я ни понимал ее ошибочность, я ни разу не усомнился в том, что наши владельцы действуют в интересах ФК «Ливерпуль», как они считают. Я просто знал, что они сильно ошиблись.
Когда 13 мая состоялся перенесенный матч, мы занимали шестое место в турнирной таблице Премьер-лиги и на семь очков отставали от идущего четвертым «Челси». При этом у нас было две игры в запасе, а всего оставалось четыре игры. Мы понимали, что для того, чтобы спасти место в Лиге чемпионов после крайне сложного сезона, нам необходимо выиграть все четыре. Мы выиграли 4:2 на «Олд Траффорд», но через три дня отправились на «Хоторнс» играть с «Вест Бромом», и казалось, что мечта о попадании в четверку лучших исчезла. Хэл Робсон-Кану вывел команду вперед, и хотя через полчаса Мо сравнял счет, к моменту добавленного времени счет оставался равным. Ничьей было недостаточно.
На пятой минуте добавленного времени мы заработали угловой. На него пошел Алиссон. Мысль о том, что у нас был ужасный сезон, потому что игра не шла особенно хорошо, казалась мелкой по сравнению с тем, что, как мы знали, ему пришлось пережить. Он был родом из очень дружной бразильской семьи, и несколькими месяцами ранее его отец погиб в результате трагедии во время плавания. Я знал, как сильно он страдал от этого, и был полон восхищения тем, как он смог проявить себя на поле в последующие месяцы. Али — лучший вратарь в мире, но он еще лучший парень, и мы все очень переживали за него. Из-за Ковида он даже не смог присутствовать на похоронах своего отца.
Трент подал угловой, и Али успел к нему первым. Это был великолепный удар головой, которым мог бы гордиться любой центральный нападающий, и мяч влетел в сетку. Это было последнее касание в игре, и когда Али вышел из толпы игроков, он поднял пальцы к небу и уставился ввысь. В первые вратарь забил гол за «Ливерпуль» за всю историю клуба, начиная с 1892 года. При этом мы отставали от идущего четвертым «Челси» всего на одно очко и на три очка от занимающего третье место «Лестера», которому осталось провести два матча.
«Многое в моей жизни невозможно объяснить, — сказал потом Али. — Единственная причина — это Бог, и сегодня он положил руку на мою голову, и я чувствую себя очень благословенным. Я слишком эмоционален, в этот последний месяц, из-за всего, что произошло со мной и моей семьей, но футбол — это моя жизнь. Я играю с тех пор, как себя помню, с отцом. Надеюсь, он был здесь, чтобы увидеть это. Я уверен, что он празднует там, рядом с Богом».
За несколько месяцев до этого умерла мать Юргена, и он тоже не смог присутствовать на похоронах, и эмоции, связанные с тем, что произошло с Али, были очень важны и для него. «Мы очень близки, — сказал он, — и я прекрасно понимаю, что это для него значит. Это выдающееся, очень трогательное зрелище. Это всего лишь футбол, но для нас он имеет огромное значение».
Когда мы обыграли «Бернли» на «Терф Мур» в предпоследнем матче сезона, это означало, что мы заняли четвертое место, позволявшее попасть в Лигу чемпионов, сравнявшись по очкам с занимающим пятое место «Лестер Сити» и имея разницу мячей на четыре лучше, чем у них, а впереди нас ждала последняя игра дома с «Кристал Пэлас». Мы выиграли со счетом 2:0 и заняли третье место. Впервые после пандемии на стадионе было десять тысяч болельщиков, а вели они себя так, как будто их было сто тысяч. Когда они исполнили песню «You'll Never Walk Alone» на «Энфилде», после всего, что произошло, после трагедий, охвативших стольких людей, которых мы любили, это было невероятно трогательно.
Джини провел свой последний матч за клуб и получил невероятные проводы, которых заслуживал. Нэт Филлипс и Рис Уильямс, проделавшие во второй половине сезона в трудных условиях такую замечательную работу на позиции центральных защитников, мальчики, которые выросли в мужчин и помогли клубу, когда он больше всего в них нуждался, получили заслуженный сухой матч. Под конец грозы — золотое небо.
Это был сезон, когда все кошмары, казалось, сложились в одну кампанию, но каким-то образом мы прошли через хаос и боль, получив в итоге нечто прекрасное. «Из ниоткуда в Лигу чемпионов за пять недель — это огромное достижение, — сказал Юрген. — Пройти через это и занять третье место — лучший урок, который можно получить в жизни».
***
Если хотите поддержать проект донатом — это можно сделать в секции комментариев!
Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где только переводы книг о футболе и спорте.
