Джордан Хендерсон. «Автобиография» 12. Движение вверх
***
Дни после победы над «Тоттенхэмом» прошли как в тумане. На следующий день мы вернулись в Ливерпуль на парад автобусов с открытым верхом и трофеем, и я хотел бы, чтобы мои слова были так же хороши, как фотографии того дня, когда мы ехали по городу. Мне рассказывали о том, что произошло в 2005 году, и об овациях, которыми встречали команду Рафы Бенитеса, но по сравнению с этим — это была шутка. Я постоянно получал сообщения от людей, которые говорили, что у них был самый лучший день в их жизни. Я мог только ответить им: «Если честно, у меня все же он был получше!».
Покоя быть не должно. Через несколько дней я был в номере Трента Александер-Арнолда в Португалии. Мы были там на финале Лиги Наций. Мы только что провели тренировку со сборной Англии, но наши головы все еще были в «Эстадио Метрополитано», и у Трента возникла идея.
«Давай сделаем татуировки! — сказал он. — Мы должны вытатуировать трофей Лиги чемпионов на наших икрах».
У меня не так много татуировок. Только имена моих детей на ребрах. Я сразу сказал, что согласен. «Ты ведь тоже сделаешь?» — спросил я. В конце концов, он же предложил. «Сто процентов», — ответил он.
Мы оба собирались в Лос-Анджелес на летние каникулы, и я решил послать Даниэлю Аггеру сообщение. Дэн знает о татуировках все, что только можно знать: он сам покрыт ими и является квалифицированным тату-мастером. Я был уверен, что в Лос-Анджелесе найдется человек, с которым он сможет нас свести. Мне понравилось, что мы можем прийти и быть уверенными в том, что все будет сделано правильно и по рекомендации.
Я сказал Тренту, что свяжусь с Дэном и что мы сможем сделать их, пока будем в Лос-Анджелесе; мы можем просто приехать и быть уверенными, что они сделают все хорошо. «Да, да, да, — сказал Трент. — Блестяще. Мне нравится». Я хотел трижды удостовериться, прежде чем все организовывать. «Ты уверен, не так ли? — спросил я снова. — Ты абсолютно уверен?»
Он ответил: «Да, да, да. Абсолютно».
И вот я написал Дэну. Он сказал, что это не проблема, что у него есть знакомый недалеко от Лос-Анджелеса и что он все устроит. Через неделю он снова написал. Все улажено, сказал он. Он назвал дату, время, место, и имя мастера. Все. Блестяще.
Это было место под названием Klockwork Tattoo Club в Ковине, штат Калифорния, примерно в 32 км к востоку от центра Лос-Анджелеса. Я разработал для нас маршрут и все остальное. Накануне вечером мы с Трентом ходили за едой. Мы оба остановились в Беверли-Хиллз. Я был в отеле, он — где-то на вилле. В конце вечера я договорился, что заеду за ним на следующее утро, и мы отправимся в Ковину.
— Я заеду за тобой в одиннадцать, — сказал я.
— Да, — ответил Трент. — Добро.
Я подъехал к его вилле в 11 часов утра, думал, что он будет ждать, но все было тихо. Я немного подождал, потом он вышел. Он выглядел немного сконфуженно.
— Давай, — сказал я. — Забирайся.
— Э-э-э, — тихо сказал он. — Я не могу поехать.
— Чего? — Мое лицо осунулось. — Что значит, ты не можешь поехать?
— Я не могу поехать, — снова сказал он. — Не могу, потому что мне мама не разрешает.
Это, конечно, шутка, думаю я про себя.
— Ты чего, черт тебя дери? — говорю я. — Садись в машину, парень. Нам пора ехать. Ты серьёзно? Твоя мама говорит, что ты не можешь сделать татуировку?
Он был серьезен. Оказалось, что Трент упомянул о татуировке своему брату Тайлеру, а Тайлер упомянул об этом своей маме, и мама позвонила Тренту и сказала: «Ты не будешь делать татуировку. И все тут».
Я ничего этого не знал, пока стоял, как глупец, и ждал у его виллы. Я твердил ему, что мы должны ехать, что все уже улажено. В следующий момент он появляется с очень серьезным видом и говорит, что его мама недовольна. До меня начало доходить, что это действительно не розыгрыш.
Я покачал головой. Я думал вообще не ехать. Но я подумал о Дэне, о том, на что он пошел, и не хотел его подводить. И я уехал. Чтобы сделать эту татуировку на квадрицепсе, мне пришлось час ехать из Лос-Анджелеса. Приехав туда я немного подождал, но парень был великолепен. Он сделал трофей со всеми деталями, проставил дату и все остальное.
В тот вечер я договорился встретиться с Трентом, чтобы поесть.
— Ну, давай, можно посмотреть? — спросил он, когда я приехал.
— Я вообще не должен с тобой разговаривать, не так ли? — говорю я. Я простил его, но до сих пор не забыл. Он все еще должен мне татуировку...
Если оставить в стороне татуировки, я очень много времени провожу с Трентом во всех отношениях. Я помню, как он впервые пришел тренироваться с нами в Мелвуд. В то время мы находились на разных базах, а Академия располагалась в Киркби. Сразу же у меня сложилось другое мнение о нем как о личности. Он был очень серьезным, интенсивным, но мне это в нем нравилось. Он упорно тренировался, хотел произвести впечатление. Я видел в нем похожие черты себя, когда мне было столько же лет. Я не думаю, что будет несправедливо сказать, что он не выделялся сразу в плане ви́дения и паса на тех занятиях в Мелвуде, но его рабочая этика была вне конкуренции. Для Трента приход в Мелвуд, наверное, был сродни попаданию в другой мир. Я бы сказал, что для него это тоже было довольно сложно, но сначала он убедился, что заложенные в нем основы были правильными, а затем развил их.
Дебют в Премьер-лиге против «Манчестер Юнайтед» на «Олд Траффорд» в январе 2017 года, казалось, возник из ниоткуда. Накануне вечером заболел Натаниэль Клайн, и во время нашей предматчевой прогулки возле отеля «Марриотт», расположенного напротив старой Granada Studios, босс отвел Трента в сторону, чтобы сообщить ему, что он будет играть.
Несколько месяцев назад он играл против «Тоттенхэма» в Кубке Лиги, но он знал, что это произойдет — Юрген сказал ему об этом за двадцать четыре часа до начала матча, чтобы дать ему время подготовиться. Но это было серьезное событие. Вот оно и случилось: бац! Премьер-лига, «Олд Траффорд», 75 000 человек на стадионе. Дело в том, что я не очень переживал за Трента. В нем чувствовалась собранность и целеустремленность, хотя ему еще не исполнилось восемнадцати лет.
Я, конечно, был поклонником его таланта, но наши отношения в то время были очень формальными.
Трент повсюду ходил с Беном Вудберном, еще одним талантливым молодым парнем, и мы называли их вдвоем «Пупсы». Во время разговора со старшими они стояли с заложенными за спину руками, как будто не могли расслабиться. В наших с Трентом отношениях все изменилось, когда в следующем году мы оказались в России на чемпионате мира по футболу. Трент отлично проявил себя в сезоне 2017/18, настолько, что был одним из лучших наших игроков в финале Лиги чемпионов против «Реала» и отлично справился с Криштиану Роналду. Но он был застенчивым парнем, и добиться от него чего-либо было трудно.
Все было очень профессионально, я бы сказал. Но в России мы сблизились. Из просто профессиональных отношений все превратилось в дружбу вне поля. Тогда «Остров любви» было большим событием — да, я знаю, что оно и сейчас таково — но он приходил ко мне в номер, мы вместе смотрели это шоу и немного трепались о нем. Потом приходили еще несколько парней, и мы начинали говорить о других вещах — об отдыхе, о личной жизни. Об обычных вещах, на самом деле. С этого момента дружба и расцвела. Мы ходили играть в настольный теннис и играли часами, потому что оба очень не любим проигрывать. Мы, мягко говоря, любим соревноваться. Но я выиграл — это очевидно!
Трент казался другим тогда, после возвращения из России. Он чувствовал себя частью группы. Я все еще довольно строг к нему. Я люблю его до безумия, но хочу, чтобы он был начеку. Его мама, папа и братья оказывают на него большое влияние. Он получил хорошее воспитание, трудовую этику, и он очень уважителен. Когда я познакомился с его мамой, Дианой, я сразу понял, что его окружали хорошие люди, которые помогли ему достичь того, чего он достиг. Диана подошла ко мне во время одной из наших первых встреч: «Скажи мне, если он сделает что-то не так — я серьезно», — сказала она.
За последний год мне пришлось более тщательно обдумать наши отношения. Когда ты молодой, то можно подсказывать, можно шутить, и, возможно, я даже мог бы немного покровительствовать ему, используя свой опыт, но когда ты становишься более состоявшимся и успешным в своем деле, каким стал он, мне приходится задумываться над тем, что я говорю.
Его талант пугает. Он потенциальный «Галактико». Он — талант поколения, человек, который должен добиться всего, чего только можно. Он такой спокойный. Он допускает ошибку в игре, и это его не беспокоит. Он попытается сделать впечатляющий пас и потеряет мяч. В следующий раз, получив его, он попробует сделать то же самое и снова потеряет его. А я посмотрю на него, как бы говоря: «Ты в этом уверен?» Затем он попробует еще раз, и пас пройдет. Он делает то, что считает нужным. Он настолько уверен в себе, что продолжает делать правильные вещи, а не выбирает безопасные варианты.
Я бы хотел, чтобы в его возрасте у меня была такая уверенность. Даже сейчас я хотел бы быть таким. Трент может вести игру с позиции правого защитника. Он справляется с ситуациями, как будто ему тридцать лет. Это не высокомерие, просто у него есть уверенность, которой нет у других. Его развитие стало одной из причин, по которой мы забрались на вершину в начале сезона 2019/20 гг.
У нас еще оставалось незавершенное дело по завоеванию трофея Премьер-лиги. Он был единственным, что ускользал от нас. Это было то, что причинило нам больше боли и душевных терзаний, чем любой другой трофей, за которым мы охотились. В конце сезона исполнилось бы тридцать лет с тех пор, как мы его выиграли. Пришло время завершить эту последовательность. Победа в Лиге чемпионов в Мадриде стала для нас большим событием. Это было очень важно для всех — и для игроков, и для менеджера, и для клуба. Это придало нам огромный заряд уверенности. Мы доказали, что можем быть победителями, и были полны решимости доказать это снова.
К этой уверенности добавляется еще и то, что у нас появилось дополнительное желание исправить ситуацию в Премьер-лиге. Когда мы входили в новый сезон, то стремились именно к Премьер-лиге. Фокус сместился. Основное внимание уделялось внутреннему титулу.
Летом, после победы в Лиге чемпионов, мы совершили предсезонное турне по США. Мы играли на стадионе «Нотр-Дама» в Саут-Бенде и на «Фенуэй Парк» в Бостоне, и на больших экранах этих стадионов постоянно показывали видео победы в Мадриде и потрясающие толпы людей, которые встречали нас в Ливерпуле, когда на следующий день мы пронесли трофей по улицам города.
Но у ребят — и у менеджера — было ощущение, что мы должны где-то подвести черту под этим. Это был уже не парад победы. У нас уже был парад. Юрген созвал командное собрание и сказал, что когда мы уедем из Америки, то подведем черту под Лигой чемпионов. Её уже не будет. И у нас будут другие дела.
После возвращения из Штатов мы отправились в Эвиан-ле-Бен во Франции, на берег Женевского озера. Мы были там и в прошлом году, и именно там проходили тяжелые предсезонные тренировки, сдвоенные занятия и интенсивные тренировки. А в этом году Юрген попросил Себастьяна Штойдтнера, чемпиона мира по серфингу на высоких волнах из Германии, провести для нас презентацию в отеле.
Это может показаться неправдоподобным, но это был переломный момент в нашем сезоне еще до его начала. В предыдущих матчах с «Манчестер Сити» мы не смогли добиться успеха даже тогда, когда нам казалось, что мы отдали все силы и не могли отдать больше, но презентация Себастьяна показала нам, что люди могут постоянно находить новые пределы. По сути, речь шла о том, как справляться с психологическим давлением. Речь шла о том, что разум превыше материи и как сохранять спокойствие в самые трудные моменты, когда ты пытаешься найти новые способы преодоления того, что раньше тебя останавливало.
Вначале Себастьян показал нам видео-нарезку своих действий, акцентировав внимание на тех случаях, когда он срывался с доски и уходил под воду. Он говорил о том, как справляться с давлением и быть готовым к любому моменту. По его словам, он мог месяцами не кататься на большой волне, но потом ему вдруг звонили и говорили, что на следующий день он должен быть на определенном пляже, потому что надвигается большая волна, и он должен быть готов.
Когда он находится на своей доске, это жизнь или смерть. Если он примет неверное решение, игра закончится. Так что все дело в том, чтобы ясно мыслить и не бояться последствий. Он делает то, что тренировал и чему научился. После вводной части беседы он увел нас в бассейн тремя группами по десять человек. Первым его заданием было погрузить голову под воду и посмотреть, как долго мы сможем продержаться, прежде чем вынырнем на поверхность. Многие из нас уже через двадцать-тридцать секунд выходили на поверхность, хрипя и кашляя.
Он сказал нам работать над техникой. Он попросил нас ухватиться за бортик бассейна и лечь в воду лицом вниз, а затем сосредоточиться на своем теле, думать о пальцах, ногах, руках — о чем угодно, кроме дыхания. Затем он велел нам снова спуститься под воду. Отчасти суть заключалась в том, что, когда наступает момент стресса, и ты отчаянно задыхаешься, и тебе кажется, что ты больше не можешь, найди то, что делает тебя счастливым, переключи внимание на что-то другое и сохраняй расслабленность. Не борись с этим чувством. Подумай о расслаблении пальцев, рук, плеч, ног, пальцев. Я снова погрузился под воду и сосредоточился на том, что он сказал. Я подумал о том, что нахожусь дома с детьми, отдыхаю с ними, и вместо того, чтобы рвануться вверх, я медленно поднялся, и мне сказали, что я продержался там более двух минут.
Время пребывания Адама Лалланы под водой составило около трех-четырех минут. Все улучшили свои показатели. Идея заключалась в том, что когда тебе кажется, что ты достиг предела, на самом деле ты используешь лишь около пятидесяти процентов своих возможностей. Речь шла о позитивной психологии, о том, как тело может продолжать работать, когда разум пытается сказать, что больше ничего не осталось. Может быть, это случайность, но особенностью того сезона стало то, что мы выиграли несколько решающих матчей за счет серии поздних голов. 5 октября Милли отличился в матче с «Лестером» с пенальти на пятой минуте добавленного времени; 20 октября мы сыграли вничью с «Манчестер Юнайтед», когда Адс сравнял счет на восемьдесят пятой минуте; 27 октября на «Энфилде» мы обыграли Шпоры благодаря голу Мо на семьдесят пятой минуте; 2 ноября на «Вилла Парк» Садио забил победный гол на четвертой минуте добавленного времени после того, как Роббо под конец матча сравнял счет; а 23 ноября Бобби забил решающий мяч в ворота «Кристал Пэлас» на восемьдесят пятой минуте.
В конце этой серии мы обыграли на «Энфилде» «Манчестер Сити» со счетом 3:1. В преддверии игры я немного простудился и практически не тренировался, но мне удалось сыграть более часа и создать гол для Садио, который утвердил эту победу. Когда мы обыграли «Пэлас», мы оторвались от «Сити» на девять очков. Мы чувствовали, что нас не остановить.
С этим приходит уверенность в том, что, на какой бы стадии ни находилась игра, у тебя всегда есть шанс. Наша позиция заключалась в том, что мы никогда не сдаемся и всегда идем до самого конца. Этой проблемой менеджер занялся еще в начале работы в «Ливерпуле». Он видел, что если мы пропустим гол, то настроение немного меняется. Он говорил о том, что нам нужно перестать быть сомневающимися и стать верующими, и именно так и произошло — и в стане болельщиков, и в раздевалке. Мы все бежали и бежали, бежали и бежали, пока не прозвучал свисток и всё не закончилось.
Главная идея, которую хотел донести Себастьян, заключалась в том, что ты можешь устать, тебя могут постигнуть невзгоды, но продолжай идти вперед; смени фокус, подумай о том, что ты делаешь, и какой бы предел ты ни считал своим, удвой или утрой его. Вот куда следует стремиться. Если ты чувствуешь усталость, скажи себе, что ты не устал. С таким настроем мы жили весь сезон.
Незадолго до Рождества, когда мы уже уверенно лидировали в турнирной таблице, мы отправились в Катар на клубный чемпионат мира и в финале обыграли бразильский «Фламенго». Это был еще один момент гордости — я был шокирован тем, что стал первым капитаном «Ливерпуля», поднявшим этот трофей. Я тоже входил во вкус, ведь в августе мы выиграли Суперкубок Европы, победив «Челси» по пенальти. Однако я знал, какой трофей мне нужен больше всего. Перед самым вылетом в Доху «Сити» проиграл «Манчестер Юнайтед», а 27 декабря снова уступил Волкам. После возвращения мы сразу же взялись за дело и в День подарков забили четыре гола «Лестеру». К 2 января 2020 года, когда мы обыграли дома «Шеффилд Юнайтед», мы опережали «Сити» на четырнадцать очков, имея игру в запасе.
Наше преимущество все росло и росло. Мы просто продолжали побеждать. Внутри компании мы всегда говорили: «Следующая игра, следующая игра, следующая игра», и не смотрели дальше этого. Парни всегда подначивали меня, потому что я был королем осторожности. Перед камерами я всегда говорил, что следующая игра — самая серьезная, и пока она не закончится, еще ничего не кончено. Это скучно, я знаю, и это не дает тех заголовков, которые нужны людям, но это не мой путь. Я ведь не просто так говорил это на камеру. Я и в раздевалке это говорил. Я никогда не смотрел на турнирную таблицу. Роббо меня больше всего подначивал. Он спрашивал меня, поедем ли мы в Лас-Вегас праздновать завоевание титула, а потом спрашивал, где я организовал вечеринку по поводу титула. Мне пришлось выходить из комнаты. Мы уже были так близки, и я просто не хотел искушать судьбу.
Я также знал, на что способен «Сити». Я уже видел, как они устраивали невероятные серии, и не удивился бы, если бы они смогли сделать это снова. В принципе, нужно было готовиться к тому, что «Сити» будет выигрывать каждую игру до конца сезона, поэтому я сказал Роббо, что если мы будем выигрывать каждую игру до определенного момента, то хорошо, я соглашусь с тем, что мы возьмем титул. Но потом мы выиграли все игры, и все равно я не мог заставить себя признать это.
Начались разговоры о том, что мы и весь сезон пройдем без поражений. Мы добрались до Нового года без поражений, и я бы соврал, если бы сказал, что это не было целью. Когда мы добрались до февраля, мы начали думать, что это было бы очень необычно. Только две команды — «Престон Норт Энд» в 1888/89 гг. и «Арсенал» в 2003/04 гг. провели весь сезон без поражений. Юргена часто спрашивали об этом на пресс-конференциях, и я знаю, что он воспринимал это раздражающе. Может быть, он не считал это неважным, но хотел, чтобы мы не отвлекались на приз — титул. Все остальное не имело значения.
19 января на «Энфилде» мы обыграли «Манчестер Юнайтед» со счетом 2:0 и наше преимущество в турнирной таблице стало в 16 очков, а наши болельщики впервые запели: «Мы выиграем лигу!». Даже Карра начал напевать эту песенку в комментаторской ложе Sky. Когда мы добрались до конца февраля и имели преимущество в 22 очка при оставшихся одиннадцати матчах, даже я должен был признать, что если мы не выиграем титул, то что-то должно было пойти ужасно не так.
Отправляясь в субботу, 29 февраля, на «Викаридж Роуд», мы знали, что победа здесь установит новый рекорд высшей лиги Англии — девятнадцать побед подряд. «Уотфорд» не выигрывал на протяжении пяти последних матчей и находился рядом с зоной вылета, но в тот день они переиграли нас. Мы не смогли справиться с Исмаилом Сарром и Троем Дини, и они уверенно победили — 3:0.
Может быть, мы начали немного сбавлять обороты. В первом матче второго круга Лиги чемпионов на «Эстадио Метрополитано» мы уступили мадридскому «Атлетико» и со счетом 3:2 еле-еле одолели «Вест Хэм». Но теперь титул был в пределах видимости. СМИ называли нас «избранными чемпионами».
К тому времени я только начал узнавать о Ковид-19. В течение сезона я, как и многие игроки, довольно замкнутый. Я не слишком много внимания уделяю чему-либо, кроме футбола. Я закапываюсь в него. Ковид не был тем, чему я уделял много времени. Я знал, что в Китае существует проблема, но она казалась отдаленной. Подобные страхи бывали и раньше, например, птичий грипп, но их влияние на нас всегда было незначительным. Я предполагал, что в этот раз будет то же самое.
Я читал о нем на сайте BBC, но слышал, как Милли, который, пожалуй, больше всех из нас интересуется текущими делами, говорил, что это совсем другое, что это серьезно, но я все равно изо всех сил старался зарыть голову в песок. Но в тот день, когда мы проиграли «Уотфорду», пять матчей Серии А, включая домашнюю игру «Ювентуса» с миланским «Интером», были отложены из-за вспышки коронавируса в Италии. Все становилось реальностью.
Премьер-лига запретила предматчевые рукопожатия; матчи в Испании и Франции проводились за закрытыми дверями; матч Лиги чемпионов ПСЖ против дортмундской «Боруссии» проходил за закрытыми дверями. Были предложения отменить Челтенхемский фестиваль, но он состоялся. Были предположения, что второй матч Лиги чемпионов с «Атлетико» также пройдет за закрытыми дверями, но он прошел в штатном режиме, в том числе при большом стечении болельщиков из Испании. Впоследствии этот наплыв болельщиков был связан со вспышкой заболевания Ковид на Мерсисайде.
Ситуация приближалась, и опасения по поводу Ковида и его последствий становились все более и более серьезными. Вдруг стало казаться, что это только вопрос времени, когда мы перестанем играть. Мы пытались сосредоточиться на игре с «Атлетико», но над нами нависал Ковид. Но это не оправдание того, что мы проиграли в дополнительное время, потому что ситуация была одинаковой для обеих команд.
Но мы все равно играли хорошо и должны были побеждать. Я не знал, насколько напряжен был менеджер, но позже он сказал журналистам, что та игра была единственным случаем в его карьере, когда он не был уверен в своих силах. Когда он выходил из тоннеля на поле, некоторые болельщики наклонялись к нему, чтобы поприветствовать, но он отмахивался от них. Когда Диего Симеоне, менеджер «Атлетико», подошел к нему, чтобы пожать руку перед матчем, Юрген поприветствовал его локтями.
Следующий день после игры с «Атлетико» был выходным. Я увидел в новостях, что Микель Артета, менеджер «Арсенала», сдал положительный анализ на Ковид и что игра «Арсенала» против «Брайтона», запланированная на выходные, была отложена. Второй матч «Сити» в Лиге чемпионов с мадридским «Реалом» также был отложен после того, как игроки мадридской команды были отправлены на карантин. На следующий день, 13 марта, произошло неизбежное: Футбольная ассоциация, Премьер-лига, EFL и женская Суперлига Barclays и женский Чемпионшип коллективно согласились отложить проведение профессиональных игр в Англии не ранее, чем до 3 апреля.
В тот день мы пришли на тренировку и не знали, что происходит. Я был в недоумении от всего этого. Когда мы приехали, было совершенно очевидно, что мы пришли на тренировку в последний раз за последнее время. Юрген собрал всех в столовой и сказал, что лига прекращается, нам запрещено приходить на тренировки и что он не знает, когда мы вернемся. Он велел нам ехать домой и сказал, что мы будем поддерживать связь через группы WhatsApp.
Он сел на край стола для снукера и обратился ко всем с короткой речью. Он больше говорил о сообществе, чем о футболе. Он сказал нам, что здесь происходит нечто более важное. Он сказал, что мы должны заботиться друг о друге. Он напомнил, что некоторые люди в составе и в штабе будут представлены сами себе. Это пробудило во мне серьезность происходящего. Это было очень мощное послание. Я знаю, что это было наивно, но часть меня все еще думала, что такое не может произойти в нашем обществе, но менеджер перечеркнул это. Он сказал, что мы должны стать сообществом и заботиться друг о друге. Он очень волновался.
Когда я уезжал из Мелвуда в тот день, все это казалось очень нервным и сюрреалистичным, но я все равно думал, что это продлится пару недель, а потом мы вернемся. Как же я ошибался.
***
Если хотите поддержать проект донатом — это можно сделать в секции комментариев!
Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где только переводы книг о футболе и спорте.
Кажись у него движение вниз...