Джордан Хендерсон. «Автобиография» 9. Одержимость
***
В Москве было уже поздно. Вторник, 3 июля, примерно за десять минут превратился в среду, 4 июля, на стадионе «Спартак». Помню, как я шел к штрафной, жонглировал мячом правой ногой, пока добирался до края площадки, стараясь выглядеть спокойным. На самом деле я и был спокоен — во всяком случае, относительно. Я чувствовал себя нормально, потому что отрабатывал свои удары с точки.
Мы все отрабатывали пенальти. А как иначе? Пенальти и сборная Англии на крупном турнире, кажется, идут рука об руку, и я вспомнил шесть лет назад, в тот вечер, когда мы играли с Италией в Киеве в четвертьфинале Евро-2012. Я и раньше нервничал из-за того, что меня могут попросить исполнить одиннадцатиметровый, но в этот раз все было иначе. Я был готов к ситуации и чувствовал себя уверенно.
Я был третьим пенальтистом сборной Англии в серии пенальти с Колумбией. Наш матч второго тура чемпионата мира по футболу 2018 года завершился вничью 1:1 после того, как Йерри Мина забил мяч под конец основного времени. Колумбия забила свои первые три удара, Харри Кейн и Маркус Рэшфорд — два наших.
Когда ты начинаешь этот путь вперед из центрального круга, ты не думаешь об истории. Рекорды наших команд в предыдущих турнирах не имеют значения, и вряд ли стоит начинать перечислять, что было в прошлые годы. Это означало, что я даже не думал о Гарете Саутгейте, нашем менеджере, который стоял на бровке в жилетке, положив руку на плечо своего помощника Стива Холланда. В течение двадцати двух лет Гарет получал вопросы, связанные с не забитым пенальти, возвращаясь к тому, что случилось в серии против Германии в полуфинале Евро-96, когда его решающий удар отбил Андреас Кёпке. Он, как никто другой, не хотел, чтобы мы так думали, и учил нас концентрироваться на позитиве.
Наша подготовка была лучше некуда. Мы обращались к психологам. На тренировках мы снимали отработку пенальти и изучали эти видео. Мы многократно тренировались и знали, кто, по статистике, лучше всех исполняет удары с точки. Я был одним из таких, и я был третьим в очереди.
Так что, нет, я не думал ни о «Футболе, который возвращается домой», ни о сценах бурного празднования в Англии, которые мы наблюдали с нашей базы под Санкт-Петербургом по мере продвижения по групповому этапу к этому матчу. Я знал, что все, кто меня знает, будут на нервах, когда я выйду к точке, но, честно говоря, мне и в голову не приходило, как ужасно будет, если я смажу этот удар и поспособствую тому, что наше путешествие подойдет к концу. Я не думал о последствиях промаха или о том, что люди будут издеваться надо мной и петь: «Ты подвел свою страну» — это было просто еще одно препятствие, которое нужно было преодолеть.
Я сказал, что, по статистике, я один из лучших наших бьющих, но что-то подсказывало мне, что Джейми Варди должен был пробить третьим в этот вечер. Гарет вывел его на поле за пару минут до конца основного времени, но, похоже, он получил травму в дополнительное время. В любом случае, по какой-то причине его имя отсутствовало в списке. Я также об этом не думал. Какой в этом смысл?
У меня было хорошее предчувствие по поводу удара. Для нас стало навязчивой идеей выиграть одну из серий, после стольких душевных потрясений. Мой отец помнит, как мы проиграли Западной Германии в полуфинале чемпионата мира 1990 года, когда Стюарт Пирс и Крис Уоддл промахнулись, но мне тогда был всего месяц. Я смутно помню, как мы проиграли Аргентине по пенальти в 1/8 финала чемпионата мира 1998 года, но я отчетливее помню, как удалили Дэвида Бекхэма, чем пенальти. Я помню, как мы проиграли Португалии по пенальти в 2006 году, но мне больше запомнилось подмигивание Криштиану Роналду после удаления Уэйна Руни, чем сама серия. Я также ни о чем таком не думал. Честно, не думал.
Я верил, что в этот раз мы победим, но знал, что все зависит от баланса. Радамель Фалькао совершил первый удар колумбийцев и пробил по центру, высоко и уверенно. Джордан Пикфорд прыгнул вправо и посмотрел через плечо, когда мяч пролетел над тем местом, где находились его ноги. Харри Кейн пробил первым за нас, и так было всегда. Я заметил, что Давид Оспина, вратарь сборной Колумбии, стоял немного правее оттуда, откуда смотрели мы. Он пытался играть в игры разума, но Харри пробил низом в правую от Оспины сторону. Несмотря на то, что он прыгнул в ту же сторону, он не смог остановить удар. Харри побеждает в этой игре.
Второй удар за колумбийцев исполнял Хуан Куадрадо. Джордан прыгал вверх-вниз на линии, кулаками задевая верх сетки ворот. Куадрадо не растерялся и пробил свой удар высоко направо. Джордан пошел в нужную сторону, но это не имело значения. Без шансов. Мяч снова влетел в сетку.
Затем настал черед Маркуса. Он поставил мяч на точку, сделал несколько обдуманных шагов назад и затем погарцевал налево от себя — раз, два, потом третий раз. Затем он подбежал и пробил низом в правый угол ворот Оспины. Оспина снова угадал правильно, но и близко до мяча не добрался.
Напряжение нарастало. Я знал, что моя очередь почти подошла, но еще не совсем. Луис Муриэль был третьим исполнителем сборной Колумбии. Мне показалось, что он нервничает. Пикфорд снова подпрыгивал на своей линии, долбя по перекладине. Муриэль подбежал, подождал, пока Пикфорд нырнет в одну сторону, и медленно пустил мяч в другую. Ну и нервы у этого парня.
И вот я пошел вперед. Я перестал жонглировать мячом и положил его на точку. Я чувствовал себя хорошо. Во мне бурлил адреналин, во рту немного пересохло, но такое бывает. Ничего страшного. Это нормально. У меня был свой распорядок, и я его придерживался. Я сохранял ясность ума, используя распорядок, чтобы отгородиться от других мыслей и в нем найти успокоение. Мы неоднократно обсуждали этот процесс. Я придерживался своего распорядка.
Меньше всего, когда я подходил к точке, мне хотелось думать: «Я не могу, черт подери, его не забить».
До этого я бил пенальти в ворота Оспины, что было странно, потому что я практически никогда не бью пенальти. Моя память подсказывает, что это было три года назад Это произошло в конце матча «Ливерпуль» - «Арсенал» на «Эмирейтс», который закончился со счетом 1:4. От этого удара ничего не зависело, так как в тот момент нас здорово обыгрывали, и пенальти был не более чем утешением, но я помню, что пробил справа от Оспины.
Так что я знал, куда буду бить в этот раз. Я собирался пробить в другую сторону, слева от него. Я собирался развернуть ногу и положить мяч низом в угол. Я тренировал этот удар. Я тренировал его, и тренировал хорошо. Я следовал своему распорядку и не дрогнул, отсчитывая шаги назад. Один, два, три, четыре. Я не торопился. Я на несколько секунд замер в конце разбега. Затем я побежал к точке. Я ускорился у точки контакта. Я хорошо пробил по мячу. Я почувствовал, как он пронесся на большой скорости в сторону от моей правой ноги. Я не поскользнулся, не оступился и чувствовал себя хорошо. Но он полетел не низом. Он полетел не слишком низко. Для вратаря это была хорошая высота — так всегда говорят, когда вратарь отбивает мяч.
Оспина угадал. Я увидел, как его тело дернулось влево. Вообще-то, «дернулось» — это некрасиво. Его тело метнулось влево. Он был подвижен и легок, быстро приземлялся — и его левая рука тянулась к мячу. Я видел, как его левая рука дотронулась до мяча. Я увидел, как мяч взмыл в воздух, как мне показалось, в замедленной съемке. Я продолжал смотреть за ним. Поднявшись вверх, мяч упал на траву у ворот, перелетел через рекламные щиты и задел стоявшего там фотографа.
Оспина отбил его. Я смазал удар. Без разницы. Я промахнулся. Именно таким он и должен был запомниться. Джордан Хендерсон был единственным, кто промахнулся. «Промах Джордана Хендерсона с пенальти привел к тому, что сборная Англии сегодня выбыла с чемпионата мира», — скажут люди. Я уже слышал это. Я слышал, как кто-то кричал это в моей голове.
Я повернулся, выругался и опустил глаза. Внутри меня все умирало. Мой мир рушился. Футбол для меня — всё. Сборная Англии — это всё для меня, и если я промахнулся с пенальти на Кубке мира и это означало бы, что мы выбыли из Кубка мира, как бы я с этим справился? Я не мог думать, пока шел обратно к красным футболкам, ожидавшим меня в центре поля. Я чувствовал их сочувствие и ужас. Я подошел к Харри и Маркусу. Все понимали, что ничего не могут сказать, чтобы сделать лучше. Я старался сохранять спокойствие, но внутри меня проносились самые разные мысли. Я подвел всех — менеджера, товарищей по команде, семью. Ради всего святого, я подвел всю Англию. Несколько парней сказали: «Все в порядке, все будет хорошо». Я думал только об одном: «Я не смогу вернуться в Англию, если мы проиграем».
То есть, я буквально об этом думал. На несколько секунд я подумал: «Я никогда не вернусь в Англию — это всё». Моя карьера в сборной Англии? Закончена. Жизнь как она есть? Закончена. Я не собирался возвращаться. Как я могу вернуться? Я подвел всю нацию. Затем меня охватила надежда. Матеус Урибе подошел к точке, чтобы исполнить четвертый пенальти за сборную Колумбии. Он тоже выглядел нервным, бедолага. Он наклонился, чтобы поставить мяч на точку, и поцеловал его, прежде чем положить на газон. В моей голове снова и снова стали повторяться четыре слова: Пожалуйста, Джордан, отбей его.
Урибе сделал несколько глубоких вдохов. Он все еще выглядел нервным. В следующий момент он подбежал и пробил со всей силы по мячу. Джордан не отбил мяч, но он ударился о нижнюю часть перекладины и отскочил в сторону. Боже мой! Я снова мог дышать; я реально мог дышать снова. Мы снова оказались в деле, и облегчение было огромным. Это временное явление, но оно ошеломляет.
Следующим был Киран Триппьер. Он страшен при стандартных положениях. Он один из лучших в нашей команде по исполнению штрафных ударов. Он подбежал и вколотил мяч в правый от вратаря угол. Это был наш лучший пенальти на данный момент, и мы сравняли счет. Мне стало немного легче. Карлос Бакка исполнял пятый удар за сборную Колумбии. Он стоял перед разбегом, широко расставив ноги, как Криштиану Роналду. Он удачно пробил справа от Джордана. Я смотрел на удар и думал: «Держись — это хорошая высота».
Джордан почти угадал. Мяч был у него за спиной, но при падении он инстинктивно вскинул левую руку и каким-то образом сильно напряг ее, чтобы остановить мяч и не дать ему влететь в ворота. Это был первый случай, когда вратарь сборной Англии отбил пенальти в серии на чемпионате мира с тех пор, как двадцать лет назад в Сент-Этьене Дэвид Симэн остановил пенальти Эрнана Креспо.
Мы рванули вперед, некоторые из нас — от нашей тонкой красной линии, не в силах сдержать своего волнения. Всего несколько шагов. Затем мы остановились и перегруппировались. Мы снова обняли друг друга за плечи. Мой мозг работал на запредельном уровне. Я спросил Харри Кейна, чтобы убедиться — мы пройдем, если забьем? Мы справились какой счет, и Харри кивнул. Мы вернулись в нашу красную линию, я рядом с Маркусом.
К точке подошел Эрик Дайер. Перед началом турнира говорили о том, что, возможно, мы с ним конкурируем за одно место в полузащите. Но теперь мы оба были на поле, и я все вкладывал в него. Давай, Эрик. Пожалуйста... Я заметил, что Оспина опять стоит немного не по центру, в том же месте, где он стоял во время первого пенальти, удара Харри. Он отваживает Эрика пробить направо, так же как он отваживал Харри. Эрик решается. Он бьет справа от Оспины. Оспина прыгает направо. Он не может до него дотянуться. Мы победили.
Я потягивал из бутылки энергетический напиток. Я застыл — не двигался. Бутылка осталась у моих губ. Все остальные бежали. Красная линия исчезла. Маркус сорвал свою руку с моего плеча и отлетел в сторону. Кто-то бежал к Джордану, кто-то — к Эрику. Кто-то бежал к Гарету. Я не мог бежать. Я просто упал на колени. Это было облегчение, просто ошеломляющее облегчение. Мы спасли. Я спасся. Жизнь не кончилась! Мы вышли в четвертьфинал Кубка мира, и в субботу в Самаре нас ждала сборная Швеции.
В конце концов я встал. Я побежал к другим ребятам, которые понеслись к трибуне, где скопилось большинство болельщиков сборной Англии, и все навалились друг на друга. Это был бедлам, радость омывала нас, и ты знал, что об этой игре будут говорить еще много лет. Теперь уже не имело значения, что я промахнулся с точки. Я был парнем, которого выручили его товарищи. Я не был изгоем. Ребята спасли меня.
«Я прошу прощения у всех там, дома, у всех, у кого екнуло сердце», — сказал я в телекамеру.
Я дал послематчевое интервью Габриэлю Кларку для ITV.
«Твой старый приятель по "Сандерленду" Джордан Пикфорд снял тебя с крючка сегодня, не так ли?» — сказал он.
Я уже улыбался.
«Еще как», — говорю я.
Можно подумать, что на этом мы с пенальти закончили, не так ли? Но это было не так. Теперь я был одержим. Я думал про себя, что не могу допустить, чтобы это повторилось. Я не мог промахнуться еще раз. Не мог. Я не мог смириться с мыслью, что снова все потеряю. Мы вернулись в Репино. Мы провели только легкую тренировку, восстановительную. Мы все еще были уставшими после игры, после испытания и эмоциональной разрядки. Тренировка закончилась. Другие парни ушли. Я — нет.
Я остался. Я исполнял пенальти. Я отрабатывал пенальти. Я совершал удар за ударом. Я не могу еще раз промахнуться. Не могу. Так что теперь я убеждаю себя в том, что я плохой исполнитель. Каждый из тех ударов, что я отрабатывал, мне казался то слишком высоким, то слишком низким, то слишком близким к середине, то подходящим по высоте для кипера. Я понимал, что слишком много размышляю, но я был одержим. В конце концов, подошел Стив Холланд и крикнул мне, чтобы я уходил.
На следующий день я проснулся и встал с кровати. Пах потягивало. Чтоб тебя! Я ощущал болезненность. Я получил травму, исполняя пенальти. Я тренировался вместе с остальными ребятами. Я чувствовал, что его потягивает, но не собирался никому ничего говорить, потому что знал, как я его травмировал, и чувствовал себя глупо. В любом случае, ничего страшного. Всё в порядке. Это просто испуг. И вот мы играли со Швецией. Это был четвертьфинал Кубка мира, но он был незамысловатым. Он не был легким, но он был незамысловатым. Мы выиграли со счетом 2:0. Два гол головой от Деле и Харри Магуайра. Я чувствовал, как напрягся мой пах от перебора пенальти, но он мне не мешал. Мы вышли в полуфинал. Для каждого из нас это была территория детских мечтаний.
Мы играли с Хорватией на стадионе «Лужники» в Москве. Они были хороши. Модрич, Ракитич, Манджукич, Перишич. Хорошие игроки. Хорошие, техничные игроки. Модрич — лучший из них, единственный, кто выигрывал Золотой мяч помимо Месси или Роналду на протяжении примерно ста лет. Но я все равно думал о пенальти. Если бы в полуфинале дело дошло до серии пенальти, я должен был быть готов. Поэтому я отрабатывал еще несколько ударов с точки — серьезно. На этот раз тренировалась вся команда. Не только я.
Я пробил парочку. После одного из них я снова почувствовал, как у меня заныло в паху, и это меня испугало. Представьте, что вы пропустите полуфинал чемпионата мира по футболу из-за травмы, полученной при отработке пенальти? Как это будет выглядеть? Меня немного подлечили и я чувствовал себя нормально. Был небольшой дискомфорт, но незначительный, и, к счастью, я был в состоянии играть. Но я все равно был одержим идеей, что если полуфинал снова дойдет до серии пенальти, то я должен забить...
Мы начали хорошо, очень хорошо. Это было то самое начало, которое и хотелось бы для написания истории. Триппс забил на шестой минуте со штрафного удара, который он закрутил и перебросил через стенку сборной Хорватии. Мы должны были вести со счетом 2:0, но удар Харри Кейна соперник вынес с линии. Тем не менее, к перерыву мы вели. Мы были в сорока пяти минутах от финала чемпионата мира по футболу.
А потом мы были в двадцати двух минутах от финала чемпионата мира. Но Хорватия все больше и больше входила в игру, и темп игры изменился. Модрич перешел на следующую передачу, и мы не могли справиться с их широкой игрой. Они меняли её, а когда мяч оказывался у нас, мы не могли вывести его на фланги. И потом все меняется. Они подают мяч в штрафную, Триппс бьет головой, но нога Перишича расположена высоко, и он успевает первым подставить под удар свою ногу, отчего мяч попадает в сетку от его подошвы. Интересно, будет ли гол отменен из-за опасной игры? Нет.
Они едва не забили еще раз. Перишич смещается с фланга и попадает в штангу. Мяч вылетает в поле. Они подобрали отскок, но пробили прямо в Пикфорда. Он поймал мяч, и мы все еще были в игре. Все еще ничья. Матч ушел в дополнительное время.
Удар головой Джона Стоунза был вынесен с линии ворот. Я стал ощущать свой пах. Пах пенальтиста. Идет седьмая минута дополнительного времени, и мы сделали замену. Я посмотрел на бровку. На электронном табло высветился мой номер. Я ухожу; Эрик выходит вместо меня. Мы добрались до перерыва дополнительного времени. Все еще ничья. Все еще никто не может забить. Может быть, у Хорватии было преимущество. Пикфорд спасает после удара Манджукича. Затем Перишич скидывает мяч, Манджукич получает его за спину и сметает его в наши ворота. Осталось 11 минут. Мы не смогли отыграться. Нас не хватило.
Прозвучал свисток, и все закончилось. Однако в каком-то смысле еще не закончилось. Никто не думал, что мы зайдем так далеко. Не после 2014 года. Только не после Исландии и позора в Ницце. Теперь это была другая Англия, новая Англия. Может быть, я слишком часто смотрел сцены с родины, но мне показалось, что болельщики снова полюбили нас, и связь, которую искал Гарет, была налажена. Ничто и никогда не облегчит боль от поражения в полуфинале Кубка мира, не поймите меня неправильно. Но, возвращаясь из Москвы, я не чувствовал, что это конец. Было ощущение, что это начало.
***
Если хотите поддержать проект донатом — это можно сделать в секции комментариев!
Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где только переводы книг о футболе и спорте.
