«Пока ни к какому решению не пришли»
Вдоль красной ковровой дорожки, выложенной на входе в «Метрополь», стояли статные барабанщицы в белых сапогах и красных мундирах, встречавшие громким тремоло всех движущихся группами. В холле стояли Георгий Ярцев, Никита Симонян, Гаджи Гаджиев и другие очень заслуженные и уважаемые; отчего-то не видно было только единственного российского тренера, достойного возглавить сборную. Люди общались, улыбались и жали руки, а также давали последовательные и не очень интервью.
В углу залы, где на оформленных к фуршету столах на маленькие шпажки были нанизаны сыр, ветчина и оливки, в плотном окружении находился лучший игрок чемпионата Алехандро Домингес – в темном костюме, с тщательно уложенными черными кудрявыми волосами. Никакой возможности сделать хотя бы шаг у него не было – оставалось только улыбаться и переступать с ноги на ногу.
– Алехандро, вы стали для многих кумиром, вас здесь очень любят – вам не жаль будет покидать наши заснеженные просторы? – поэтически вопрошали аргентинца.
– Конечно, будет жаль, если я все-таки уеду, – не меньше, чем слова благодарности, нравилось и вот это «если». – Это будет болезненно и для меня, и для моей семьи, ведь здесь у меня есть друзья, есть знакомые и города, которые я знаю… Очень многие люди делали все возможное, чтобы я чувствовал себя в Казани комфортно, я очень им благодарен.
Говоря о комфорте, Алехандро нетерпеливо переминался и бросал взгляды за кольцо окружения – подмигивал кому–то, улыбался – и вообще выглядел как прилежный школьник, которому приходится досиживать урок биологии, когда за окном класса друзья уже вовсю гоняют в футбол.
***
– Я разговаривал с президентом «Лацио», он меня спрашивал, сколько мы получаем от телевидения, – за несколько часов до этого рассказывал в холле Дома футбола президент «Локомотива» Николай Наумов. – Когда он услышал мой ответ, покрутил пальцем у виска и сказал: «Нет, ты меня не понял, не за день, за весь сезон». Я в ответ тоже покрутил пальцем: «Это ты меня не понял, это за сезон». Я считаю, что те деньги, которые дают нам телевизионщики – это капля в море. На самом деле эта сумма должна быть в разы больше – 150-200 млн евро в год на все клубы. Если существенного увеличения не будет, то с 2011 года, когда кончается контракт, мы больше не будем выступать единым пулом, – пригрозил он.
Наумовские мысли о спортивном телевидении отражались в умах присутствующих под интересными углами.
– А по «Нашему Футболу» на Олимпиаде будут показывать бобслей. Или скелетон, – говорил один.
– А мне вот кажется, на канале «Наш Футбол» должны показывать хоккей.
– С мячом, – добавлял третий.
На маленькой створке двери, ведущей к залу для пресс-конференций, висела дружелюбная табличка «Проход закрыт». Проход, однако, был открыт – во всю ширину парадоксального российского взгляда на жизнь. В небольшом запрещенном ко входу помещении одни нарушители табличной воли, журналисты, наблюдали других нарушителей – Сергея Прядкина, Никиту Симоняна и Андрея Малосолова.
– Состоялось заседание, были подведены и утверждены итоги премьер-лиги и молодежного первенства, – сообщал Никита Павлович. – Обсуждение было довольно активное, иногда переходящее в бурное. В частности, говорили по регламенту будущего чемпионата и по предложению проводить стыковые матчи между четырнадцатым местом премьер-лиги и третьим местом первой лиги. Пока ни к какому решению не пришли. Единственное – была убедительная просьба к руководителям клубов, чтобы те нюансы, которые не были прописаны в этом регламенте, были прописаны в следующем и выполняемы абсолютно всеми. Потому что это закон, перед которым равны все. Не должно быть никакой привилегии ни белым, ни черным, ни богатым, ни бедным… – вдохновенно говорил он.
В десяти метрах от Никиты Павловича, при входе в коридор, которого никак нельзя было избежать, скромно висела табличка: «Проход закрыт».
-------
паццталом)