«Датский динамит» Глава 16: Публичная футбольная фиеста
***
Уругвай был не просто соперником на чемпионате мира, он был легендой чемпионата мира. В 1930 году они выиграли первый приз Жюля Римэ, который проводился в Монтевидео. После отказа от участия в довоенных турнирах в Европе в 1930-х годах, они заставили замолчать «Маракану» и повергли нацию в траур, когда обыграли Бразилию и выиграли Кубок мира 1950 года. Волшебным венгерским мадьярам понадобилось дополнительное время, чтобы ослабить хватку Уругвая в полуфинале 1954 года. На первом Кубке мира в Мексике в 1970 году они заняли третье место и после короткого перерыва вернулись на величайшее соревнование на земле в 1986 году в качестве одного из фаворитов на завоевание трофея.
На то была веская причина. Уругвай был действующим чемпионом Южной Америки, обыграв Бразилию в двух матчах в 1983 году, и считался одной из самых вероятных победителей в 1986 году. Неспособность европейской команды одержать победу на проводившемся через Атлантику чемпионате мира не была случайностью, так как Уругвай создал грозный барьер на американском континенте. Архитектором их команды был Энцо Франческоли, игрок настолько очаровывающий, что Зинедин Зидан, наблюдавший за Франческоли в «Марселе», назвал в его честь своего первенца. Накануне турнира он завершил огромный трансфер из аргентинского клуба «Ривер Плейт» в парижский «Расинг» и должен был продемонстрировать мировой аудитории свои способности, благодаря которым он стал лучшим футболистом года в Южной Америке. Однако на чемпионате мира 1986 года уругвайская сборная занималась не футболом, а игроками.
Многие команды заявляли, что готовы сделать все возможное, чтобы выиграть матч, но редко когда эластичность этой максимы подвергалась такому испытанию. Временами казалось, что Уругвай воспринимает группу смерти буквально, как будто им заплатили, чтобы убить. Что послужило причиной смены акцента с художественного выражения на садистские намерения, никто не знает — возможно, единственная победа над сборной Канады в восьми предыдущих разминочных матчах лишила их уверенности. Уругвай покинул чемпионат мира, а их менеджер был изгнан на трибуны, несколько игроков опозорены и дисквалифицированы, а глава Шотландской футбольной ассоциации Эрни Уокер назвал их «отбросами мирового футбола».
Предупреждающие знаки были видны в их стартовом матче против Западной Германии, унылая ничья 1:1 в Керетаро. Уругвай удерживал раннее преимущество в счете до тех пор, пока Клаус Аллофс не сравнял счет за пять минут до конца матча. В промежутках между голами они защищали свое преимущество со свирепостью, которая побудила ФИФА направить письмо с предупреждением уругвайской федерации в связи с инцидентами в игре. Каким-то образом они получили лишь две желтые карточки, но тон турнира для сборной Уругвая был задан. В них определенно чувствовалась угроза, но это имело мало общего с их футболом — и скоро все станет еще хуже.
В лице Франческоли у них, по крайней мере, был кто-то, кто мог представлять мощную угрозу с мячом, и Зепп Пионтек знал это. Если бы Дания смогла надеть на него кандалы, то смогла бы контролировать ход матча. Обязанности персонального опекуна были возложены на Ивана Нильсена, которому было дано четкое указание держаться за Франческоли, как балясина за днище лодки. После многих лет, проведенных в голландской лиге с такими игроками, как Марко ван Бастен, это задание стало для него чем-то обыденным. Любая мысль о том, что его обращение с Франческоли может спровоцировать возмездие со стороны некоторых более колючих персонажей в уругвайской сборной, вряд ли заставила Нильсена потерять сон. «Я не беру, я отдаю», — говорит он о своем стиле игры, сопровождая свои слова детским хихиканьем и суровым блеском в глазах, который говорит о том, что только дурак будет проверять это утверждение. Хенрик Андерсен вышел на поле вместо Йеспера Ольсена, но в остальном Дания осталась без изменений по сравнению с игрой против сборной Шотландии.
Команды выходили на поле в Незе, зная, что чуть ранее в тот же день динамика в группе изменилась. Пропустив гол в самом начале матча, Западная Германия отыгралась, победив Шотландию со счетом 2:1 в Керетаро и захватив контроль над группой. Победа вернет Дании лидерство, ничья сделает их как минимум вторыми, а поражение выведет их на третье место, пропуская вперед Шотландию и Западную Германию, с которой им предстоит встретиться в финальной игре. На большинстве чемпионатов мира победа в стартовой игре позволяет команде расслабиться. Но не здесь. В этом и заключалась прелесть группы смерти: опасность подстерегала на каждом шагу.
Пионтек не оставил у команды сомнений в том, что они играют не только за два очка. «Вы выиграли первую игру, и это хорошо, но представляете ли вы, что скажет мир, если мы победим Уругвай, чемпионов Южной Америки?» — сказал он своим игрокам. Это был первый в истории Дании профессиональный матч против южноамериканской сборной, возможно, самая громкая игра за всю их историю, и, как следствие, событие, достойное чего-то особенного. Одна учительница в школе Хвальсё близ Роскильде даже объявила неофициальные школьные каникулы. «Я не хочу видеть вас в понедельник» таково было ее напутствие, когда она отправляла своих учеников на выходные. Это означало, что они могли не спать, чтобы посмотреть матч, который начался в полночь в воскресенье. Эти дети наслаждались полуночным пиршеством совсем другого рода.
Когда матч начался, сразу стало ясно, что у уругвайцев есть план, по которому бурная игра между сборными Дании и Бельгии в Страсбурге покажется им портвейном и сигарами в джентльменском клубе. На четвертой минуте Микаэль Лаудруп, оказавшийся на земле после того, как скользнул в подкате, чтобы вернуть мяч, получил удар ногой в лицо от Мигеля Боссио, в то время как ничего не ведающий арбитр Ян Кейзер следил за игрой.
Если намерением было заставить Лаудрупа спрятаться на поле, то оно не сработало. На одиннадцатой минуте он начал один из тех скользящих и непринужденных забегов, которые станут отличительной чертой его чемпионата мира, уходя от Франческоли и преодолевая косоидальный выпад Эдуардо Асеведо, после чего пасом запустил Элькьера в штрафную площадь. Элькьер безжалостным ударом с левой ноги под вратарем Фернандо Альвесом вывел Данию вперед. Дома, в Ольборге, один болельщик так сильно ударил кулаком по столу во время празднования, что сломал пястную кость руки. Он дождался конца игры, и только после этого поехал в больницу, и его история появилась в газете Ekstra Bladet несколько дней спустя. Отчет врача о травме отражал страну, которая была в первых рядах со своими героями: «Ударил правой рукой по столу во время игры Дания-Уругвай, когда Пребен забил первый гол».
Гол назревал с самого начала игры. В движении сборной Дании с мячом и без него была такая плавность, что казалось, будто все еще впереди. Лаудруп сеял хаос в оазисе между полузащитой и нападающими. Через две минуты после гола Боссио снова решил отпихнуть его от мяча, но на этот раз Кейзер увидел это и показал желтую карточку. Это была не первая карточка за день: Нильсену была показана карточка за поздний подкат под Франческоли, что стало его первой желтой карточкой за сборную Дании и одной из всего двух за пятьдесят один матч за свою страну. Он также сфолил на Франческоли в нескольких других случаях во время матча, к большому раздражению уругвайцев. Однако фолы Нильсена были довольно безобидными, и никто не мог доказать, что он так стремился быть удаленным, как Боссио. Через шесть минут после предупреждения за фол на Лаудрупе, Боссио полетел в невероятно поздний подкат под Франка Арнесена и был удален. На ITV Джон Хелм попросил своего соведущего Билли Макнила вынести вердикт. «У него что-то с головой, Джон, не так ли?» — ответил Макнил. Играть против десяти человек не всегда легко — на чемпионате мира 1986 года было еще семь красных карточек, и за 215 минут этих матчей сборная с численным преимуществом так и не смогла забить. Пять дней спустя Уругвай вдесятером сыграет восемьдесят девять минут против Шотландии и сохранит свои ворота в неприкосновенности. Однако Дания владела преимуществом, и ей оставалось только удержать его, не позволяя Франческоли завладеть мячом и докатать игру до ее конца.
Что было столь же вероятно, как получение Боссио почетной докторской степени за гуманизм. Дания рвалась вперед при любой возможности, стремясь забить еще гол, в результате чего был отменен один гол Элькьера, а также были отклонены две хорошие апелляции по поводу назначения пенальти. Уругвай сломался за пять минут до перерыва. Сёрен Лербю совершил прорыв со своей половины поля и перевел мяч на правый фланг Элькьеру. Тот оценил позицию своего опекуна и прорвался мимо него, после чего низом прострелил в штрафную площадь. Лербю продолжал бежать и показав классическую голевую атаку вторым темпом полузащитника, левой ногой запулив мяч в сетку ворот уругвайцев. Когда игра казалась уже застопорилась, Франческоли упал, чтобы заработать щедрый пенальти на последней минуте тайма, который он и реализовал, на практике сохранив надежды сборной Уругвая.
Это была самая короткая отсрочка исполнения приговора. В начале второго тайма Лаудруп убил соревновательность матча с помощью завораживающего момента гениальности. Он будет звучать на протяжении всего чемпионата мира 1986 года и далее. «Лаудруп — просто великолепный игрок, — сказал Грэм Сунесс перед поездкой в Мексику, — Он проходит мимо игроков лучше, чем кто-либо, кого я видел». Уругваю предстояло ощутить это на своей шкуре.
Лаудруп подхватил мяч от Лербю примерно в тридцати метрах от ворот, но быстрая подкрутка и толчок бедрами пронесли его мимо Марио Саралеги. Лаудруп качнулся вправо, чтобы избежать Нельсона Гутьерреса, который также был отвлечен динамичным рывком Лербю. Как и четыре года назад, когда Йеспер Ольсен играл против Англии, самоотверженный забег Лербю создал пространство для одного из самых известных голов в датском футболе.
Лаудруп сместился слева в центр, ворвался в зону и ушел от Виктора Диого. Внезапно он стал двигаться в сторону Альвеса в воротах. Вратарь быстро вышел, но Лаудруп обошел его и покатил мяч в сторону ворот. Асеведо дотянулся до него, но смог лишь переправить мяч за линию; только самый жалкий педант мог бы записать его как автогол.
Невероятно, но автор одного из лучших голов 1986 года или любого другого чемпионата мира даже не особо высоко его оценивает. «Я думаю, это было очень легко, — говорит сейчас Лаудруп. — Я просто подобрал мяч и побежал, мне пришлось сменить направление лишь один раз. Я действительно не думаю, что это было что-то особенное». Здесь нет чувства ложной скромности, просто гений видит футбол другими глазами. Мало кто согласился с вердиктом Лаудрупа. По отдельности, но в унисон и Хелм, и Свенд Герс называли его гением.
Немногие игроки получали столь щедрую похвалу, как Лаудруп, от по-настоящему великих игроков. Йохан Кройфф и Франц Беккенбауэр с восторгом отзывались о его величии, а его ровесники, такие как Мишель Платини, Ромарио, Рауль, Луиш Фигу и Христо Стоичков, свидетельствуют о том, насколько особенным он был, играя с ним или против него. Такой современный мастер, как Андрес Иньеста, готов идти до конца в своих похвалах. Когда его спросили, кто лучший игрок в истории, он ответил: «Лаудруп».
После Мексики, в блестящей карьере в составе «Ювентуса», «Барселоны», «Реала» и «Аякса», он стал одним из величайших футболистов, которых когда-либо видел мир. Его скорость забивания голов замедлилась по мере его взросления, когда он стал играть более самоотверженную роль, поднося снаряды для лучших нападающих мира, а не стреляя сам. Лаудруп стал королем голевых передач. Он использовал все традиционные методы и оттачивал другие до совершенства, такие как тонкий черпачок над плотной защитой или пас не глядя, когда он пускал мяч в другом направлении нежели туда, куда он смотрел и мог обмануть всю команду. «Сделать что-то, чего никто не ожидает, и это заканчивается голом — это большее удовлетворение, чем забить великий гол самому», — говорит Лаудруп. Можно утверждать, что ни один другой игрок не возвел голевую передачу в такую форму искусства. Время от времени, казалось бы, по собственной прихоти, Лаудруп напоминал о том моменте вдохновения в Незе небольшим сольным рифом.
При счете 3:1 он и его товарищи по команде превратили игру в карнавал свободного самовыражения, хотя это не очень понравилось сопернику. Вскоре после гола Хорхе Да Силва отправил Йенса Йорна Бертельсена на землю с той же клинической точностью, с какой дровосек валит сосну бензопилой, безо всякого интереса к мячу и поставив тошнотворный штамп аккурат в середине ноги Бертельсена, пока тот лежал на земле. Датские игроки, опасаясь повторения инцидента с Алланом Симонсеном, бросились к своему пострадавшему товарищу. Они попеременно отчаянно требовали носилки и убеждали рефери принять меры.
Да Силва уже сидел на желтой карточке, но даже по стандартам 1986 года чисто социопатический характер такого приема требовал прямой красной карточки. Невероятно, но Да Силва даже не был отведен рефери в сторонку и его не попросили сбавить обороты. Если в наши дни за подкат Клауса Берггрина под Чарли Николаса можно получить два года тюрьмы, то за прием Да Силвы — пожизненное заключение без права досрочного освобождения. Ян Мельбю вышел на замену Бертельсену, который теперь сильно сомневался в своем дальнейшем участии в турнире.
После столь жестокого обращения со своим коллегой сборная Дании превратила оставшуюся часть игры в праведное свершение возмездия. После уже выигранной игры, учитывая изнуряющую жару и быстрое приближение матчей, разумной политикой было бы ослабить напряжение, но казалось, что было принято подсознательное, коллективное решение устроить Уругваю разгром. «Если бы мы могли обыграть их со счетом 10:1, мы бы это сделали, — говорит Берггрин. — Мы не могли остановиться. Именно так мы и играли». Как и во время предтурнирной подготовки, они были похожи на диких лошадей. Даже Уругвай не смог их приручить. Герс говорит, что Пионтек сказал команде перед игрой, что они должны отказаться от дриблинга из-за грубости Уругвая — «и что они сделали? Шли в дриблинг больше, чем когда-либо».
В центре всего этого был Лаудруп, который был просто неподражаем. На шестьдесят девятой минуте он отправился в очередной раз пробираться сквозь уругвайскую защиту, преодолевая подкаты, но его удар отбил Альвес. Элькьер ворвался в штрафную, перехватил отскок и сделал счет 4:1. Восемнадцать последовательных передач между датскими игроками в процессе подготовки к голу перемежались с вызывающе наглым камео Мортена Ольсена, который на дриблинге обошел Франческоли на краю датской штрафной площади, будучи последним полевым игроком перед вратарем.
Десять минут спустя Элькьер завершил свой хет-трик после того, как Мельбю вывел его на ударную позицию и промчался с мячом пятьдесят метров, легко проскочив мимо Альвеса и отправив мяч в ворота. Даже Брайан Клаф, который большую часть своего пребывания в качестве комментатора ITV на Кубке мира был явно недовольным тем, что он видел, на секунду отказался от своей ворчливости. «Это, — воскликнул он в послематчевой оценке, — было великолепно». Лаудруп снова оказался на земле, когда он побежал вместе с Элькьером поддержать атаку, но судья не предпринял никаких действий. Такая решимость сквозила в действиях датских игроков, что это уже не имело значения.
Уругвай был опьянен ударами, и роллиганам нравилась каждая секунда матча. Каждый пас был встречен «оле», а песня «Og Det Var Danmark» громко и четко звучала на трибунах. В «Герое!» [Hero!], блестяще ужасном официальном фильме турнира, есть ролик, где показаны белки глаз опустошенного Франческоли, когда он смотрит назад на поле, где его команду просто рвут на части. На агрессию соперника Дания могла бы ответить огнем на огонь; но вместо этого она ответила талантом и разнесла уругвайцев в пух и прах. За две минуты до конца матча Элькьер прошел по правому флангу и отдал на вышедшего на замену Йеспера Ольсена. Он четко прошил затравленного Альвеса и завершил разгром — 6:1, самое тяжелое поражение на чемпионате мира в славной истории Уругвая. «Это самый умный футбол, который я когда-либо видел в исполнении любой национальной команды, — говорит сейчас Герс, — но это была не игра. Это было представление».
Толпа одобрительно зашумела, и несколько датских болельщиков выбежали на поле. Один вручил Элькьеру букет цветов. Другой, одетый лишь в крохотные штанишки — конечно же, красно-белые — размахивал национальным флагом Дании в центральном круге и кланялся своим героям, когда они покидали поле. Элькьер ударил кулаком по воздуху, покидая поле, и не без оснований. Это была одна из самых захватывающих расправ в истории Кубка мира. Мексиканский телекомментатор одной строчкой уловил настроение: «Сеньоры, сеньоры, вы только что стали свидетелями публичной футбольной фиесты». Радость распространилась и за пределы стадиона.
«Я помню, что после матча с Уругваем это был очень бедный район, где мы играли, — говорит Берггрин двадцать лет спустя. — Когда мы покидали стадион и вышли на улицу, повсюду были люди, которые аплодировали только нам». В Дании на военной базе в Карупе группа пилотов нашла банки с белой и красной краской и окрасила истребитель Draken в цвета датского флага. Ответственный подполковник разрешил одному из пилотов совершить на самолете круговой рейс на другие базы в стране.
Похвалы звучали из уст Сесара Луиса Менотти, одного из знаменосцев атакующей игры и тренера стильной аргентинской сборной, которая выиграла Кубок мира 1978 года под черным облаком военной хунты. «Пример для мальчиков во всем мире, — сказал он английской прессе. — Они не тянут время, они играют сами и стыдят других». Вид низменного цинизма, который так умело унизили в Незе, согрел сердца во всем мире. «Есть игроки, верные духу игры, которые все еще могут радовать толпу, — продолжал Менотти о своих родственных душах, — как сборная Дании».
СМИ присоединились к обмороку на следующий день. «ПОЖАР ДАНИИ ЗАЖИГАЕТ ФИНАЛЫ» — таков был заголовок в Guardian, а Дэвид Лэйси запомнился тем, что описал игру как «нечто вроде Памплоны наоборот, где быки убегают от смелых молодых людей». В Италии газета La Gazzetta dello Sport передала волшебство в двух словах: FAVOLOSA DINAMARCA [с ит. СКАЗОЧНАЯ ДАНИЯ] и норвежская газета VG утверждали, что Дания в одночасье стала фаворитом чемпионата мира. В газете The Times Клайв Уайт прибег к величайшему из всех сравнений. «Приезд этих датских принцев напоминает возвращение Бразилией своей короны на последнем чемпионате мира здесь шестнадцать лет назад». В той же статье Саймон Барнс использовал более привычную отсылку. «Уругвай считал себя "Дракулами" турнира, поэтому как приятно было видеть, как их разгромили — и разгромила их команда, игравшая в самый прекрасный футбол, который я видел со времен голландцев 1974 года, — писал он. — Тот момент, когда Элькьер показал налево, а затем и пошел влево и забил гол... в кои-то веки, это был момент, который стоило пересматривать семьдесят восемь раз. Именно такие вещи делают футболу доброе имя».
Именно комбинационная игра нападения Дании вызвала настоящий ажиотаж. Шведский журналист Пер Олов Энквист написал в датской газете Politiken, что для Лаудрупа и Элькьера должно быть зарезервировано зеленое поле на небесах. «Мы — зрители — тоже придем и присоединимся к игре в тот небесный вечер», — сказал он. Мощная передняя пара Дании освещала первую неделю турнира, и они были, безусловно, самой опасной ударной силой на чемпионате мира. В голосовании за Золотой мяч в конце 1985 года Элькьер занял второе место, а Лаудруп — четвертое; хет-трик Элькьера на чемпионате мира довел его голевой счет за сборную Дании до 37 в 58 матчах, а чудо-гол Лаудрупа — до 18 в 32.
Можно было поспорить кто из них лучше сыграл. Элькьер по праву может претендовать на одно из лучших индивидуальных выступлений в истории Кубка мира. «Думаю, люди помнят, что я поучаствовал в пяти голах в той игре, — смеется он. — Я уж точно помню!» С четырьмя голами в двух матчах он уже тянулся за шнурками, чтобы завязать их на золотой бутсе. Однако, по общему мнению, его ненамного превзошел Лаудруп, который организовал два гола Элькьера, а также украсил игру великолепным индивидуальным голом. Вспоминая об этой игре много лет спустя, Йеспер Ольсен в первую очередь вспоминает, что «Лаудруп был фантастичен в той игре».
С ударной силой в такой разрушительной форме мечта о том, что Дания действительно может выиграть Кубок мира с первой попытки, начинала казаться возможной. На этом чемпионате до сих пор лишь СССР удалось добиться подобного результата, когда они разгромили Венгрию со счетом 6:0. Перспектива повторить зрелище Дня Конституции, но уже через Атлантику в игре на вылет была аппетитной. Подготовка Дании принесла свои плоды — после двух игр на турнире они были на высоте и выглядели лучшей командой на турнире, уже вышедшей в плей-офф.
Не то чтобы у них не было проблем. С травмой Фриманна перед игрой с Шотландией Дания уже потеряла одного игрока, а подкат Да Силвы под Бертельсена не позволил ему сыграть в третьем матче в группе против сборной Западной Германии с сильно поврежденными связками. Чтобы подготовить его к играм на вылет, потребуется круглосуточное лечение травмы при помощи льда и легкие пробежки, но вряд ли можно ожидать, что он будет полностью готов. Бертельсен был одной из первых фамилий в командном листе Пионтека. Были проблемы и в воротах. Первые две игры Троэльса Расмуссена были отмечены нерешительностью, а Оле Квист все еще болел, что открывало возможность увидеть редчайшую птицу на чемпионате мира: третьего вратаря, в данном случае Ларса Хёга. Это также открыло интересную дилемму «палочки-выручалочки» для игры против сборной Западной Германии. Сейчас, когда Дания в значительной степени сама отвечает за свою судьбу, они могут взвесить альтернативные варианты соперников и высоты для второго раунда. Однако эти заботы остались на другой день.
Когда игроки вернулись в отель, была организована вечеринка в честь победы. Также в фойе находилась сборная Шотландии, которая только что прибыла, чтобы подготовиться к особому вниманию уругвайцев через несколько дней. Немногие датские игроки решили задержаться, хотя любопытный Пионтек все же остался понаблюдать. Увлеченный привычками шотландских игроков заправляться, он стал подавать им напитки.
В тот день калейдоскопическое движение, молниеносный темп и мертвенно-безумное завершение атак навсегда запечатлели сборную Дании в сознании любителей красивой игры. То, что матч был настолько односторонним, в значительной степени исключает его из списков величайших матчей Кубка мира, которые составляются каждые четыре года, но он является непревзойденной демонстрацией превосходства одного фаворита турнира над другим. Он стал главным экспонатом в деле о непреходящем величии команды Пионтека. 6:1 в Незе — такое же яркое воспоминание о чемпионате мира 1986 года, как Диего Марадона, наклейки Panini и странный, паукообразный участок темной травы в центральном круге на стадионе «Ацтека».
***
Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где только переводы книг о футболе и спорте.
