«Датский динамит» Глава 13: Глория Дана
***
После того эпического матча против сборной СССР неизбежно возникло ощущение как «после парада лорда-мэра». Чтобы подготовиться к оставшимся отборочным матчам чемпионата мира осенью 1985 года, Дания сыграла со Швецией в товарищеском матче в Копенгагене в сентябре, за две недели до устрашающего ответного матча против СССР в Москве. Дания была близка к основному составу, не хватало только Сорена Лербю и Микаэля Лаудрупа. Йон Лауридсен вышел в центр поля, и Зепп Пионтек наградил Аллана Симонсена пятидесятым матчем за сборную. Как силу скандинавского футбола, Швецию, которую в семидесятых годах участвовала во всех трех чемпионатах мира, теперь затмила сборная Дании. С 1978 года они ни на что не претендовали и не попали в Мексику; это был хороший шанс размяться и утвердить некоторое региональное превосходство.
Дания потерпела поражение со счетом 0:3, последние два гола были результатом той еще небрежности в защите и мячи залетали в сетку под смущенное молчание на стадионе. Резко контрастирующие международные результаты не были чем-то новым для Дании, которая провалилась примерно на шесть месяцев между отбором на чемпионат Европы 1984 года и самим турниром, но ничто так не демонстрировало взбалмошный характер команды Пионтека, как 1985 год. Поражение от Швеции вызвало внезапный и драматичный спад формы, который угрожал на отборочном этапе свести на нет мексиканское приключение.
У их предполагаемого места назначения были свои проблемы — всего за неделю до того, как датчане возобновили свою заявку на выход на ЧМ, в Мехико произошло землетрясение магнитудой 8,1, унесшее жизни по меньшей мере 10 000 человек и ненадолго поставившее под сомнение способность Мексики принять турнир. Несмотря на ущерб, нанесенный инфраструктуре страны на миллиарды долларов, футбольные стадионы не пострадали, и планы по проведению турнира не лопнули. Вопрос о том, будет ли в эти планы включена сборная Дании, вскоре был подвергнут тщательной проверке.
Ответный матч против сборной СССР едва ли мог быть более похож на праздник 5 июня. Солнечный свет сменил дождь на Центральном стадионе имени Ленина, огромной арене, построенной к Московской Олимпиаде 1980 года и заполненной 103 000 зрителями, жаждущими победы. Это был мир, далекий от доброжелательности Копенгагена, питаемой пивом, и Дания начала сталкиваться с проблемами.
Перед игрой заболел Оле Квист, и Троэльс Расмуссен был переведен в первую команду. Пребен Элькьер, который в Копенгагене вел себя разнуздано и свободно, начал в основе, но был одет в кричащие велосипедки, чтобы защитить свои задние поверхности бедра. Нанеся удар выше и мимо, он сразу же дотронулся до задней поверхности правой ноги, и через четырнадцать минут его пришлось заменить на Пера Фриманна. Новые неприятности последовали сразу после перерыва, когда казавшийся несокрушимым Иван Нильсен был вынужден уйти с поля и его заменил Ян Мельбю. Поскольку Дания была дезорганизована в обороне, Советы забили сразу же, забросив мяч после свободного удара в штрафную площадь, который отправил в ворота Олег Протасов. Это был единственный гол в игре, и, если бы не вдохновенная игра вратаря Расмуссена, поражение могло быть более тяжелым. Игра закончилась положительно, по крайней мере, для Расмуссена, поскольку он заменил Квиста в качестве первого номера в воротах. Это была бы самая важная игра в его карьере со сборной Дании. «Я почувствовал поддержку средств массовой информации, а также игроков, основанную на этом матче», — говорит он.
Поражение в Москве стало неудачей, но у сборной был шанс вернуть все в нужное русло в заключительном домашнем матче отборочной серии против Швейцарии две недели спустя. Пионтек решился играть по-крупному — выпустил Лербю, Франка Арнесена, Лаудрупа, Симонсена и Элькьера, — но, должно быть, задавался вопросом, не отправились ли швейцарцы на Гаити, чтобы воспользоваться ритуалом вуду для защиты своих ворот. Клаус Берггрин и Арнесен пробили в штангу, и Арнесен не реализовал пенальти под конец матча, что позволило Швейцарии добиться нулевой ничьей, первой для Пионтека в составе национальной сборной с момента его дебютного матча с Финляндией в 1979 году.
Это было не самое худшее очко в мире, поскольку оно вывело Данию на первое место в группе с семью очками, но команды между собой можно было разделить толщиной папиросной бумаги. Швейцария также набирала семь очков, но провела на игру больше и имела меньшую разницу мячей, а СССР, а затем и Ирландская Республика отстали на очко с двумя матчами в запасе, как и Дания. Даже их следующий соперник, сборная Норвегии, не был окончательно выбит из борьбы с четырьмя очками, имея игру в запасе. Теперь оставалось немного возможностей для ошибок, особенно после оставшихся выездных матчей с Норвегией и Ирландской Республикой. Поскольку Дания обыграла обе команды ранее в группе, это не казалось проблемой.
Однако в Осло 16 октября 1985 года это внезапно стало реальной проблемой. Незадолго до перерыва Том Сундбю ударом головой обыграл Расмуссена и забил мяч в ворота датчан, выведя Норвегию вперед. Когда игроки ушли на перерыв, все команды в группе вели борьбу за выход, а Дания была опасно близка к тому, чтобы потерять контроль над собственной судьбой. Более того, почти за шесть часов международного футбола Дания не забила ни одного гола. Что-то нужно было делать.
На пятьдесят шестой минуте Берггрин совершил обычный свой набег, выйдя на Оге Харейде, когда тот собирался отдать обратный пас вратарю. Пас был ужасно слабым, и Берггрин бросился на него, после чего обыграл вратаря. Лаудруп тоже следил за игрой и попал в поле его зрения слева. Берггрин не мог промахнуться, но Лаудруп не дал ему такой возможности, бросившись вперед, чтобы добить мяч в сетку и счет сравнялся.
«Перед матчем — и Микаэль знал это, так как мы жили в одном номере — мой шанс забить наш первый гол был 28 к 1, — шутит сейчас Берггрин. — Я поставил на себя тысячу крон, что я забью первый гол за сборную Дании, а Микаэль украл у меня гол!» Берггрин понимал, что в середине важнейшего матча все, что имело значение — это то, что команда забила гол; он «украл» гол у Лаудрупа при аналогичных обстоятельствах против сборной Югославии на Евро '84. Кроме того, Берггрин мог бы простить ему финансовые потери, учитывая, как Лаудруп зажжет датчан в ближайшие десять минут. Через семь минут после того, как Лаудруп сравнял счет, скользящий забег и пас вразрез вывел вперед Арнесена, которого сбили с ног прежде, чем он смог пробить. Последовавший за этим пенальти был с жестокой эффективностью реализован Лербю, что вывело Данию вперед. Две минуты спустя Лаудруп ворвался в штрафную и прострелил на Элькьера, обеспечив Дании преимущество со счетом 3:1.
У Берггрина тоже были свои моменты. На семьдесят пятой минуте Элкьер выполнил роскошный разворот с обыгрышем пяткой — тот самый трюк, который он адаптировал для профессиональной игры, увидев, как дети практикуют его на пляже на Барбадосе — и сделал передачу на Берггрина, который подбросил мяч и с лета отправил его в сетку. Это был тысячный гол в истории сборной Дании — гол исторической и сентиментальной ценности, если не сказать на 29 000 крон.
Три минуты спустя он удвоил свой счет, нанеся низкий удар левой ногой под вратарем. Дания, уступавшая всего двадцать три минуты назад со счетом 0:1, была впереди со счетом 5:1. В этом катарсическом порыве они вернулись к той форме, которую показали в матче с Советским Союзом, и, что более важно, завоевали путевку на чемпионат мира. Заголовок Ekstra Bladet — НОРГАЗМ — идеально передал восторженный порыв тех минут.
«Estamos en Mexico! Я точно вам говорю, estamos en Mexico! [прим.пер.: С исп. — мы в Мексике!]» Свен Герс завопил от восторга, когда Берггрин забил четвертый гол. Ранее в тот же день Советский Союз обыграл Ирландскую Республику, что означало, что лишь Швейцария могла остановить Данию, и только математики интересовались их шансами на выход на чемпионат мира. Швейцарцам нужно было обыграть Норвегию в своем финальном матче; им также нужно было, чтобы Дания проиграла в Дублине с разницей в тринадцать мячей. «Никогда не говори никогда» было лишней нитью надежды. Дания направлялась в Мексику.
На трибунах стадиона «Уллеваль» царила эйфория, поскольку ролиганы снова прибыли в огромном количестве после ночного путешествия на пароме по воде в Осло. В конце матча игроки сборной Дании с огромным размахом совершили круг почета, закончившийся тем, что они подбежали к ролиганам и радостно перебросили свои футболки через барьер болельщикам — точно так же, как это было в Греции, когда они отобрались на Евро '84. Путешествие на пароме домой на следующий день было бы столь же запоминающимся; они вернулись в Копенгаген с таким же чувством триумфа, как когда Beatles вернулись в Великобританию после завоевания Америки. Паром «Глория Дана» был украшен красно-белыми флагами и шарфами, а ролиганы на палубе пели национальный гимн, когда корабль заходил в порт.
Две недели спустя Советский Союз приехал в Осло на свой заключительный матч группового этапа и победил, а это означало, что Дании потребуется лишь ничья, чтобы выиграть группу по разнице мячей. Теперь, когда квалификационное давление с них спало, они могли бороться за победу — в ноябре сборная завершала матчем на длинной траве «Лэнсдаун Роуд», где менее четырех недель назад проходил международный турнир по регби. Ирландские болельщики могли только мечтать о том, чтобы иметь футбольную команду, равную их регбийному аналогу, который ранее в этом году выиграл Тройную корону [прим.пер.: Приз в регби, который вручается на Кубке шести наций одной из сборной с Британских островов — Англии, Ирландии, Шотландии или Уэльсу), которая сумела одержать победы над тремя другими командами с Британских островов. Приз вручается не ежегодно, а только в том случае, если одна из этих команд победила остальных своих соперников].
Ирландцы начали хорошо, Фрэнк Стэплтон забил ранний гол; гол Элькьера, сравнявший счет почти сразу после перезапуска матча, был похож на решительную издевку в разговоре. Гол создал находящийся в отличной форме правый защитник — Йон Сивебек, который сыграл пару стеночек во время своего забега к ворота, после чего обыграл Джима Беглина и сделал передачу на Элькьера, который забил с близкого расстояния. Будучи единственным полевым игроком, игравшим в Дании, Сивебек был чем-то вроде аномалии, но в начале второго тайма он создал решающий момент, который изменил все его будущее. К этому моменту Лаудруп уже вывел датчан вперед со счетом 2:1, забив прекрасный гол, вбежав вместе с Дэвидом О'Лири в штрафную, а затем пробил по воротам и отправил мяч в сетку, но вскоре это сделал и сам Сивебек.
Сивебек подобрал мяч в шестидесяти пяти метрах от ворот ирландцев, быстро обыгрался с Лаудрупом и Беглином, а затем ворвался на половину поля ирландцев. Элькьер метнулся вправо, убирая с собой защитников, и когда Лаудруп упал на землю во время обратной передачи, больше некому было поддержать его. Все, что ждало Сивебека впереди — это зеленая трава и зеленые футболки. «Я огляделся в поисках парня, на которого можно было бы отдать, — говорит он, — но никого не было, и я подумал: "Ладно, вперед"».
Что он и сделал, бросившись по диагонали поля «Лэнсдаун Роуд». Беглин наступал ему на пятки, но Сивебек стряхнул его с себя, а затем пробежал мимо О'Лири и далее в штрафную. Своей более слабой левой ногой он подбил мяч над Джимом Макдоной, забив один из самых замечательных голов в эру Пионтека.
Общее мнение было единодушным — от Герса в комментаторской будке («Добро пожаловать в клуб бомбардиров, Йон Сивебек»), зрителей, датских игроков и, главным образом, самого Сивебека. Его празднование вошло в легенду и повторялось на школьных дворах Дании — поднятые руки, беспечное пожатие плечами и выражение «откуда что взялось» на его лице, более смущенное и самоуничижительное, чем любое «Да, это Я». «Я был просто удивлен, что забил гол, и празднование было больше похоже на: "О, что происходит?" — говорит он. — Я просто сам себе не мог поверить. Вот в чем была причина».
Этот гол обеспечил Дании победу в группе, а также определил всю их философию. Каждый из них был в близких личных отношениях с мячом и мог забрасывать его на другие участки поля, не будучи парализованным беспокойством из-за выхода из своей зоны комфорта. Для Сивебека этот момент мгновенно изменил его жизнь — как только матч закончился, наблюдавший за ним Рон Аткинсон спустился вниз и загнал его в угол в раздевалке, чтобы договориться о немедленном переходе в «Манчестер Юнайтед». Этот трансфер так до конца и не сработал, хотя он, по крайней мере, может утверждать, что забил первый гол при правлении некоего сэра Алекса Фергюсона.
Дания завершила матч еще одним красивым голом на семьдесят шестой минуте. Сивебек сыграл еще одну быструю стеночку и убежал справа, прострелив на Берггрина. Красиво замаскированным касанием Берггрин отправил мяч на траекторию Элькьера, который пробил мимо Макдоны. После приступа мандража до перерыва в Осло сборная Дании забила девять мячей за полтора матча, стильно подтвердив свое место на чемпионате в Мексике. В конце игры ирландские болельщики устроили Дании стоячие овацию, а потрошение их команды стало предупреждением о том, на что сборная Дании может быть способна на самом турнире. Учитывая все обстоятельства, это был по-настоящему хороший день.
Однако для одного человека было еще не совсем время чтобы отключаться. Когда чудо-гол Сивебека поразил ворота ирландцев, со скамейки запасных на поле поступил сигнал о том, что Лербю будет заменен. Он подбежал к бровке, обменялся объятиями со своим сменщиком Йенсом Йорном Бертельсеном, быстро пожал руку Пионтеку и затем помчался прочь по туннелю. Это не имело ничего общего с желанием упасть в объятия горячей ванны; Лербю нужно было успеть на самолет.
Многим людям и раньше приходилось работать в две смены за день, но разрыв между ними обычно сокращается перерывом на ужин или чашкой крепкого кофе, а не полетом на самолете протяженностью 1184 км. Мюнхенская «Бавария» на выезде принимала «Бохум» в четвертом туре кубка Германии, и, поскольку раннее вечернее начало матча в Дублине и позднее начало в Германии оставляли как раз достаточно времени для того, чтобы принять участие в континентальном турнире, Лербю согласился прилететь обратно и сыграть тем же вечером; нелепое требование к телу, впоследствии объявленное вне закона. В частном порядке было решено, что Лербю будет заменен в перерыве. Пионтек продержал его на поле еще двадцать четыре минуты, просто чтобы показать «Баварии», кто здесь главный.
Коммерческий менеджер «Баварии» Ули Хенесс был на матче в Дублине и последовал за Лербю в раздевалку, чтобы поторопить его. Затем они вдвоем отправились в аэропорт Дублина, чтобы сесть на частный самолет, заказанный «Баварией», который доставил Лербю в Дортмунд, ближайший к Бохуму аэропорт. Оттуда они поймали такси и отправились на стадион в сопровождении полицейского эскорта, пытавшегося расчистить дорогу. Когда машина застряла в людском потоке в нескольких километрах от стадиона, Лербю бросил такси и пустился бегом, подпрыгивая и лавируя в толпе зрителей, чтобы попасть вовремя на игру. К его досаде, после всех этих усилий он был лишь запасным — «Бавария» была не настолько безумна, — но он вышел на поле во втором тайме. Игра перешла в дополнительное время, а это означало, что за один день Лербю более двух часов играл в соревновательный футбол в двух разных странах. Он бы не хотел, чтобы все было иначе.
Лербю был потрясающим спортсменом, его части тела, казалось, были вырезаны из кусков гранита и соединены стальными тросами. В сочетании с его телосложением он обладал волей к победе, граничащей с непристойностью. «Он был невероятным бойцом и делал все ради команды», — вспоминает Берггрин. Там, где другие хотели победить, Лербю обязан был побеждать. Любой, кто не соответствовал его строгим стандартам, рисковал получить серьезную взбучку, а он был не совсем почтителен, когда считал это оправданным. На «Уэмбли» в 1983 году он разразился тирадой в адрес Симонсена после того, как неуместный пас разрушил шансы Дании на контратаку. «Футбол, — сказал Лербю, — не для молчунов».
В этом никогда не было ничего личного. Лербю так глубоко погружался в футбол во время матчей, что было невероятно, что он вообще находил из него выход. Он ругал своих коллег с сокрушительной яростью только для того, чтобы вернуться в раздевалку, забыв о том, что вообще что-то говорил. «Когда он кричал, — говорит Пер Фриман, — тебе нужно было закрыть уши». Мортен Ольсен, для которого самые высокие профессиональные стандарты являются нормой, окрестил его доктором Джекилом и мистером Хайдом. «Футбол — это игра на выживание, — говорит Ольсен. — Тебе нужны не одни только приятные люди, тебе нужны люди на поле, которые являются победителями. Сорен был именно таким. Его нельзя было узнать на поле — вне поля он был милым парнем». Лербю был непревзойденной футбольной лакмусовой бумажкой. Когда игра начиналась, он был сосредоточен только на победе и не позволял ничему и никому встать у него на пути.
Даже по меркам того времени он был серьезен, прекрасен, суров, и у него был свой собственный уникальный способ выразить это. Там, где другие поигрывали мускулами, Лербю показывал свои голени, сыграв почти всю свою карьеру со спущенными гетрами и без щитков для защиты голени и малоберцовой кости. Играть без щитков сейчас запрещено законом; в восьмидесятые это граничило с безумием. Лербю было все равно. Как и в случае с Вив Ричардс [прим.пер.: Антигуанский игрок в крикет], вышедшим на позицию бэтсмена без шлема, или с Мухаммедом Али, танцующим по рингу, вытянув руки вдоль тела и выпятив подбородок, смысл был ясен. Думаешь, ты можешь причинить мне боль? А ну-ка попробуй.
«Я думаю, он делал это просто для того, чтобы показать, что он настоящий мужчина», — говорит Берггрин. Этот образ иногда применял и Сёрен Буск. В датском футболе слово «Сёрен», казалось, было самым жестким. Там, где Буск заигрывал с модой, Лербю жил ею. «Я не знаю почему, — говорит Пионтек. — Это было что-то вроде "Я-такой-сильный, мне-не-нужно-защищать-свои-ноги". Но он был очень жестким, это не было проблемой».
Лербю, безусловно, был жесток в подкатах. Как выгрызатель мяча, он был неумолим, и хотя он не был таким хорошим дриблером, как некоторые из его товарищей по команде, он часто уводил свою команду от опасности, подхватывая мяч и проскакивая с ним галопом метров сорок, чтобы перевести игру на более подходящую позицию. Кроме того, он реально умел играть и обладал левой ногой с многочисленными настройками. Он мог точно отдавать передачи с любой дистанции — короткие, средние и особенно длинные — и обладал убийственным ударом, лучшим примером чего стала игра мюнхенской «Баварии» против бременского «Вердера» в 1984 году, когда он реализовал два штрафных удара и залп с двадцати метров, оформив хет-трик высочайшего качества.
Как подтвердят «Аякс», мюнхенская «Бавария» и ПСВ Эйндховен, если вы нанимали Лербю, он как собака-ищейка неизменно охотился за чемпионским титулом. За тринадцать сезонов с 1976 по 1989 год он выиграл поразительные девять чемпионатов лиги с этими тремя клубами. В составе «Аякса» в сезоне 1979/80 он стал лучшим бомбардиром Кубка чемпионов, забив десять мячей, в том числе пять в одном матче против «Омонии Никосии», что является турнирным рекордом, который сохраняется и по сей день [прим.пер.: Лео Месси забил пять голов в ворота «Байера», но это было уже в формате Лиги чемпионов]. В двадцать три года «Аякс» сделал его капитаном клуба, и когда в 1983 году мюнхенской «Баварии» понадобилось заменить Пауля Брайтнера, они прямиком направились к его порогу.
Хотя его задумчивость наводила на мысль о профессионале, полностью поглощенном своим ремеслом, вне поля Лербю обладал более светлой стороной. Когда Герса спросили, кто был самым большим шутником в сборной Дании, он подтвердил: «Лербю. Он все время болтал, все время смеялся». Герс должен был знать, поскольку в 1986 году руководил записью телевизионной трансляции игр сборной Дании в конце года с участием Лербю, Арнесена, Сивебека и других, которую часто приходилось приостанавливать из-за непрерывного смеха. Когда он играл в Голландии, его даже засняли по телевидению за розыгрышем в стиле Джереми Бидла над его машиной, к чему он отнесся с заметным юмором, хотя нетрудно было бы представить, как другие крутые парни того времени избивали преступников за то, что они тратили их время зря.
Он также стал наполовину знаменитостью, когда женился на своей первой жене, голландской актрисе и певице Виллеке Альберти, что сделало его более заметным вне поля, чем большинство его товарищей по команде. Способность Лербю сочетать в себе качества великого игрока и трех других подтипов футболиста — крутого парня, шутника и знаменитости — сделала его одним из самых загадочных персонажей в команде Пионтека. Однако прежде всего его отличали напористость, решительность и неустанная трудовая этика. Это были бы полезные качества, так как Дании предстояло пройти через долину группы смерти.
***
Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где только переводы книг о футболе и спорте.
