Петер Шмейхель «№1. Моя автобиография» 9. Требл
***
У нашего бессмертного сезона была самая запоминающаяся концовка за все время — на «Камп Ноу», и он принес незабываемые драматические матчи на стадионе «Делле Альпи», «Сан-Сиро», «Вилла Парк» и, конечно же, на «Олд Траффорд». Но кто помнит выездной матч против «Чарльтона»? Позвольте мне рассказать вам об одном темном зимнем дне на «Вэлли», который, возможно, стал нашими лучшими девяносто минутами в сезоне 1998/99 — в определенном смысле.
Есть игры, которые характеризуют футбольную команду. Есть моменты, от которых зависит кампания, даже если в то время никто этого не осознает. Есть воспоминания, которые еще долго остаются в мозгу после того, как, казалось бы, более важные из них поблекли и исчезли. «Чарльтон» на выезде.
Это было 31 января, холодное, сухое и мрачное воскресенье, начало в 16:00. С начала сезона мы провели в общей сложности три дня на вершине лиги и прибыли в юго-восточный Лондон, занимая третье место. «Чарльтон» на «Вэлли» был непростым соперником. У них была осторожная, дисциплинированная команда, организованная хитрым менеджером в лице Алана Кербишли, и всё было против нас в этом матче. Я вывихнул палец, и наш врач вставил его обратно, затем он снова вывихнулся. Я подал знак судье, который остановил игру во второй раз, чтобы позволить доктору повторить процедуру, за исключением того, что на этот раз он сделал перевязь. «Вэлли» был старым стадионом, где публика всегда наседала на тебя, а вратарская была вся в слякоти и грязи. «Чарльтон» продолжал пробиваться к своей нулевой ничьей.
А потом.
На последней минуте Гари Невилл дал длинную диагональ в их штрафную, организовав последнюю атаку. «Чарльтон» вынес мяч. Гари вернул его Скоулзу, который отскочил на свободное пространство и навесил на дальнюю штангу. Йорки, самым точно рассчитанным ударом головой, отправил мяч аккурат под штангу. Мы заняли первое место и, за исключением двух недель весной, когда «Арсенал» провел больше матчей, чем мы, больше не уступали это место. Бывают дни, когда тебе просто нужно продолжать наступать, продолжать преследовать, продолжать пробовать что-то, и это был один из таких дней. И Скоулзи, который создал этот гол — он вышел со скамейки.
Мы продолжали выигрывать матчи в таком режиме, бились до конца и находили ответы со скамейки запасных, если это было необходимо, вплоть до «Барселоны».
Титулы завоевываются в жестких, неприглядных условиях, таких как матч на слякотном поле «Вэлли» темным январским днем. Помимо этого, у меня есть только действительно четкие воспоминания о нескольких других матчах чемпионата 1998/99 годов: 2:2 на «Энфилде»; четыре гола Оле со скамейки запасных в матче против «Ноттингем Форест», когда мы победили со счетом 8:1; ничья на выезде с «Лидсом»; и день, когда мы завоевали титул дома против Шпор. Это плюс наше поражение от «Мидлсбро» со счетом 2:3 на «Олд Траффорд» 19 декабря — наш худший матч в сезоне и самая последняя игра, которую мы проиграли.
Менеджера на матче не было. Он был в Шотландии на похоронах своей невестки, и в тренерском плане у нас был период перемен. Брайан Кидд ушел, чтобы стать боссом «Блэкберна», а Стив Маккларен еще не присоединился к команде в качестве нового помощника менеджера. Джим Райан пытался заменить его, но трудно перейти от тренера резервной команды ко второму человеку в первой. Ферги все еще был в ярости из-за Киддо, поэтому на тренировках царила такая атмосфера, и мы все скучали по Киддо — он был тем клеем, который связывал всё воедино в «Клиффе», который заступался за игроков перед менеджером, который проводил тренировки, и они всегда были вдохновляющими. Он был, как следует из его фамилии, ребенком [прим. пер.: Kidd с англ. — ребенок]. В нем был юношеский энтузиазм.
Против «Мидлсбро», и я не знаю почему — из-за отсутствия менеджера ли? — мы сыграли ужасно. После этого матча мы смущенно сидели в раздевалке, глядя в пол. В конце концов глаза начали подниматься, и мы начали разговаривать. «Как так вышло, что мы так плохо сыграли?» С этого момента это впервые переросло в дискуссию о том, чего мы хотели от сезона, чего мы пытались достичь. Все сходились во мнении, что мы просто были недостаточно хороши: мы провели восемнадцать матчей в чемпионате, и ничьих и поражений было больше, чем побед. Мы должны были совершенствоваться. Мы сказали: «Давайте просто между собой договоримся — не проигрывать больше ни одной игры».
Оттуда вырос распорядок, в котором Йорки был очень важной частью. После «Мидлсбро» кто-то под смех съязвил: «Тридцать одна победа, и у нас будет невероятный сезон!» — и с этого все началось. Мы смотрели на количество оставшихся игр, и кто-нибудь — обычно Йорки — вставлял свой комментарий. Мы переиграли «Форест»: «Тридцать побед, парни!» Затем сыграли вничью с «Челси» и обыграл «Мидлсбро» в кубке. «Двадцать восемь побед!» Поначалу это казалось чем-то вроде шутки, но она развивалась и развивалась, и Йорки понравилось такое общение. После «Чарльтона» он ухмылялся.
«Эй, парни... двадцать четыре победы!»
Йорки был чистым 24-каратным золотом для раздевалки. У него была самая широкая улыбка, какую только можно себе представить. До его прихода у нас был прекрасный настрой, но молодые ребята были бандой, который были сами по себе, со своими внутренними подколами, а мы, ребята постарше, были другой группой. Улыбка Йорка стала тем клеем, который связал всех вместе. У него была оживленная общественная жизнь, и он никогда не стеснялся рассказывать нам, чем он занимался. Просто веселый парень; он всегда был в хорошем настроении. Раздевалка стала более счастливым местом.
Ходили разговоры о покупке Роналдо или Патрика Клюйверта, кого-то с международным статусом и влиянием, которые помогут нам победить в Европе. Подписание Дуайта прошло незамеченным, но стало одним из лучших для Ферги: связь, которую тот обеспечивал в раздевалке, привела к лучшему взаимодействию на поле, как на тренировках, так и в матчах. Наблюдая за командой, которая была передо мной — я сразу это понял.
И он был тем, с кем был связан Энди Коул. Их партнерство было лучшим, чем я когда-либо видел, и просто зажигало; это сразу было видно на тренировке. Оно не вытренировывалось, но рождалось из интуиции между ними обоими. Я назвал их Близнецами. У них были одинаковые движения и телепатическое взаимопонимание.
Мы реально хорошие приятели с Дуайтом. Он мне всегда нравился и я уважал его. Как и я, в Англии он был приезжим. У вас есть я, этот скандинав, который хочет все делать правильно, и он, этот карибский парень, чья непринужденность временами чуть не стоила ему всего, и в нашей дружбе мы, вероятно, привносим друг в друга что-то новое. Я всегда был впечатлен его способностью сочетать удовольствие от жизни с высокой производительностью. Я никогда бы так не смог. Я должен был поддерживать порядок и рутину.
Другими нашими новыми игроками были Йеспер Блумквист и Яп Стам. Йеспер сыграл свою роль, а Яп доказал, что Сорен Лербю и Фрэнк Арнесен, знавшие голландский футбол, были настоящими профессионалами. Вы никогда в жизни не видели лучшего защитника: большой, сильный, любил делать подкаты и блокировать, но он реально умел обращаться с мячом. Он также добавил скорости защитной линии. Единственное, чего он не делал, так это не забивал голов. Он забил лишь один в 127 матчах за «Манчестер Юнайтед», и ему потребовалось, чтобы мы выигрывали со счетом 5:2 в матче с «Лестером», прежде чем он-таки забил свой гол. Мы праздновали так, как будто это был победный гол в финале Лиги чемпионов.
У него было замечательное партнерство с Ронни Йонсеном. Ронни был странным человеком: по-настоящему беспокоился в преддверии игр, нервничал в раздевалке, но как только выходил на поле оставался хладнокровным. Хеннинг Берг также был обманчиво хорошим игроком. Он не был быстрым, не крупным, не устрашающим — но у него был характер, индивидуальность, лидерство и храбрость. Он тоже оказался важным игроком.
Хеннинг и Яп были нашими центральными защитниками, когда мы встречались с «Ливерпулем» в четвертом раунде Кубка Англии, за неделю до выездного матча с «Чарльтоном». Матч начинался рано; а я ненавижу ранние старты. У меня был распорядок на начало матчей в 15:00 и распорядок на вечерние игры. Завтрак, поболтать, вздремнуть — мне вроде как нравилось расслабляться в течение дня. Но если ты играешь в полдень, ты приезжаешь на стадион в 10 утра и покидаешь отель в 9 утра, а это значит, что нет времени наслаждаться едой — а я большой парень, я всегда наслаждаюсь едой — и нет времени сосредоточиться.
И, конечно же, через три минуты после этого ужасного начала матча в полдень маленький паренек забил гол. Маленькие дети, знаете, они такие: всегда просыпаются раньше всех, чтобы позлить тебя до чертиков.
Прежде чем Яп и Хеннинг разобрались, Майкл Оуэн прорвался между ними и забил с прострела Вегарда Хеггема, и «Ливерпуль» держался за это преимущество. Мы давили на них. Рой пробил головой в перекладину, и Инси — тогда уже игрок «Ливерпуля» — вынес мяч с линии ворот. Гиггзи был близок к голу, Коули тоже, Рой снова попал в перекладину, я достойно остановил удар Патрика Бергера. За две минуты до конца Бекхэм сделал отличную закидушку, Коули пробил поперек ворот, а Йорки занес мяч в ворота. Мы снова начали давить, и Оле забил победный гол в добавленное время, одним из своих фирменных ударов пробив сквозь ноги защитника. Сходящая с ума трибуна «Стретфорд Энд» и разбитые ливерпульские сердца. Это было блестяще. О Боже, это было великолепно.
Когда Йорки сравнял счет, можно было почувствовать запах хот-догов. Хот-догов? Это в духе Брайана Кидда. Как только мы выигрывали серьезное противостояние в Кубке Англии, он нюхал воздух и говорил: «Мфф-мфф-мфф, я чувствую запах хот-догов, ребята». Представьте старый «Уэмбли». В мое время, когда ты приходил на стадион, ты проходил мимо льготных трибун и, проходя через дверь, буквально чувствовал запах хот–догов.
«Ливерпуль», за которым последовал «Чарльтон» на выезде — на той неделе мы показали, на что мы способны. А это было: неумолимые, позитивные до последнего. В нас можно было бросить что угодно — начало матча, ранний гол, девяносто минут самого тяжелого матча Премьер-лиги — и мы бы все равно выстояли. Мы не собирались нарушать обязательства, которые взяли на себя 19 декабря, когда оставалась еще тридцать одна игра (в итоге их оказалось тридцать три из-за переигровок Кубка Англии).
Мы обыграли «Фулхэм» и в четвертьфинале кубка у нас был «Челси». Ди Маттео был удален, равно как и Скоулзи. Мы упустили свои моменты. Ноль-ноль. В переигровке на «Стэмфорд Бридж» нам улыбнулась одна из тех странных крупиц удачи. Был кросс, до которого я не смог дотянуться, и Деннис Уайз пошел его замыкать. Но Туре Андре Флу, который прыгал со мной, поскользнулся при приземлении, блокируя удар Уайза. В той игре нас давили очень сильно, но выиграли со счетом 2:0 благодаря особому голу Йорка-Коула и великолепному завершению Йорки.
«Арсенал» в полуфинале. Мы шли плечом к плечу в лиге, и вся подготовка к матчу была о нашем соперничестве. Тот, кто выиграет противостояние в кубке, выиграет и лигу, говорили СМИ, и внутренне мы разделяли это чувство. Все помнят переигровку, но первая игра тоже была блестящей. Рой забил отличный гол, который не был засчитан из-за самого странного офсайда — Йорки был немножко вне игры, но даже близко не вмешивался в розыгрыш — а Нельсон Вивас был удален за то, что локтем ударил Ники Батта. «Арсенал» показал, насколько он хорош, перегруппировавшись и перекрывая нас вплоть до конца дополнительного времени. Я отчетливо помню, как мы потом сидели в раздевалке и соглашались, что это были самые интересные ноль-ноль, которые мы только сыграли в нашей жизни.
Переигровка была три дня спустя, в том же месте, на «Вилла Парк». Все началось с того, что Тедди вытянул на себя опекунов и отдал на Дэвида под блестящий удар, а потом глаз от игры было не оторвать. Повсюду происходили инциденты. Симэн сделал исключительный сейв после удара Оле, Деннис Бергкамп сравнял счет после рикошета, а я допустил грубую ошибку, отпустив мяч в сторону Николя Анелька, который забил — к счастью, он был в офсайде.
Рой получил красную карточку за две желтые. «Арсенал» набрал обороты. В компенсированное время Фил Невилл подставил подножку Рэю Парлору, который никогда не был нашим любимым игроком, и Бергкамп должен был забить с пенальти, чтобы выиграть матч. В тот момент я не понимал, что все было поставлено на карту, там и тогда. Я думал, что оставалось минут десять или что-то в этом роде. Я не видел, как поднималось табло с добавленным временем. Я думал, что, даже если Бергкамп забьет, у нас будет время сравнять счет.
Бергкамп был великим футболистом, но в тот момент мне было все равно, кто он такой. Что касается пенальти, я никогда не думал о бьющем, никогда не исследовал, в какую сторону ему нравится бить и все такое. Мой подход состоял в том, чтобы сосредоточиться не на моем противнике, а на себе: таким образом, я контролирую себя, а не их. Я принял четкое решение о том, в какую сторону я собираюсь прыгать, и придерживался его, так что это был бы мой выбор, моя ответственность. И еще было мое высокомерие — или, скорее, сознательный способ, которым я использовал высокомерие как инструмент. Не смотри на бьющего. Относись к нему как к воздуху. Действуй превосходно. Дай ему знать: если ты хочешь мне забить, ты должен быть на высоте.
Бергкамп отправил мяч в ту сторону, куда прыгнул и я, на приличной высоте, и я отбил его. Игроки прибежали поздравить меня, но если посмотреть на видеозапись, я кричу им, чтобы они уходили. Ребята, ребята, мяч в игре, а ну-ка в поле. Я был удивлен, когда судья сразу же свистнул об окончании матча. И вот мы погрузились в дополнительное время: Кубок Англии и, возможно, Премьер-лига, тридцать минут, мы или они.
Позвольте мне рассказать вам о Гиггзи. Никто не сравнится с Марадоной, а Лионель Месси играл в эпоху, когда гении были защищены. Поля прекрасны, соперники не особо подкатываются под тебя, и игра ведется на земле. Райан играл в грязи, в то время, когда защитники могли завалить тебя и даже не получить желтую карточку, но его техника была потрясающей.
Для дриблера Райан был крупным парнем, высоким, худощавым и быстрым. У него была необычная манера обращаться с мячом. Он выглядел немного пружинистым, как будто временами не контролировал себя, и это заставляло противников думать, что у них есть шанс отобрать у него мяч. И вот, они прыгали, а он просто забирал мяч у них, потому что он всегда контролировал ситуацию и его равновесие было исключительным. Возможно, он величайший игрок «Манчестер Юнайтед», и единственное, что помешало ему стать одной из футбольных мегазвезд — это то, что сборная Уэльса не проходила квалификацию на турниры. Если бы он сыграл в одном из них, весь мир осознал бы, насколько он хорош.
Переигровки полуфиналов Кубка Англии были отменены после 1999 года, и я думаю, Энди Грей сказал в комментарии, что если победный гол Райана был последним голом в полуфинале, который мы когда-либо увидим, то так тому и быть, потому что его гол будет среди всех голов, о которых мы будем говорить до скончания времён. У меня была идеальная видимость. Как только он подобрал неряшливый пас Виейра на нашей половине поля, я понял, что что-то происходит. Это было видно по тому, как он бежал, целеустремленность в его движениях, ускорение, с которым он стартовал — с растянутым по полю «Арсеналом».
Это был убийца, понюхавший крови. Райан проскочил мимо первого человека, Ли Диксона, затем проскочил мимо второго, прикрывающего Виейра. Затем, когда Диксон вернулся, Райан снова его обошел. Он оставил Мартина Киоуна на заднице, а затем отвертелся от Тони Адамса. В Кубке Англии мы играли мячами Mitre, которые были не очень хороши, и поле было ухабистое, но Райан просто летел по земле. Симэн играл просто фантастически на протяжении всего полуфинала, и переиграть его было чем-то особенным. Я знаю его действия в тот момент: как вратарь, ты выходишь в поле, прикрываешь свои углы и следишь за тем, чтобы нападающий почти не видел ворот. Есть один компромисс. Ты немного выгибаешься, чтобы расправить свое тело и стать больше, и это оставляет немного места вокруг твоих ушей. Очень редко противник попытается переиграть тебя верхом, потому что он мог бы легко пробить на самый верхний ряд трибуны за воротами; большинство будет бить низом, и все, что ты делаешь, это остаешься на своей позиции, потому что одним небольшим движением ты совершишь сейв. Симэн делает все это, Симэн все делает правильно. Но Райан просто пробивает — поверх головы в верхнюю часть сетки ворот. Что за гол! Безумно хорош.
Я не думаю, что раскрываю какие-либо секреты, подтверждая, что Ферги в то время не любил Арсена Венгера. Я думаю, он боялся, что Венгер будет считаться лучшим тренером, чем он. Венгер был превосходен в тактическом плане и происходил из среды, где в футбол играли более утонченно, поэтому, когда мы играли с «Арсеналом», Ферги был особенно напряжен по поводу него. Но между командами существовало большое уважение. Мы знали, насколько они хороши, они знали, насколько хороши мы, а Кин против Виейра — это было уже несколько позже. В то время у «Юнайтед» против «Арсенала» никогда не было такого преимущества, как у «Ливерпуля», но это была команда высочайшего качества. Шумиха, вероятно, была правильной: победитель забирал всё. Если бы мы проиграли, я думаю, это остановило бы нашу поступь, а затем и импульс к победе в лиге, но вместо этого, одержав столь эпическую победу, мы почувствовали, что нас не остановить. «Эй, парни... еще десять побед!»
Неделю спустя состоялась еще одна вторая игра — полуфинал против «Ювентуса» в Лиге чемпионов. Наша европейская кампания также становилась эпической. На групповом этапе мы забили двадцать голов и прошли через сложный отрезок, включая «Барселону» и «Баварию». Наконец, в тех европейских играх у нас была мощь забитых мячей, и мы становились командой, которая использовала слабые места соперника в своих интересах. Наш четвертьфинал был с миланским «Интером». Что это была за команда. Роналдо, Иван Саморано, Юри Джоркаефф, Хавьер Дзанетти, Диего Симеоне, Роберто Баджо, молодой Андреа Пирло... То, как мы справились с ними, показало все знания и опыт, которые мы приобрели.
«Интер» сыграл с пятеркой защитников. Тем не менее, в начале первого матча на «Олд Траффорд» разумность своих движений обеспечила Йорки пространство. Я никогда не видел, чтобы игрок навешивал мяч так, как Бекхэм, не с такой стабильностью и блестящей его доставкой. Для меня это был подарок: Я должен был практиковаться в защите и выходить на прострел против лучших в мире. Перед перерывом, с двумя почти идентичными прострелами, один из которых каким-то образом дошел до адресата, Дэвид нашел Йорка, который забил умным ударом головой. Затем на второй тайм мы окопались, защищались глубоко, не давали «Интеру» ничего создать.
При этом мы были доведены до предела нашей несгибаемости. Прострел от Фабио Галанте привел к тому, что Саморано очутился на линии вратарской в выгодной позиции, чтобы забить. Я шел с другой стороны ворот и все ясно видел, зная, что это был самый большой шанс для «Интера» на данный момент. Саморано нанес мощный удар головой в падении слева от меня. Я перелетел через всю длину ворот, мои глаза были прикованы к мячу, мое тело распласталось в форме звезды, я вовремя среагировал, дотянувшись левой рукой до мяча. Сильным запястьем я отбил его и приземлился, готовый к любому отскоку.
Меня часто спрашивают, каким был мой лучший сейв в истории: что ж, вот этот. Если он и не был лучшим — а я думаю, что так оно и было — то он определенно был самым важным. Мне пришлось отбить еще один удар, когда Никола Вентола пробил, но мяч перелетел к Франческо Колоннесе, который попытался добить, но Хеннинг Берг отскочил назад и вынес мяч с ленточки. Хеннинг: внешность бухгалтера, но сердце воина.
Счет «два-ноль» обеспечил бы нам комфортный ответный матч против большинства команд, но «Интер» был слишком хорош, чтобы расслабляться, а на «Сан-Сиро» никогда не бывает комфортно. Стадион был всерьез враждебен. В меня бросали все подряд: зажигалки, бутылки с водой, еду, монеты. Восемьдесят тысяч итальянцев жаждали нашей плоти, и в их команде было несколько скверных игроков. Колоннесе пошел в такой стык, который в сегодняшней игре стоил бы от пяти до восьми красных карточек, но он получил лишь желтую. Симеоне пытался спровоцировать Бекхэма. Снова. Бенуа Кое и Зе Элиас были скверными.
«Интер» начал матч с Роналдо, но он явно был не в форме и продержался всего час. Заменивший его Вентола забил сразу же, и нам пришлось продержаться тридцать минут, а «Интеру» нужен был всего лишь гол, чтобы перейти к дополнительному времени. Они ныряли, пытаясь получить пенальти, но французский судья Жиль Вейсье был непреклонен. Хеннинг снова проявил героизм, а Ферги показал, что он начинает тактически покорять Европу, сыграв с Ронни Йонсеном в центре поля и позволив Ронни загнать себя, прежде чем отправил на поле Скоулзи, который сравнял счет после прострела Дэвида и скидки Коули. Матч закончился со счетом 1:1.
В тот вечер мы стали европейской командой, и я бы сказал, что это была лучшая игра, которую мы провели за весь сезон. Я имею в виду не красивый футбол, а зрелый, закаленный профессионализм. В обоих матчах мы сохраняли темп на уровне Премьер-лиги, но сочетали его с необходимой в Европе организацией обороны. На «Сан-Сиро» тактика «Интера» заключалась в поддержании высокого темпа. У них было наготове шесть мячей, и каждый раз, когда мяч вылетал за пределы поля, мальчики, подающие мячи, быстро передавали другой. Это сыграло нам на руку. Нам нравилась быстрая игра. Можно было почувствовать, как они утомились за двадцать минут до конца.
«Ювентус» был более взвешенной командой. Карло Анчелотти был их тренером, Зидан — их звездой, а Индзаги — абсолютной занозой в заднице. Как заметил Ферги, этот парень родился в положении вне игры. Он забил много раздражающих мячей в мои ворота, неряшливых, изнутри штрафной, с которыми было хуже всего смириться. У Юве также были Эдгар Давидс, Антонио Конте, Дидье Дешам, Джанлука Пессотто, Анджело Ди Ливио, Никола Аморузо, Паоло Монтеро — исключительное качество, лучший стартовый состав в Европе. Конте забил на двадцать пятой минуте первого матча на «Олд Траффорд», когда они удивили нас тем, что в течение нескольких минут вообще не контролировали игру, а жестко пошли на нас с первого же свистка. Мы пришли в себя и начали отбиваться. У нас были моменты: Рой пробил чуть мимо, Тедди забил, но был немного в офсайде, Скоулзи упустил две возможности, а на Райане не поставили явный пенальти.
В конце концов, сказалась наша абсолютная неумолимость. Мы продолжали давить; они продолжали отступать все дальше, приглашая нас оказывать еще большее давление. В компенсированное время, когда мяч снова оказался в их штрафной, Юве раскололся, их левый защитник Миркович напортачил с выносом. Дэвид забросил мяч обратно в штрафную, и двумя слабыми ударами головой игроки Юве не смогли выбить мяч. Подоспел Райан и мощным ударом занес мяч в сетку ворот. 1:1. Наш спасательный круг.
Что запомнилось мне даже больше, чем сама игра, так это то, что произошло на стадионе после гола Конте. Я никогда не испытывал лучшей атмосферы на «Олд Траффорд». Люди говорят о болельщиках как о «двенадцатом игроке», но когда ты спортсмен, который работает на пределе возможностей в каждой части своей игры, трудно признать, что публика делает тебя лучше, потому что кем она делает тебя? Делает ли она тебя тем, кто на самом деле не выкладывается изо всех сил, пока тебе не помогут?
Я думаю, что происходит то, что ты играешь не столько лучше, сколько храбрее. Мы были готовы пойти на небольшой риск, подстегиваемые невероятной стеной шума. Мы только что были на «Сан-Сиро», и я никогда не слышал ничего громче, когда «Интер» забил, но наши болельщики вышли за рамки этого уровня, когда они ревели, призывая нас загонять «Ювентус» Взрыв шума, когда Райан забил гол, я запомню на всю оставшуюся жизнь. Для меня, с точки зрения атмосферы, та игра является эталоном для больших европейских вечеров на «Олд Траффорд». На бумаге счет 1:1 в первом матче был в их пользу, но, уходя с поля, мы чувствовали: «Мы пробьемся дальше».
Домашний матч с «Ювентусом» был вторым в серии из четырнадцати матчей, которые нам предстояло сыграть за пятьдесят три дня, и которая завершилась на «Камп Ноу». И каждый из этих матчей игрался по принципу «все или ничего». Это было все равно что играть финал кубка каждые 3,8 дня в течение семи недель. Когда у вас есть импульс, вы чувствуете себя снежным комом, с грохотом катящимся с холма, и мы попадаем в эту психологическую точку отсчета. Что касается меня, то после моего отпуска все стало совсем по-другому, и мне нравилось переходить от испытания к испытанию. Менеджеры тогда не проводили ротацию, как это делают современные тренеры, но Ферги был гением давать отдых одному или двум игрокам в каждой игре и тем самым поддерживать всех свежими, счастливыми и мотивированными одновременно. Эта способность была решающей в тот период, как и его умение не думать ни о чем, кроме следующей игры. На тренировочной площадке Стив Маккларен, с его свежим и творческим подходом, тоже показал себя с лучшей стороны.
Стадион «Делле Альпи», где мы должны были провести ответный матч, — это не «Сан-Сиро». Он находится за пределами Турина, а поле находится слишком далеко от трибун, так что это не была скороварка, и, сыграв там матчи группового этапа в 1996 и 1997 годах, команда не испытывала страха. Но лично у меня противостояние вызвало дурные предчувствия.
Во время игры у меня возникла мысль, за которую я ненавидел себя. Однажды я снимался в рекламе Sugar Puffs на стадионе «Ювентуса», в которой идея заключалась в том, что я играл в воротах, получил травму, когда шел за мячом, и Медовый монстр вышел вместо меня на замену. Он исполнил сейв «скорпион» в стиле Игиты, в то время как меня показали сидящим на бровке с ногой в гипсе. Мне никогда не нравилась идея притворяться, что я травмирован; я не хотел дарить себе поцелуй смерти. Однако, как только жребий свел нас с «Ювентусом», этот тихий голосок заговорил в моей голове: Стадион «Делле Альпи», а? Собираешься сломать ногу, да, Пит?
Мы начали хорошо, на самом деле, очень хорошо. И проигрывали со счетом 0:2. Чертов Индзаги. Его первый гол последовал за единственной ошибкой, которую мы допустили за всю игру, когда мы были дезорганизованы, в то время как они разыграли угловой накоротке. Я все еще думаю о кроссе: мог ли я добраться до него? Меня потянуло к ближней штанге, и мяч летел на скорости. Индзаги забил с дальней штанги. Затем возникла ситуация «ничего» из той, где «все или ничего». Индзаги нанес удар, который летел аккурат мне в перчатки, но Яп дотянулся бутсой, мяч отскочил от нижней стороны его шипов, дальше в землю, и вращение перенесло его через меня и в ворота. Проигрываем в два мяча, прошло десять минут.
Честно? Я был раздражен, но не слишком встревожен. Я просто думал, что если бы мы могли забить, то сразу же сравняли бы счет, потому что мы создавали моменты, мы вскрывали итальянскую команду у них дома, причем блестящую итальянскую команду. Когда Рой получил желтую карточку, это изменило ход игры. Он был бы дисквалифицирован на финал, если бы мы прошли дальше, так что теперь он атаковал «Ювентус» с энергией и свирепостью, на которые они не могли ответить. Он забил головой, сделав счет 2:1, и я просто знал — мы больше не пропустим, и они использовали всю свою удачу. Наше лучшее было лучше, чем их лучшее. Мы снова их взломали.
Партнерство Йорка и Коула основывалось на небольших стеночках, и если Йорк лучше бил головой, то Коули был невероятен на небольших пространствах. Была еще одна прекрасная динамика: такова была их дружба, им было все равно, кто из них забьет. Им просто нравилось играть друг за друга, и именно Коули навесил на Йорки, и тот забил головой, сделав счет 2:2 перед перерывом, а Йорки отдал на Коули и тот забил, сделав счет 3:2 перед финальным свистком.
Из-за громкого резонанса этих трех побед — против «Интера», «Арсенала», Юве — они могут показаться лучшими выступлениями в сезоне. Но я не могу не вспоминать тот матч против «Чарльтона». Подумайте вот о чем: мы выиграли Премьер-лигу, опередив «Арсенал» на одно очко. Мы не забиваем тот гол на последней минуте на «Вэлли» и не выигрываем титул. Никакого Требла. «Чарльтон» - «Манчестер Юнайтед», 0:1 (Йорк, 89) — это не громкая победа, но она абсолютно точно подвела итог.
Еще восемь побед...! После «Ювентуса» мы сыграли вничью в трех из следующих пяти матчей Премьер-лиги, но менеджер оценил все идеально. Мы набрали ровно столько очков, чтобы остаться впереди «Арсенала», и он изменил состав, дав отдых ногам, имея в виду кульминацию сезона. 16 мая, ясным воскресным днем, мы прибыли на «Олд Траффорд», оставалось три матча. «Тоттенхэм» в чемпионате, «Ньюкасл» в финале Кубка Англии, «Бавария» в серьезном противостоянии, в Барселоне. Выиграй эти три, и мы...
Хитрость заключалась не в том, чтобы думать наперед, а в том, чтобы сосредоточиться на каждой работе в отдельности. Чтобы быть уверенными в завоевании титула, нам нужно было отобрать у Шпор три очка, и когда Лес Фердинанд блестяще обыграл меня и вывел их вперед со счетом 1:0 через двадцать четыре минуты после начала матча, я почувствовал ту же спокойную уверенность в том, что у нас все будет в порядке, что и тогда, когда мы проигрывали со счетом 0:2 на стадионе «Делле Альпи». Я был уверен, что, имея достаточно времени, у нас все будет в порядке — и Бекхэм красиво забил, сравняв счет незадолго до перерыва.
За две минуты до конца второго тайма, после того, что, по словам Гари Невилла, было пасом, но я подозреваю, что это могло быть и выносом, Коули перебросил Иана Уокера: великолепный финиш, достойный победы в чемпионате. Отдаю должное менеджеру. Он всегда признавал важность празднования достижений. Даже когда вы идете за Треблом, победа в чемпионате — это нечто особенное, и после импровизированной посиделки тем вечером нам дали выходной в понедельник, чтобы поехать в Манчестер и должным образом отпраздновать титул. Хотя и со строгими инструкциями: вести себя прилично. Впереди у нас была насыщенная неделя, которая включала в себя день прессы, предвещающий финал Лиги чемпионов и финал Кубка Англии на «Уэмбли».
Рой, похоже, не понял наставлений, появившись в пабе, где мы собрались в Динсгейте, последним и очень пьяным. Как только он переступил порог, Гари Невилл сказал мне: «О Боже, посмотри на его глаза, это проблема». В соседнем пабе Рой подрался с парнем и двумя девушками. Это была подстава от бульварной газеты, а снаружи ждали фотографы. Мы позвонили Неду Келли, нашему начальнику службы безопасности, который быстро приехал и все уладил. Я отправился прямо домой. Не было никакого смысла оставаться до конца.
На следующий день у нас был день прессы. Я никогда не видел столько журналистов в «Клиффе», и они были там не для того, чтобы обсуждать финал кубка. Менеджер привел нас в раздевалку и был невероятно зол на нас. На нас! Во-первых, за то, что мы позволили этому произойти, во-вторых, за то, что позвонили Неду, а не ему. Это был не самый удачный день. Мероприятие для СМИ обернулось катастрофой. Мы были на пороге истории, и все, о чем они хотели поговорить — это Рой. Мы ничего не сказали.
Как водится, сказав свое слово, менеджер двигался дальше, как и мы, — к финалу Кубка Англии. Это была моя девятая поездка на «Уэмбли» за семь лет, и у нас вроде как сложился распорядок дня. Мы приезжали за два дня до финала и останавливались в отеле «Оукли Корт» на берегу Темзы в Виндзоре — милое местечко. Менеджер всегда устраивал развлечения, чтобы подчеркнуть, что мы были в финале и достигли чего-то особенного. На этот раз мы отправились пострелять по глиняным голубям. Пришел парень и установил их для нас на реке.
Наши семьи были в городе в другом отеле, и мне понравилось утро в день игры — ты просыпаешься, включаешь BBC, и картинки идут в прямом эфире из отеля. Ты открываешь шторы, и грузовик внешнего вещания припаркован на территории. Ты завтракаешь, совершаешь небольшую прогулку у реки, общаешься с командой, принимаешь пищу перед матчем, ванну или душ. Затем ты одеваешься в свой новый костюм для финала кубка и садишься в автобус: за вами следует полицейский эскорт и вертолет телевизионщиков. Ты приезжаешь, проходишь мимо льготных трибун, и оттуда доносится запах хот-догов. И это такой сильный запах — на самом деле, не самый приятный — но часть этого особенного впечатления.
Однако в тот день Тедди не был в настроении «разве это не особенный день». Разочарование сочилось из него. Во время той поездки на автобусе из Виндзора на «Уэмбли» — а она была довольно долгой — он был серьезно недоволен. Он сидел с каменным лицом, как будто в этот момент отделился от клуба. Причина заключалась в том, что менеджер усадил его на скамейку и на поле должны были выйти Оле и Коули. Зная, что партнерами в атаке против «Баварии» будут Коул и Йорк, и выйдя на замену в перерыве матча со Шпорами, Тедди почувствовал, что финал Кубка Англии должен стать его шансом.
Рой, однако, получил травму через шесть минут после начала матча, и по какой-то причине вместо того, чтобы выпустить другого полузащитника, Ферги выпустил Тедди. Позже Тедди сказал мне, что не мог в это поверить: «Рой уходит, а он смотрит на меня?» Он сказал, что разделся и вышел на поле как можно быстрее, пока менеджер не передумал.
В течение нескольких минут Тедди забил, и, честно говоря, игра была легкой. Невозможно быть добрым к «Ньюкаслу» и говорить обратное. Я все еще немного озадачен, почему они не были более мотивированными и конкурентоспособными. У них были хорошие игроки, но их как будто не было на поле. Тедди отдал на Скоулзи и тот сделал счет 2:0, а остальное было легкой прогулкой. Я помню очень мало деталей игры — удар издали Энди Гриффина, который я отбил, еще одна довольно безобидная попытка Диди Хаманна — больше, на самом деле, ничего. Мы поднялись, чтобы забрать трофей, и сразу же вынесли футболки: «2 выиграли, остался 1». Мысленно подготовка к мюнхенской «Баварии» началась с того момента, как мы забрали наши медали.
Требл свелся к заменам. Коули вместо Тедди против «Шпор»: Коули забивает. Тедди вместо Роя на «Уэмбли»: Тедди забивает и отдает голевую передачу. Потом, конечно, Тедди и Оле на «Камп Ноу»: И замены — это дело нашего состава. Наша команда развивалась в течение семи лет с тех пор, как я приехал из «Брондбю», и когда я думаю о том, насколько хороши были Оле и Тедди, это заставляет меня задуматься о том, насколько сильной была команда, раз эти двое не были игроками основы.
Тедди был элегантен и как футболист, и как личность. Долгое время я считал его высокомерным, но потом понял, что он просто застенчивый и что его отстраненность была щитом. Он один из самых умных игроков, с которыми я играл; то, как он смотрел на футбол, было очень не по-английски. Он был смесью Марка Хьюза и Эрика.
А еще у нас был Оле. Когда вы испытываете трудности, не используете свои моменты, ты поднимаешь глаза и видишь, как Оле раздевается, чтобы выйти на поле, и ты думаешь: Да, мне это нравится. Он лучший финишер, которого я когда-либо видел. На тренировках он сводил меня с ума. Его умение было в том, что он точно знал, где надо находиться и когда бить по мячу — вот почему он так часто забивал сквозь ноги защитников. Будучи на скамейке запасных он так хорошо анализировал игру, что точно знал, как использовать усталость соперника. Если бы ему нужно было идти дальше и быть столбом, он бы и это сделал. Связующий, игрок штрафной — он бы также сыграл эти роли. Он был бы таким, каким требовала ситуация.
То, что дело дошло до замен, было уместно, потому что Требл был триумфом коллектива, пробовавшего все, пока что-то не срабатывало, продолжавшего действовать, блестящей азартности менеджера в играх, того режима принятия риска, в который мы могли включиться, особенно со свежими нападающими и прижатыми защитниками соперника. Еще одна особенность Ферги: держать игроков такого уровня, как Оле и Тедди счастливыми, не выводя их в стартовом составе, было гениальным менеджментом — именно этим я воспользовался, когда снимал стресс на пляже Барбадоса.
«Уэмбли» был моей последней игрой за «Манчестер Юнайтед» в Англии. «Камп Ноу» должен был стать моей последней игрой за «Манчестер Юнайтед», и без Роя я должен был стать капитаном. После победы над «Ньюкаслом» мы отправились в отель «Метрополь» на Эджвер-роуд на большую вечеринку, клубное мероприятие, после чего на следующий день уехали в Каталонию.
Наши семьи были в отеле, как и весь обычный персонал клуба, который стал так много значить для меня с момента моего приезда в 1991 году, но я не любитель прощаний. Мне подарили трофей с надписью, благодарящей меня за мои «легендарные достижения в "Манчестер Юнайтед"», или что-то в этом роде. Меня вывели на сцену и вручили микрофон, и по сей день меня раздражает, что я не произнес подобающей речи. Я просто сказал: «Я действительно ценю это, но я еще не совсем ушел. Мне на самом деле осталось сыграть одну игру, и я поговорю с вами после нее».
Я предполагал, что после финала Лиги чемпионов состоится еще одно клубное мероприятие, но вместо этого были неофициальные, более спонтанные празднования. Если честно, я был немного раздражен тем, что меня вызвали на сцену в «Метрополе», потому что это казалось чем-то сентиментальным, почти отвлекающим. Это было похоже на конец.
Но это был не конец. Далеко не конец. Я приношу извинения всем людям, которых я забыл должным образом поблагодарить в «Манчестер Юнайтед» в тот вечер. Но на подходе был «Камп Ноу». На следующий день мы садились в Конкорд. И как только на «Уэмбли» прозвучал финальный свисток, я был полностью в режиме финала Лиги чемпионов.
***
Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где только переводы книг о футболе и спорте.
